Особенности интервью в качественном исследовании
Технология качественных интервью может быть различной по своим особенностям, в зависимости от целей исследования.
Нарративные интервью (narrative — рассказ, повествование) представляют собой свободное повествование о жизни рассказчика без всякого вмешательства со стороны интервьюера, кроме возможных междометий удивления или одобрения, которые стимулируют и поддерживают нить рассказа.Предполагается, что в ходе такого свободного изложения в памяти респондента ассоциативно всплывают в первую очередь те эпизоды и моменты, которые представляют для него наибольшую субъективную ценность. Это позволяет выявить наиболее важные «смыслообразующие» моменты, конструирующие его биографию. В ходе интервью человек как бы заново обдумывает свою жизнь, свое "я", отделяя его от совокупного "мы". Как показала российская практика интервьюирования, такое самоосмысление и выделение своего "я" наиболее трудно дается опрашиваемым, особенно людям с невысоким уровнем образования. Русские люди больше привыкли мыслить себя в понятиях "мы". Ситуация интервью заставляет их задуматься о себе как отдельном историческом и социальном субъекте.
Характерный пример из уже упоминавшегося исследования об отношении россиян к Германии. Напомним, что интервью проводились в Москве и Берлине на художественной выставке «Москва—Берлин». Художественные экспонаты выставки вызывали у москвичей глобальные социально-исторические ассоциации, связанные с событиями войны, несходством национальных характеров (мы—они), размышлениями о судьбах Германии и России. Присутствовавший при обсуждении текстов интервью и предлагаемых классификаций социолог из Биле-фельдского Университета Томас Флёт высказал предположение, что те же самые экспонаты на этой выставке в Берлине у немецких посетителей скорее всего являлись бы стимулом к размышлениям о собственной жизни.
Посленарративного интервью возможно пополнение необходимой информации путем дополнительных вопросов.
Полуструктурированное интервью предполагает в каждом из тематических блоков перечень обязательных аспектов, относительно которых должна быть получена информация. Здесь важно в ходе свободной беседы задавать вопросы, интересующие интервьюера, но так, чтобы они не нарушали общего хода беседы, а органически вписывались в рассказ как уточнения. Если сделать это не удается, лучше не прерывать общий ход разговора, а задать вопросы в конце беседы, вернувшись к данной теме: "Вы мне рассказывали о Вашей первой работе, как много она Вам дала. А не могли бы Вы уточнить, в каком это было году, и кто помог Вам устроиться на эту работу?"
Биографическое интервью является разновидностью полуструктурированного, где тематические блоки соответствуют последовательности основных этапов жизненного цикла респондента: "Детство", "Юность", "Учеба", "Женитьба", "Дети" и т. д. Интервьюер только направляет разговор на определенную тему и умело подводит к следующему блоку, когда, по его мнению, рассказ о данном периоде жизни исчерпан.
Лейтмотивное интервью позволяет проследить динамику одного и того же аспекта жизнедеятельности индивида на протяжении разных периодов его биографии. Например, если нас интересуют отношения между супругами на разных стадиях их совместной жизни, то в процессе беседы, при переходе к каждому следующему периоду жизненной истории, мы будем иметь в фокусе этот аспект и задавать дополнительные вопросы, касающиеся изменений в супружеских отношениях.
Фокусированное интервью предполагает иную тактику: необходимо как можно больше узнать только об одной жизненной ситуации. Исходя из этого, дополнительные вопросы интервьюера направлены на углубление в определенную тему и предполагают все большую конкретизацию субъективного представления о предмете исследования.
В целом же выбор стратегии и тактики интервью должен соответствовать целям исследования. И главное — не следует забывать, что в ходе повествования люди доверяют интервьюеру свои секреты, рассказывают о наиболее эмоционально-важных, радостных или тягостных моментах своей жизни. Тяжелые воспоминания могут стать причиной новой боли. Поведение интервьюера должно быть максимально тактичным: не надо настаивать на дальнейшем углублении информации, даже если она представляет несомненный исследовательский интерес. Лучше вернуться к эпизоду позднее, когда человек уже успокоится, и попробовать еще раз задать вопрос.
