Грэг Калхун: хрупкость и протекционизм

Ближе к концу своей главы Крэг Калхун цитирует Карла Полани, который в работе «Великая трансформация» (1944) указал: «Необузданное капиталистическое развитие всегда подрывает социальные условия своего собственного сохранения». Во многом представляя тезисы, общие для всего сборника статей, Калхун старается продемонстрировать эту внутреннюю диалектику, ответом на вызовы которой сегодня становится возрождение внутри капитализма откровенно фашистской архаики. Резюмируя его главу «Что грозит капитализму сегодня?», можно отметить, что Калхун делает капитализму три «комплимента» — и обозначает четыре риска для его существования.

Первым комплиментом оказывается подчеркнутая в т.ч. и другими авторами слабость антикапиталистических альтернатив, которые не носят, как правило, системного характера, предлагая условно «заменить капитализм», а по сути — лишь его сбалансировать. Капитализм всегда оказывается прочнее, чем казался изначально — уже включен в систему Иран, пытается адаптироваться Куба, а возможно, и КНДР с ИГИЛ в скором будущем займут свои ниши в капиталистическом мире. Если даже СССР так и не смог создать альтернативную «систему», стоит ли ждать этого от сообществ куда меньшего масштаба?

Второй комплимент — упоминание того, что кризис и смена формации даже в рамках традиционно модернистских построений Маркса занимает довольно продолжительное время: упадок феодализма, который, по мнению Калхуна, не был «системным» в том смысле, в каком таковым является современный капитализм», растянулся на триста лет. В ответ на этот тезис Калхуна можно заметить, что история за последние десятилетия существенно «ускорилась»: смена поколений, технологическое обновление, эволюция валютных систем и баланса сил — все это происходит гораздо быстрее и чаще, нежели раньше. Однако Калхун опережает эту претензию: «конец эпохи капитализма будет неровным и неопределенным, а стремление покупать дешево и продавать дорого возникло задолго до капитализма и, по всей видимости, никуда не денется и после его конца».

Третий комплимент заключается в обращении к теме спора о природе связи между капитализмом и [национальным] государством. Калхун не пытается выстроить здесь своих концептуальных предположений, а лишь замечает, что связь, какой бы она ни была, весьма очевидна — восстановление и жизнеспособность капиталистических форм напрямую связана с конкретными действиями государств как наиболее влиятельных, а долгое время и вообще практически единственных политических игроков. Последние же далеко не всегда испытывают проблемы системного характера. Хотя, несомненно, «широко признанная связь между капитализмом и либеральной демократией» сегодня переживает серьезный прессинг со стороны государственного капитализма, использующего проверенные приемы протекционизма и мобилизации.

Говоря об угрозах, Калхун замечает: они связаны либо с процессами финансиализации (которые приводят к структурным диспропорциям внутри капитализма), либо с экстернализацией издержек (и соответствующим «институциональным дефицитом»), либо с общепланетарными, глобальными проблемаминаподобие экологии или неравенства, либо с ростом неформального, «серого» сектора экономики. Капитализм вряд ли развалится под этим гнетом, но даже по отдельности каждый из вызовов довольно серьезен.

Финансиализация, к примеру, генерирует чрезмерные потоки спекулятивного капитала, подрывая долгосрочный экономический рост и увеличивая обычное давление рыночных структур на поведенческие, культурные и институциональные практики; по своей природе этот структурный надлом в капитализме носит кризисный характер. Да, финансовый сектор серьезно повышает динамику капитализма, и, возможно, «у нас вообще не будет капитализма, если капитал не сможет перемещаться между различными инвестициями в поиске большей прибыльности». Однако потенциал регулирования этой проблемной сферы пока не использован даже в половину – и, кроме того, конец знакомого нам капитализма спекуляций и «пузырей» вовсе не означает коллапса капитализма как такового.

Институциональные дефициты (как обозначает вторую угрозу Калхун) связаны одновременно с невозможностью перенесения капиталистических издержек куда-либо вовне тех систем, где расположены их прибыли, и неолиберальной политикой, которая в реальном времени уничтожает привычные формы сглаживания социальных рисков. Экономическое ускорение, спорное и связанное с колоссальным расслоением, сопровождается утратой политической легитимности. Это странное соседство является яркой характеристикой современного кризиса, и от разрешения именно этого противоречия зависит будущее всей системы.

Ограниченность природных ресурсов перед лицом экологических рисков раскрывает, во-первых, неизбежную в будущем конфликтность международных отношений, а во-вторых, столь же выраженную волю капитализма к освоению периферии и, прежде всего, Африки. Это освоение должно быть, по мнению Калхуна, связано с попыткой разобраться в том, насколько вообще современными методами можно оценить масштаб ущерба, нанесенного окружающей среде: «представление природы в качестве всего лишь ресурсов существенно ограничивает наше понимание истинного характера участия человека в природе и его зависимости от остальной природы».

Последняя угроза – рост теневого сектора – означает не только развитие «местных сетей и других альтернатив формальным рынкам», но и тот сектор социально-экономической деятельности, которые вообще функционирует за пределами государственных юрисдикций. Своего рода «незаконный капитализм», при его популярности ввиду экономии на издержках, по сути, представляет собой полноценный риск для будущего развития: он не позволяет справедливо и публично распределять общественное благо, а также отнимает ресурсы у традиционных для капитализма институтов.

Обозначая эти проблемы, в заключение Калхун подчеркивает: даже меры, призванные сохранить капитализм перед лицом основных угроз, неизбежно трансформируют современную систему и сделают ее не похожей на предшествующие образцы. Будет это хорошо или нет – вопрос, однако главное в этом процессе – избежать той стадии трансформации, где возникновению нового порядка будут предшествовать хаос и разорение.