Надежность данных наблюдения

адежность (обоснованность и устойчивость) анных повышается, если выполнять следующие завила:

i Максимально дробно классифицировать эле-енты событий, подлежащих наблюдению, эльзуясь четкими индикаторами. Их надеж-эсть проверяется в пробных наблюдениях, где эстолько наблюдателей регистрируют по еди-эй инструкции одни и те же события, происхо­дите на объекте, аналогичном тому, который /дет изучаться.

) Если основное наблюдение осуществляется всколькими лицами, они сопоставляют свои течатления и согласовывают оценки, интерпре-1цию событий, используя единую технику ве-ения записей, тем самым повышается устой-/шость данных наблюдения. ) Один и тот же объект следует наблюдать в азных ситуациях (нормальных и стрессовых, гандартных и конфликтных), что позволяет уви-еть его с разных сторон. I Необходимо четко различать и регистриро-ать содержание, формы проявления наблюда-мых событий и их количественные характери-тики (интенсивность, регулярность, периодич-ость, частоту).

) Важно следить за тем, чтобы описание событий е смешивалось с их интерпретацией. Поэтому в ротоколе следует иметь специальные графы для аписи фактуальных данных и для их истолкования.

е) При включенном или невключенном наблюде­нии, выполняемом одним из исследователей, осо­бенно важно следить за обоснованностью интер­претации данных, стремясь к тому, чтобы перепро­верить свои впечатления с помощью различныхвозможных интерпретаций. Например, бурная ре­акция собрания на выступление может быть след­ствием одобрения, недовольства по поводу выска­занного оратором, реакцией на его шутку или реп­лику из зала, на допущенную им ошибку илиоговорку, на постороннее действие во время выс­тупления... Во всех этих случаях делаются особыезаметки, поясняющие протокольную запись.

ж) Полезно прибегнуть к независимому критериюдля проверки обоснованности наблюдения. Дан-

ные наблюдений «со стороны» можно проконтро­лировать с помощью интервью с участниками со­бытий; материалы включенного наблюдения же­лательно проверить невключенными по той же программе или по имеющимся документам. Ядов В.А. Социологическое исследование: методо­логия, программа, методы, Самара, 1995. С. 128.

¹ White W.E. Street corner society. Chicago, 1943. ' Yablonsky L. Experiences with the Criminal Community // Applied sociology: opotunities and problems / Ed. byA.W. Gouldnerand S.M. Miller. N.Y.: Free Press, 1965. P. 55-72.

ступных деяниях молодежной группировки, что приравнивалось к серьезно­му нарушению закона и было связано с риском для жизни.

Рис. 3. Включенное наблюдение бандитских группировок

Перед ученым в подобной ситуации стоит нелегкая нравственная пробле­ма. Чтобы быть понятым другими, он должен действовать, как они, т.е. воро­вать, насиловать, нарушать закон. Как гражданин, социолог обязан донести полиции о любом преступлении, тем более опасном для жизни окружающих людей. Но профессиональные бандиты не любят играть в преступление, они работают по-настоящему: жестоко, методично, без жалости и милосердия.

Взрослые преступники, делился своими наблюдениями Л. Яблонски, спо­собны понять, что научное исследование отличается от полицейского доноса, а подростки — нет. Они склонны видеть в ученом еще одну «полицейскую ищей­ку». Завоевать их расположение крайне трудно. Пока ученый, действующий ин­когнито или открыто, не докажет своей способности идти на преступление, ник­то из подростков верить ему по-настоящему не станет. И только завоевав дове­рие, социолог сможет выявить скрытые механизмы поведения и внутреннюю структуру криминогенной среды. Никакая имитация, никакая маскировка или «игра в преступление» здесь не помогут. Поведение самого ученого в экстраор­динарных ситуациях — залог его научного успеха и спасения жизни.

Л. Яблонски напутствует коллег, прикладных социологов, чтобы они были крайне осторожными. Провал обеспечен, если преступники будут считать тебя «глупым быком», если нейтральной позицией ты усиливаешь преступную моти­вацию своих «клиентов» или если становишься инструментом в чьей-то нелегаль­ной деятельности. Проводя включенное наблюдение (и рискуя жизнью), ученый должен знать такие вещи, как языковые символы и мотивы поведения, ценност­ные ориентации, уровень ожиданий и нормы криминальной субкультуры¹⁷.

Yablonsky L. Experiences with the Criminal Community // Applied sociology: opotunities and problems / EdbyA.W. Gouldnerand S.M. Miller. N.Y.: Free Press, 1965. P. 70.

К рискованным мероприятиям можно отнести также участие социолога в забастовочном процессе. Профессиональный социолог в рядах забастовщи­ков — явление необычное для зарубежной, а тем более отечественной соци­ологии.