Как правило, интервью занимает от 1,5 до 2 часов: позже человек начинает повторяться. Все уточняющие вопросы, не уложившиеся в одно интервью или появившиеся в ходе его анализа, лучше задать при повторной встрече или по телефону, договорившись о возможности такой встречи по завершении беседы.
Парадокс глубинного интервью состоит в том, что самые интересные или самые важные детали жизни всплывают, когда диктофон уже выключен и разговор, казалось бы, закончен. Поэтому сразу же после окончания интервью необходимо составить краткий неформальный комментарий, куда заносятся:
— подробные описания места проведения и обстановки интервью;
— возможно — особенности поведения (манеры, жесты) и внешнего вида респондента;
— его реакции на интервью (с удовольствием, открыто, враждебно, замкнуто, пренебрежительно);
— отличительные характеристики речи, а также первичные предположения или гипотезы, и, наконец;
— обозначение недостающей информации или противоречий в рассказе.
На кассете диктофона помечается дата интервью, затем — имена интервьюера и интервьюируемого и (или) код индивида (перед началом интервью не забудьте проверить, работает ли диктофон!).
В ходе встречи собираются также все возможные полевые документы, которые могут помочь при дальнейшем анализе (фотографии, письма, дневники, выписки из официальных документов и т. д.). Необходимо заручиться согласием владельца на их использование для научного отчета или публикации.
Основные правила действий интервьюера:
1. Необходимо отслеживать факты в естественной повседневной деятельности, необычные события.
2. Непосредственный контакт с людьми предполагает двойственную позицию участника-наблюдателя, а также установление доверительных отношений с респондентом.
3. Сочувствие и понимание при сохранении дистанции — непременное условие для сохранения аналитической перспективы.
4. Постоянные детальные письменные заметки, фиксирующие ситуацию, сбор дополнительных источников информации (фотографий, документов, писем, дневников и т. д.) являются залогом всестороннего анализа явления.
5. Следует выделять как внешние (сознательные, "проговоренные"), так и скрытые ("непроговоренные", подразумеваемые) элементы обыденной практики.
Хранение полевой информации
Хранение полевой информации включает выбор формы компьютеризации или другого способа долговременного ее использования. Здесь разумно придерживаться следующих правил.
Первое правило: Первичная информация должна предельно адекватно воспроизводить текст интервью. Поэтому она фиксируется на аудио- (иногда — видео-) пленку. Стенография не желательна.
Второе правило: Первичная информация содержит краткий комментарий исследователя, его живые, непосредственные впечатления, вопросы для дальнейшего уточнения. Их можно записать на ту же пленку после окончания интервью.
Третье правило: Информация должна быть представлена в форме, пригодной для длительной аналитической работы, а именно — в виде текста транскрипта речевой информации. На бумаге или лучше всего — в компьютерной записи.
Четвертое правило: Транскрипт сохраняет все дословные высказывания респондента и характер его речи без какого-либо редактирования.11
11 При печатании транскрипта желательно предусмотреть слева от текста определенный порядок нумерации строк или абзацев — пример см. на с. 426—427.
Специфика качественной информации состоит в том, что ее источник (респондент) может принадлежать к совсем иной культуре. Фиксация речевых особенностей может стать отдельным объектом лингвистически-культурного анализа. Поэтому так важно дословно фиксировать живую разговорную речь людей.
В транскрипте фиксируются паузы» интонации (смеется, удивлен, возмущен), а также эмоциональные междометия (хм, э-э-э, ну-у, нет-нет!). Соответствующие инструкции по кодировке должны быть даны тому, кто делает транскрипт еще до его написания. Кроме того, полезно предусмотреть и общую систему кодирования текстов по имени респондента, дате и месту проведения интервью и т. д.
