Конфликтологический подход к проблеме семьи
Функционалисты делают упор на задачи, выполняемые семьей, которые служат интересам общества в целом. Многие сторонники теории конфликта рассматривают семью как социальную структуру, в которой одни люди выигрывают за счет других. Ф. Энгельс видел в семье классовое общество в миниатюре, где один класс (мужчины) угнетал другой класс (женщин). Он утверждал, что брак исторически был первой формой классового антагонизма, где благосостояние одной группы зиждилось на униженном и угнетенном положении другой группы. Мотивацией доминирования мужчин служила экономическая эксплуатация труда женщин.
Социолог Рэндалл Коллинз считает, что исторически мужчины являются “сексуальными агрессорами”. Он объясняет доминирующее положение мужчин их большей физической силой, ростом и агрессивностью. Женщины оказались в положении жертв из-за своего меньшего роста и способности вынашивать и рожать детей, делающей их более уязвимыми. Во многих обществах женщины рассматривались как сексуальная собственность мужчин: их захватывали как военные трофеи, отцы использовали их как средство в своих экономических сделках, их считали собственностью мужей. Коллинз утверждает, что мужчины брали женщин в собственность прежде всего для постели, а не для работы на кухне или в поле, хотя женщин можно было заставить служить мужчинам и в дневное время.
По мнению Коллинза, мужчины построили общество таким образом, чтобы утвердить женщин в качестве своей сексуальной собственности. Мужчины заявляют свои исключительные сексуальные права на женщин точно так же, как определяют доступ к экономической собственности. Брак становится социально обусловленным контрактом на сексуальную собственность. Согласно традиции, брак не считался заключенным, пока не подтверждался сексуальными отношениями, сексуальное насилие в браке не считалось изнасилованием, а главным основанием для развода считалась неверность жены. Девственность девушки была собственностью ее отца, а сексуальность – собственностью мужа. Следовательно, изнасилование считалось скорее преступлением одного мужчины против другого, чем преступлением мужчины против женщины.
Современная ситуация в корне иная.Женщины стали потенциально свободными в выборе сексуальных отношений. Однако в условиях свободного “рынка брака” им приходится отдавать свою сексуальность в обмен на экономическое положение и социальный статус мужчин. Коллинз выдвигает гипотезу, что в экономическом мире, где доминирующее положение принадлежало мужчинам, наиболее эффективной стратегией было умение женщины подать себя как сексуально привлекательную и одновременно как можно более недоступную для мужчин. В подобных условиях женственность и девственность приняли идеализированные формы, так что в процесс ухаживания входил некий элемент сексуальной сдержанности. Однако по мере того, как экономические возможности женщин возрастали и они стали постепенно освобождаться от финансовой зависимости от мужчин, у них появилась возможность стать и сексуально независимыми. Теперь сексуальные “контракты” стали ориентироваться на брачные отношения в меньшей степени, чем на товарищеские отношения и сексуальное удовлетворение.
Как и другие социальные институты, семья рассматривается социологами с разных точек зрения, сквозь призму различных подходов. В частности, психоаналитик Зигмунд Фрейд и социолог Георг Зиммель применили к проблемам семьи конфликтологический подход. Они утверждали, что близкие взаимоотношения неизбежно включают в себя не только любовь, но и противоборство. В последние годы современные социологи взяли на вооружение эти идеи и выдвинули гипотезу, что конфликт составляет часть всех систем и взаимодействий, включая семейные и брачные взаимоотношения. Семья строится на основе диалектики двух противоборствующих потребностей: соперничества за независимость, власть и привилегии и одновременно соучастия в судьбе друг друга. С такой точки зрения семья является социальной структурой, формирующей межличностные взаимоотношения в непрерывных конфликтах, сохраняясь вопреки им.
В западных странах семья стала темой таких ожесточенных споров, что социологи Бриджит Бергер и Питер Л. Бергер назвали свою книгу “Война вокруг семьи” (The War over the Family). Для критиков из политических левых кругов и некоторых сторонников феминизма нуклеарная семья является источником многих современных проблем. С точки зрения политических консерваторов семья остается последним оплотом нравственности во все более морально вырождающемся современном мире.