Армянский социолог Г.А. Погосян провел включенное наблюдение в ходе забастовки, происходившей в июле 1988 г. в Ереване. Его интересовали со­циальная динамика явления, характер и типы поведения людей, мотивы и ценности их поступков. По вполне понятным причинам анкетный опрос в такой ситуации провести невозможно. Коллега оказался в двойственном положении: исполнитель профессиональной роли и участник забастовочного движения. Тактика научного метода требовала от него нейтральной оценки явлений, а цели забастовки — активного участия в них. На собственном опыте социолог-«забастовщик» убедился, что противоречивость ролей исследова­нию никак не мешала. Отношение забастовщиков к представителям интел­лигенции в их рядах было терпимым и даже дружеским. Г. Погосяну удалось выявить не только уровни забастовочного движения, детали его организации, логику поведения людей, принимающих участие в открытых формах демо­кратического протеста, но также сложную, нелинейную мотивационную структуру поступков.

Включенное наблюдение требует от социолога непосредственного взаимо­действия с интересующими людьми, принятия исследователем определенной социальной роли. Все информанты знали об официальном статусе исследова­тельницы (студентка, а затем аспирантка). Элементом участвующего наблю­дения являлось так называемое «стимулирующее» поведение, когда ученый занимает активную позицию и провоцирует ответные реакции у своих инфор­мантов. Помимо участвующего наблюдения М. Кудрявцева применяла также скрытое наблюдение, когда информанты не знали о присутствии наблюдаю­щего за ними социолога. Документально работа фиксировалась в дневнике наблюдений на основании полевых заметок. Вначале исследования она про­бовала брать интервью и записывать их на пленку, но очень скоро отказалась от этого, поскольку диктофон отпугивал информантов. В дальнейшем М. Куд­рявцева старалась запомнить ключевые слова, основные моменты беседы и вос­станавливала диалог уже дома на страницах дневника. Информантами высту­пали профессиональные нищие, т.е. люди, здоровые по природе, но притво­ряющиеся инвалидами с целью заработать на жизнь, а иногда и обогатиться таким способом. В результате проведенного исследования удалось выявить и описать несколько социальных типов нищих и моделей попрошайничества: «пенсионер(ка)», «церковные нищие», «мать-одиночка», «очень больная ста­рая женщина или юродивая». М. Кудрявцева пришла к выводу о том, что со­временные нищие, разыгрывающие уличные спектакли, умеют прекрасно ма­нипулировать производимым впечатлением, что выступает несомненным при­знаком актерского профессионализма. Манипуляцией является сам выход нищего на улицу, «на сцену». Его презентация направлена на то, чтобы соот­ветствовать представлениям о нужде, обездоленности, несчастье. Если соб­ственных ресурсов недостаточно, то нищий прибегает к дополнительным ма-нипулятивным техникам (наклеивание бороды, использование грязной одеж­ды, заворачивание в одеяло полена вместо ребенка и т.п.).

Австрийский социолог Роланд Гиртлер исследовал венских бомжей (бро­дяг) как сообщество с собственной субкультурой, правилами поведения,

неписаными законами, стратегиями выживания¹⁸. Метод Гиртлера — глубо­кое погружение в поле, классическое участвующее наблюдение с длительным процессом завоевания доверия, совместным повседневным времяпрепровож­дением. Его интересовали также биографии информантов. Он пытался по­нять, какие структурные факторы способствовали возникновению идентич­ности бродяги с соответствующим образом жизни.

Одну из первых в России попыток использовать метод включенного наблю­дения при изучении народного читателя предпринял в начале XX в. С.А. Ра­попорт (публиковался под псевдонимом С. Анский), который, следуя тра­диции народнического движения, работал шахтером, устраивал громкие читки для рабочих и обсуждения прочитанного, наблюдая их восприятие, понимание и отношение к содержанию книг¹⁹.

Подобное исследование провел А. Горяновский²⁰. В течение 40 дней 1989 г. он работал, естественно, «в маске», в строительном кооперативе, «славящем­ся» своими махинациями. Но не рядовым исполнителем, а главным «снабжен­цем». Благодаря этому социологу удалось установить структуру теневой эко­номики, каналы расхищения материалов, способы присвоения незаработан­ных денег, механизм тайных сделок в подпольном бизнесе. Как и У. Уайту на первых порах, нашему социологу на протяжении исследования приходилось прятать свои записи, тщательно маскироваться и контролировать каждый шаг. Хорошо составленная программа и ее искусная реализация на практике позво­лили получить уникальный материал о поведении людей.

Скрытое включенное наблюдение, когда участники деятельности не до­гадываются о присутствии исследователя, позволяет минимизировать кор­ректирующее воздействие наблюдателя. Этим скрытое включенное наблю­дение отличается от открытого, когда исследователь сообщает участникам о своих намерениях. В зависимости от условий организации включенное на­блюдение может быть лабораторным и полевым. В первом случае сбор ин­формации осуществляют в искусственно созданных для наблюдений усло­виях; во втором наблюдение проводится в реальной жизненной обстановке.