При составлении транскрипта оставляют большие поля для первичных и последующих комментариев исследователя. Такие заметки обычно называются "мемос" (памятки). Все заметки, как эмоциональные, так и первые аналитические предположения, фиксируются на полях.
Пятое правило: Хорошо бы сделать как можно больше копий текстового материала для последующей "работы ножницами" — соединение частей текста по соответствующим темам, датам, событиям.
Занесение текстов интервью или наблюдений в компьютер и их одновременное кодирование по тематическим блокам информации является, наиболее удобным способом хранения, особенно в случае большого количества источников информации12
12 Программы NUD-IST, ATLAS и SPSS позволяют проводить перекрестный анализ текстовых данных по количественным и качественным признакам. Наш опыт занесения данных о 2 тысячах индивидов позволил структурировать информацию об их жизненном пути на всем его протяжении. За единицу анализа был принят биографический эпизод профессионального, семейного, миграционного пути. Подробнее см. [ 224].
При малой численности интервью нет надобности в компьютерной кодировке жизненных эпизодов. К тому же дробление материала на эпизоды лишает жизненный документ его уникальности.
Описание данных и проверка надежности
Разнообразие исходных данных, отличающихся по видам текстов, исследовательским стратегиям и задачам исследования, лишает возможности дать жесткие рекомендации: каждый выбирает свою стратегию анализа. Однако здесь можно определить общие ориентиры, направляющие творческий поиск.
Принципы аналитического описания. Осмысление данных — наиболее кропотливая и интересная часть работы, которая отнимает существенно больше времени и сил, чем процесс сбора материала.
Оно начинается с аналитического описания текстов. Уже сам процесс первичного прочтения требует немало времени: внимательное чтение текста, разработка системы первичного кодирования, авторские комментарии.
При повторном чтении комментарии переосмысливаются, сопоставляются с контекстом ситуации и научным видением исследователя. В результате многие из них оказываются лишними и заменяются новыми, текст перечитывается снова, проясняются новые нюансы. И так несколько раз. Исследователь уточняет свой угол зрения снова и снова, возвращается к транскрипту, открывает новые смыслы до тех пор, пока аналитическая концепция и содержание текстового изложения не совпадут достаточно полно. Процесс "интерактивного" общения с текстом может продолжаться очень долго. Требуется многократное и многоаспектное комбинирование и переосмысление огромного объема словесной информации до тех пор, пока мы не почувствуем, что за кажущимся хаосом скрывается какой-то смысл: ключевые идеи и темы становятся, наконец, относительно ясными.
Основные отличия данной техники от традиционной процедуры контент-анализа состоят в следующем: а) аналитические понятия постоянно переосмысливаются и изменяются; б) транскрипт как источник информации всегда остается первичным, базовым элементом по отношению к концепциям; в) элементом информации при анализе является не только сам текст, но и общий контекст ситуации.
Словом, первичный анализ имеет цикличный характер, в отличии от линейного в контент-анализе.
Любое повествование (нарратив) представляет собой личную форму изложения, личное свидетельство, переполненное как субъективным, так и социальным содержанием в их взаимосплетении. Социологическая ценность такого повествования обнаруживает себя при дистанцировании от текста как попытка совместить данное свидетельство с концептуальным знанием, т. е. обозначением наблюдаемых социально-культурных форм в определенных понятиях. В процессе анализа устанавливается перспектива нормативного и отклоняющегося, обычного и странного, нового и давно известного. Другими словами, задача интерпретатора состоит в переходе от наивного доверия к взглядам и оценкам рассказчика к критическому суждению и сравнению с позиции социального знания [55]. Следует внимательно следить за тем, чтобы при первичном кодировании и переходе к концептуализации не потерять связь с исходным личностным текстом. Мы постоянно возвращаемся к нему, добавляя к прежнему восприятию новые оттенки и подробности, возникшие из прочтения текста, анализа других источников, путем сопоставления с более широким социальным контекстом.