Экономические реформы в России отрицательным образом сказались на сфере семейно-брачных отношений. Снижается количество зарегистрированных браков, число детей в семье. Российские семьи подвергаются тяжелейшему испытанию на прочность.
| Назад | Содержание | Вперед |
БРАК И СЕМЬЯ В РОССИИ И США
Выбор партнера для брака
Поскольку в результате брака в тесный семейный круг входит новый член, родителей жениха или невесты очень волнует вопрос, кто станет женой или мужем их детей. Случайный брак может нарушить их интересы. Если разрешить детям влюбляться “в кого попало”, они могут сделать неподходящий выбор. Хотя слово “любовь” многозначно, обычно считают, что романтическая любовь – это чувство сильного физического и эмоционального притяжения, возникающее между мужчиной и женщиной. Древние греки называли подобное чувство “воспаленной истерией”.
Социальное регулирование любви. Многие народы относятся к романтической любви негативно.
Старейшины одного из африканских племен, обсуждавшие проблемы “самовольных” браков и незаконнорожденных детей, жаловались в 1883 г.: “Это все эта штука под названием любовь. Мы совсем ее не понимаем...” Старейшины видели в романтической любви разрушительную силу. В соответствии с их культурными традициями брак не требовал наличия романтической привязанности между будущими супругами, не предполагал свободного выбора партнеров. Выбор партнера для брака определялся не любовью, а совершенно иными соображениями.
Социолог Уильям Дж. Гуд отметил, что в одних обществах романтической любви придается большее значение, чем в других. Так, американский средний класс склоняется к позитивному отношению к романтической любви; в японском и китайском обществах XIX в. бытовало негативное отношение к ней; а греки в период после правления Александра Македонского и древние римляне придерживались в своем отношении к романтической любви “золотой середины”.
Общества пытаются контролировать любовь разными путями. Один из способов контроля – детские браки. Такая модель была когда-то принята в Индии. Девочка-невеста переходила жить в дом своего мальчика-мужа намного раньше того, как они достигали достаточно зрелого возраста, чтобы вступить в физические отношения. Другой подход состоял в социальной изоляции молодых людей от потенциальных партнеров. Например, племя ману на островах Адмиралтейства изолировало молодых девушек в доме на высоких сваях, стоящем над лагуной. Еще один подход заключался в том, чтобы юные пары постоянно находились под надзором пожилой родственницы или компаньонки, как было принято в пуританских семьях Запада. И, наконец, для этого используется родительское и дружеское влияние. Например, в России родители часто воздействуют на своих детей с помощью угроз, уговоров, лести и обмана, чтобы ограничить их общение с “неподходящими” сверстниками, принадлежащими к другому этническому и религиозному кругу или образовательному уровню. Независимо от способов, результат остается тем же – выбор индивида ограничивается социальными рамками.
Факторы, влияющие на выбор партнера для брака. Почему случается так, что из всех людей мы выбираем одного человека, именно этого, а не другого? В этом выборе участвуют различные факторы. Один из них – гомогамия, т.е. тенденция жениться на себе подобных. Люди одного возраста, расы, религии, национальности, образования, интеллекта, здоровья, комплекции, взглядов и т.п. склонны вступать в браки друг с другом. Хотя действие принципа гомогамии применительно к социальным характеристикам представляется вполне вероятным, данные, подтверждающие его влияние в случае таких психологических факторов, как личность и темперамент, не столь очевидны.
При выборе партнера имеет значение также физическая привлекательность. В целом у россиян существуют сходные стандарты оценки физической привлекательности. Россияне предпочитают водить знакомство и дружить с внешне привлекательными людьми, считая, что внешне привлекательные люди имеют большую вероятность найти хорошую работу, удачно жениться, вести счастливую и успешную жизнь – в общем, верят, что “то, что красиво – хорошо”. Однако число необычайно привлекательных или красивых партнеров ограничено, поэтому в реальной жизни мы обычно выбираем себе партнеров, обладающих физической привлекательностью в той степени, которая свойственна нам самим. Согласно гипотезе соответствия, мы, как правило, ощущаем наибольшую “отдачу” и испытываем наименьшие разочарования, когда поступаем именно так, поскольку существует большая вероятность того, что индивиды, обладающие физической привлекательностью, схожей с нашей, склонны отвечать на наш интерес взаимностью.
