Смертной казни (ПСК) от «опыта жертвы» (ОЖ)

Естественно, мы постараемся найти достаточное число индикаторов и к неза­висимой («опыт жертвы»), и к зависимой (поддержка смертной казни) пере­менным. Разрабатывая понятие «опыт жертвы», мы можем решить, например, что здесь существенны не только реальные биографические факты, но и ин­формированность человека об уголовных происшествиях, основанная на об­щении с друзьями и близкими, устойчивый интерес к соответствующим сооб­щениям в газетах или теленовостях, а может быть, и некоторые психологичес­кие факторы — уровень тревожности, идентификация с жертвой и т. п. Выбирая индикаторы для зависимой переменной, мы должны будем по крайней мере учесть возможные различия в диапазоне и интенсивности выражаемой респон­дентами поддержки смертной казни, что также приведет нас к целому «вееру» прямых и косвенных показателей. Нельзя не признать, в частности, что суще­ствует какое-то различие между людьми, требующими расстрела на месте запорчу телефонного автомата, и теми, кто полагает, что единственным «показанием» к смертной казни может быть убийство при отягчающих обстоятельствах. Возможно, следует также признать существенным различие в силе убеждений между теми, кто поддерживает высшую меру «вообще», и теми, кто при необ­ходимости сам готов пристрелить преступника.

Каркас теоретической модели, изображенной на рис. 5, начнет таким образом обрастать какими-то операциональными индикаторами независимой и зависи­мой переменных, постепенно превращаясь в конкретную модель измерения (см. рис. 6).

(Отметим, что индикаторы независимой переменной в данном случае — это формативные индикаторы, т. е. индикаторы-причины.) Пропуски в схеме, пред­ставленной на рис. 6, подразумевают наличие других, не рассмотренных нами показателей. Отсутствие стрелки и вопросительный знак в связи «личностная тревожность — опыт жертвы» отражают не столько неясность направления этой причинной связи, сколько другое важное обстоятельство: в нашей теоретичес­кой схеме мы забыли учесть контрольные переменные, которые могут влиять наотношение между зависимой и независимой переменными или даже полно­стью определять это отношение. В разделе, посвященном анализу данных, мы увидим, как учет контрольной переменной может полностью менять характер наблюдаемой

Рис. 6. Дополненная схема для примера с поддержкой

Смертной казни

связи. Пока же достаточно заметить, что личностная тревожность может быть опосредующей переменной, т. е. может оказаться, что связь «опыта жертвы» и «поддержки смертной казни» очень высока для высокотревожных опрошенных и совершенно незначима в других группах: действительно, люди с высокой личностной тревожностью[16] склонны к аффективной переоценке даже незначительных происшествий, поэтому, при прочих равных, их «опыт» всегда будет обладать большей субъективной значимостью. Среди других возможных контрольных переменных почти всегда будут фигурировать фоновые социаль­но-демографические факторы, подобные возрасту, образованию, социальному классу и т.д.

В последнем утверждении нет ничего загадочного: принадлежность человека к устойчивой социальной группе — к тому же воспринимаемой другими людьми как таковая — в немалой степени «формирует» его поведение и установки, оп­ределяет горизонт нормативных ожиданий и т. п.

Достигнутая ясность теоретической схемы исследования (в нашем вымышлен­ном примере с поддержкой смертной казни — скорее недостаточная) дает нам вполне практический ориентир для отбора анкетных вопросов. Составляя ан­кету, мы, во-первых, включим в нее вопросы, позволяющие измерить зависи­мую переменную (переменные) и, во-вторых, постараемся убедиться в том, что все объяснительные, независимые переменные также переведены на язык со­ответствующих вопросов. В-третьих, мы осуществим поиск вопросов, относя­щихся к возможным контрольным переменным, не забыв о стандартных «паспортных» вопросах, которые будут касаться пола, возраста, рода занятий, обра­зования, семейного статуса и т. п., т. е. будут измерять фоновые переменные.

До сих пор мы говорили лишь об отборе вопросов, которые составят «ядро» нашего инструмента сбора данных. Теперь нам предстоит обсудить, как эти вопросы могут формулироваться и оцениваться и, кроме того, как из множества вопросов может быть составлен макет анкеты.

