Субъективная реальность и идентичность
В социологическом смысле социальная реальность не существует сама по себе, она может быть лишь представлена как конкретная реальность индивидов, живущих в конкретном обществе. Эта реальность подвержена влиянию институтов и запаса знания данного общества. С точки зрения социального конструирования реальности, об идентичности человека можно говорить лишь в контексте конкретного общества. «Идентичность представляет собой феномен, который возникает из диалектической взаимосвязи индивида и общества, — пишут Бер-
Концепция социального конструирования реальности... 129
гер и Лукман, характеризуя это обстоятельство, и продолжают: «Теории идентичности всегда включены в более общую интерпретацию реальности...»1 Первое утверждение касается социализации индивида в конкретном обществе, второе представляет собой теоретическое положение, которое, согласно Бергеру и Лукману, справедливо для любой теории идентичности. Эти положения касаются социализации личности и агентов социализации. Процессу социализации Бергер и Лукман посвящают отдельную главу, которая называется «Общество как субъективная реальность».
Наше первое знакомство с социальной реальностью происходит в процессе первичной социализации. Значимые другие опосредуют ее для нас как несомненный мир. Первая социальная реальность конструируется для человека другими людьми. Так как ребенок не имеет выбора, окружающий мир для него является просто социальной реальностью. Его субъективная реальность является несомненной и включает в себя все, что вообще можно представить себе и совершить. Она легитимирует себя благодаря рутине повседневной жизни и тем самым интернализируется. Первичная социализация завершается в тот самый момент, когда ребенок сталкивается с альтернативным образцом мышления и поведения. Как правило, это происходит, когда человек покидает семью и обнаруживает, что другие люди думают и поступают иначе. Вместе со вторичной социализацией возникают две проблемы: одна состоит в том, что отношение к другим людям боль-
1 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 281.
5 Зак М84 |
130 X. Абелъс. Интеракция, идентичность, презентация
ше не строится на эмоциональной близости, а определяется деловыми ожиданиями и обязанностями. Как уже было показано в параграфе об институцио-нализации социального порядка, типичные ожидания можно назвать социальными ролями. В принципе они не связаны с чувствами или личными предпочтениями и не требуют участия всей личности. Другая проблема состоит в том, что возникает конкуренция по отношению к уже сформировавшейся социальной реальности, которая теперь с необходимостью радикально трансформируется.1
Здесь важно указать на сложную взаимосвязь общественного и личного конструирования реальности, социализации и идентичности, которая возникает в результате этого процесса. В период первичной социализации ребенок был интегральной составной частью социальной реальности, которую он не мог себе представить иначе. В тот момент, когда он узнал о существовании альтернатив, социальная реальность распадается для него на несколько частей. Сразу же обнаруживается, что действия в частичных реальностях возможны без участия личности целиком, без идентификации с ними. Личность не полностью задействуется по отношению к частичным реальностям, да это и не требуется. Для того чтобы быть дееспособным в такой плюралистичной реальности, человеку достаточно ин-тернализировать лишь ее части. Бергер и Лукман так описывают различия социальной реальности, которая интернализируется в процессе первичной и вторичной социализации: «Волей-неволей ребенок живет в мире, определяемом его родителями,
1 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 230.
Концепция социального конструирования реальности...131
но он может с радостью покинуть мир арифметики, как только выйдет из класса. Это дает возможность для обособления части Я и соответствующей ей реальности — как реальности, соответствующей рассматриваемой ситуации. И тогда индивид устанавливает дистанцию между целостным Я и реальностью, с одной стороны, и специфически ролевым частичным Я и его реальностью — с другой».1 В этом месте авторы подчеркивают значение понятия «ролевой дистанции» Ирвинга Гофмана и приводят цитаты из его сочинения о тотальных институтах.2 Интересно, что Бергер и Лукман описывают вторичную социализацию как процесс наслоения на первичную социальную реальность. Как будет показано ниже, существуют тотальные институты, которые представляют собой учреждения, вмешивающиеся в процесс социализации индивида и направляющие его в иное русло. Иными словами, прежняя социальная реальность должна быть переопределена. Если отвлечься от такой вынужденной корректировки социальной реальности, то, с точки зрения социологии знания и теории социальной роли, ролевую дистанцию можно понимать как стремление и способность индивида сохранять свое определение социальной реальности наряду с ее определениями другими людьми.
