Роль социальной практики в формировании основных понятий социологии

В нашем учебнике мы стремились расположить все понятия со­цио­логии в определенном порядке, переходя от более простых и оче­видных к более сложным и содержательным. В истории науки эти по­нятия возникали и развивались совсем не в том порядке, в каком их целесообразно излагать в учебнике.

Основные понятия социологии формировались на стыке многих наук, их четкое определение достигалось усилиями поколений иссле­дователей, принадлежащих к разным научным направлениям, и даже к разным наукам. Зачастую они даже не знали о существовании друг друга.

Развитие системы социологических понятий нельзя представлять иск­лючительно как результат кабинетного мышления ученых и на­копленных результатов исследований. На ее формирование влияли дру­гие важные факторы.

– В первую очередь, социологические концепции, оставившие след в истории, всегда создавались как ответ на вызовы времени, как по­пытка ответить на вопросы, которые волновали современников.

– Важным фактором, под влиянием которого формируются науч­ные теории, является господствующие в обществе идеология и ми­ровоззрение.

Идеология – это логически организованная система представлений о вселенной и обществе, которая внедряется в менталитет общества пра­вящими элитами или другими активными группами (например, цер­ковью или диссидентами).

Мировоззрение – это представление о мире и обществе, которые реаль­но господствуют в обществе. Идеология и мировоззрение могут быть близки друг другу, а могут значительно различаться. Если в есте­ственных науках влияние идеологии и мировоззрения на теорию но­сит косвенный характер, в общественных науках это один из цент­раль­ных моментов. С этим фактом нельзя бороться, но нельзя не считаться.

Наконец, сам объект социологических концепций (общество) непрерывно меняется, в отличие от объектов естественных наук. Это создает иллюзию, что все знания и понятия об обществе, накоп­лен­ные предыдущими поколениями, теряют свою ценность в новых усло­виях. Эта иллюзия неверна, она приносит много вреда при при­нятии решений о путях развития общества.

Важнейшим из факторов, определивших формирование основных по­нятий социологии, безусловно, являются практические потреб­нос­ти общества. Рассмотрим, как повлияли практические потребности на формирование некоторых наиболее важных понятий.

Социальная группа

Среди исследователей нет единого мнения относительно опреде­ле­ния понятия «социальная группа». В частности, в социальной пси­хо­логии употребляется несколько значений этого термина, если не про­тиворечащих друг другу, то, по крайней мере, различающихся[8]. В социологии, в отличие от этого, принято определение, введенное знаменитым американским социологом Р.Мертоном (см. 2.1).

Строгое определение понятия «социальная группа» сфор­миро­валось на пересечении целого ряда исследований, на первый взгляд, никак не связанных друг с другом.

К.Маркс еще в середине XIX века подчеркивал, что человек есть существо общественное. Другими словами, все свойства человеческой природы не принадлежат каждому индивиду изначально, а форми­ру­ются в процессе социализации, то есть взаимодействия в рамках кон­кретной социальной общности. Эту простую, на первый взгляд, мысль, и в XIX веке, и в XX, и в начале XXI в. пытаются оспорить те, кто считает общество собранием разобщенных индивидов, объеди­няющихся в группы только для повышения собственной выгоды.

В конце XIX и начале XX века эта дилемма из академических сфер перешла в практическую область. В 20-х годах XX века в про­мышленности остро встала проблема стимулирования и повышения производительности труда. Результаты исследования, проведенного в 1924 году в одной американской компании, показали, что коллектив, в котором работает человек, оказывает очень сильное влияние на производительность его труда (см. 2.4.3). Результатом этого открытия, совершенного, на первый взгляд, почти случайно, стали сотни спе­циа­лизированных исследований, посвященных влиянию коллектива на стимулирование труда. Случайность этого открытия, однако, лишь кажущаяся. Бизнесменов и правительство давно интересовали прак­ти­ческие проблемы повышения эффективности труда, хотя они и не подозревали, что социально-психологические факторы могут ока­зы­вать столь сильное влияние. Напомним, что один из основателей теории управления социальными коллективами, основатель авто­мобильной суперфирмы Генри Форд, не только не приветствовал соз­дание психологического климата коллектива, но и всячески противо­действовал ему.

