Теория социального обмена (Дж.Хоманс, П.Блау)
Теория социального обмена возникла как еще одна теоретическая оппозиция теории Т. Парсонса и структурному функционализму, конституировавшая себя вокруг неспособности этих подходов к объяснению социальных явлений. Сфокусированность функционализма на социальных системах, их организации (структуре), отношениях между системами привела к потере человека и его поведения. И Т. Парсонс, и структурный функционализм воспроизводят в сущностных чертах восходящее еще к Э. Дюркгейму представление о человеке как о “наполнителе” социальной роли, диктуемой социальной структурой. Такое представление о человеке определяется необходимостью постулирования социологии как науки, несводимой к психологии. Структурный функционализм в этом смысле представляет собой пример “чистой” социологии, в отличие от смешанных социально-психологических теорий, иггравших значительную роль в американской социологии начала XX века.
Теория социального обмена явилась попыткой движения от “чисто” социологического к “психологически окрашенному” представлению о человеке. Базовым положением теоретиков этого направления выступает положение о том, что социальное поведение может и должно быть объяснено в рамках научных представлений. По их мнению, социальное поведение представляет собой взаимодействие людей, которое не может быть ни чем иным как процессом обмена, подобным экономическому. Поскольку правила экономического обмена доступны научному описанию, то нет никаких причин утверждать, что в отношении социального обмена это невозможно.
Теория обмена сегодня не представляет собой единой теоретической школы. Строго говоря, существует несколько теорий, разделяющих общее положение о том, что взаимодействие людей есть процесс обмена. При этом каждый из них имеет собственные взгляды на природу человека, общества и социальной науки. Мы рассмотрим концепции одного из основателей данного теоретического направления Дж. Хоманса и одного из крупнейших на сегодня теоретиков социального обмена П. Блау.
Джордж Каспар Хоманс(1910 г.) начинал свою карьеру как структурный функционалист. Его работа “Человеческая группа”(1950г.), заслужившая очень высокую оценку социологического сообщества, написана в лучших функционалистских традициях. Анализируя пять эмпирических исследований малых групп, Дж. Хоманс создает обобщения, пригодные для описания функционирования малых групп вообще. В середине 50-х годов Дж. Хоманс порывает с функционализмом, ссылаясь на то, что функциональный подход неспособен теоретически объяснить поведение людей. Позднее, в 1964 г. в своем президентском обращении к Американской социологической ассоциации он объяснял этот разрыв, доказывая, что социальные явления могут быть объяснены только по отношению к мотивам действующих индивидов.
Теория должна не только открывать и описывать определенные явления, она также должна объяснять их, именно этим и
определяется эффективность любой теории. Считая, что функционализм слишком сосредотачивается на уровне описания и ничего не делает для объяснения социальных явлений Дж. Хоманс ставил своей задачей создание теории, способной производить такие объяснения.
В отличие от сложившегося основного направления социологии рассматривающего общественные явления как социальные факты, объяснимые только на основании других социальных фактов, Дж. Хоманс подчеркивал важность психологии при объяснении социального мира, тем самым полроывая с “социологизмом” Э. Дюркгейма.
Изменение взгляда на социальное действие предполагает и изменение взгляда на социальную систему. В отличие от Т. Парсонса, социальные системы у Дж. Хоманса состоят из людей, находящихся в непрерывных процессах материального и нематериального обмена друг с другом, которые могут быть объяснены пятью взаимосвязанными положениями,основанными на психологическом бихевиоризме.
Первое положение — положение успеха — состоит в том, что все действия человека подчинены основному правилу: чем чаще отдельное действие личности вознаграждается, тем чаще он стремится производить это действие.
Второе положение — положение стимула — описывает отношения между стимулом успешного действия и его повторением. Если какой-либо стимул [или совокупность стимулов) привели к действию, которое оказалось успешным, то в случае повторения этого стимула или подобного ему, личность будет стремиться повторить действие.
Третье положение — положение ценности — определяет, что чем более
ценно для личности достижение определенного результата, тем больше он будет стремится произвести действие, направленное на его достижение.
Четвертое положение — положение “насыщения-голодания” —определяет, что чем чаще в прошлом личность получала особое вознаграждение, тем менее ценным будет для него повторение подобной награды.
Пятое положение — положение “агрессии-одобрения” — определяет, что если человек не получает вознаграждения, на которое он рассчитывал, или получает наказание, которого не предполагал, то он стремится продемонстрировать агрессивное поведение, и результаты такого поведения становятся для него более ценными. Наоборот, если человек получает ожидаемое вознаграждение, особенно если оно больше, чем то, на которое он рассчитывал, или не получает наказание, которое он предполагал, то он стремится демонстрировать одобряемое поведение и результаты такого поведения становятся для него более ценными.