Проблема надежности, данных качественного исследования — наиболее уязвимая сторона этой методологии. Она является предметом критики со стороны "количественников", так как достоверных статистик ва-лидности в этом случае быть не может. Надежность информации обеспечивается следующими действиями исследователя:
1) сопоставление высказываний с реальными фактами, особенно, если речь идет о событиях, которые можно проверить по официальным документам: даты рождения, .смерти, развода, исторического события;
2) выявление противоречий в высказываниях респондента или разных индивидов. Например, уточняющую информацию о событиях семейной истории или узкой общности всегда можно получить у других членов группы;
3) сопоставление с аналогичными обстоятельствами и событиями в жизни других людей, т. е. — в рамках близких, аналогичных социальных контекстов; особенно это значимо при анализе данных кейс-стади;
4) сравнение полученных данных с другими источниками информации и прежде всего количественными (если они имеются) для определения степени типичности, репрезентативности данного "случая". Хороший способ повышения надежности данных — отбор объектов для интервьюирования из выборки уже выполненного массового обследования.13
Для проверки степени'объективности исследователя на этапе интерпретации данных применяется метод триангуляции — перекрестной интерпретации некоторого фрагмента, случая тремя исследователями, работающими в команде.14
13 О проблеме валидности качественных методов см. [281].
14 О разных подходах к проблеме перекрестного анализа транс-криптов можно узнать из реферата диссертации В. Романова [222].
В любом случае перед началом анализа следует задать себе два вопроса.
Первый — насколько и в чем можно доверять интервьюируемому, что нужно проверить дополнительно?
И второй вопрос — насколько и в чем можно доверять интервьюеру, как сложились его отношения с респондентом: не были ли возраст, пол, взгляды интервьюера поводом для неискренности рассказчика?
Задача исследователя-аналитика состоит не просто в том, чтобы устранить эти сложности. При дальнейшей интерпретации материала необходимо учитывать их влияние или хотя бы оговорить возможность их побочного влияния на рассказ.
Вместе с тем необходимо помнить, что проблема правдивости или неправдивости рассказчика для социолога имеет несколько иной смысл, чем, например, для историка, которому необходимы свидетельства очевидцев. Социологу важнее разобраться, какие культурологические особенности стоят за тем или иным "социальным мифом" или искажением факта. Тут прежде всего надо задаться вопросом: какие поколенческие, национальные, региональные или другие особенности жизни человека ведут к искажениям в изложении одного и того же факта. Центральная задача — выявить скрытый социальный смысл наблюдаемого факта.
Структурирование текста
За единицу анализа иногда принимается текст в целом (например, как образец языкового своеобразия данного человека), но чаще всего единицей становится отдельный отрывок, эпизод как элементарная частица текста, содержащая внутренне законченный сюжет (пассаж, секвенция)15.
15 Секвенции (англ.) — жизненные эпизоды, следующие в определенном порядке, чаще всего — в хронологической последовательности друг за другом.
Следующая задача состоит в структурировании, организации текста, т. е. в описании объектов и фактов, полученных в "поле", по законам логики и в соответствии с целями исследования. В зависимости от этих целей они могут быть выстроены по темам, по времени, сторонам жизни, эмоциональным переживаниям. Естественно, и на этом этапе невозможно полностью отказаться от эмоционального восприятия объекта и собственной интуиции. Однако с каждым этапом анализа эмоционального восприятия и позиции соучастия становится, меньше и исследователь все шире использует как инструмент рациональное описание и логику систематизации. Это создает основу для дальнейшей интерпретации, объяснений и понимания. Итак, на этом этапе необходимо перевести текст из его первоначального вида в единицы анализа (секвенции), структурированные по темам, и посмотреть, насколько и как они связаны друг с другом.