К методам включенного наблюдения путем «смены профессии» отече­ственные журналисты обратились еще в 1960-е гг. Анатолий Гудимов в «Эко­номической газете» опубликовал серию репортажей о непростых отношениях ГАИ и шоферской братии, о трудных дорогах водителей-«дальнобойщиков», о необычных заботах продавца киоска. Журналист, перевоплотившийся в автоинспектора, прибегнул для сбора материала к одному из методов актив­ного репортерского поиска. После публикации А. Гудимова вышла книга Аллы Трубниковой о ее приключениях в женском монастыре, куда она про­никла под видом смиренной послушницы. Можно также назвать блестящие репортажи М. Кольцова «В норе у зверя», цикл очерков Б. Горбатова «Обык­новенная Арктика», построенный на включенном наблюдении журналиста, принявшего облик полярника, благодаря которому ему удалось изнутри по­знать бытовые трудности полярной зимовки²¹.

Girtler R. Vagabunden in der Grossstadt. Teilnehmende Beobachtung in der Leben welt der «Sandler» Wiens.

Stuttgart: Ferdinand Enke Verlag, 1980.

Анский С. Народ и книга. (Опыт характеристики народного читателя.) М., 1913.

См.: Социологические исследования. 1990. № 2.

Информация с веб-страницы: http://www.prodesign.ru/likbez/pr/pr4.htm

А в западной журналистике прославился Гюнтер Вальраф, который под вымышленным именем работал в издательском концерне Шпрингера, на себе испытав все превратности судьбы гастарбайтера. Особая убедительность ре­портажей со сменой имиджа автора кроется в необычности приемов самого сбора информации, а также в результатах дерзкого поиска. В итоге — уни­кальные детали и подробности, «потаенная» до поры до времени информа­ция, «теневые» отношения официальных авторитетов, хитроумные способы уклонения от законов и грозных инструкций — весь этот «улов» новой ин­формации вмиг возвысил общественную значимость прессы, подчеркнул ее естественную склонность к независимости в отношениях с властями²².

Смена профессии в карьере журнали­ста, равно как и в деятельности социоло­га, пользующегося методом включенно­го наблюдения, требует известного арти­ стизма и театрального перевоплощения. Необходимо так изменить свой имидж, т.е. комплекс видимых другими примет, идентифицируемых именно с этим человеком, чтобы быть неузнанным. При этом менять приходится не только индивидуальные, но и общепрофессиональные черты. Исследователь прини­мает новый облик — от костюма до нового стиля поведения. Иной имидж включает его в систему неведомых ранее отношений, обогащает уникальной, порой сенсационной, информацией.

Феномен попрошайничества методом участвующего наблюдения в 2000-е гг. изучала М. Кудрявцева²³, которая в течение нескольких месяцев вживалась в роль нищенки и просила подаяние. Прибегнуть к качественным методам ее вынудили проблемы доступа к полю, т.е. необходимость налаживания доверительных отношений между исследователем и информантами в тече­ние длительного времени. В подобных условиях традиционное анкетирова­ние и статистический анализ данных не подходят.

Научно спланированное включенное наблюдение имеет жесткую програм­му, опирается на продуманную теорию и детальный анализ проблемы. Но пред­посылкой для такого анализа вполне могут служить данные неконтролируе­мого наблюдения. Примером такого двухэтапного социологического исследо­вания может служить наблюдение В.Б. Ольшанского, тогда сотрудника Института философии АН СССР, проведенное в 1970-е гг. Первым шагом служило включенное наблюдение. Он поступил на завод им. Владимира Иль­ича и проработал там несколько месяцев в бригаде слесарей-сборщиков. За это время он достаточно сблизился с рабочими, стал в их среде что называется «своим парнем».

Создав нужный плацдарм, В. Ольшанский приступил ко второму этапу, построив программу формализованного обследования, которая включала ин­тервью, опросы и групповые дискуссии²⁴. Он изучал жизненные устремления молодых рабочих, нормы коллективного поведения, систему неофициальных санкций к нарушителям, неписанные «можно» и «нельзя». При совместном

²² Информация с веб-страницы: http://www.prodesign.ru/likbez/pr/pr4.htm

²³ Кудрявцева М. Драматургия попрошайничества//http://www.indepsocres.spb.ru/sbrnik9/9_kudr.htm

²⁴ Ольшанский В.Б. Личность и социальные ценности // Социология в СССР. М.: Наука, 1966. Т. 1-С. 242-251.

анализе наблюдений и данных анкетирования, проведенного социологами в период осуществления включенного наблюдения, была получена ценная ин­формация о процессах, происходящих в производственном коллективе, о ме­ханизме становления «группового сознания».

Преимущество включенного наблюдения состоит в том, что оно дает со­циологу самые яркие и непосредственные впечатления о среде, помогает лучше понять поступки людей в реальной жизненной ситуации. Отсюда же вытекает и его недостаток: исследователь может потерять способность объек­тивно оценивать ситуацию, как бы внутренне переходя на позиции тех, кого он изучает. Как правило, итогом включенного наблюдения является социо­логическое эссе, а не строго научный трактат.

Включенное наблюдение требует определенного периода адаптации на­блюдателя и коллектива. Опыт использования этого метода показывает, что срок адаптации длится от 4—5 дней до 2-3 недель и зависит от личных ка­честв наблюдателя, его пола и возраста²⁵.