Методологические и теоретические

ОСНОВЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

В политической социологии используются общие для всех отрасле­вых дисциплин методологии. Методология (от греч. metodos — способ познания и logos — учение) представляет собой совокупность наибо­лее общих принципов, которые используются в какой-либо науке при изучении ее предмета. Она лежит в основе конкретных методов сбора и анализа эмпирической социологической информации. При изу­чении данной темы мы последовательно рассмотрим классические и современные методологии, применяемые в социологическом исследова­нии политической жизни.

Глава 1. МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ

Первоначальные подходы

Обычно самыми крупными фигурами первоначального периода развития социологии считают О. Конта (1789—1857), К. Маркса (1818—1883), Э. Дюркгейма (1858—1917) и М. Вебера (1864—1920). Их подходы к решению главных проблем социологии в различных модификациях применяются и сейчас.

Конт полагал, что социология может изучать поведение людей точно так же, как биология изучает поведение животных. Для об­наружения естественных законов, управляющих этим поведением, нужно правильно сочетать рассуждение и наблюдение. Он сформу­лировал исходные принципы методологии, которую называют по­зитивизмом:

• отказ от умозрительных рассуждений об обществе;

• использование при изучении последнего общенаучных мето­дов;

• проверка истинности полученного знания с помощью наблю­дения и эксперимента;

• практическое использование знания.

Конт делил социологию на учение о социальной статике и ние о социальной динамике и считал основной задачей ее выявление условий согласования порядка и прогресса, при которых про­гресс обеспечивает поддержание порядка, а порядок порождает прогресс. При оценке значения дифференцирующих и интегриру­ющих факторов Конт отдавал предпочтение последним. В основе его социологии как позитивной науки, выявляющей условия гар­монического развития общества, лежит принцип всеобщего согласия (consensus omnium) в отношении базовых ценностей и норм. Влияние этой идеи прослеживается в трудах Э. Дюркгейма, Т. Парсонса и других социологов XIX и XX в.

Несмотря на резкую критику позитивизма за подражание естественным наукам, отождествление общества и природы и пренебрежение спецификой социального действия, этот подход сохраня­ет свое значение и в настоящее время. Его достоинство — ориен­тация социологического исследования на получение объективного, точного и проверяемого знания о реальном состоянии и тенденци­ях развития общества. Позитивным в этой методологии является и ее практическая направленность. Согласно Конту, задача ученых состоит в том, чтобы «беспрерывно улучшать условия нашего дей­ствительного индивидуального и коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства» [Конт, 551].

Практическая направленность была свойственна и методологии, разработанной К. Марксом. Практику (предметную деятельность людей) он рассматривал в качестве исходного и конечного пункта научного исследования. Специфика его подхода (материалистичес­кого понимания истории) к изучению общественно-исторической практики людей заключалась в выделении материального произ­водства в качестве определяющего фактора по отношению к фор­мам общения людей (гражданское общество), формам власти (го­сударство) и формам общественного сознания [Маркс и Энгельс, 36—37]. По мнению Маркса, такой подход позволяет исследовать жизнь людей в реальном естественноисторическом контексте.

Отмечая, что история представляет собой деятельность преследующего свои цели человека, Маркс в то же время подчеркивал, что эта деятельность всегда протекает в определенных условиях, среди которых экономические (способ производства) являются ре­шающими: «...способ производства материальной жизни обуслов­ливает социальный, политический и духовный процессы жизни во­обще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их об­щественное бытие определяет их сознание» [Маркс, 7]. Хотя в раз­ных работах К. Маркса и Ф. Энгельса содержатся указания и на «обратное воздействие» неэкономических факторов на экономику, все же, по существу, при решении главных проблем социологии они отдают предпочтение объективным факторам (условиям жизни людей), а не субъективным (воле и сознанию людей), материальным (овеществленным результатам человеческой деятельности), а не идеальным (идеям и представлениям людей).