Специальные методические исследования показывают, что формулировка вопроса имеет решающее значение для качества данных. Но даже основываясь исключи­тельно на здравом смысле, можно предположить, что вопросы и предлагаемые под­сказки (альтернативы ответов) должны быть ясными, недвусмысленными и удобо­читаемыми. Каким бы ни был формат вопроса — открытым, полузакрытым или закрытым[17], — его словесная форма должна гарантировать возможность двусторон­ней коммуникации между исследователем и респондентом.

Д. де Вос свел те требования, которые обычно предъявляют к словесной фор­мулировке вопроса, в удобный контрольный список, которым можно руковод­ствоваться в практической работе[18]. Мы изложим основные правила формули­ровки вопросов, руководствуясь этим контрольным списком:

1. В словесной формулировке вопроса следует избегать использования специальных терминов или сленга. Чаще всего специальные термины в вопросах — результат того, что социолог не смог достаточно отчетливо операционализировать исходное понятие, найти его эмпирические эквиваленты в повседневном поведении или высказываниях людей. Вопросы типа «Является ли Ваша семья нуклеарной?» или «Поддерживаете ли Вы либералистскую концепцию роли государства в экономике?» свидетель­ствуют о том, что ученый пытается решить свою теоретическую пробле­му посредством прямого опроса общественного мнения. Смешение соб­ственно исследовательского вопроса с вопросом к респонденту допустимо лишь в одном случае — в опросе экспертов, когда целью как раз и является расширение компетентности исследователя путем учета мнений высококвалифицированных специалистов. Использование жаргонных выражений обычно свидетельствует о стремлении социолога быть понятным, «своим», разделяющим проблемы опрашиваемых. Эти похвальные усилия нередко, однако, оказываются бесплодными, так как далеко не все респонденты принадлежат к одной и той же субкультуре, да и не всем придется по душе предложенный неформальный тон. Конечно, часть под­ростков сразу поймет, что имеется в виду, когда их спросят «Доводилось ли тебе баловаться „травкой"?», но это необязательно сделает их ответы более откровенными. Кроме того, многие могут просто не понять точный смысл вопроса.

2. Стремитесь к коротким формулировкам. При прочих равных, чем мень­ше слов в вопросе и предложенных альтернативах ответа, тем меньше шансов, что вас неправильно поймут. (Разумеется, и эту рекомендацию не стоит доводить до абсурда: вопросы не должны превращаться в на­меки.)

3. Проверьте, не является ли вопрос многозначным, т. е. не содержит ли он в себе двух или более различных по смыслу вопросов, на каждый из которых можно получить независимый ответ. Простой, на первый взгляд, вопрос — «Когда Вы в последний раз читали газету „Известия"?» — в действительности требует двух разных вопросов, первый из которых должен касаться того, читает ли человек данную газету вообще. Вопрос «Как ча­сто Вы и Ваша жена (Ваш муж) посещаете парфюмерный магазин?» сле­дует разделить по крайней мере на два вопроса, относящиеся к самому респонденту и его супруге (супругу).

4. Избегайте «подталкивающих» (или наводящих) вопросов, неявно ука­зывающих респонденту, какой ответ желателен. «Подталкивающий» вопрос заставляет респондента выбирать «правильный» или социально-желательный ответ. Безусловно «подталкивающими» будут, например, вопросы: «Примете ли Вы участие в выборах, если отказ людей участвовать в голосовании приведет к установлению диктатуры?» или «Поддержите ли Вы движение за равные права для сексуальных меньшинств даже в том случае, если будете опасаться, что кто-нибудь сможет развратить Ва­шего ребенка?». В менее очевидных случаях к «подталкиванию» могут вести прямые ссылки на мнение авторитетных или влиятельных людей (скажем, «Согласны ли Вы с мнением премьер-министра X...?»), исполь­зование слов, имеющих явную эмоционально-оценочную нагрузку (на­пример, «безответственные политики» или «рискованные средства»). Еще один способ навязать респондентам собственное мнение — это ограни­чение числа альтернатив ответа в закрытом вопросе или исключение позиций «другой ответ», «затрудняюсь ответить», «не знаю». Конечно, это значительно облегчает анализ данных, но исследование в этом случае становится просто дорогостоящим средством демонстрации вашей собственной точки зрения.