В целом аналитически описать — значит перечислить все интересующие нас характеристики объекта анализа (человека, события, группы). В качественном исследовании такое описание носит название насыщенного, плотного описания16, в котором, кроме фиксации самого события или отношения, должны быть выделены:
(а) его контекст, а также
(б) субъективная значимость этого события для участников этого действия и
(в) каким образом происходил процесс.
16 Так называемое "thick description" — термин, предложенный Клиффордом Гирцем. [327].
Важно, чтобы описание было как можно более конкретизированным и всесторонним. Этот этап предполагает минимум исследовательских оценок. Он представляет собой вариант краткого описания ситуации в терминах ее участников.
Пример "плотного" описания
Рассмотрим пример первичного описания неструктурированного текста интервью:
| Транскрипт интервью с П.: 1. Я родился на Арбате в 32 году и считаю себя арбатским. Именно не москвичом, а арбатским. 2. Это особый район Москвы, типично московские старые переулки. Здесь какая-то своя гордость, свой патриотизм, особые отношения между людьми. Это своя особая страна, где сохранилась атмосфера дореволюционной Москвы. 3. Ведь и раньше, насколько я знаю, это был не промышленный рабочий район, а район дворянства и интеллигенции. Во всяком случае, здесь жиля люди умственного труда. 4. Да и в мое время здесь почти не жили семьи рабочих. Я считаю, меня воспитал Арбат. | Описание: * Факт - место рождения Москва, Арбат, 1932 год. * Культурный контекст: арбатский, те, кто родился и вырос на Арбате в 40-50-е гг. * Район дворянства и инте, лигенции с дореволюцио: ных времен. * Люди умственного труда. * Субъективное значение -соотнесение себя с малой родиной: патриотизм, гордость. Ведение исторической родословной с дореволюционных времен. * Каким образом: факт рождения оказал влияни имел значение для вес последующей жизни, воспитал. |
В данном случае перед нами законченный отрывок, повествующий о времени и месте рождения респондента (факт) и его субъективном отношении к этому факту (значимость). В других случаях (например, при фиксации действия, события) описание может основываться на иной логике: условия — взаимодействие — стратегии и тактики участников — субъективные последствия для участников. Все зависит от целей исследования [330].
Описание социального контекста — существенная часть первичного анализа. Оно погружает исследователя в определенное место и время действия "драмы", в рамках которой и стала возможной данная ситуация или событие, будь то группа, организация, социальный институт, культура общества того времени. Описание предполагает ограничение рамок генерализации именно данным контекстом. В нашем случае сразу становится понятным, что анализ эпизода из транскрипта можно вести лишь относительно данной общности: тех, кто были детьми, росшими на Арбате в 40-50-е гг. (сверстники респондента). Географическое и социальное пространство анализа также должно быть ограничено определенным районом Москвы: "старым Арбатом и его переулками". Соответственно, образцы поведения, ценности также применимы только к данному пространству и
времени.
Этот район городской среды может стать объектом для сравнения с сельской местностью или с другими районами Москвы, но строго в рамках того же временного периода. Такое ограничение контекста дает символический ключ к пониманию субъективного отношения П. к факту своего рождения.
П. ассоциирует себя со средой Арбата как центром либеральной культуры 60-х. Это могло быть не столь явно проговорено в его интервью, могло остаться скрытым от аналитика, если не обратить внимания на фразу: "Я считаю себя именно не москвичом, а арбатским". Но в данном случае П. поясняет и раскрывает свое понимание "арбатского" достаточно ясно. Автор перечисляет наиболее значимые для него характеристики этой культуры: интеллигентская ("как культуры людей умственного труда"), преемственная по отношению к культуре дореволюционного времени ("сохранилась атмосфера старой дореволюционной Москвы"), а также свое отношение к этой культуре ("здесь какая-то своя гордость, свой патриотизм, особые отношения между людьми").