Особенно популярными стали исследования влияния группы на эф­фективность труда, когда внимание экономистов и предпри­нима­телей привлекла организационная культура стран Восточной Азии, в первую очередь Японии (в 70–80-е годы XX века именно Япония по­казывала удивительные результаты в эко­номическом развитии). В япон­ских фирмах, однако, использовались иные методы стимули­ро­вания работников, чем на европейских и се­ве­ро-американских пред­приятиях. Основной упор делался не на ма­териальное стимули­ро­вание отдельных работников, а на моральное поощрение его со стороны коллектива. Именно с этого времени и на за­падных фирмах стали уделять внимание формированию корпора­тив­ной культуры (т.е. культуры социальной группы – трудового коллектива) как важ­но­му элементу повышения эффективности труда.

Еще один круг практических проблем, стимулировавших изуче­ние механизма социальных групп, это интенсивный всплеск органи­зованной преступности, который произошел в США в 20–30-е годы XX века. «Организация» проявлялась в самых разных формах – от мо­ло­дежных групп до развитой системы международной мафии. Имен­но эти исследования наглядно показывали, насколько большую роль в обществе играют именно социальные группы, то есть общности с ог­раниченным членством, своей системой норм и ценностей, метода­ми социализации и социального контроля. Особое внимание уделя­лось этническим группировкам, возникшим в результате массового при­тока населения из Европы и Азии в конце XIX – первой половине XX века.

Так, в 30-х – начале 40-х годов представитель Чикагской социоло­ги­ческой школы Уильям Уайт провел классическое исследование ме­то­дом включенного наблюдения (см. 25.4), результаты которого опуб­ли­ковал в 1943 году под названием «Общество на углу улицы». Объ­ектом исследования стала полукриминальная компания молодых людей из итальянского квартала его родного Чикаго. Будучи доста­точ­но моло­дым человеком (У.Уайт родился в 1914 году), он вошел в сос­тав этой «шайки», не разглашая своей истинной цели, и в течение нескольких лет наблюдал за ее поведением, записывая и анализируя результаты. Это позволило автору проследить формирование норм и ценностей, рас­пределение ролей в данной группе. Исследование Уайта и его пос­ледователей позволило лучше понять причины скла­ды­вания моло­дежных криминальных структур и механизмы их пове­де­ния. В конеч­ном итоге эти исследования помогли приостановить рост организо­ван­ной преступности в самый сложный период амери­канской истории.

Параллельно с «натурными» исследованиями проводились (и про­водятся) лабораторные опыты в рамках социальной психологии. В па­раграфе 3.2.1 мы упоминали о классическом эксперименте К.Левина, посвященном выявлению типа лидерства. Практическая зна­чимость этого результата состояла не только в том, что выявлялись оп­тималь­ные типы лидерства для решения коллективом задач. На­пом­ним, что исследование проводилось в период Второй мировой вой­ны. Данные этого проекта наглядно показали, что жесткий авто­ритар­ный тип прав­ления с высокой вероятностью может сменить «режим вседозволен­нос­ти». Эти результаты могли бы служить предуп­реж­дением полити­ческим деятелям, постоянно ссылающимся на цен­нос­ти «свободы» и «де­мократии», как способы разрешить все со­циальные проблемы. В част­ности, в контексте того времени, эти данные могли бы объяс­нить приход к власти Гитлера и других дикта­то­ров 30–40-х годов.

Культура

Сходные практические проблемы привели к развитию строгого научного понятия «культура», которое, как мы видели, значительно отличается от понятий обыденного сознания (см. 10.1). До 20–30-х го­дов XX века точного определения понятия «культура» не сущест­во­вало. Под этим названием чаще всего понималось нечто, что отличает «цивилизованные» народы от «нецивилизованных» (то есть, не вхо­дя­щих в круг народов Западной Европы и «новых» наций Северной Америки, Австралии и Новой Зеландии). Это «нечто» могло включать самые разные элементы – от политического парламентаризма до ма­нер поведения во время еды. Естественно, всё, что характеризует «ци­вилизованные» народы, считалось принадлежащим «культуре», а политические институты, тексты и обычаи остальных народов – «ди­кости» и «варварству».