5. Без крайней необходимости не используйте выражения, содержащие в себе отрицание. Например, спрашивая респондента о согласии или несогласии с утверждением «Нельзя делать профилактические прививки взрослым без их добровольного согласия», мы не сможем уверенно утверждать, что означает ответ «нет» — несогласие с суждением или подтверждение согласия. Подобной путаницы не возникнет, если использовать утвердительную формулировку («Согласны ли Вы с тем, что нужно делать прививки взрослым даже в принудительном порядке?»). Если по каким-то причинам нужно все же сохранить форму отрицания, то выходом становится использование развернутых ответов (например, «Нет, принудительные прививки делать нельзя» и т. п.).

6. Вопросы, требующие особой компетенции или осведомленности о чем-то, нужно задавать лишь тем, кто может на них ответить. Если есть осно­вания считать, что не все респонденты могут ответить на вопрос из-за отсутствия каких-то знаний или опыта, нужно использовать предварительный вопрос-фильтр, чтобы отсеять тех респондентов, которые могут иметь квалифицированное мнение. Бессмысленно спрашивать о святом причастии у мусульманина или о мажоритарной системе голосования — у человека, которой не интересуется политикой и не участвует в выборах. Задавая специальные вопросы без предварительного «просеивания» рес­пондентов, исследователь рискует принять искусственно созданное мне­ние неосведомленных людей за реальное: люди могут весьма уверенно высказываться не только о малознакомых, но даже и о вымышленных предметах, если будут полагать, что это доставит удовольствие социо­логу.

7. Избегайте любых многозначных или двусмысленных слов и фраз. Ко­нечно, любое слово в некоторых контекстах может выглядеть двусмысленно, так что предыдущая фраза скорее всего выражает благое пожела­ние. И все же нужно пытаться находить замену для каждого слова, которое по-разному понимается в разных субкультурных группах (например, выражения «быть безразличным к чему-то», «относиться к чему-то безразлично» могут восприниматься как абсолютно нейтральные рабочими и как слегка негативные оценки — школьными учителями).

8. Учитывайте возможное влияние фактора социальной желательности. Фактор социальной желательности — одна из основных угроз валидности измерения (см. гл. 6): стремление людей к социальному одобрению, к «престижному» поведению и образу жизни, к самопрезентации может влиять на их ответы на самые разные вопросы: о предпочитаемой марке автомобиля, о сексуальной активности, даже о доходе или образовании. Поскольку фактор социальной желательности начинает определять ответы в той же мере, что и интересующая нас переменная, наше измерение становится невалидным, возникает систематическое смещение, которое в общем случае обозначается как «установка на ответ» (англ. response set). Бороться с этим видом смещения очень сложно. В некоторых случаях «установку на ответ» можно учесть и оценить ее величину на стадии анализа (для этого применяют модели измерения со множественными индикаторами). Иногда для выявления респондентов, склонных давать социально-желательные ответы, используют специальные шкалы (в психомет­рике их называют «шкалами лжи»). Такие шкалы состоят из вопросов, провоцирующих конформистские или установочные ответы. Например, если человек утверждает, что ни разу в жизни не солгал или что он никог­да не чувствует раздражения, когда кто-нибудь указывает на его промахи, можно предположить, что он испытывает весьма сильную потребность в одобрении. К сожалению, специальные методические исследования по­казали, что такого рода шкалы в действительности не очень эффективны для идентификации респондентов, особенно подверженных влиянию фактора социальной желательности[19]. Идеального решения этой пробле­мы просто не существует. Важно, однако, осознавать возможность таких смещений, избегать «подталкивающих» вопросов и провоцирующих «со­циальное тщеславие» формулировок, а также уделять особое внимание этой проблеме на стадии анализа и интерпретации.

9. В вопросах, касающихся фактического положения дел или поведения людей, следует достаточно конкретно определять временные и простран­ственные координаты интересующих Вас событий. Трудно ответить на вопросы «Пользуетесь ли Вы общественным транспортом, находясь вда­ли от дома?» или «Часто ли Вы читаете детективы?». Нужно конкретизи­ровать понятие «вдали» (другой город, другая страна, другой микрорай­он?) и указать, какой период времени имеется в виду (например, «Как часто в течение последнего года Вы читали...?»).