Пока мы только определяем, как сам человек видит ситуацию и объясняет мотивы причисления себя к "арбатским". Однако будучи исследователями, мы можем уже здесь сконструировать и наши собственные предположения для дальнейшего развития темы, но при этом должны быть уверены, что это совпадает с ходом мысли П. — автора текста. Мы можем вспомнить, что арбатские переулки как символ либеральной культуры были воспеты Б. Окуджавой, а "дети Арбата" описаны А."Ры-баковым в его романе. Об этом ли ведет речь П.? Сейчас, на этой стадии анализа, такое заключение может быть только предположительным.
Приведенный дассаж сам по себе мало что дает для описания процесса: условий, обстоятельств, побудивших П. ассоциировать себя с культурой Арбата. Но из совокупности отдельных фраз вытекает определенная логика процесса: "я родился на Арбате" — "я считаю себя арбатским" — "Арбат воспитал меня".
Продолжая систематизацию интервью из биографического повествования П. в том же направлении, нужно отобрать и аналогично описать все эпизоды, связанные с Арбатом: школьные годы; соседские отношения между детьми; социальный состав арбатских жителей (с его слов); влияние политических репрессий на судьбы его сверстников и их родителей; эпизоды их дальнейших жизненных перипетий.
Только тогда первичное предположение об "арбатской идентичности" П., как соотнесения себя с либеральной культурой 60-х, может подтвердиться. В других эпизодах этого интервью мы находим такие подтверждения:
"...Мы были дети Арбата. Если Вы читали Рыбакова, то знаете, что это значит. Б нашем классе многие дети вкусили горечь репрессий. Один мой одноклассник, например, родился в тюрьме, поскольку оба его родителя были посажены, и его воспитывала потом тетя..."
Такие текстовые подтверждения можно обнаружить не всегда, поэтому и применяется практика прочтения текстов несколькими исследователями: триангуляция позволяет избежать искажения смысловых значений повествования.
Итак, первичная гипотеза должна быть проверена в процессе аналитического описания всего текста, чтобы определить, насколько она подтверждается другими, фрагментами. Возможно, в ходе такого "примеривания" к разным эпизодам она будет уточнена или переформулирована. Например, в данном случае не исключено, что соотнесение П. с Арбатом имеет значение идентификации с детьми репрессированных интеллигентов. Тогда нужно вернуться и уточнить первичную гипотезу, соединив информацию из первого отрывка с последующими.
В результате мы получим описание идентичности П. в качестве представителя арбатской субкультуры. Плотное, насыщенное описание уже само по себе интересно как повествование, содержащее важные личностное смыслы, восприятие образа жизни определенной общности — "детей Арбата" времен 50-60-х гг.
Приведя свидетельства других людей, принадлежащих к той же субкультуре, можно многосторонне описать ее существенные особенности как одной из форм городской культуры 60-х гг., оказавшей серьезное влияние на жизнь общества в целом. А это, в свою очередь, есть уже научное исследование этнографической культуры, которая оказала влияние на образ мыслей целого поквления "шестидесятников". Собственные рассказы непосредственных участников событий бывают настолько красноречивы, что добавлять к ним что-нибудь от лица исследователя нет необходимости. Они подчас дают больше, чем пространные теоретические построения.
Некоторые социологи (особенно этнографического направления) останавливаются на описательном анализе, предлагая последующим исследователям проанализировать субъективную точку зрения участников (акторов) и выдвигать собственные гипотезы, строить свои концепции. Описанием ограничиваются также в случае, когда источник информации является уникальным, раскрывает какой-то до сих пор неизвестный феномен, подлежащий осмыслению.
Примерами описательного анализа могут служить биографии семей в первом разделе книги "Судьбы людей. Россия. XX век" [241], где биографии только упорядочены в хронологической последовательности событий, а также книга "Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах", авторы которой замечают: "Не имеющие специальной социологической подготовки, малообразованные или даже неграмотные респонденты получают с помощью исследователя возможность говорить о себе и рассказывают о своих наблюдениях и жизненном опыте в чрезвычайно откровенной, естественной и свободной манере". [50. С. 3].