Проблему взаимосвязи дифференциации и интеграции Маркс решает в пользу первой. По Марксу, вся история человечества представляет собой поле борьбы классов (общественных групп с противоположными интересами) за господство друг над другом. Основой этой борьбы он считал частную собственность на средст­ва производства и обусловленные ею экономическую эксплуата­цию человека человеком и общественное неравенство. Хотя Маркс писал о том, что в конечном счете эта борьба приведет к установ­лению диктатуры пролетариата и преобразованию с ее помощью классового общества в бесклассовое (на основе уничтожения частной собственности), все же последнее его утверждение скорее относилось к будущему, а в реальном обществе на протяжении всей предшествующей истории цивилизации он видел непрекращаю­щийся социальный конфликт. Поэтому Маркс рассматривал этот конфликт (классовую борьбу) как движущую силу истории. Имен­но с этих позиций он подходил к решению проблемы взаимодей­ствия статических и динамических факторов. Согласно Марксу, история представляет собой естественный процесс смены общест­венно-экономических формаций. Борьба классов за материальные интересы создает и разрушает эти исторические формы организа­ции общественной жизни в процессе социальной революции. Каж­дый новый порядок жизни содержит в себе источники своего раз­рушения. В классической марксистской модели динамические силы истории преобладают над статическими, дифференцирую­щие — над интегрирующими.

В отличие от Маркса французский социолог Эмиль Дюркгейм придавал большее значение анализу социальной интеграции. Он считал, что общественное разделение труда не разъединяет, а свя­зывает людей отношениями взаимной зависимости и порождает их органическую солидарность. Предприниматели зависят от наемных работников как источника рабочей силы, а наемные работники за­висят от предпринимателей как источника заработной платы. Поэ­тому система частной собственности сохраняется, несмотря на классовую борьбу. Органическая солидарность характерна для со­временного (индустриального) общества. Она приходит на смену механической солидарности традиционного (аграрного) общества, основанного на неразвитости индивидов и их общественных функций. Дюркгейм утверждал, что солидарность является естественным, нормальным состоянием общества, а классовая борьба, анта­гонизм труда и капитала — патологическим состоянием, которое обусловлено несогласованным развитием различных компонентов общественной системы: отставанием культуры от экономики; не­эффективностью норм, регулирующих взаимодействие людей; от­сутствием необходимых форм организации (профессиональных корпораций) и т.д. Для преодоления кризиса современного обще­ства, по мнению Дюркгейма, нужны не революции, а реформы — постепенное обновление общественных институтов и норм, приве­дение их в соответствие с изменяющимися историческими усло­виями. В понимании последних Дюркгейм стоял на позициях со­циологизма. В соответствии с этим подходом общество (систему институтов) следует рассматривать как автономную и по отноше­нию к природе, и по отношению к людям реальность. Социальная реальность, по мнению Дюркгейма, характеризуется особьш видом фактов — упорядоченных способов (типов) мышления и действия, существующих вне индивидов, не зависящих от них и оказываю­щих на них принудительное воздействие [Дюркгейм, 412—420].

Дюркгейм считал, что позитивная наука (разновидностью кото­рой является социология), в отличие от спекулятивной, должна исходить из фактов и на их основе генерировать идеи, а не наобо­рот. Он призывал рассматривать «социальные факты как вещи». Вещами он называл опредмеченные формы, «в которые мы вы­нуждены отливать наши действия» [Дюркгейм, 433]. Людям прихо­дится принимать эти формы как данное, они не способны изме­нить их с помощью своих волевых усилий. Такой подход можно назвать фактуализмом. Он основан на признании структур созна­ния и действия людей в качестве обособленной от них реальности и исходного пункта социологического исследования. У Дюркгейма факты как вещи делятся на типы поведения (институты) и типы мышления (стереотипы, нормы, ценности).

Из сказанного видно, что Дюркгейм отдавал предпочтение объективным, интегрирующим и стабилизирующим факторам соци­ального действия. Его считают последователем О. Конта и предше­ственником функционализма. Кроме того, его фактуализм во многом предопределил структурализм — методологию, позволяю­щую изучать устойчивые образования массового сознания, регули­рующие поведение людей.