10. Не стремитесь к излишней детализации вопросов. Во-первых, респон­денту в большинстве случаев легче указать некоторый числовой интервал, чем оценить точное значение признака. Даже такой явно «числовой» при­знак, как доход, может оцениваться по-разному, в зависимости оттого, какие источники или временные рамки принимаются в расчет. К тому же вы, ско­рее всего, не сможете полностью использовать полученные точные оценки — даже если допустить, что они абсолютно надежны, — так как другие пере­менные будут измерены на номинальном или ординальном уровнях.

«Сензитивные» вопросы

Эту проблему стоит обсудить отдельно, так как необходимость задать «сензитивные» (иногда — «угрожающие», деликатные) вопросы возникает не так уж редко. «Сензитивными» могут считаться любые вопросы, направленные на по­лучение сведений, которые люди обычно предпочитают утаивать. Ответы на личностные или деликатные вопросы чаще бывают неискренними и соответ­ственно ведут к не связанным с выборкой систематическим ошибкам в данных. Влияние «установки на ответ» на качество таких данных изучалось в целом раде специальных методических исследований[20]. В результате удалось показать, что помимо собственно содержания вопроса на величину смещения влия­ет его форма. Задавая вопросы, относящиеся к «сензитивным» сферам поведе­ния людей, лучше всего избегать прямых формулировок, подобных вопросу: «Случалось ли Вам попадать в вытрезвитель?». Косвенные формулировки обыч­но используют прием проекции нестандартного поведения — на «других людей», «всех людей» — и его рутинизации, т. е. подчеркивания его обыденности. Примерами косвенных формулировок могут служить вопросы: «Известно, что каждый взрослый мужчина хотя бы раз в жизни может «упиться в стельку» и попасть в медвытрезвитель. Случалось ли что-нибудь подобное с Вами?», «Есть ли среди Ваших знакомых люди, задушившие своих жен? (Ответ) А Вам само­му доводилось это делать?».

В некоторых — скорее редких — случаях уместно применение приема, позаим­ствованного из психологического тестирования, — метода «вынужденного вы­бора». Опрашиваемый должен выбрать одно из 4—5 суждений, каждое из кото­рых имеет одинаковую негативную «нагрузку» по факторам моральной оценки или социальной желательности. Его заранее предупреждают о необходимости делать выбор быстро и о невозможности другого ответа («не знаю», «дру­гое» и т. п.). Задачей является выбор суждения, «наиболее близкого» к точке зрения или «лучше характеризующего» респондента. Разумеется, использова­ние этого приема требует специального обучения интервьюеров и очень высо­кой мотивации к сотрудничеству со стороны опрашиваемых. Оба эти условия довольно трудно реализовать в практике массовых опросов. Ниже приведены примеры:

«Выберите один из ответов, в наибольшей мере соответствующий Вашему поведению:

А. Из наркотических средств я предпочитаю:

[ ] кокаин;

[ ] гашиш;

[ ] морфий;

[ ] героин.

Б. Иногда я практикую сексуальные отношения:

[ ] с лицами своего пола;

[ ]с насекомыми;

[ ] с домашними животными;

[ ] с собственной бабушкой».

Этические проблемы, связанные с использованием метода «вынужденного вы­бора», достаточно очевидны и не требуют комментариев.

Американский социолог С. Уорнер в конце 1950-х гг. предложил использовать для уменьшения смещения в ответах на «сензитивные» вопросы модель слу­чайного ответа. В этом случае респондент отвечает на один из двух случайно выбранных вопросов, а интервьюер не знает, на какой из этих вопросов ответил респондент. Эта модель позднее подвергалась модификациям, в частности, было предложено использовать один «сензитивный» и один нейтральный вопросы. В простейшем случае респондент выбирает случайным образом карточку из колоды (статистическое распределение вопросов на карточках известно исследователю) и, не зачитывая вопрос, отвечает на него. Если предположить, что исследователь знает, как распределяется в генеральной совокупности нейтральный признак — скажем, дата рождения, — он может оценить статистически выборочное значение «сензитивного» признака. Фактически в этой модели за­даны следующие параметры:

р_s = истинное значение доли имеющих «сензитивный» признак s;

Р₁ = вероятность предъявления респонденту карточки с вопросом о нали­чии у него признака s;

1 ¾ Р, = вероятность предъявления карточки с вопросом о нейтральном при­знаке п;

р_n = доля имеющих признак п;

l₁ = доля ответов «да».

