Знание о социальной реальности

Бергер и Лукман, как видно из подзаголовка, являются представителями социологии знания, ос­новной вопрос которой заключается в изучении того, как возникает социальный запас знания, который имеется у каждого из нас. Иными словами, вопрос не в том, откуда берется разнообразие индивиду­альных знаний, а скорее речь идет о причинах на­шей уверенности в присущем всем нам общем зна­нии. А. Шюг£ пользовался в этой связи понятием запаса знания, Э. Дюркгейм — понятием коллек­тивных представлений, а с точки зрения ориента­ции действий индивида в обществе здесь идет речь о здравом человеческом рассудке. Разумеется, что часть своих знаний люди вырабатывают сами и с удовлетворением отмечают, что они вполне соот­ветствуют знаниям других людей. На этом основа­нии логично предположить, что наше знание изна­чально не может быть целиком неправильным. Вместе с тем известно, что значительную часть зна­ния мы создаем не сами, а получаем в готовом виде от других людей. Иногда мы с легкостью перени­маем чужое знание, так как оно является весьма убедительным, иногда мы воспринимаем его под

Концепция социального конструирования реальности .107

некоторым нажимом, но чаще всего мы даже не за­мечаем, как усваиваем знание, необходимое в по­вседневном обиходе. Тем не менее следует сразу же уяснить, что общественное знание не возникает каж­дый раз заново вместе с появлением человека на свет, оно существовало задолго до того, как отдельный человек появляется на общественной сцене. Далее, знание всегда является знанием о чем-либо, то есть о некоей «реальности», о чем еще пойдет речь ниже. Несмотря на постоянное изменение социально­го запаса знания, на первый взгляд кажется, что оно постоянно отвечает требованиям времени, и нам не приходит в голову, что наше обыденное знание может оказаться не соответствующим реальности. В этой связи Бергер и Лукман стремятся изучить, как «всякое человеческое "знание" развивается, передается и сохраняется в социальных ситуаци­ях», пытаются «понять процессы, посредством ко­торых это происходит, и в результате чего "знание" становится само собой разумеющейся «реальностью» для: рядового человека».¹ Общим ответом авторов на поставленные вопросы является тезис о «соци­альном конструировании реальности», который восходит к идее К. Маркса (1818-1883) о том, что_ сознание^л.юд^й „определяйся их общественным бытием^² Однако Бергер и Лукман, в отличие от критики политической экономии Маркса, не при­дают этому тезису чисто экономического содержа­ния, а понимают его скорее буквально: все объек­тивные условия жизни людей определяют их мыш-

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирова­ние реальности. С. 13.

² Маркс К. К критике политической экономии. Пре­дисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7.

108 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

ление. С такой точки зрения даже субъективные условия, от которых, по мнению индивида (если он вообще когда-либо задумывается об этом), зависит его мышление и деятельность, являются на самом деле объективными условиями, потому что у них имеется общественно обусловленная предыстория которая входит в индивидуальную биографию че­ловека и ограничивает действия и идентичность вполне определенными возможностями.

Таким образом, общественное знание всегда имеется в наличии, оно постоянно воспроизводится и распространяется среди людей. Этот процесс и находится в центре внимания социологии Бергера и Лукмана. Их мало интересуют, например, зна­ния, необходимые для решения кроссворда, или про­фессиональные знания итальянских мастеров скри­пок, предметом их социологии являются те знания, которыми обладает каждый, то есть так называе­мое повседневное знание. Причина социологического интереса к повседневному знанию, а не к «идеям», очевидна: именно повседневное знание задает струк­туру смыслов и значений, является «фабрикой зна­чений, без которого не может существовать ни одно общество».¹

Такой предмет социологии связан с примечатель­ной научной традицией, к которой принадлежит Эмиль Дюркгейм (1858-1917). Дюркгейм объясня­ет социальный порядок через интернализацию «со­циальных фактов». Социальные факты представля­ют собой «твердое знание» об общественных явле­ниях и взаимоотношениях индивидов в обществе.

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 31.

Концепция

социального конструирования реальности... 109

общеизвестное неосознанное знание о правилах со­льного взаимодействия Дюркгейм называет кол-Активными привычками.¹ Люди усваивают коллек-^Ливные представления в обыденном повседневном течении жизни, они являются общими и само со­бой разумеющимися для всех. С другой стороны, очевидно, что во всех обществах процесс включе­ния индивида в социальную жизнь не пущен на самотек. Напротив, во всех обществах имеет место целенаправленное обучение общественно значимо­му знанию, организована его постоянная передача. Дюркгейм называет такое обучение, например в школе, методической социализацией (socialisation methodique). Благодаря коллективным представле­ниям индивид самым непосредственным образом связывается с обществом.