В отличие от Дюркгейма немецкий социолог Макс Вебер сосре­доточил свое внимание на внутренних факторах социального дей­ствия. Он разработал концепцию этого действия (поведения, ори­ентированного на других людей), которая используется и в современной социологии. На огромном историческом материале Вебер показал, что идеи, представления, привычки и ценности людей влияют на характер их общественного поведения не в меньшей степени, чем экономические условия (в этом вопросе он был пос­ледовательным оппонентом Маркса). В отличие от Маркса он считал теорию не идеальным отражением естественноисторического процесса, а инструментом, помогающим понять и объяснить этот процесс с некоторой степенью вероятности. Вебер отмечал, что его типология социального действия не является единственно верной и завершенной, что вообще «реальное поведение чрезвычайно редко ... и только приближенно соответствует конструкции идеаль­ного типа» [Вебер, 609, 629]. Идеальным типом он называл теоре­тическую модель, воспроизводящую изучаемое явление в чистом, логически непротиворечивом и рациональном виде. Именно в силу предельного обобщения реального явления такая конструкция по­зволяет постигать его социальный (значимый для людей) смысл. Наличие таких образцовых схем интерпретации фактического ма­териала делает социологию наукой, способной «понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его» [Вебер, 602].

Свой подход Вебер называл понимающей социологией. Суть этой методологии заключается в понятном истолковании тех регулярностей (устойчивых структур), которые обнаруживаются в челове­ческом поведении. Понимание означает «интерпретирующее по­стижение... некоего часто повторяющегося явления» [Вебер, 609]. Идеальные типы служат средствами такого постижения, выражаю­щими доминирующие интересы той или иной эпохи исторического развития. Результатом интерпретации эмпирических данных, ха­рактеризующих особенности социального действия в условиях конкретной эпохи, является не абсолютная истина (единственно верное и полностью соответствующее реальности ее объяснение), а всего лишь «особо очевидная гипотеза». Этот подход можно на­звать интерпретативизмом.

Разработки М. Вебера положили начало целому направлению в современной социологии, к которому относятся такие методологи­ческие ориентации, как структурализм, символический интеракционизм и феноменология. Созданная с помощью интерпретативистской методологии теория идеальных типов подорвала основы господствующего на рубеже XIX—XX вв. монистического подхода к изучению общества и ввела в научный обиход плюрализм как принцип исследовательской практики. Многие зарубежные ученые считают, что благодаря усилиям Вебера удалось преодолеть доми­нирующее положение марксизма в социологии. Вместе с тем подход Вебера стал альтернативным подходу Дюркгейма, предлагавшего рассматривать общество с точки зрения его объективной фактичности. Вебер же отмечал, что объектом социологии является «совокупность субъективных значений действия» [Цит. по: Бергер и Лукман, 35]. Идеальные типы создаются для понимания и объяснения этих значений. Веберовский подход способствовал систе­матическому изучению субъективных и идеальных факторов социального действия, причем в качестве не вторичных, а основных, вполне достаточных для объяснения причин интересующего нас явления.

Заканчивая изучение классических методологий социологического исследования, нужно отметить, что в современной социоло­гии утвердился плюралистический подход к исследованию созна­ния и поведения людей. С этой точки зрения важно установить не противоположность и несовместимость принципов, сформули­рованных различными учеными, а их познавательную равнознач­ность и условия взаимодополняемости. Речь идет не о механичес­ком (эклектическом), а об органическом (диалектическом) сочета­нии совместимых элементов различных методологических ориентаций с целью выяснения степени влияния на социальное действие объективных и субъективных, материальных и идеальных, дифференцирующих и интегрирующих, динамических и статических факторов, причем не вообще, а в конкретном случае, который мы непосредственно изучаем. Такой теоретический синтез позволит концептуально воспроизвести реально существующее единство всех компонентов социального действия.