В этом случае выборочная оценка может быть определена следующим обра­зом:

Техническое воплощение модели случайного ответа может выглядеть, напри­мер, так же, как в специальном методическом исследовании, осуществленном Н. Бредберном и С. Судманом[21].

Респондент пользовался ящичком, содержавшим 70% красных и 30% си­них пластиковых шариков. Ящичек был устроен таким образом, что при потряхивании в маленьком окошке, видном только респонденту, появлял­ся в случайном порядке синий либо красный шарик. Опрашивающий в соответствующей части интервью предъявлял респонденту пару вопро­сов («сензитивный» и нейтральный), напечатанные соответственно на «красной» и «синей» карточках. Респондент отвечал на тот вопрос, которому соответствовал цвет выпавшего шарика. Разумеется, респонденты были предупреждены, что шарики выпадают случайно, и, следовательно, интервьюер не знает в каждом конкретном случае, на какой из двух вопросов дается ответ. Кроме того, опрашиваемым объясняли, что механизм случайного выбора используется для того, чтобы облегчить ответы на некоторые трудные вопросы. В описанном исследовании использовались, например, такие карточки[22]:

«26... Пожалуйста, встряхните ящичек снова и ответьте на вопрос, цвет которого совпадает с цветом появившегося в окошке шарика. Ответьте „да" или „нет"».

Карточка G.
(Красный)	Штрафовали ли Вас за езду на красный свет в течение последних 12 месяцев?
(Синий)	Родились ли Вы в июле?

Исследование Бредберна и Судмана показало, что использование модели слу­чайного ответа несколько уменьшает смещение в ответах о социально-осужда­емых поступках (в этом специальном исследовании оценки, полученные в ре­зультате опроса, сопоставлялись с объективными данными, которыми распола­гали полиция и другие учреждения). Однако для многих «угрожающих» вопросов оно все же оставалось значительным: оценка частоты задержаний за управление машиной в состоянии алкогольного опьянения была на 35% ниже объективного показателя, которым располагала дорожная полиция. Мера уве­ренности респондентов в анонимности, как и их способность попросту понять «правила игры», также варьировали в достаточно широких пределах. Учиты­вая технические трудности процедуры и необходимость использования боль­ших выборок, следует признать, что модель случайного ответа может иметь довольно ограниченное применение.

Определенное значение для решения проблемы «сензитивности» имеет и из­бранная исследователем процедура сбора данных: анкеты, заполняемые самим респондентом, несколько лучше, чем телефонные или личные интервью в тех случаях, когда необходимо предотвратить завышение частоты социально-одоб­ряемого поведения. Однако анкетная процедура ведет к более значительным смещениям в оценке неодобряемого поведения, к тому же доля ответивших в анкетном опросе обычно ниже, чем в случае личного или телефонного ин­тервью.

Кроме того, для «сензитивных» вопросов, требующих достаточно детального (не сводящегося к «да» или «нет») ответа, предпочтительно использовать дос­таточно длинные и состоящие из привычных респонденту слов формулировки, а также открытый или полузакрытый формат вопросов. Важно также спокой­ное, нейтральное поведение интервьюера (в случае личного или телефонного интервью) и заверения в конфиденциальности, данные в начале беседы.

Довольно полезным приемом является использование вопросов о друзьях или знакомых. Конечно, полученные таким способом данные не могут быть «при­писаны» к конкретным выборочным единицам, но они дают довольно правдо­подобные оценки для некоторых типов поведения (обратите внимание на то, что речь идет не об использовании проективных вопросов о «других людях», а о вопросах, касающихся реального окружения респондента). Видимо, такие вопросы особенно уместны, когда необходимо оценить распространенность или частоту каких-то поведенческих актов, и сравнительно бесполезны для точной оценки интенсивности поведения или установок. Такой подход может быть проиллюстрирован следующим вопросом: «Представьте себе троих своих ближайших друзей. (Нет нужды называть их имена.) Как много из них, по Вашему мнению, когда-либо употребляло наркотики?»

