Генезис социологического знания: восхождение от абстрактного к конкретному

Унаследованные в советское время методологические постулаты марксист­ской философии предъявляли к социологам высокие, порой неоправданно высокие требования. Прежде всего они касались предмета науки. К построе­нию (в эмпирическом исследовании) или раскрытию (в процессе преподава­ния) предъявлялся принцип целостности. Он логически вытекал из другого принципа — единства научной системы и научного метода в марксизме.

В отличие от свободы американских социологов, которые чаще всего не заботились о четком определении предмета своей науки, единстве метода и системы, которые вообще не видели необходимости как-либо дисциплини­ровать или чем-либо ограничивать свой научный поиск, советские социологи должны были жить и думать по единому распорядку. Его диктовали им со­ветские философы. Выполняя роль старшего брата, советская философия воспитывала, наставляла на путь истинный, поощряла и всячески пестовала

отечественную социологию, которая, по искреннему убеждению философов, находилась еще в несмышленом возрасте. Социологам все время указывали на правила движения: куда можно и куда нельзя ходить, продвигаясь по пути познания. Основной дорогой служила диалектическая логика, а конечным пунктом движения была материалистическая теория истории. Можно было восходить от абстрактного к конкретному или следовать принципу единства исторического и логического, но нельзя было, к примеру, увлекаться фор­мально-логическими рассуждениями. Нужно было придерживаться принци­па единства системы и метода, но запрещалось увлекаться гегелевским по­ниманием истории, которое именовалось идеалистическим.

Всеми правдами и неправдами советских социологов приучали к образ­цовому порядку мысли, который нередко имел позитивные моменты, хотя одновременно сковывал творческую свободу.

Исходным звеном в построении общей социологической Теории труда согласно философии марксизма должны служить философско-социологичес-кие категории. Категории диалектического и исторического материализма выступали мощным понятийным средством потому, что покоились на проч­ном фундаменте — единстве логики, теории познания и диалектики. «В "Ка­питале" применена к одной науке логика, диалектика и теория познания материализма, взявшего все ценное у Гегеля и двинувшего это ценное впе­ред» ¹⁸, — писал В.И. Ленин. Таков краеугольный камень марксистской фи­лософии, который выступает методологическим стержнем разрабатываемой системы категорий общественного труда. «Будучи отражены в общественном сознании, -- полагает Э.В. Ильенков, — в духовной культуре человечества, они (категории. — Ред.) и выступают в роли активных логических форм ра­боты мышления, а логика представляет собой систематически-теоретичес-

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 301.

кое изображение универсальных схем, форм и законов развития и природы и общества, и самого мышления»¹⁹. По выражению Ленина, «категории суть ступеньки выделения, т.е. познания мира, узловые пункты в сети, помогаю­щие познавать ее и овладевать ею»²⁰. Форма всеобщности, которой облада­ют категории как элементы социально-философского знания, — это, по ф Энгельсу, «форма внутренней завершенности и, тем самым, бесконечнос­ти; она есть соединение многих конечных вещей в бесконечные»²' Бесконечность определяется здесь не перечислением элементов открыто­го множества, а выступает как всеобщее, раскрывающее свою сущность через единство общего, особенного и единичного. Это и есть свернутая в конкретном всеобщность. Единственный способ ее получения — восхож­дение от абстрактного к конкретному.

Механизмом перехода от одних социолого-философских категорий к дру­гим, от общего к частному служит метод восхождения от абстрактногок конкретному.Такой механизм называется диалектическим методом. Соглас­но такому методу на каждом уровне знания происходит соотнесение поня­тий с действительностью. При этом для каждого такого уровня находится свой тип эмпирической референции. На уровне всеобщего правильность общественных законов проверяется всей исторической практикой человече­ства, на уровне частного — крупномасштабными эмпирическими исследо­ваниями, обобщающими опыт отдельной страны или региона, на уровне единичного достоверность знаний верифицируется локальным опытом от­дельных предприятий.

Восхождение от абстрактного к конкретному служит методом перехода от метатеоретического уровня к теоретическому (или от всеобщего к особенно­му), которое включает два типа движения: 1) прямое движение от абстракт­ного к конкретному и 2) возвратное — от конкретного к абстрактному. При­чем второй путь более эвристичный. Согласно Гегелю, он выступает также способом доказательства и изложения категорий. Для сравнения вспомним, что и в математике исходное положение (теорема) сначала формулируется, а затем раскрывается через систему определений и следствий. Подобное рас­крытие одновременно выступает как доказательство теоремы (когда демон­стрируется, что логическая связь исходных понятий есть необходимая, но не случайная) и как возвращение к исходному определению (когда путь дока­зательства приводит нас к утверждению о логической истинности исходно­го положения). Стало быть, такое движение — от начала к опосредствованию и через него к конечному результату — правильный путь теоретического мышления.