В первые десятилетия XX века пришло понимание того, что дру­гие народы также обладают «культурой», причем их культура оказы­ва­лась зачастую гораздо древнее, чем европейская. Понимание это при­шло не само собой, а под влиянием практических обстоятельств. Формирование колониальной системы потребовало выработки меха­низ­мов управления подчиненными народами. Прямое насилие оказа­лось неэффективным. Потребовались методы косвенного управления, через политические институты «аборигенного» общества. А для этого необходимо было понять, как устроено это самое общество. Тут при­годились знания и навыки, выработанные антропологами, изучав­шими к тому времени «дикие» народы в течение многих десятилетий. В частности, английский антрополог польского происхождения Бро­нислав Малиновский дал достаточно четкое определение понятия «культура» как системы устойчивых социальных институтов данного конкретного общества. С другой стороны, культура представляется системой норм, ценностей и образцов поведения, признаваемых в дан­ном обществе в качестве нормальных. Эти два аспекта не проти­во­речат, а дополняют друг друга.

Значимость определения, данного Малиновским, состоит не толь­ко в том, что оно четкое и дает возможность «измерить» культуру, проводить сравнительное изучение разных культур. Это определение исключало деление народов на «культурные» и «некультурные». Каж­дое общество приспосабливается к тем условиям, в которых оно су­ще­ствует. Поэтому критерием «культурности» является не соответ­ст­вие европейским стандартам, а способность культуры решать те за­дачи, которые стоят перед данным обществом в текущей момент. Например, неспособность лидеров рыночных экономик предвидеть экономические кризисы и преодолевать их пагубные последствия го­ворит о недостаточной «культурности» данных обществ.

Определение понятия культура, предложенное Б.Малиновским, было связано с попыткой решить практическую проблему управления заморскими колониями. Задачу эту британским колонизаторам в полной мере решить не удалось. Но определение Б.Малиновского в этом вряд ли виновато. Поэтому подход, предложенный им, не только сохранил свое значение, но и приобрел еще большую популярность. Напомним, что в конце 60-х годов XX века транснациональные кор­по­рации стали активно размещать свои филиалы в развивающихся стра­нах. Связано это было отнюдь не со стремлением развивать эко­но­мику этих стран, а с тем, что в них была более дешевая рабочая си­ла и перспективные рынки. Именно потребность в управлении фи­лиа­лами породила острый интерес западных деловых кругов к проб­лемам национальных культур и инициировала научные исследования в этом направлении (см. 12.2). Консультирование в области межна­цио­нальных деловых контактов в наше время является не только сферой научных исследований, но и одной из выгодных сфер бизнеса. Естественно, что все эти исследования и практические мероприятия бы­ли возможны только потому, что существовало общепринятое по­ни­мание категории «культура».

Исследования по формированию корпоративных культур пока­зали, что невозможно всю культуру сформировать «сверху». Эф­фектив­ной может быть только та культура, которая формируется самой груп­пой. А для этого необходимо, чтобы группа (в данном случае – кол­лек­тив фирмы) имела бы четкие границы при­над­леж­ности, и ее со­став был бы достаточно устойчивым в течение дли­тель­ного вре­мени.

Наконец, последние десятилетия XX века и начало XXI века сде­лали точное понимание того, что есть «культура», еще более актуаль­ным. И понимание это пришло из кругов, откуда его меньше всего мож­но было ожидать – от руководителей международных финан­со­вых организаций. Финансисты как никто были заинтересованы в том, чтобы деньги, вкладываемые в конкретные отрасли конкретных государств, возвра­щались вовремя и с процентом. Для оценки пред­полагаемого эффекта использовались математические модели, разра­ботанные на примере государств Европы, Америки, Северной Аф­рики и развитых стран Юго-Восточной Азии. Эти модели попытались применить для прог­но­за экономического развития Китайской На­род­ной Республики, пра­вительство которой начало осуществлять тех­нологический скачок в конце 70-х годов XX века.