Наконец, не исключен и подход, описанный в пионерской статье А. Бартона как «метод Кинзи» (имеется в виду известный исследова­тель сексуального поведения): посмотрите прямо в глаза респонденту и спро­сите его прямо и спокойно: «Вы когда-нибудь убивали свою жену?»

Выбор формата для ответов

Когда исследователь избрал по тем или иным соображениям закрытый или полузакрытый тип вопроса, он должен решить, в какой форме будут представ­лены категории ответа. Формат ответа — это собственно та задача, которую должен выполнить респондент, отвечая на вопрос.

Преимуществами закрытого вопроса являются простота кодирования и возмож­ность облегчения задачи для тех респондентов, которые затрудняются сформулировать ответ самостоятельно. Кроме того, на закрытые вопросы люди обыч­но отвечают значительно быстрее. Основной недостаток закрытых вопросов заключается в том, что в ряде случаев они могут вести к созданию ложных, не существующих в действительности мнений либо из-за недостаточного диапа­зона категорий ответа, либо из-за неявного подталкивания респондентов к вы­бору «приемлемых» ответов. Поэтому, используя закрытые вопросы, социолог должен уделить особое внимание разработке списка категорий ответа. Этот список должен быть исчерпывающим, согласованным с логической структу­рой вопроса и содержать в себе категорию ответа, соответствующую отсутствию мнения у респондента («не знаю»). При разработке списка уместны и неболь­шие пилотажные исследования на группе респондентов, и экспертиза коллег. Дж. Гэллап предложил специальную пятишаговую процедуру для разработки «хороших» закрытых вопросов[23]. Эта процедура отличается трудоемкостью, но ее целесообразно использовать по крайней мере для ключевых исследовательс­ких переменных.

Предлагается включать в опрос последовательно:

1) закрытый вопрос для выявления осведомленности респондента или наличия у него какого-то отношения к данной проблеме;

2) открытый вопрос для оценки общего отношения, обобщенной установки;

3) закрытый вопрос, содержащий описание конкретных аспектов, сторон проблемы;

4) открытый или полузакрытый вопрос, позволяющий респондентам обосновать свое мнение, объяснить, почему они так считают;

5) закрытый вопрос на интенсивность мнения, показывающий, насколько респондент убежден в своей точке зрения.

Наиболее распространенными форматами ответа на простые закрытые вопро­сы являются: оценочная шкала; контрольный список (меню); выбор между суж­дениями, выражающими установку или мнение; ранжирование.

В случаях, когда закрытый вопрос является в строгом смысле шкалой или пун­ктом шкалы (индекса), к его формату обычно предъявляют особые требования, которые мы рассмотрим в разделе, посвященном конструированию шкал (см. гл. 6). Пока же достаточно будет дать общую характеристику форматов ответа.

Типичная оценочная шкала — это шкала согласия с суждением (суждениями). Респонденту предлагается оценить степень своего согласия с некоторым мне­нием или высказыванием, т. е. расположить самого себяна одномерном конти­нууме, крайними точками которого являются полное согласие и полное несог­ласие с высказыванием. Обычно предполагается также, что респондент спосо­бен осуществить такую оценку по крайней мере на порядковом (ординальном) уровне, т. е. отнести себя к какой-то градации оценочной шкалы («скорее согла­сен», «совершенно согласен» и т. п.). Оценки могут быть представлены в вер­бальной или графической форме. Примеры оценочных шкал представлены на рис. 7.

Вербальная

«Большинство людей пользуются правилами вежливости, чтобы прикрыть же­стокость конкурентной борьбы.»

[ ] совершенно согласен;

[ ] согласен;

[ ] затрудняюсь сказать;

[ ] не согласен;

[ ] совершенно несогласен.

Графическая

Совершенно 1 2 3 4 5 Совершенно

несогласен согласен

¾ 0 +

(Несогласие) (Согласие)

Рис. 7.Примеры оценочных шкал

К оценочным шкалам можно отнести так же те, которые выражают оценку рес­пондентом своего положения на континуумах удовлетворенности чем-либо, значимости какого-то мнения, интенсивности установки. На рис. 8 приведен пример графической оценочной шкалы для оценки значимости высказывания (проблемы) для респондента. Самому большому кружку соответствует макси­мальная субъективная значимость, наименьшему —минимальная (респонден­ту даются соответствующие инструкции по заполнению опросника).