Современные ориентации

Существующие в настоящее время методологии опираются на ряд положений первоначального периода развития социологии, од­нако они существенно видоизменяют их и придают им характер технологий социологического исследования, доводя общие теоре­тические положения до инструментального уровня (методики сбора, обработки, анализа, обобщения и интерпретации эмпири­ческих данных). Отдельные современные социологи могут быть в большей степени теоретиками или эмпириками, но в целом для сегодняшней социологии характерно соединение теоретического и эмпирического анализа при изучении социальных проблем. При проведении эмпирических исследований социологам приходится использовать принципы, характерные для различных методологий, и осуществлять таким образом их синтез. Известный американ­ский социолог Н.-Дж. Смелзер отмечает, что в настоящее время типичным в социологии стал «спокойный плюрализм» [Смелзер, 21]. Рассмотрим различные методологические ориентации, прису­щие современной социологии, в их преемственности с изученными нами первоначальными подходами и в их взаимосвязи.

Существующие в современной социологии методологические ориентации можно распределить по двум направлениям: детерми­низм и конструктивизм. Детерминизм исходит из принципа при­чинной обусловленности одних явлений социальной реальности другими. Так, например, у Конта социальное действие обусловли­вается естественными социальными законами, складывающимися на основе биологических, у Маркса — экономическими отноше­ниями, у Дюркгейма — надындивидуальными структурами. Кон­структивизм основан на том, что социальное действие создает и изменяет общественные отношения и институты. Поэтому он из­бегает причинных схем объяснения социальной реальности и стре­мится выявить внутренние механизмы повседневного осознанного или неосознанного поведения людей.

К первому направлению относится, прежде всего, бихевиоризм (от англ. behaviour — поведение). Представители этой методологи­ческой ориентации считают, что социология должна заниматься изучением наблюдаемых фактов человеческого поведения. Перво­начально этот подход возник в психологии, а затем стал использо­ваться в социологии в модифицированной форме (социальный би­хевиоризм). Эта ориентация полнее всего выражает принципы со­временного позитивистского подхода (неопозитивизма):

• использование в социологии методов естественных наук (сциентизм);

• преобразование понятий в переменные (редукционизм);

• полное количественное выражение социальных явлений; (квантификация);

• проверка истинности научных утверждений с помощью эмпирических процедур (верификация);

• описательность изучения человеческого поведения и освобождение социологии от оценочных суждений (объективизм).

К числу главных представителей этой методологии можно отнести американских ученых Джона Уотсона (1878—1958) и Берреса Скинера (р. 1904). Классический бихевиоризм рассматривает поведение людей как совокупность их реакций на воздействия окружающей среды по схеме: стимул — реакция. С этой точки зрения социология может изучать только то, что связано с открытым по­ведением людей; исследование процессов, протекающих в их сознании, ей недоступно. Дж. Уотсон подчеркивал, что при объективном изучении человека ученый «не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей...» [Уотсон Дж. Бихевиоризм. Хрестоматия по истории психологии. М., 1980. С. 35—36]. Осуществленная сторонниками подобных взглядов научная революция (30-е года XX в.) означала переход от изучения сознания к изучению поведения людей. Даже мышление бихевиористы стали трактовать как поведение — как «двигательную активность», выражающуюся в скрытых или открытых кинестатических (мануальных), вербаль­ных (речевых) или висцеральных (эмоциональных) реакциях (Там же, 43—44].

Необихевиоризм (Джордж Хоманс — р. 1910 г. и Питер Блау — р. 1918 г.), разделяя основные принципы классического бихевио­ризма, предлагает другую схему поведения: стимул — интерпрета­ция — реакция. Он вводит в процесс изучения человеческого по­ведения «промежуточные переменные» психологического характе­ра, выражающие ненаблюдаемые элементы механизма мотивации этого поведения. Однако сторонники данного подхода уклоняют­ся от анализа самого процесса интерпретации, ограничиваясь ре­гистрацией внешних воздействий на психику и внешних поведен­ческих ее ответов на эти воздействия. Основными методами изучения поведения представители этого подхода считают наблюде­ние и эксперимент, с помощью которого можно преднамеренно вызвать поведенческую реакцию людей и зафиксировать ее харак­теристики.