По всем прогнозам выходило, что крайне рис­кованно вкладывать деньги в отрасли тяжелой промышленности Китая, которые не предполагают быстрой отдачи. Модели, в частнос­ти, предсказывали быстрое насыщение рынка и стагнацию этих отрас­лей. При этом некоторые инвесторы решили рискнуть и не ошиб­лись. Экономика Китая в конце XX – начале XXI века раз­вивалась вопреки всем прогнозам, построенным на чисто «рыночных» мо­делях. Более глубо­кое изучение экономического поведения ки­тайской цивилизации в со­временных условиях показало, что ус­той­чивость кон­фуцианских прин­ципов является важным фактором, влияю­щим на экономику.

Общество

В трудах социологов XIX – начала XX века понятие «общество», так же как и понятие «социальная группа», употреблялось во многих смыс­лах, его значение не было четко определенным. Под «общест­вом» (по умолчанию) понималось то все население Земли, то насе­ле­ние отдельного государства, то союз племен.

Попытка более четкого определения, так же как и в случае с «социальной группой» имела под собой вполне практические основа­ния. Как известно, конец 20-х – начало 30-х годов XX века ознаме­но­вался одним из самых мощных эко­номических кризисов за всю историю современного рыночного хозяйства. Этот кризис сильно по­влиял на все сферы человеческой дея­тельности, в том числе и на нау­ку. Начался кризис в США, где к тому вре­мени сложились хорошие социологические и социально-психоло­ги­ческие научные центры. Мно­гочисленные исследования касались в ос­новном частных при­кладных проблем (изучение спроса, преступ­нос­ти и т.д.). Американ­ские исследователи практически не ин­тере­сова­лись проблемами тео­ретического осмысления общест­вен­ных проблем.

Кризис заставил по-новому взглянуть на общество. Стало оче­вид­ным, что все «органы» общества тесно связаны друг с другом и не­воз­можно найти выхода из кризиса, не учитывая этих связей. Любой социальный институт, любой человек должен оцениваться, прежде всего, с точки зрения того, насколько его деятельность вносит вклад в сохранение и процветание данного конкретного общества. Задача го­сударства – обеспечить такой порядок, при котором наиболее высокие доходы и почет доставались именно тем людям, деятельность кото­рых соответствует этому критерию. При таком подходе не отрицаются ни ры­ноч­ные ценности, ни демократические свободы. Более того, без рын­ка и возможности влияния народа на власть никакое равновесие в обществе невозможно.

Администрация Ф.Рузвельта, президента США, сумевшего вывес­ти страну (а вместе с ней и весь капита­лис­тический мир) из кризиса, использовала для достижения этих целей именно системные свой­ства общества. Основателями научного подхода, в рамках которого был обобщен этот опыт, принято считать двух выдающихся американских социологов – Толкотта Парсонса и Роберта Мертона (см. 24.1.2). Оба они в качестве одного из своих пред­шественников называли Б.Ма­ли­новского. Их основные работы относятся ко второй половине 30-х – концу 60-х годов XX века. Их подход, получивший название струк­турно-функционального анализа, важен именно в наше время. Об­щество не может не только разви­ваться, но и выжить, если макси­маль­ные доходы и влияние на власть имеют круги, не учитывающие его системных характеристик, и един­ст­венная цель которых – извле­чение максимальной прибыли любой ценой, в том числе и ценой раз­рушения основ собственного общест­ва. Таким образом, теоретичес­кая конструкция Парсонса и его коллег также создавалась под влия­нием вполне практических интересов.

В данном параграфе мы могли коснуться только некоторых прак­ти­­чес­ких проблем, в ответ на которые развивалась современная со­цио­ло­гия. Однако какие бы понятия и конструкции мы ни затронули, вез­де можно выявить реальную ситуацию напряженности в социаль­ных отношениях, которая инициировала исследования. Это касается ро­левых конфликтов и социализации, социальной мобильности и институтов.