Особый тип оценочных шкал — это шкалы категориальной оценки, использу­емые в методах, подобных «семантическому дифференциалу» (СД). Подроб­ный анализ процедур семантического шкалирования выходит за пределы дан­ного раздела, но общий подход таков: респондент должен многократно оценить некий объект или несколько объектов (личность, товар, профессию и т. п.) по шкалам, каждая из которых задана двумя полюсами, точнее — парой противоположных по смыслу прилагательных (антонимов). Мы назвали СД-подобные шкалы особым типом оценочных шкал, имея в виду их использование для спе­циальных исследовательских задач и довольно сложные методы анализа ре­зультатов. Важно, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что описан­ные нами выше оценочные шкалы с большими основаниями могут рассматри­ваться в качестве частных, «вырожденных» случаев семантического шкалирования — с одним объектом оценивания (например, «Я сам») либо с од­ной шкалой (скажем, шкалой удовлетворенности). Процедуры, в которых ис­пользуются СД-подобные шкалы, приводят к заполнению параллелепипеда дан­ных типа «субъект х объект оценивания х переменная-признак», что значитель­но расширяет возможности анализа[24]. Пример СД-подобного формата ответов приведен ниже.

Рис. 8.Пример графической оценочной шкалы для оценки значимости высказывания для респондента

«Как бы Вы описали психологическую атмосферу в Вашем коллективе?

теплая 1 2 3 4 5 холодная

активная 1 2 3 4 5 пассивная

соревновательная 1 2 3 4 5 дружелюбная»

Вопросы — «меню» требуют от респондента выбора одного или более пунктов из представленного списка. Например, одна из шкал близости межличностных отношений предлагает респонденту отметить в контрольном списке только те виды деятельности, которые обычно осуществляются им совместно с близким человеком. Приведем фрагмент списка[25]:

1. стирка [ ];

2. приготовление еды [ ];

3. просмотр телепередач [ ];

……………………………………..

8. прогулки пешком, поездки [ ];

9. обсуждение личных проблем [ ];

10. посещение музеев, выставок [ ].

Выбор между суждениями, выражающими установку по отношению к неко­торому объекту, предполагает, что респондент выберет то суждение, которое отражает степень его благожелательности по отношению к объекту. Упорядо­ченность суждений вдоль некоторого «установочного» континуума обычно оче­видна и для исследователя, и для самого опрашиваемого (о более сложных методах измерения установок вы узнаете из раздела главы 6, посвященного шкалам).

Приведем пример.

«Существуют разные подходы к наказанию за особо тяжкие преступления. Какое из приведенных ниже суждений отражает Вашу точку зрения на смертную казнь как меру наказания:

 это наименее приемлемый из всех способов наказания преступников;

 это не очень приемлемый метод наказания, однако он не хуже других;

 это вполне приемлемое наказание за некоторые виды преступлений;

 это вполне приемлемая мера наказания преступников;

 другой ответ (напишите, пожалуйста)

__________________________».

Ранжирование как формат ответа подразумевает, что респондент упорядочива­ет весь представленный ему список — пунктов, суждений, объектов и т. п.— вдоль одномерного континуума какого-то качества (при этом не отмечая своего собственного положения на континууме). Чаще всего производится ранжиро­вание по предпочтительности, важности, значимости, популярности. В массо­вых опросах нередко используются упрощенные подходы к ранжированию (ска­жем, «Назовите трех самых популярных и трех наименее популярных полити­ков из перечисленных...»). Это позволяет экономить время участников опроса, но значительно сильнее, чем принято думать, снижает качество и сопостави­мость данных.

Многие реальные форматы ответов сочетают в себе черты двух или трех опи­санных типов. Важно, однако, чтобы задача респондента, определяемая избран­ным форматом ответа, была однозначно понимаемой и логически непротиворе­чивой.