"Плотно" описывая полученные данные, мы тем самым отбрасываем ненужные детали и сосредоточиваемся на центральных характеристиках событий. Данные приобретают единство и внутреннюю стройность. Обобщая события, концентрируя анализ на ключевых эпизодах, определяя роли, характеры, хронологическую последовательность действий, мы в результате структурируем новое выразительное и социологически значимое повествование.
Качественно-насыщенное описание служит ценной базой для дальнейшей интерпретации. Даже простая хронологическая систематизация материала может иногда привести к построению первичных гипотез.17
17 Так, хронологически выстроив профессиональный путь Ивана Д. и зафиксировав факт его частых миграций в 30—40-е гг., мы выдвинули гипотезу о стратегии "убегания от власти" выходцев из образованных слоев дореволюционной России (см. с. 441-442).
Основные требования к качественному описанию:
• Субъективные значения и смыслы повествования описываются и анализируются в определенном пространственно-временном контексте.
• Прежде чем фиксировать эти смыслы и значения, полезно обсудить транскрипт с другими участниками исследования.
• Не следует пренебрегать возможностью несколько раз вернуться к респонденту и уточнить, какой смысл имело для него то или иное явление, событие, поступок.
• Субъективные намерения респондента сами по себе не могут служить достаточной основой для интерпретаций и гипотез.
• Текстовой материал всегда содержит в себе данные о процессах изменений в жизни человека и условиях его жизнедеятельности.
• Изменение может быть проанализировано через определенные фазы, ключевые события и их последствия или же комплекс скрытых взаимодействующих факторов, которые влияли на происходившие события.
4. Анализ данных на основе "плотного" описания — концептуализация
Дальнейший анализ имеет целью сопоставление и обобщение описанных данных с тем, чтобы "выстроить" их в определенную концепцию, "мини-теорию" описываемых событий.
Первичная классификация данных Классификация, или номинация, данных — это объединение содержания текстовой информации в некоторую обобщенную категорию — в один класс. Оно необходимо для сопоставления разных сведений (свидетельств), полученных от одного респондента в рамках одного "случая" или для сравнения этого "случая" с подобными. Так, высказывания о родителях, родственниках могут быть объединены в класс "отношение к семье".
Некоторые данные могут быть классифицированы ("номинированы") сразу. Скажем, в нашем отрывке из биографии "арбатского жителя" П. мы фиксируем его пол и место рождения. Другие сведения требуют осмысления под углом зрения научных понятий. Например, приведенный отрывок может быть обобщенно классифицирован в понятии "идентичность"; или более конкретно в понятиях "идентификация с малой родиной"; "идентификация с либеральной интеллигенцией". Такая первичная номинация зависит от целей исследования и требует дальнейшего уточнения (сужения или, наоборот, расширения) после сравнения с другими эпизодами одной биографии или интервью с другими людьми. Понятие "идентичность" уместно, если мы собираемся интерпретировать проблему в теориях личностной "мы-идентификации". Однако, этот же фрагмент можно классифицировать в понятиях "первичная культурная среда", а точнее — "культурная среда Арбата", если анализируется проблема изменений в культурных ориентаци-ях на протяжении всего жизненного пути человека.
Здесь уместно еще раз напомнить, что направление анализа зависит не только от содержания текста, но, конечно, и от исследовательского интереса социолога, его проблематизирую-щей события установки. Фактически в отрывке интервью с П. имеют место и проблемы социальной идентификации, и проблема жизненного освоения культурной среды по мере взросления и социально-исторических изменений самой этой среды. Социолог скорее изберет концептуализацию в понятиях культурной среды, тогда как социальный психолог, вероятно, предпочтет классифицировать соответствующие фрагменты повествования в терминах личностной идентификации.
