Общие тенденции институциаливации социологии в россии

Хотя в России, как и в Германии, в механизме воспроизводства социоло­гических знаний отсутствовала живая связь поколений по типу «учитель-ученик», в ней сохранялась — в значительной степени искусственно — логи-

ческая преемственность развития научного знания, благодаря господству на всех (или почти всех) этапах методологических принципов одного-един-ственного направления — марксизма.

Как уже указывалось, отечественная социология прошла в своем разви­тии четыре исторических этапа:

« дореволюционныйс 60-х гг. XIX в. до 1917 г.; + постреволюционныйс 1917 по 1937 г.; * послевоенныйс 1957 по 1992 г.; « современныйс 1992 г. по сегодняшний день.

Каждый этап в истории социологии отличался своими особенностями, так или иначе отражавшими социальные, экономические и культурные реалии страны. К концу первого исторического этапа отечественная социология, до тех пор отстававшая в развитии научной социологии от ведущих европейских стран, почти сравнялась с ними, а в начале второго этапа, в 1917—1922 гг., пока из страны не выслали социологов и философов мирового уровня, прак­тически догнала лидеров. «К концу XIX — началу XX в. социологами Рос­сии велась интенсивная разработка того же круга проблем, которыми зани­мались западные социологи: рассматривался вопрос о предмете социологии, о ее принципах, методах, понятийных средствах, о взаимоотношениях соци­ологии с другими науками, особенно с психологией, исследовались формы социального поведения, социальная структура общества и многое другое. Большое место занимал критический анализ принципов классического по­зитивизма, шли интенсивные поиски новых путей и средств исследования социальных явлений»¹. В середине второго этапа, а именно в 1923—1932 гг. в области прикладной социологии и социальной инженерии, Россия опередила

все европейские страны и догнала США. На заключительной фазе второ­го этапа, т.е. с 1933 по 1936 г., последо­вали политические репрессии, в резуль­тате которых вся научная элита страны, в том числе гуманитарная, была унич­тожена. Следствием явился затяжной период полного замалчивания научной деятельности и ликвидации социологии в стране, продолжавшийся с 1937 по 1957 г. В течение этих 20 лет в США по­явилось огромное количество теоретических и прикладных концепций, были проведены тысячи эмпирических исследований, заложившие тот научный фундамент, на котором и по сей день покоится академическая социология. Период забвения социологии в СССР обернулся тем, что вконце 50-х и начале 60-х гг. отечественным ученым пришлось начинать практически с нуля. Во-первых, долгое время (с 1958 по 1968 г.) им пришлось отстаивать право на существование социологии как самостоятельной науки. Учрежде­ние Института конкретных социальных исследований (ИКСИ) в 1968 г. яви­лось полумерой: начался отсчет процесса институциализации социологии, но не был признан ее самостоятельный научный статус. Примерно до середи-

Кукушкина Е.И. Русская социология XIX - начала XX века. М., 1993. СП.

ны 80-х гг. социология откровенно либо замаскированно считалась состав­ной частью исторического материализма, по отношению к которому она выступала в роли эмпирического придатка. На собственную общесоциоло­гическую теорию она посягать не смела, такой теорией признавались исто­рический материализм и научный коммунизм. Фактически это означало, что получаемые огромными усилиями результаты полевых исследований не могли быть интерпретированы и служить источником для осмысления того, какова социальная структура общества, по каким законам оно развивается и как его совершенствовать. Общие законы предписывались «сверху» партий­ной элитой, состоявшей из чиновных философов.

С конца 80-х до начала 90-х гг. продолжался период «разброда и шатаний», когда четко обозначились контуры научной революции и готовности жить по-новому, но не обозначились конкретные пути выхода из кризиса. В это время марксистская основа отечественной социологии окончательно исчер­пала себя, а новой взяться было неоткуда. Началась всеобщая критика и от­рицание марксизма, даже более огульная и разнузданная, чем это когда-либо было в западных странах. Поиск новой теоретической основы привел к ме­ханическому перенесению на отечественную почву всех и всяческих зарубеж­ных теорий. В это время можно было встретить последователей позитивиз­ма, экзистенциализма, интеракционизма, функционализма и прочих направ­лений, включая и новые теоретические течения на Западе. Без глубокого понимания и творческого осмысления исходных принципов они принима­лись на веру и некритически усваивались молодым поколением социологов. Период веротерпимости и методологического плюрализма продолжается по сей день, хотя во второй половине 90-х гг. появляются признаки возвратно­го движения к ценностям и нормам советского времени. Все громче сегодня отечественные социологи заявляют о том, что марксизм был выброшен слиш­ком поспешно, что в нем еще кроется огромный творческий потенциал, ко­торый может стать основой нового этапа развития социологии в России. Одновременно с «марксистским ренессансом» наблюдается довольно замет­ное разочарование в идеологических ценностях и принципах, принесенных с Запада.

Теоретико-методологическое брожение в 90-е гг. совпало со следующи­ми процессами, затронувшими самые основы социологии:

♦ резким сокращением государственного финансирования фундамен­тальных исследований, не только эмпирических, но и теоретических;

♦ заполнением образовавшегося вакуума сиюминутными коммерчески­ми исследованиями типа маркетинговых;

♦ введением в стране всеобщего высшего социологического образования и подготовкой сотен тысяч студентов, имеющих представление о соци­ологии;

♦ старением кадров в фундаментальной науке и ототоком молодежи из академической социологии.

Наложение этих процессов друг на друга дает негативный эффект взаи­мопоглощения. Так, например, нефинансирование фундаментальной на­уки ведет к устарению знаний и необходимости импорта чужих из-за рубе­жа. А расширение студенческой аудитории означает, что импортированные знания, а вместе с ними и западная система ценностей станут вытеснять оте­чественные и формировать прозападный тип человека. Коммерциализация

социологии и отток кадров приведет к разрыву в преемственности поколе­ний, в результате чего с молодым поколением студентов будут общаться представители только того поколения, нормы и ценности которого им не­понятны и для них неприемлемы.

Несмотря на подобные явления, отечественная социология во второй половине 90-х гг., благодаря накопленному за годы советской власти огром­ному творческому потенциалу, смогла преодолеть кризис, встать на ноги и заявить о себе как о ведущей отрасли обществознания. Социология сегодня популярна и почитаема. Социологии обучаются тысячи молодых людей. Второе социологическое образование получают сотни бывших физиков, пе­дагогов, географов и т.д. Социологи востребованы на рынке труда. Они тру­дятся консультантами в сфере бизнеса, государственном секторе, на радио и телевидении, в сфере государственного и муниципального управления. На­конец, появившаяся недавно новая область деятельности — социальная ра­бота — также расширяет сферу приложения социологических знаний.

Современная социология, после перенесенной ею тяжелой болезни, ста­ла более гибкой и мобильной, более прагматичной и деловой. Она набирает силу и энергично берется за исследование российского общества. У нее по­явились новые роли, которых прежде никогда не было, а другие ее функции наполнились новым содержанием. Никогда раньше социолог не выступал в роли маркетолога, критика политического режима, имиджмейкера, бизнес-консультанта, социального работника.

Таковы в самых общих чертах особенности становления отечественной социологии на протяжении последних ста с лишним лет. Остановимся на главных моментах ее эволюции более подробно.