Подчеркнем еще раз – понятия и закономерности социологии, не­ко­торые из которых рассмотрены в нашей книге – это не плод досу­жих рассуждений кабинетных ученых, а вполне практические вещи. Многие неудачи отдельных людей, фирм и целых государств связаны именно с игнорированием объективных законов человеческого об­щества. Задача социологического образования – воспитать людей, кото­рые могли бы планировать работу фирмы, региона, государства, учи­тывая все основные факторы – экономический, социальный, эколо­гический, психологический, – не опираясь исключительно на фор­мальные статистические показатели.

24.2. Основные проблемы современной теоретической со­цио­логии

Через историю социологии XX в. проходят несколько дис­куссион­ных вопросов, которые проявлялись в противостоянии различных школ и направлений и в конечном итоге отразили реальные жиз­нен­ные проблемы современного общества.

24.2.1. Противостояние позитивистской и понимающей со­циологии

Может ли социология выявить закономерности, присущие разным со­циальным системам, или она изучает только уникальные, неповто­римые объекты (общества), и поэтому выводы, полученные для од­ного общества, неприменимы в другом? Например, большинство за­ко­номерностей, выявленных в ходе многочисленных социоло­ги­чес­ких исследований, касаются западных обществ. Действуют ли они в обществах с другой историей и культурой? То же самое относится к теоретическим схемам, объясняющим социальные процессы. Можно ли одни и те же теории применять при анализе американского обще­ства и других обществ, например российского?

По этому вопросу мнение социологов XX в. разделилось, и про­тивостояние двух подходов не исчерпано до сих пор, возобновляясь на каждом новом витке развития социологии.

Позитивистское направление в социологии исходило из того, что по­ведение людей во всех группах, во всех обществах подчиняется од­ним и тем же закономерностям, соответственно и социальные группы в разных обществах, и сами эти общества управляются одними и теми же принципами. Достаточно выявить эти принципы, и можно будет предсказывать и объяснять поведение любой группы, любого об­щест­ва. Этот подход базировался на представлениях эволюционизма, а также на методологии естественных наук.

Противоположное направление – понимающая социология – опи­ралась на традицию немецкой школы неокантианства (Г.Риккерт, М.Вебер). Представители этого направления считали, что социология в принципе не может и не должна пытаться сконструировать общие теоретические схемы по двум причинам:

– социальные явления гораздо сложнее тех, которые изучают ес­те­ственные науки, они зависят от большого числа факторов и от взаи­модействия этих факторов; учесть весь круг причин и сформулировать их в виде простых закономерностей невозможно;

– в отличие от естественных наук, объекты социальных наук соот­носятся с социальными ценностями. Определенные события (напри­мер, социальная революция или смена династий) выделяются в качестве объекта исследования не потому, что они столь важны для ис­торического процесса, а потому, что господствующая в обществе сис­тема ценностей делает их особенно интересными и для исследова­теля, и для читателя. Избавиться от этого субъективизма историк и со­циолог не могут, так как они сами являются членами общества.

Из этих двух посылок делался вывод, что социология должна ог­рани­чиваться описанием единичных событий, явлений, социальных общностей.

Эта проблема касается не только теории, но и методов, приме­няемых в социологических исследованиях. Сторонники пози­ти­вистского подхода в социологии считали, что используемые в ней методы ничем прин­ципиально не отличаются от методов физики и других естест­вен­ных наук. Здесь также необходимо строить шкалы, проводить экспе­ри­ментальные или «квазиэкспериментальные» (то есть имитирующие эксперимент на естественных объектах) ис­сле­дования, выявлять закономерности, применимые ко всем со­циаль­ным группам и во всех об­ществах, делать прогнозы на основании этих закономерностей.

Наоборот, последователи «понимающей» социологии настаивали на том, что методы социологических исследований должны в корне от­личаться от естественнонаучных. Для социолога гораздо важнее «вжить­ся» в изучаемую им социальную группу, почувствовать скры­тые не только от посторонних, но часто и от самих участников группы (об­щества) реальные мотивы их деятельности и то значение, которое при­дается их действиям в обществе.