Рассмотрим теорию социализации, которая служит Бергеру и Лукману основой теории идентичности. Как выглядит процесс формирования идентичности? В данном случае Бергер и Лукман следуют теории Дж. Мида. Согласно Миду, ребенок приобретает понимание окружающего мира путем пере-
1 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 232.
2 Goffman E. Asyle. Frankfurt am Main, 1991.
132 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация
нимания позиции другого человека и его видения ситуации. Тем самым он постоянно учится смотреть на себя со стороны. Он идентифицирует себя с ожиданиями и установками другого человека. Способность воспринимать себя с позиции другого человека представляет собой первый шаг к формированию идентичности. Из теории Мида следует и другой вывод: благодаря идентификации с позицией другого, человек видит, как он выглядит в процессе взаимной идентификации. Отношения между ребенком и его первыми значимыми другими предполагают «диалектическую связь между идентификацией со стороны других и самоиндентификацией, между объективно предписанной и субъективно установленной идентичностями».1 С точки зрения возникновения идентичности первичная социализация завершается, когда возникает уверенность во всеобщем характере такой диалектики. По терминологии Мида место «значимого другого» занимает теперь «обобщенный другой», то есть общество, которое знает нас и в котором мы знаем себя сами.
Идентичность, которую мы демонстрируем перед встречающимися нам в жизни другими, обобщенные ожидания и установки, которые присущи людям и нам в том числе, становятся, с одной стороны, проще, а с другой — сложнее. Они проще в том смысле, что эмоциональные связи с чужими людьми не должны быть такими же тесными, как с нашими первыми значимыми другими. На место эмоциональной связи заступают деловые связи на основе социальных ролей. С другой стороны, идентичность становится проб-
Концепция социального конструирования реальности...133
лематичной, так как человек должен найти ее на основе каких-либо деловых отношений и затем постоянно поддерживать ее. Найти такую идентичность — значит суметь упорядочить различные ожидания и согласовать их с социальным порядком, который одновременно конструируют другие люди. Поддержание такой идентичности предполагает, что у нас есть желание и возможность принимать участие в определенном социальном порядке, сохраняя свою индивидуальность. В этом заключается смысл концепции ролевой дистанции Гофмана.
Вместе с тем не следует упускать из виду, что идентичность невозможно поддерживать без участия других людей: «Чтобы он мог сохранить доверие к тому, что он думает о самом себе, каков он есть, индивиду требуется не только имплицитное подтверждение этой идентичности, приносимое даже случайными ежедневными контактами, но эксплицитным и эмоционально заряженным подтверждением от значимых других».1 Значимые другие, начиная с жены и детей и кончая коллегами по работе и соседями, с которыми человек находится в повседневном контакте и которые имеют для него определенное значение, являются «главными агентами поддержания субъективной реальности в индивидуальной жизни».2 Наряду с этими значимыми другими имеется множество других людей, которые регулярно или случайно встречаются нам на жизненном пути. Они также выполняют функцию подтверждения нашей субъективной реальности. Они делают это просто-напрос-
1 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 215.
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование
реальности. С. 244. 2 Там же. С. 245.
134 X Абельс Интеракция, идентичность, презентация
Концепция социального конструирования реальности 135
то в силу того, что говорят на нашем родном языке и тем самым поддерживают символическую реальность, которую он выражает. Даже молчание является средством поддержания реальности, так как оно есть молчаливое согласие с тем, что вещи таковы, каковы они есть. Иногда это может быть лишь благочестивым желанием других указать нам на «правильный» взгляд на вещи, но до тех пор пока мы не столкнемся с иным, мы твердо уверены, что живем в «интерсубъективном мире, который я разделяю с другими людьми».1
На первый взгляд кажется, что здесь есть противоречие, так как сначала Бергер и Лукман говорят о том, что вместе с началом вторичной социализации на место единой реальности заступает множество различных реальностей, затем они пишут, что в мире повседневности мы с помощью общего языка и рутины повторяющихся действий взаимно гарантируем друг другу общую реальность. Но в действительности здесь никакого противоречия нет, так как мы фактически познаем многообразие реальности либо через конфликт, либо через кризисы, либо путем глубокомысленных размышлений, но в то же время неявно удерживаем многообразие реальности в единстве благодаря бессознательному допущению того, что разнообразие способов поведения на самом деле невелико. Причины, по которым это происходит, уже были рассмотрены выше.