Вторым теоретиком, на идеи которого опирают­ся Бергер и Лукман в свой социологии знания, яв­ляется Карл Мангейм (1893-1947). Основную мысль социологии Мангейма можно сформулировать сле­дующим образом: всякдме_мышление связано с ду-ховной^атмосферой своей 1шохи.² Мышление все­гда осуществляется с определенных позиций. В этом смысле Мангейм говорит о связанности мышления бытием, откуда следует, что общественные условия определяют конкретное содержание мышления. Когда Мангейм выдвинул свой тезис об обуслов-

¹ Ср.: Дюркгейм Э. Метод социологии // О разделе­нии общественного труда. Метод социологии. М., 1990. С. 416.

² См.: Mannheim К. Beitrage zur Theorie der Weltan-schauungs-Interpretation // Wissenssoziologie. Neuwied, 1974.

110 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

ленности мышления бытием¹ на съезде немецких социологов в 1928 году в Цюрихе, слушатели возму­тились, так как им показалось, что Мангейм высту­пает против веберовского принципа свободы социо­логии от оценочных суждений, причем возмущались как раз те, кто отличался наиболее либеральными взглядами. Когда Мангейм в сочинении «Идеология и утопия» разработал на основе этого тезиса свое «общее понятие идеологии» и противопоставил ему утопическое мышление, в полемику по этому пово­ду включился целый ряд немецких и американских философов, социологов и политологов — X. Арендт, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер и Р. Левенталь, Г. Плес-нер и Э. Шпрангер и другие видные представители социальной мысли.² Возникает вопрос, что измени-

¹ В социологии знания Мангейм различает понятие обусловленности мышления бытием (Seinsgebundenheit) и понятие связанности мышления бытием (Seinsver-bundenheit). Под обусловленностью мышления бытием он понимает объективную и относительно конкретную связь между социальными условиями и структурой мышления, а под связанностью мышления бытием — субъективное выражение этой обусловленности, представляющее собой общественно-политическую позицию определенных соци­альных групп — социальных субъектов мышления. Та­ким образом, понятие связанности мышления бытием означает его менее жесткую зависимость от объективных условий, чем это предполагается в понятии обусловлен­ности мышления бытием. — Прим. перев.

² По поводу мотивов дискуссии о социологии Мангей-ма см.: Abels H. Karl Mannheim «Es 1st also unsere Aufgabe, das Ideal der demokratischen Personlichkeit als Erziehungs-ziel unserer Gesellschaft zu bestimmen» // «Meinetwegen 1st die Welt erschaffen». Das intellektuelle Vermachtnis des deutschsprachigen Judentums. Frankfurt am Main, 1997.

Концепция социального конструирования реальности...

лось с тех пор? Мангейм утверждал лишь, что уче­
ные мыслят точно так же, как и все остальные люди,
то есть исходя из своей социальной позиции и пер­
спективы, которая из нее вытекает. Поэтому не су­
ществует мышления, которое было бы единственно
верным и рациональным. Социальная реальность,
как мы ее воспринимаем исходя из своей социаль­
ной позиции, является для нас подлинной социаль­
ной реальностью. Социальное знание, с помощью
которого мы систематизируем социальную реаль­
ность, представляет собой знание, непосредственно
связанное с социальной позицией. Как уже отмеча­
лось выше, оно является знанием, которое уже за­
ложено в существующих социальных отношениях.
В заключение Бергер и Лукман связывают уже
упомянутое выше теоретическое допущение пред­
ставителя феноменологической социологии А. Шюца
(1899-1959) о конституировании и конструирова­
нии социального мира и естественной установке в
мире повседневности с тезисом о социальном запа­
се знания, представляющим собой основу социаль­
ного порядка. Это означает, что в практике повсе­
дневной жизни все вещи уже занимают свое место
еще до того, как мы вообще обратили на них вни­
мание. «Я полагаю реальность повседневной жиз^
ни как упорядоченную реальность. Ее феномены уже
систематизированы в образах, которые кажутся не- I
зависимыми от моего понимания и которые нала- \
гаются на него. Реальность повседневной жизни ока- 1
зывается уже объективированной, т. е. конституи- I
рованной порядком объектов, которые обозначены I
как объекты до моего появления на сцене».¹ 1

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 41.

112 X Абелъс. Интеракция, идентичность, презентация

Мы можем и сами при желании обнаружить такое положение вещей. Однако, как правило, никто этого не делает, поскольку социальный порядок передается нам как само собой разумеющийся. Важнейшим сред­ством этого выступает язык. «Язык, используемый в повседневной жизни, постоянно предоставляет мне необходимые объективации и устанавливает порядок, в рамках которого приобретают смысл и значение эти объективации и сама повседневная жизнь».¹ В язы­ке, которым «говорят», артикулирует себя здравый человеческий рассудок, или, выражаясь словами Шюца, содержится запас знания всех, так сказать, «благонадежных» членов общества.