В сфере политической социологии бихевиористы (Чарльз Мерриам, Гарольд Лассуэлл, Пауль Лазарсфельд и др.) добились значи­тельных успехов при изучении электорального поведения, разра­ботке методики массовых анкетных опросов и лабораторных экс­периментов. Основным достоинством этого подхода служит точ­ность воспроизведения актов социального действия и обусловлен­ная этим возможность их математического моделирования. Недо­статком данной методологии является недооценка значения внут­ренних механизмов мотивации социального действия. Д. Уолш пра­вильно отмечает, что «человеческая деятельность и социальные процессы не могут быть сведены к наблюдаемым и измеряемым поведенческим характеристикам, рассматриваемым как прямой ре­зультат внешних воздействий» [Новые направления..., 86]. Поэтому бихевиоризм можно отнести скорее к детерминистскому, чем к конструктивистскому типу методологических ориентаций.

К числу детерминистских методологий принадлежит и марксизм. Вслед за Марксом современные его последователи считают, что для объяснения поведения людей изучение их общественного по­ложения имеет главное значение, а анализ их представлений и мо­тивов — второстепенное. Современный марксизм включает в себямножество различных течений, однако у него есть ряд общих по­ложений, благодаря которым он отличается от других подходов. Преодолев экономический редукционизм («экономизм») первона­чального марксизма, современный марксизм исходит из того, что основой существования и развития общества является практика (материальная деятельность людей) и что она осуществляется под воздействием различных факторов (экономических, социальных, политических и духовных). Однако все эти факторы образуют не внешний, а внутренний момент самой практики, которая склады­вается из продолжительных действий значительных масс людей (народов и классов).

Сведение индивидуального к социальному, а социального к классовому остается отличительным признаком марксистской ори­ентации. Классовый подход помогает выявлять объективные и субъективные факторы, порождающие кризисы и конфликты в развитии общественных систем, а также находить пути их устране­ния. Современная теория социальных конфликтов многим обязана марксизму, который разрабатывался не только как методология со­циального познания, но и как технология практического социаль­ного действия, обеспечивающего поступательный переход от одних форм организации общественной жизни к другим. Недостатком марксистской методологии является деперсонификация практики, обусловливающая недооценку роли ее личностных факторов.

Функционализм представляет собой другой вариант методологи­ческой ориентации детерминистского направления, акцентирую­щей внимание социологов на институциональных аспектах соци­ального действия. Наиболее яркие представители этой ориента­ции — американские социологи Толкотт Пирсонс (1902—1979) и Роберт Мертон (р. 1910). Опираясь на ряд идей, сформулирован­ных Контом и Дюркгеймом, Парсонс разработал методологию системного функционализма [Американская социологическая мысль, 448—479]. Он исходил из того, что общество представляет собой систему социального действия, все элементы которой осу­ществляют взаимосвязанные задачи, или функции (от лат. functio — исполнение). В процессе взаимодействия с окружающей средой общество способно поддерживать состояние динамического равно­весия с помощью изменения своих параметров в соответствии с изменениями среды. Основными функциями социальной системы являются:

• адаптация к изменению внешней среды;

• целедостижение;

• интеграция;

• поддержание образцов поведения.

Механизм саморегуляции социальной системы имеет четыре уровня: первичный (индивиды и коллективы), управленческий (ор­ганизации), институциональный (структуры и нормы) и социетальный (ценности). Чем выше уровень, тем больше степень целост­ности системы. Если на первичном (низшем) уровне преобладают обособленность и дифференциация, то на высшем — единство и интеграция. Интеграция обеспечивает гармоничное и согласован­ное функционирование и изменение всех частей социальной сис­темы. Индивиды принимают участие во всех процессах социально­го взаимодействия посредством выполнения различных социальных ролей — требований к поведению человека, обусловленных его со­циальным статусом. Усвоению ролей способствует социализация — приобщение индивидов к нормам и ценностям, существующим в обществе.