Однако в рассуждениях Бергера и Лукмана ощущается некоторая неуверенность, связанная с ха-
рактеристикой «реальности» современного общества. Это видно из приведенной ниже цитаты: __
«Общество, в котором расходящиеся миры становятся общедоступны как на рынке, содержит в себе особые сочетания субъективной реальности и идентичности. Растет общее сознание релятивности всех миров, включая и свой собственный — который теперь осознается скорее как один из миров, а не как Мир. Вследствие этого собственное институциональное поведение понимается как "роль", от которой можно отдалиться в своем сознании и которую можно "разыгрывать" под манипулятивным контролем. Например, аристократ теперь уже не просто явля ется аристократом, но играет в аристократа и т. д. /
Эта ситуация имеет куда дальше идущие послед- J ствия, чем возможность для индивидов играть роль только того, кем его не считают другие. Игра теперь идет с ролью того, кем его считают, но только совершенно иным образом. Подобная ситуация все в большей мере типична для современного индустриального общества...»1
Очевидно, что тем самым идентичность превращается в проблему. Позднее социологи Питер Бергер, Бригита Бергер и Гансфрид Келнер рельефно обрисовали ее в книге «Недовольство современностью».2 Согласно их позиции сегодняшняя идентичность является открытой для любого внешнего воздействия. Это хорошо согласуется с тезисом Да вида Рисмена, утверждающего, что в индустриаль-
1 Ср.1 Schutz A , Luckmann T. Strukturen der Lebens-welt. Bd. I. S. 24.
1 Бергер П , Лукман Т Социальное конструирование реальности. С. 278-279.
2 Berger P., Berger В., Kellner H. Das Unbehagen in der Modernitat. Frankfurt am Mam, 1975.
136 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация
ном обществе преобладает «извне-ориентированная» личность.1 Продолжая этот тезис, можно вполне серьезно поставить вопрос о достижимости надежной идентичности, о возможности ее возникновения вообще, либо, наоборот, прийти к выводу, что «отказ от идентичности»2 является единственно правильным поведением человека перед лицом требований современности.
Из исследования Бергера и Лукмана вытекает и третье следствие: социальное действие требует не участия всей личности, а учета всех ожиданий других людей. Бергер и Лукман иронически утверждают, что человек всегда может сыграть того, за кого его принимают. И. Гофман доказал, что в социальном взаимодействии мы выступаем в качестве актеров, которые знают, что их роли не исчерпывают всю социальную реальность. Это требует высокой степени контроля как собственных выступлений на жизненной сцене, так и реакции публики. Г. Гар-финкель показал, что в повседневном мире люди действуют в высшей степени методично, хотя следует иметь в виду, что сцена повседневной жизни похожа на «тонкий лед», который легко разрушить.
Таким образом, обе рассмотренные теории ин-терпретативной социологии свидетельствуют, что описанное Бергером и Лукманом социальное конструирование реальности и тесно связанная с ним субъективная реальность не противоречат друг другу: мы интерпретируем собственную реальность и реальность других так, что не разрушаем нормальность повседневной жизни.
5. Этнометодология о методах повседневных социальных действий
Предварительное понятие этнометодологии
Вопрос о том, как развертывается социальное действие в мире повседневности, находится в центре внимания социологической теории, идейными источниками которой являются феноменология А. Шюца и символический интеракционизм. Эта теория называется этнометодологией. Понятие этнометодологии было введено учеником А. Шюца американским социологом Гарольдом Гарфинкелем (род. в 1917 г.) и является довольно сложным,1 поэтому мы здесь его не приводим. Американский социолог Дж. Псадас, крупный специалист по эт-
1 Riesman D. Die einsame Masse. Reinbek, 1958. S. 38
2 Abels H. Abschied von der Identitat // Hagener Mate-rialien zur Soziologie. 1997. H. 1.
На фотографии: Гарольд Гарфинкель / Garfinkel H. 1 См.: Garfinkel H. Studies in ethnomethodology. Engle-wood Cliffs. Prentice-Hall. 1967. P. 11.