В выборе партнера проявляется действие еще одного фактора. Мы чувствуем себя наиболее комфортно с теми, кто обладает определенными чертами характера и личности, тогда как люди с какими-то другими чертами “скребут нас по сердцу, как наждаком по стеклу”. Социолог Роберт Ф. Винч исходя из этого повседневного наблюдения сформулировал теорию комплементарных потребностей. Суть ее в том, что два различных характера, противоположных друг другу и взаимно дополняющих, при соединении дают ощущение полноты (завершенности). Например, индивиды, склонные к доминирующей роли, хорошо чувствуют себя в компании с пассивными людьми, а любителей поговорить привлекают люди, умеющие слушать. Роли тоже дополняют одна другую. Следовательно, взаимное притяжение между людьми зависит также от того, насколько хорошо каждый из партнеров отвечает ролевым ожиданиям другого и насколько взаимно полным ощущают они свое “ролевое соответствие”.
Теория обмена является связующим звеном между этими тремя факторами. Она основывается на идее, что мы любим людей, которые нас “вознаграждают”, и не любим тех, кто нас “наказывает”. Многие наши поступки объясняются уверенностью в том, что от них мы что-нибудь выиграем – желанное объяснение в любви, благодарность, понимание, надежное положение или материальную выгоду. В процессе взаимодействия мы укрепляем нашу взаимосвязь, вознаграждая друг друга.
Итак, люди со сходными социальными чертами, взглядами и ценностями взаимно вознаграждают друг друга, подтверждая жизненные стили друг друга и поддерживая их без особых усилий. Выбирая себе партнеров, обладающих физической привлекательностью, схожей с нашей, мы сводим к минимуму риск отказа и повышаем выигрыш, получаемый в результате ухаживания. А партнеры по комплементарной взаимосвязи прекрасно друг друга дополняют. В целом, теория обмена подразумевает, что люди, являющиеся участниками взаимно удовлетворяющих отношений, производят своеобразный обмен, в результате которого получают очень многое ценой минимальных жертв.
Детность семьи
Бездетность и малодетность уже давно стали довольно распространенными явлениями на большей части территории России. Растет не только количество таких семей, но и их доля в семейной структуре. На долю многодетных семей приходится около 1/5 от общего числа детей до 18 лет. Среди городских детей в многодетной семье растет каждый седьмой, среди сельских – каждый третий ребенок. В Москве доля многодетных семей менее 2%, апроживает в них примерно каждый двенадцатый-тринадцатый ребенок.
Тенденция к снижению желаемого и ожидаемого числа детей и ориентации молодых супругов на малодетную (одно-, двухдетную) усилились под влиянием условий, сложившихся в период реформ. В 1991 г. семей, решивших ограничиться единственным ребенком, оказалось 57,1%, двоих и более намеревались иметь только 28,7%, в том числе троих и более – 1,9%. Данные микро-переписи 1994 г. также не вселяют оптимизма: из женщин 18-44 лет, не имевших на момент опроса детей, не собирались обзаводиться детьми 24%, 41% предполагали рождение только одного ребенка, 31% – двоих и лишь 3,4% – троих детей. Полная реализация таких планов даст лишь 1,12 ребенка на одну женщину. Из числа женщин, уже имеющих одного ребенка, не планировали рождение второго 76%, а среди двухдетных матерей не имели намерений заводить третьего 96%.(Елизаров В.В. Демографическая ситуация и проблемы семейной политики//Социологические исследования. 1998. № 2. С. 57.)
Статус родителей
Нуклеарные семьи, не испытавшие разрушительного воздействия развода, ухода из семьи или смерти одного из членов, переживают с течением времени ряд перемен и перестроек, которые социологи называют жизненным циклом семьи. Эти перемены и перестройки связаны с изменяющимися ожиданиями и требованиями, которые жизнь налагает на мужа и жену по мере того, как у них рождаются, а потом вырастают дети. Семья начинается с супружеской пары – мужа и жены – и постепенно усложняется по мере того, “сак в ней появляются новые члены, создавая новые роли и увеличивая количество взаимосвязей. Затем семья на время стабилизируется, после чего начинает “сжиматься” всякий раз, как её покидает один из взрослых детей. И наконец, она снова возвращается к своему первоначальному варианту – к паре, муж и жена, впоследствии распадаясь со смертью одного из супругов.
