Определение специальной теории

В 1980-е гг. специальные (частные) социологические теории трактовались как «области социологического знания, имеющие своим предметом иссле­дование относительно самостоятельных, специфических подсистем обще­ственного целого и социальных процессов». Их предметные области — «со­циальные общности (например, социально-структурные, этнические, посе­ленческие), социальные институты (семья, государство и др.), социальные процессы (трудовая деятельность, социальные перемещения, развитие лич­ности)»¹⁸. В Словаре прикладной социо­логии специальные социологические теории интерпретируются как подсис­тема социологического знания и позна­ ния, одно из основных структурных зве­ньев социологической науки (наряду с общесоциологической теорией и эм­пирическим уровнем социологического познания социальных явлений и процессов)¹⁹.

В 1990-е гг. Г.Н. Соколова определяет специальные социологические тео­рии как концепции, объясняющие в ходе их теоретизации функционирование и развитие социальных явлений и процессов в контексте конкретных соци­альных институтов и систем. Специальные социологические теории раскры­вают два основных типа социальных связей и закономерностей: 1) между об­щественной системой в целом и данной сферой общественной жизни; 2) при­сущие последней внутренние взаимосвязи и взаимозависимости.

С точки зрения В.А. Ядова, специальные теории: 1) раскрывают два ос­новных типа социальных связей: между общественной системой в целом и данной сферой общественной жизни; 2) имеют более узкую сферу примене­ния по сравнению с общесоциологической теорией; 3) переводят законы и закономерности социальной жизни на язык вероятностных утверждений; 4) отражают социальные процессы разного порядка и различаются между со­бой по глубине проникновения в эти явления²⁰.

По мысли польского социолога П. Штомпки, «большинствотеорий долж­ны оставаться на этом среднем уровне обобщения потому, что именно здесь должны быть найдены наиболее плодотворные с точки зрения объяснения и предвидения событий гипотезы. Именно здесь должны быть получены от­веты на самые земные, не терпящие отлагательств практические людские заботы. Позволю себе привести метафору: тому, кто хочет проехать из Мад-

¹⁸ Краткий социологический словарь/ Под общ. ред. Д.М. Гвишиани, Н.И.Лапина; Сост. Э.М. Кор-жева, Н.Ф. Наумова. М.: Политиздат, 1989. С. 376.

¹⁹ Словарь прикладной социологии / Сост. К.В. Шульга; Редкол.: Г.П. Давидюк (отв. ред.) и др. Минск:Изд-во «Университетское», 1984. С. 273.

²⁰ Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С. 23—24.

рида в Барселону, вряд ли посоветуют воспользоваться картой мира или Европы вместо подробного плана района или обоих городов»²¹.

На специальные теории возлагались весьма непростые задачи. Во-первых, не теряя своеобразия, надо было подружиться со своим соседом «с верхнего этажа» — категориальным знанием, всегда характеризовавшим исторический материализм (общесоциологический уровень). Во-вторых, нельзя было от­торгать от себя и «соседей снизу» — вероятностное знание, получавшееся при обобщении эмпирических данных. Первое противоречило второму, а второе никак не могло ужиться с первым. Объединив категории и факты, специаль­ная теория должна была формулировать закономерности в виде вероятност­ных утверждений, а это некий компромисс того и другого.

Еще одно осложнение: общесоциологическое знание описывало масштаб­ные события, в том числе социальные институты, опиралось на статистику, характеризовало объективные законы развития общества. Эмпирические знания получались при обобщении мнений отдельных людей, по своей при­роде являлись субъективными, неустойчивыми, меняющимися.

Вынужденный компромисс научил российских социологов выживать в любых условиях, не теряя при этом своего лица и создавая свой субкультур­ный язык. Появились такие понятия, которых могло бы и не быть без созда­ния трехуровневой модели: «ролевые предписания», «система личностных потребностей и диспозиций», «самосознание» и др.