Современное общество сформировалось постепенно, благодаря трем революциям: промышленной (отделившей политическую подсистему от экономической), демократической (отделившей социальное сообщество от политической подсистемы) и образовательной (отделившей от социального сообщества систему поддержания культурного образца). Органическая целостность и стабильность современного общества обеспечиваются на основе согласия боль­шинства его членов с принятыми в нем базовыми ценностями. Эти и другие положения функционального подхода Парсонса ока­зали значительное влияние на всю современную социологию, не­смотря на то, что его критиковали и продолжают критиковать за излишнюю усложненность, биологизм, преувеличение роли ста­бильности и интеграции в жизни общества, а также за преумень­шение роли конфликтов и личностей (с их потребностями, интере­сами и мотивами).

Американский социолог Роберт Мертон предложил другой ва­риант функционального подхода. Он призвал социологов отказать­ся от создания общих социологических теорий и заняться разра­боткой теорий среднего уровня, связывающих эти общие теории с рабочими гипотезами, возникающими в ходе эмпирических иссле­дований. Мертон понимает под функциями наблюдаемые следст­вия приспособления системы к среде. Он конкретизировал методо­логию функционального анализа и критически переосмыслил принципы (постулаты) этого подхода: 1) функциональное единст­во; 2) функциональную универсальность; 3) функциональную необходимость [Американская социологическая мысль, 388—399]. Со­гласно первому постулату, различные устойчивые социальные и культурные образования (формы) выполняют значимые для всей общественной системы позитивные задачи, способствующие ее адаптации к условиям среды, стабилизации и интеграции ее эле-ментов. В свою очередь Мертон показал, что задачи могут иметь не только позитивный характер (повышение уровня организации и интеграция элементов социокультурной системы), но и негатив­ный (снижение уровня организации и дезинтеграция этих элементов). В первом случае эти задачи называются функциями, во вто­ром — дисфункциями. И первые, и вторые одинаково необходимы для обеспечения существования и развития общества. Дезорганиза­ция и замена нежизнеспособных элементов общественной системы в такой же степени способствуют успешной ее саморегуляции и приспособлению к меняющейся внешней среде, как образование и укрепление элементов жизнеспособных.

Из второго постулата следует, что все без исключения элементы общественной системы функциональны. В противовес этому Мер­тон доказал, что каждый элемент данной системы может быть одновременно и функциональным, и дисфункциональным. На ос­нове третьего постулата можно было сделать вывод о том, что за каждым элементом социальной системы закреплена определенная незаменимая функция. В противоположность этому положению Мертон ввел понятие функциональных альтернатив, эквивалентов и заменителей. Он также показал, что функции одних элементов проявляются в открытой (явной) форме и осознаются людьми, а функции других — в скрытой (латентной) форме и не осознаются людьми.

В отличие от Парсонса, уделявшего главное внимание изучению механизмов социальной интеграции, Мертон акцентирует внима­ние на исследовании деструктивных социальных явлений и про­цессов, обусловленных внутренними противоречиями и деформа­циями общественной системы. В разработанном им варианте тео­рии аномии (понятие ввел Дюркгейм) последняя рассматривается как кризис моральных ценностей, наблюдаемый на индустриаль­ной стадии развития общества. Под руководством Мертона были реализованы многочисленные исследовательские проекты, посвя­щенные анализу средств массовой коммуникации в США (пресса, телевидение, радио), отклоняющегося поведения и др.

Общим для разных вариантов функционализма является преимущественная ориентация на изучение объективных, внешних факторов социального действия и недооценка роли субъективных, внутренних факторов такого действия, обусловленных осознанной и неосознанной активностью людей. Изучению этих факторов были посвящены разработки представителей конструктивистского направления, к которому относятся структурализм, символический интеракционизм и феноменология.

