Проблемы взаимодействия культур

Проблемой политического звучания, а нередко и идеологического противостояния является взаимодействие культур. Те или другие образцы культуры передаются в силу объективных и субъективных обстоятельств. В многонациональных городах и селах, на предприятиях и в учреждениях, на соседских площадках и в дворовых коллективах люди разных национальностей не могли бы общаться, если бы они не знали языка друг друга, обычаев, норм поведения. Невозможно стать образованным человеком, не зная достижений культуры других народов. В знании и использовании их у каждого человека есть объективная потребность.

Но в то же время элементы культуры выступают и как своего рода символы народа, этноса. Русская культура, русский язык в республиках СССР изучались и принимались в большинстве случаев не только как необходимая часть повседневной жизни в многонациональном обществе, но и как символ лояльности государству, а нередко и престижности.

Изменение идеологии в союзных республиках СССР в ходе национальных движений придало русской культуре другой образ. Для одних она осталась необходимой частью мировой культуры, для других приобрела роль символа колониального подчинения.

Л.Г. Ионии использует понятие <репрезентативная культура> (вслед за Фр. Тенбруком), которым он обозначает идеи, мировоззрения, системы ценностей, либо признаваемые людьми, т.е. поддерживаемые практическим поведением, либо принимаемые пассивно, т.е. не вызывающие активного сопротивления, неприятия'*.

Если идеи, ценности, декларируемые государством, обществом, поддерживаются действием, то они превращаются в реальность и влекут за собой определенные последствия. Такое соединение общества и культуры Тенбрук называет <бесшовным>. Так было и с русской культурой, которая в значительной мере символизировала собой государственную культуру и в этой роли аккумулировала русскоязычную культуру других народов.

Задача этносоциологии - раскрыть, в какой степени русская культура становится <бесшовной> в культурах разных народов и от каких факторов в обществе, в конкретной среде это зависит. В книге <Социально-культурный облик советских наций> (М., 1986) на примере эстонцев, грузин, узбеков, молдаван показано, сколь разнообразно было принятие общесоветской и русской культуры. В частности, было установлено, что в условиях СССР это во многом зависело от полифункциональности культуры каждого народа, от идеологии и государственной политики в каждой республике, которая, например, в Эстонии существенно отличалась от того, что было, скажем, в Молдавии. И совершенно очевидно, что двойственной - официальной и неофициальной - была идеологизированная культура в Узбекистане.

От потенциала культуры каждого народа, уровня межэтнического взаимодействия, политики <на местах> существенно зависело и зависит теперь глубина проникновения общегосударственной и русской культуры в жизнь людей разных национальностей. По данному показателю (масштабам, глубине проникновения) межкультурные взаимодействия делятся на четыре типа: ассимиляция, аккультурация, кооперация и этнокультурный изоляционизм.

Ассимиляция - это процесс не только принятия членами той или другой этнической группы культуры другого народа, но и изменение этнической идентичности, самосознания людей.

Полной ассимиляции какой-то общности (речь не идет об отдельных людях) в Советском Союзе и в России не было. Но были культуры, у которых их объективированные формы теряли репрезентативность. Так было у коми, карел и некоторых других народов. А.А. Кожанов, изучавший самосознание и культуру карел в 70-х годах, с трудом находил у них объективированные черты (например, в том, как держат рыбу карелы, когда ее чистят), в то время как по самосознанию карелы не теряли своей идентичности.

Процесс, который имел место у таких народов, как карелы, коми, удмурты, в какой-то мере якуты, мордва и ряд других, во взаимодействии с русской культурой, называется аккультурацией.

Более редким явлением в нашей действительности за прошедшие 70 лет было такое взаимодействие культур, которое можно было назвать кооперативным, т.е. когда и русские, жившие в республиках, перенимали культуру титульных народов. Чаще всего это касалось старожильческого населения, скажем, в Якутии, на Кавказе, на идеологическом же уровне декларативно такой тип поддерживался в Эстонии, Латвии, Грузии, Армении, на Украине.

Этнокультурный изоляционизм - это тип взаимодействия, характерный для конфликтных отношений.

Обычно в этносоциологических исследованиях <закладывается> блок этнокультурных ориентаций: в повседневной бытовой культуре (обряды, праздники, пища, одежда и т.п.), в профессиональной культуре (какую литературу читают, театральные постановки смотрят и т.п.), в социальных и нравственных ценностях. Результаты анализа всех этих показателей позволяют судить о доминирующих типах межкультурного взаимодействия и его динамике.

Одна из трудных проблем, которую приходится решать этносоциологам при интерпретации результатов исследований, - это определение того, в какой мере ориентацию на русскую культуру и на культуру общецивилизационную (читают и любят А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Д. Голсуорси, О. Бальзака, Б. Шоу, слушают П.И. Чайковского, В.А. Моцарта, Л. Бетховена) следует рассматривать как ориентацию на современную культуру в противовес традиционной, а в какой - как ориентацию именно на русскую, английскую или немецкую культуру. Вот почему социологи используют возможность сравнивать культурные ориентации, идеи и ценности в системе, чего этнологи, историки и даже культурологи сделать на одном и том же массиве не могут.

Сложной проблемой в современных исследованиях остается и выделение элементов общероссийской культуры. Декларирование российской нации-согражданства <россияне> пока еще не наполнено идеологическим и ценностно-нормативным содержанием, которое могло бы стать репрезентативным. Это порождает множество вульгаризаторских штампов, вроде идеи, содержащейся в эмоциональной и мелодичной песне О. Газманова <С возвращением двуглавого орла возвращается русский язык>.

Новые мифы (в социологическом понимании этого термина) приобретут созидательную, конструирующую силу в том случае, если они найдут отзвук в сознании людей. Этносоциологические исследования и помогают понять, какие идеи координируют восприятие и определяют поведение людей разных национальностей. Этим, кстати, они помогают политикам и культурологам представить пространственное распространение идей, мифов, выделить зоны их концентрации. Скажем, разделяет ли массовое общественное мнение идею <Севастополь - русский город>. Принимают ли ее не только все русские, но и якуты, тувинцы, балкарцы, башкиры и другие народы России, а еще важнее - готовы ли они на действия, превращающие эту идею в реальность.

Как показали опросы ВЦИОМа, 70% россиян считали: <Крым - наш>, но и половина не готова была возвращать его насильственным путем.

Надо признать, что специальных значительных исследований в этносоциологии по проблеме взаимодействия культур с учетом символизации их элементов пока не проводилось. Это та тема, которая рассматривалась либо в общем ракурсе развития, модернизации народов, либо в ракурсе межэтнических отношений. Она еще ждет специальных самостоятельных исследований.