Логика анализа может привести к необходимости ввести дополнительные номинации, не предусмотренные ранее или не имеющие оснований в данном отрывке. Обобщение номинаций — есть метод, посредством которого частные данные соединяются в определенную совокупность аналогичных явлений, которые можно выразить в системе социологических понятий.
Теоретическое осмысление данных — весьма тонкая и трудоемкая аналитическая работа. В процессе классификации приходится по нескольку раз вновь и вновь обращаться к первичному тексту, чтобы точнее сформулировать социологическое понятие, наиболее подходящее ко всем фрагментам, пассажам и ко всем анализируемым текстам. Такая аналитически-интуитивная деятельность исследователя требует воображения, понимания текста и стоящей за ним социальной реальности, но прежде всего достаточной социологической культуры.18
18 Известный логик Марио Бунге писал, что интуиция — это "хлам на чердаке нашей памяти", из которого при необходимости мы извлекаем нужные предметы [28, С. 82].
Происходит взаимодействие между проблемно-теоретическим "полем" исследователя и фрагментом социальной реальности, представленным текстом, в процессе которого "примеряются" разные категории и происходит окончательный выбор парадигмы, наиболее подходящей для данного исследования [53]. Решение не должно быть механически-нейтральным; оно исходит иа определенных исследовательских целей — чего я достигну в результате использования тех или иных классификационных понятий?
Рассмотрим пример классификации высказываний о роли и авторитете отца в семье из исследования Е. Мещеркиной [ 172. С. 312 ]; "...Конфликты с отчимом? Нет, были, конечно, иногда. Но вот, кстати, он никогда не любил меня учить чему-нибудь или там мораль читать. В основном мать, конечно. Она заставляла его даже ремешком меня стегать, но это редко было. Я на них не злюсь, А он считал, что я должен сам все понять, за это я ему благодарен... Он мне не насаждал свое мнение, но когда я уже подрос, уже окреп... К тому же я тогда года два, так 9—10 класс, занимался каратэ, чего-то умел. Помню даже пару раз было — я его побил. И с тех пор он вообще уже ко мне не приставал. Ну, так, поорет..."
Классификация:
* отношения с отцом (применение силы в воспитании, "жесткая" практика)
* роли отчима и матери в воспитании ( периферийная роль отчима, активная — матери)
* изменение в семейных отношениях по мере взросления сына (занятия спортом, реализующие агрессивность, доминантность)
* ответная реакция сына по отношению к отчиму (ответное применение силы в споре с ним)
Позднее по выдвинутым здесь классификациям возможно сравнение системы отношений отца и сына с другими случаями, где представлена аналогичная информация. Не исключено, что какие-то из категорий будут уточнены, другие укрупнены, возникнут дополнительные категории, но именно первичные классификации этого интервью становятся основой для сравнительного анализа отношений "отец—сын" в других текстах.
Классификации не должны пересекаться, они напоминают неупорядоченную номинальную шкалу в количественном подходе: описываемые фрагменты либо "включены", либо "исключены" в данной номинации. Впоследствии казуальные связи (связи зависимостей) между классифицированными фрагментами могут быть выявлены только при соблюдении данного требования.
Правила классификации:
• Классификация является первым шагом концептуального анализа.
• Она предусматривает разрыв непрерывного текста и его новое построение теперь уже на основе обобщенных понятий.
• Классификация осуществляется на основе совмещения здравого смысла с аналитической интуицией исследователя.
• Главная цель классификации — сравнение фрагментарных данных, их обобщение.
• Многократный пересмотр выбранных категорий способствует более адекватной номинации.
• Итоговая концептуализация должна соответствовать проблемным целям исследования.
Именно классификация лежит в основе выявления зависимостей. Теперь, когда обыденные понятия классифицированы, мы можем выявить закономерности, вариации и отклонения в данных, обнаружить общие смыслы и образцы доведения в рамках одной и той же общности.