Структурализм сложился под влиянием учения Э. Дюркгейма о социальных фактах как типах мышления и разработок шведского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857—1913), который обратил внимание на то, что значение слов обусловлено внутренними структурами языка, а не объектами, к которым эти слова относят­ся. Кроме того, он обнаружил, что люди для создания значений в процессе общения используют не только устную и письменную речь, но и нелингвистические знаковые средства (например, запре­щающие, разрешающие, предупреждающие и направляющие знаки на дорогах, в учреждениях и т.д.). Такой подход позволял интер­претировать не только язык, но и всю культуру как систему пра­вил (структур), регулирующих взаимодействие людей.

Основным разработчиком структуралистского подхода стал французский антрополог Леви-Стросс (р. 1908), который применил его к изучению систем родства, верований, мифов первобытных народов. При этом он полагал, что в основе социального действия людей лежит коллективное бессознательное, формирующее устойчи­вые структуры общения: традиции, ритуалы, речь и т.д. Структура­лизм в отличие от бихевиоризма и функционализма раскрыл роль внутренних факторов социального действия и показал, что послед­нее детерминировано не столько средой и институтами, сколько системой передаваемых от поколения к поколению символических структур. Эта методология выделяет в качестве самостоятельного элемента социального действия обыденные схемы восприятия и оценки окружающей действительности, которые складываются в процессе исторического развития. Значительная часть человечес­кой жизни регулируется этими «неосознаваемыми схемами класси­фикации» [Шампань и др., 199], действующими в автоматическом режиме. Они не являются объектом рефлексии (размышления) и не осознаются людьми.

Структуралистский подход наиболее приемлем при исследова­нии спонтанных компонентов политической коммуникации и культуры, однако он не позволяет изучать влияние рационального выбора и осознанной личной политической позиции индивидов на характер их политического поведения.

Символический интеракционизм, как и структурализм, можно отнести к конструктивистскому направлению в методологии соци­ологических исследований. Вместе с тем интеракционизм, в отли­чие от структурализма, акцентирует внимание социологов на изу­чении осознаваемых людьми (понятных им) элементов их социаль­ного действия. Основной вклад в разработку положений этой ориентации внес американский социолог Джордж Мид (1863—1931). Как и Леви-Стросс, главным объектом своих исследований Дж. Мид сделал язык, однако он интересовался не бессознатель­ными, а осмысленными структурами, обеспечивающими взаимо­понимание и координацию поведения индивидов. Он отмечал, что «язык есть просто часть некоего кооперативного процесса — та часть, которая обеспечивает взаимное приспособление индивидов друг к другу» [Американская социологическая мысль, 221].

Мид полагал, что всякое взаимодействие (interaction) людей включает обмен символами — условными обозначениями каких-либо предметов и явлений. Символический характер человеческого взаимодействия способствует развитию самосознания участвующих в нем индивидов. Это делает индивидов личностями, понимающи­ми значение своих собственных и чужих поступков, осмысленно выполняющими различные социальные роли. Только в процессе осмысленного общения с другими людьми человек становится самостоятельным участником социального действия. В то же время благодаря такому общению в само социальное действие вносится личностный фактор, придающий этому действию целевую или ценностную ориентацию. В процессе осознанного взаимодействия люди постоянно осмысливают и переосмысливают социальные си­туации, устанавливают и пересматривают нормы своего поведения, создают и изменяют свои представления и социальные институты. Такие преднамеренные (мотивированные) поступки людей образу­ют самостоятельный фактор их социального действия, имеющий не меньшее значение, чем условия их жизни, система социальных институтов и бессознательные структуры их повседневного мышления.

Основные положения методологии символического интеракционизма сводятся к следующему: во-первых, любое человеческое действие осуществляется на основе смысла, который вкладывают в него люди; во-вторых, этот смысл возникает только в их обще­нии; в-третьих, объяснение этого смысла возможно только на ос­нове сходного его понимания.