Любое изменение роли одного члена семьи имеет последствия для всех остальных ее членов. Рождение первенца влечет за собой реорганизацию жизни супружеской пары, потому что жизнь втроем сложнее, чем жизнь вдвоем. Родителям приходится вносить изменения в свои рабочие роли, менять распорядок дня, модели общения и жертвовать некоторой долей личной жизни. Роль родителей конкурирует с ролью мужа/жены. Женщины, родившие первенца, чаще, чем бездетные женщины, жалуются на то, что их мужья не оказывают им достаточного внимания. Более того, уровень супружеского согласия понижается после рождения первенца. Начальный этап вхождения в роль родителей может оказаться довольно болезненным, но большинство пар, по-видимому, не считает его настолько стрессовым, чтобы рассматривать подобный опыт как кризис. Есть основания полагать, что современные родители имеют менее романтический и более реалистический взгляд на проблемы, связанные с появлением детей, чем предыдущие поколения родителей. И несмотря на перемены, которые дети вносят в жизнь родителей, большая часть супружеских пар вполне удовлетворена своей родительской ролью.
По мере того как в семье рождаются последующие дети, их влияние начинает сказываться на старших детях. Единственный ребенок, старший ребенок в семье, средний ребенок и младший по возрасту ребенок – всем им свойственны различия в жизненном опыте, поскольку они имеют разные социальные ориентиры, организующие их жизнь. Например, исследования показывают, что первенцы – обычно баловни судьбы. Одна из причин заключается в том, что первенец выполняет роль “суррогатного” родителя в отношениях со своими младшими братьями или сестрами, посредника между своими младшими братьями или сестрами и родителями, что способствует развитию у старших детей в семье вербальных и когнитивных способностей и задатков лидера. Более поздние дети, как правило, более спокойны и общительны, а также более избалованы, поскольку родители меньше запрещают им, чем старшим детям, и вкладывают в их воспитание меньше пыла, чем в воспитание первенцев.
Практикующие психологи и психиатры отмечают проблемы, с которыми сталкиваются некоторые родители, когда их дети покидают дом. Неудовлетворенность является самым распространенным чувством среди супружеских пар, которые пользовались присутствием своих детей как ширмой, скрывающей пустоту их собственных взаимоотношений. Однако большинство супругов не переживает особых трудностей, когда их “гнездо пустеет”; они рассматривают этот этап в своей жизни как время “новой свободы”. Действительно, опросы общественного мнения в западных странах показывают, что женщины средних лет, дети которых уехали из дома, ощущают большее удовольствие от жизни, в дополнение к большему супружескому счастью, чем женщины среднего возраста, дети которых продолжают жить дома.
Работающие матери
Сексуальное неравенство исторически приписывало мужчинам роль добытчиков средств к существованию, а женщинам – роль воспитательниц детей (см. гл. 7). Однако в последние несколько десятилетий все большее число женщин, имеющих детей, постоянно работает.
По мере того как все больше и больше матерей пополняют трудовые ресурсы страны, все чаще выражается серьезная обеспокоенность будущим детей. Многие опасаются, что работающая мать не в состоянии обеспечить должный уход за своими детьми, дать им внимание, любовь, обогатить их внутренний мир. Однако целый ряд исследований показывает, что разница в развитии детей, чьи матери работают, и детей, чьи матери сидят с ними дома, в действительности совсем невелика. Многие психологи и социологи уже не задаются вопросом, хорошо это или плохо, если матери работают. Все дело в том, удовлетворена ли мать своим положением в семье, независимо от того, работает она или нет. Работающая мать, получающая удовлетворение от работы, не отягощенная чувством вины и имеющая хорошую обстановку в семье, будет справляться со своими обязанностями не хуже, а, может быть, даже лучше, чем неработающая. Проблемы с присмотром за детьми и с их поведением имеют большую вероятность возникновения в семьях, где матери не работают, но хотели бы работать, или там, где жизнь работающих женщин постоянно протекает в атмосфере тревоги и давления.
Россия – одна из немногих индустриальных стран, в которой нет всесторонней программы по обеспечению присмотра за детьми. В западноевропейских странах, особенно в Швеции, действуют системы поддержки, субсидируемые государством на национальном уровне. Сторонники более внимательного отношения к этой проблеме предупреждают, что неспособность выработать эффективную национальную политику в отношении проблемы присмотра за детьми во время работы их родителей может породить “поколение заброшенных детей”.
В разных странах мира дети воспитываются в самых разнообразных условиях, и детские учреждения – всего лишь одна из множества возможных форм. Влияние детских дошкольных учреждений зависит в некоторой степени от того, сколько времени ребенок проводит в таком учреждении, а также от качества взаимодействия ребенок – родители в тот период времени, который семья проводит вместе. Более того, работающие матери дают своему ребенку возможность познакомиться с несколько иной ролевой моделью, отличающейся от традиционных представлений о тендерных ролях и расширяющей область компетенции женщин.