138 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация
нометодологии, отмечает, что «Гарфинкель исследует практическое, повседневное поведение людей в обществе, с помощью которого они делают свои повседневные действия понятными и ясными для себя и других, а также методы решения людьми своих повседневных проблем».1 В другом месте он еще раз отмечает, что «научный интерес представителей этнометодологии направлен на обнаружение "методов", которые люди применяют в повседневной жизни для конструирования социальной реальности и на то, чтобы определить, что за реальность они конструируют».2
Гарфинкель ввел понятие этнометодологии «сознательно, по аналогии с этнографией, предметом которой является знание, с помощью которого представители примитивных обществ овладевают явлениями в окружающей природной среде. Замысел этнометодологии является сходным, а именно: обнаружить методы, которыми пользуется человек в обществе для реализации всего многообразия повседневных действий».3 Точнее, в этой теории ставится вопрос о средствах, используемых людьми для «взаимно согласованного истолкования смысла и действий... и тем самым обеспечения более или менее стабильных ситуаций и структур ситуаций».4
1 Psathas G. Ethnotheorie, Ethnomethodologie, Phano-menologie // Alltagswissen, Interaktion und gesellschaft-liche Wirklichkeit. Bd. 2. S. 270.
2 Ibid. S. 271.
3 Wemgarten E., Sack F. Ethnomethodologie. Frankfurt am Mein, 1976. S. 9.
4 Patzelt W. Grundlagen der Ethnomethodologie. Mun-chen, 1987. S. 10.
Этнометодология о методах ...
Этнометодология вносит большой вклад в социологию повседневности. Она соединяет феноменологическую социологию А. Шюца с американским прагматизмом и символическим интеракционизмом.
Как было показано Шюцем, человек располагает запасом знаний, благодаря которому хорошо владеет миром повседневности. Человек приобретает собственный опыт и перенимает опыт других людей. Люди используют повседневное знание, чтобы продемонстрировать друг другу смысл своих действий. Такая демонстрация смысла является методическим приемом. Каждый член общества действует методически. Этот тезис может вызвать удивление, потому что мы считаем действия некоторых людей глупыми или нерациональными. Однако с точки зрения этнометодологии это не так: «Представителей этнометодологии не интересует, почему люди совершают некоторые действия, их интересует, как они это делают».1
Приверженцы этнометодологии направляют свой интерес лишь на описание формальных структур повседневных действий. «Они воздерживаются от любых оценочных суждений по поводу адекватности, ценности, значимости, необходимости, практичности, успеха или последствий социальных действий. Такой способ рассмотрения называется "этнометодологическим безразличием"».2 Такое безразличие А. Гоулднер3
1 Wemgarten E., Sack F. Ethnomethodologie. S. 13.
2 Garfinkel H., Sacks H. Uber formale Strukturen prak-tischer Handlungen. // Ethnomethodologie. Beitrage zu einer Soziologie des Alltagshandelns. Frankfurt am Main, 1976. S. 139.
3 Gouldner A. Die westhche Soziologie in der Krise. Reinbek, 1974. S. 472.
140 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация
Этнометодология о методах ...
поставил этнометодологии в упрек, а Регина Коек,1 наоборот, выступила с «Речью в защиту критической этнометодологии». Однако, как будет показано ниже, анализ способов действия людей в мире повседневности не может быть выполнен без определенного учета ситуации. Например, тот, кто участвовал в «кризисных экспериментах» Гарфинкеля по разрушению социального микромира и был хотя бы на миг сбит с толку, все-таки начинал размышлять о само собой разумеющихся сторонах повседневной жизни. Мы еще вернемся к этому вопросу в ходе критического рассмотрения этой теории.