Символический интеракционизм имеет большое значение для изучения структуры и динамики межличностного взаимодействия. Он позволяет посредством анализа присутствующей в структуре языка саморефлексии (от лат. reflexio — отображение) участников социального действия реконструировать мотивы, которыми они руководствуются, их ориентации на определенные цели и образцы поведения (ценности). На этой основе можно выявлять те меха­низмы социального действия, которые помогают людям создавать и изменять порядок своей жизни и самих себя. Эти осознанные стремления (наряду с экономическими условиями, социальными институтами и нормами) в значительной степени определяют ха­рактер, направление и результаты социального действия.

Для выявления этих стремлений социолог должен стать участ­ником повседневного символического взаимодействия изучаемых им людей. Только таким образом можно понять «процесс интерпретации, при помощи которого люди конструируют свои дейст­вия» [Блумер Г. Общество как символическая интеракция //Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984. С. 178]. Интеракционистская методология предполагает использо­вание методов, с помощью которых социологи могут выявлять рациональные основания поведения людей («словарь мотивов»).

Феноменологическая методология акцентирует внимание социо­логов на изучении процедур, используемых людьми в ходе повсе­дневного конструирования социального мира [Новые направле­ния..., 106—110]. Этот подход в известном смысле упраздняет про­тивопоставление бессознательных и осознанных аспектов социаль­ного действия. Он обращает внимание на технологию этого дейст­вия, включающую оба эти аспекта. В процессе восприятия, осмыс­ления и оценивания явлений социального мира люди создают кон­струкции первого порядка (на уровне обыденного знания), образую­щие основу для разработки социологами конструкций второго по­рядка (на уровне научного знания) [Американская социологичес­кая мысль, 491—494]. Социология должна сосредоточиться на «ана­лизе рутинных процедур, посредством которых индивиды в соци­альном мире интерпретируют и конструируют явления, факты, со­бытия этого мира» [Новые направления..., 127]. Воспроизводство социологами конструкций первого порядка (стереотипов обыден­ного сознания и поведения людей) становится возможным благо­даря выяснению их значения для повседневной жизни людей, по­скольку «их существование имеет свой фундамент в жизни кон­кретных индивидов и вне этих жизней не имеет никакого эмпири­ческого статуса» [Бергер и Лукман, 209].

По мнению сторонников феноменологического подхода, это обыденное значение невозможно измерить, его можно понять на основе включенного (участвующего) наблюдения за повседневной деятельностью людей.

Феноменология рассматривает социальный мир как продукт этой деятельности. Жизненный мир (мир повседневности) человека имеет интерсубъективный характер, поскольку он возникает и по­стоянно изменяется в процессе взаимодействия (коммуникации) множества индивидов. Один из разработчиков феноменологичес­кой методологии Альфред Щюц (1899—1959) писал: «Мы не могли бы быть личностями не только для других, но даже и для самих себя, если бы не обнаруживали общей для нас и других людей среды... Эта общая среда формируется путем взаимного понима­ния, которое в свою очередь основывается на том, что субъекты взаимно мотивируют друг друга... Социальность конституируется как результат коммуникативных актов, в которых «я» обращается к «другому», постигая его как личность, которая обращена к нему самому, причем оба понимают это» [Новые направления..., 215].

Повседневная жизнь людей включает в себя схемы типизации мотивов и целей поведения людей, которые делают возможным взаимопонимание и социальную идентификацию. Эта жизнь скла­дывается из процессов экстернализации (объективации человечес­ких представлений в системе социальных институтов) и интернализации (освоения этих институтов в ходе социализации). В про­цессе интернализации человек принимает установки и роли «зна­чимых других», идентифицирует себя с ними при одновременной ответной идентификации с их стороны [Бергер и Лукман, 214]. Идентификация имеет коммуникативный характер. В ее процессе человек занимает определенную социальную позицию, т.е. пози­цию, уже занятую вышеупомянутыми «значимыми другими».

Общество представляет собой социальное окружение ин<