Переход от всеобщего к особенному, т.е. процесс углубления познания, представляет собой поиск не только всеобщих, но и достаточных определе­ний труда. Если всеобщее определение труда существует в единственном числе, то частных характеристик у него должно быть несколько. Частные определения должны выводиться (вывод и есть установление логической связи между двумя или несколькими понятиями) из более общей категории

Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1974. С. 202.

Ченин В.И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 85.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 548-549-

как из своего основания. При этом можно подбирать только такие частные определения, которые раскрывают не случайные, а необходимые признаки предмета, т.е. отражают его внутреннюю природу.

Мы можем приблизиться к искомой полноте определения предмета пу­тем восхождения от абстрактного к конкретному. Иного способа быть не может, поскольку исходный пункт движения мысли задан, например, это может быть труд вообще. Другими словами, труд, абстрагированный от всех своих особенных, конкретных черт. Абстрагирование нельзя понимать меха­нически исходя из того, что вначале мы имели полное во всей своей конк­ретности определение труда — как единство многообразия, — а затем, ради целей анализа, мы «взяли за скобки» все конкретные определения, как бы нивелировали их, выделив в осадок только самое общее, типичное, а значит, и наиболее бедное. В том-то и дело, что этой полноты определений мы не имели с самого начала. В начале движения, т.е. логического хода мыслей, была дана именно абстракция. Данная ситуация напоминает знакомое по­ложение в математике, когда предстоит решить уравнение, содержащее наряду с известными значениями также ряд неизвестных величин. Мы не избегаем их на том основании, что ничего не знаем о них. Напротив актив­но проделываем все необходимые процедуры с ними наравне с другими ве­личинами. И в результате наших манипуляций мы выясняем полное опре­деление уравнения, т.е. задаем не только необходимые, но и достаточные для идентификации сущности признаки.

Таким образом, поиск достаточных определений труда есть процедура установления не всеобщих, а особенных, частных характеристик предме­та. Возможно, их должно быть много, во всяком случае не одно (как в слу­чае всеобщего определения предмета). Более частные определения долж­ны выводиться из более общей категории, как из своего следствия. При этом новые признаки должны быть необходимыми, а не случайными определе­ниями труда. Удовлетворяя общественные потребности, продукт труда ста­новится товаром, носителем стоимости, служит средством обмена между людьми, средством их общественного контакта. В продукте труда простой процесс труда как способ обмена веществ между человеком и природой «затухает» и превращается в общественный процесс взаимоотношения лю­дей. В этом и состоит особое субстанциональное предназначение продукта труда.

Немецкий философ И. Кант²² сравнивал диалектический метод с разви­тием живого организма. Создание системы познания методом «внутреннего роста» (как у организма) предполагает, по Канту, что в иерархии понятий и категорий (например, в системе категорий рассудка) низшая ступень не подразумевает высшую, исходная категория не включает в себя содержа­ние последующей категории и ничего о ней не говорит, но зато связано с ней и с другими частями системы через единство целого. Понимание сис­темы как синтеза подразумевает, что в новом, более высоком его акте пре­дыдущая ступень приобретает новую специфику, становится частью ново­го целого и с необходимостью подразумевает его. Синтетическое восхож­дение к тому, что прежде было дано аналитически, предполагает, что

²² Кант И. Соч. М., 1964. Т. 3. С. 680.

построение системы категорий происходит за счет внутренних резервов, т.е. неприсоединения новых элементов, а за счет того, что каждый из них без изменения пропорции становится более сильным и более приспособленным к своим целям.

Пришедший в советскую социологию из произведений К. Маркса и Ф. Энгельса диалектический метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному, предполагал, что, переходя от одной стороны определения ис­ходной категории к другой, происходит последовательное наращивание но­вых определений (которые, приобретая самостоятельный понятийный ста­тус, становятся новыми категориями того же или иного уровня обобщения). При этом «каждое последующее вбирает предыдущие как свое основание и вместе с тем само в свернутом виде содержит в себе возможность быть раз­вернутым в последующие определения»²³.

Но в таком случае переход от одного категориального ряда или подмно­жества к другому представляет собой построение новой теоретической мо­дели (или теории, под которой понимается методологическая форма выра­жения содержания совокупности абстрактно-идеализированных конструк­тов любой степени обобщения). В литературе уже высказывалась точка зрения на категориальный ряд как на своеобразную теоретическую систему, а на метод восхождения — как на развертывание теоретических систем²⁴.