Макет анкеты (опросника)

Общий вид и структура анкеты (опросника) не менее важны, чем содержание и словесное оформление вопросов. Плохое оформление или неясные инструкции часто ведут к невосполнимым пропускам в данных.

Общая рекомендация, равно применимая и к вопросникам, заполняемым в ходе интервью, и к анкетам, заполняемым самим респондентом, заключается в том, что поля и интервалы между вопросами (или блоками вопросов) должны быть достаточно велики. Стремление «ужать» вопросник, сделать его объем неболь­шим, чтобы не отпугнуть респондентов, на практике приводит к появлению «слепого», путаного и визуально непривлекательного инструмента сбора дан­ных. Вопросы должны печататься только на одной стороне листа. Поля долж­ны быть не меньше 2,5 см., что необходимо для кодирования данных. Альтерна­тивы ответа лучше располагать вертикально, а не горизонтально. (Когда они перечисляются в одной строке, респондент чаще пропускает средние позиции.) Излишне говорить, что наличие нескольких незаполненных строк для ответа положительно сказывается на желании опрашиваемых подробно ответить на открытый вопрос.

Большинство социологов-практиков убеждены, что наиболее удобной формой для фиксации ответа на закрытый вопрос является перечеркивание «квадрати­ка» рядом с избранным ответом (или проставление в нем «галочки»), напри­мер:

да,

Ö

нет,

не знаю.

Возможно также использование квадратных [ ] или круглых ( ) скобок. Если каждая из позиций ответа имеет заранее присвоенный цифровой код, то можно попросить респондента обвести соответствующие цифры кружком:

05 да,

нет,

07 не знаю.

Последний вариант, однако, менее предпочтителен: во-первых, не все смогут обвести цифры достаточно аккуратно (что приведет к некоторым проблемам при вводе данных), и, во-вторых, обильно усеянная цифрами анкета некоторы­миреспондентами воспринимается как математическая головоломка. Разуме­ется, последние два замечания относятся лишь к анкетам, заполняемым рес­пондентами: интервьюеров можно обучить безошибочной работе с цифровыми годами.

Важную роль в структуре анкеты играют вопросы-фильтры (или «отсекающие» вопросы). Они позволяют отобрать группу респондентов, которые могут (в силу своего статуса, опыта, заинтересованности или знаний) ответить на следую­щие за вопросом-фильтром зависимые вопросы. Для остальных респондентов зависимые вопросы будут попросту нерелевантны. Скажем, спрашивать о том, какое средство контрацепции они предпочитают (зависимый вопрос), имеет смысл у тех респондентов, которые пользовались или пользуются контрацеп­тивами (вопрос-фильтр). Естественно, вопрос-фильтр всегда предваряет зави­симые вопросы, которые респонденты, давшие «не тот» ответ, пропускают. Недопустимо, как уже говорилось, сочетать вопрос-фильтр и зависимый воп­рос в одном «условном» вопросе: «Если у Вас есть собака, кормите ли Вы ее сухим кормом „Педигри пал"?». Ответ: «нет» дадут и те люди, которые не дер­жат собак, и те, кто не кормят своих собак сухим кормом, и те, кому особенно не нравится «Педигри пал». (Конечно, использование развернутых ответов для каждой из логически возможных альтернатив может помочь в решении пробле­мы интерпретации, но в этом случае ваш список «подсказок» станет длиннее, чем инструкция по использованию кофемолки.) Очень удобно, когда вопросы-фильтры и зависимые вопросы выделены с помощью графических средств: стре­лок, рамок, цвета и т. п. Примером может служить рис. 9

1 . Есть ли у Вас дети?

[ ] Да

[ ] Нет (переходите к вопросу 4)

При ответе «да» на первый вопрос:

2. Сколько у Вас детей? (Напишите) ­­­­­­­­­­­­­­­_________

3. Каков возраст самого старшего из Ваших детей? __ лет

Рис. 9. Пример зависимых вопросов

Иногда социологу нужно задать несколько вопросов, имеющих одинаковые ка­тегории ответа (в частности, это могут быть вопросы-пункты, входящие в одну шкалу). В этом случае целесообразно использовать табличный вопрос. Исполь­зование табличных вопросов делает анкету более компактной и, кроме того, позволяет респонденту увидеть смысловую и логическ