Этот набор из пяти положений, которые Дж. Хоманс предпочитает рассматриватъ как систему, по его мнению, объясняет, почему человек действует так ли иначе в любой ситуации. Более того, Дж. Хоманс пытается экстраполировать эти положения на объяснение всех социальных процессов.
Для объяснения социальной стратификации Дж. Хоманс вводит еще один принцип — принцип дистрибутивной справедливости.Суть этого принципа состоит в том, что любое отношение обмена стремится к тому, чтобы награды участников были пропорциональны их затратам, что неизбежно порождает дифференциацию индивидов. Отсюда, социальное неравенство естественно и справедливо, поскольку отражает пропорции личных вкладов индивидов общественное целое.
Таким образом, теория социального обмена Дж. Хоманса представляет собой очень рационализированную модель человеческого поведения, детерминированного внешними обстоятельствами и внутренними мотивами. Рациональность действия при этом заключена не в сознательном выборе людей
(как у Т. Парсонса), а в следовании правилам социального обмена, и следовательно, свобода человека оказывается лишь “иллюзией выбора”, подчиненного психологическим правилам.
Преодолеть эти трудности объяснения макропроцессов в рамках парадигмы социального обмена попытался другой социолог — Питер Майкл Блау(1918 г.). Он разделяет многие положения теории Дж. Хоманса, в особенности привлечение последним психологического бихевиоризма. Однако различия в их концепциях гораздо сильнее, чем внешнее сходство. Если Дж. Хоманс движется в направлении психологического редукционизма, то П. Блау ,наоборот, предостерегает от игнорирования самостоятельности социальных явлений. Он различает два уровня этих явлений: уровни микро- и макроструктур. Оба эти уровня имеют, согласно П. Блау, гораздо больше различий, чем сходств. И если правила бихевиоризма способны хорошо объяснять микроструктурный уровень, то в приложении к макроструктурам, — по крайней мере таким, как власть и стратификация, — они уводят исследователя от адекватного понимания. Поэтому П. Блау ставит своей задачей синтезировать теорию обмена с концепцией социальной структуры.
Разделяя положения обмена Дж. Хоманса, П. Блау утверждает, что далеко не все социальные отношения могут быть рассмотрены как процессы обмена, а лишь те из них, которые ориентированы на достижение целей, реализация которых возможна только в процессе взаимодействия с другими людьми и для достижения которых необходимы средства, доступные и другим людям. Согласно П. Блау, та часть поведения человека, которая управляется правилами обмена, лежит в основании образования социальных структур, но сами правила обмена недостаточны для объяснения сложных структур человеческого общества. Особую неудовлетворенность вызывает у него попытка объяснения феномена власти психологическими правилами, предпринятая Дж. Хомансом.
Беря за основу веберовское определение власти, П. Блау показывает, властные отношения возникают как один из частных случаев социального обмена. Они появляются в том случае, если один из участников процесса обмена обладает монопольным правом на некоторое вознаграждение (материальное или нематериальное), которое остальные участники стремятся заполучить. В этом случае он будет стараться как можно выгоднее обменять имеющуюся у него награду - навязывая свою волю другим участникам. Развиваясь, этот процесс приводит к образованию системы рангов или социальных статусов - социальной стратификации. Но социальный обмен определяет лишь возможность и способ становления властных отношений. Для того чтобы утвердиться, власть должна быть санкционирована остальными участниками обмена — т. е. должна быть легитимирована. Объяснение же процесса легитимации, по мнению П. Блау, невозможно без концепций норм и ценностей, являющихся не продуктами обмена, а продуктами социализации и основанными на определенной системе культуры.
Таким образом, концепция П. Блау представляет собой механическое соединение положений теории обмена и структурного функционализма. Он привлекает теорию обмена и правила бихевиоризма для объяснения межличностного взаимодействия, тогда как, переходя к макроструктурам, предпочитает использовать функциональные категории. Единственное, что он вносит объяснение социальных структур, так это то, что некоторые из них основаны на процессах обмена (чего не отрицал и Т. Парсонс), но в то же время эти процессы не определяют условий их существования и изменения.
Теория социального обмена, пытаясь объяснить поведение людей, либо впадает в психологический редукционизм, либо приходит к структурно-функциональному описанию, снабжая его терминологическими поправками, не меняющими сущности теории. К сожалению, сегодня мы вынуждены выбирать между теорией с хорошо развитыми причинными интерпретациями, но сильно упрощающей реальный мир, и теорией, мало пригодной для объяснения, но сосредотачивающей свое внимание на действительной сложности и многомерности социума.