Наш здравый рассудок полагает существующее общество наилучшим. К обществу принадлежат все остальные люди, и мы предполагаем, что они смот­рят на вещи точно так же, как и мы. Здравый пре­бывает в уверенности, что является естественным восприятием реальности такой, какова она есть на самом деле. У здравого рассудка редко бывают со­мнения при размышлении о вещах, что они могут быть иными, нежели таковыми, каковы они есть. Именно здесь кроется проблема, конечно, не для здравого рассудка, а для социологии. Социологи­ческие размышления на эту тему берут свое начало не там, где кончаются пределы здравого рассудка, а гораздо раньше — там, где здравый рассудок пре­бывает в полной уверенности, что существует объек­тивная реальность. Отсюда возникает вопрос: что такое социальная «реальность»?

Ответ на этот вопрос не так прост, как показал в теории психоанализа врач Зигмунд Фрейд (1856-

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 41

Концепция социального конструирования реальности. 113

1939). Фрейд столкнулся с тем, что многие его взрос­лые пациентки находятся под впечатлением потря­сений, пережитых в юности. Однако углубленное исследование показало, что у некоторых истерич­ных пациенток никаких серьезных потрясений на самом деле не было, и они являются лишь плодом фантазии. Для характеристики такого душевного состояния Фрейд ввел понятие «психической реаль­ности», под которым он понимал все, что оказыва­ло сильное влияние на мышление и поведение че­ловека, хотя и не имело места в действительности.¹ До тех пор пока пациентки не задумывались над своим состоянием, их субъективная реальность имела для них объективный характер. В этой свя­зи напомним, что всем нам хорошо известны менее драматичные случаи, когда люди живут в мире фан­тазии, находя в нем утешение или питая свои стра­хи. При критическом самонаблюдении, наверное, было бы лучше видно, что мы сами определяем свою реальность тем, что иногда просто закрываем глаза на некоторые проблемы или, наоборот, заранее го­товимся к определенным событиям, чтобы отреаги­ровать на них. Можно утверждать, что даже глоток вина является в какой-то мере уходом в иную ре­альность, более «легкую» по сравнению с обычной жизнью.

Эти примеры поясняют два обстоятельства. Во-% первых, люди сами создают для себя социальную] реальность, а значит, создают ее для других. Следо-у

¹ Фрейд 3. Очерк истории психоанализа // Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа. СПб., 1998. С. 30. Фрейд использовал это понятие и для толкования сновидений. См.: Его же. Тол­кование сновидений. Ереван, 1991. С. 448.

114 X Абельс Интеракция, идентичность, презентация

вательно, всякая реальность отличается индивиду­альными особенностями. Во-вторых, смысл, который мы приписываем вещам, является лишь одним из возможных вариантов интерпретации фактов, ко­торые мы воспринимаем. Осмысление всегда пред­ставляет собой процесс производства значимого со­циального порядка. Поэтому когда Макс Вебер в своем знаменитом определении социального дей­ствия проводит различие между действием, кото­рое характеризуется субъективно подразумеваемым смыслом, и социальным действием, которое не про­сто имеет смысл, но еще и направлено на поведе­ние другого человека,¹ следует иметь в виду, что подразумеваемый смысл социального действия уже вносит в социальную реальность определенную упо­рядоченность. Поэтому в социальных действиях людей проявляются взаимно согласованные попыт­ки упорядочения социальной реальности.²

В повседневной жизни мы взаимно гарантиру­ем друг другу ее реальность. Бергер и Лукман сле­дующим образом описывают процесс придания по­вседневной жизни характера несомненной реально­сти: «Реальность повседневной жизни в качестве реальности имеет само собой разумеющийся харак­тер. Она не требует никакой дополнительной про­верки сверх того, что она просто существует. Она существует как самоочевидная и непреодолимая фактичность. Я знаю, что она реальна. Хотя у меня и могут возникнуть сомнения в ее реальности, я

Концепция социального конструирования реальности 115

должен воздержаться от них, поскольку живу в повседневной жизни согласно заведенному поряд­ку. Такое воздержание от сомнений настолько устой­чиво, что, для того чтобы воздержаться от него, как мне хотелось бы, скажем, в процессе теоретическо­го или религиозного размышления, я должен со­вершить резкий скачок. Мир повседневной жизни декларирует себя, и если я хочу бросить вызов этой декларации, то должен приложить немало усилий».¹ Реальность повседневной жизни не является чем-то привнесенным извне, а представляет собой пер­манентный результат бессознательного поведения людей.

Реальность повседневной жизни — это реаль­ность par excellence: «Невозможно не заметить и трудно ослабить ее властное присутствие».² Это есть реальность, в которой все упорядочено: «Так как привычный порядок повседневной жизни не пре­рывается, то и воспринимается как непроблематич­ный».³ Повседневное сознание всегда «в курсе дела» и пребывает в непоколебимой уверенности в себе.

¹ Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. I Tubingen, 1947. Кар. I. § 1.

² Это определение хорошо иллюстрирует связь вебе-ровской понимающей социологии, основных положений социологии знания и символического интеракционизма.

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование

реальности. С. 44.

² Там же. С. 41.

³ Там же. С. 45.

116 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация