Тропы, фигуры, топосы, эмблемы

«Готовый» поэтический образ
Непрямой (иносказательный) способ выражения, «перенос» значения слова на другой предмет, создание намеков или символов — все это, согласно классической риторике, aспособы создания речи, отличающейся от обыденной или деловой. В античных и средневековых поэтиках и риториках поэтическая речь – это речь «украшенная».

Классическая риторика всегда противопоставляла «фигурам речи» ее содержание.

Тропы и фигуры Определения – по В. В. Томашевскому (учтены и опыт риторики, и достижения «формального метода»).
Тропы (метафора, метонимия, синекдоха и т. п.) – «поэтическая лексика», «приемы изменения основного значения слова». Фигуры (эллипсис, инверсия, риторический вопрос, восклицание, обращение) – различные способы «уклонения от нормы» уже не отдельных слов, а словесных конструкций, в частности, способы «изменения узуального значения синтаксической конструкции».

Эта точка зрения близка позиции Фонтанье: троп — это средство создания косвенного смысла, а фигура – связь между двумя или несколькими одновременно присутствующими во фразе словами.В поэзии последних двух веков один и тот же словесный образ с равным успехом может быть причислен к нескольким видам тропов. Например, слово в стихотворении Лермонтова может быть понято одновременно и как синекдоха («лодка» –
«парус”), и как метонимия («некто в лодке» — «парус»), и как метафора («некто в море житейском» — «парус»). В целом для стилистики характерна идея поэтического языка как «отклонения» от речевых норм повседневного общения. Возможно, однако, и другое понимание, при котором отклонение от лингвистических норм рассматривается как результат подчинения нормам, но иного рода, нежели лингвистические: «Суть фигуры не в том, что она отклоняется от правила, а в том, что она следует другому правилу, уже не лингвистического, а металингвистического, то есть культурного характера». Принадлежность тропов и фигур к традиционному арсеналу приемов словесного обозначения и выражения, а также возможность их рационально обоснованных классификаций побудила исследователей риторики к логическому анализу их природы. В результате выяснилось, что в основе синекдохи лежит отношение включения, в основе метафоры – отношение перекрещивания, в основе метонимии — отношение исключения, или что можно сопоставить антитезы с отрицательными суждениями рациональных построений; таким же образом фигуры сходства соответствуют утвердительным суждениям. Предположение: риторический образ – логически истолкованный и прагматически переосмысленный поэтический символ.
Интересно с такой точки зрения взглянуть на стихотворение Лермонтова «Когда волнуется желтеющая пива...». С одной стороны, очевидна его связь с литературной традицией эпохи риторики: перед нами период, основанный на градации; «оболочка» высказывания — эмоциональное нарастание, но его «содержание» — почти логическое: накапливаются «частные наблюдения», и в итоге возникает «обобщение». С другой стороны, финальное открытие всеобщего смысла на самом деле не готовится постепенно, а возможно уже и в первой строфе. Т. е. рождается символ (по А. Ф. Лосеву – внеструктурная модель, предполагающая бесконечный ряд своих структурных реализаций).
Смысловая структура стихотворения в этом отношении явно внелогична. Универсальность обозначенного, наконец, смысла («И в небесах я вижу Бога») приравнивает все изображенные явления и как бы умаляет их зримые различия перед лицом незримого всепроникающего единства. В результате возникает ряд «соответствий».2. Топосы и эмблемы

Понятиe эмблема пришло из культуры ХУI—ХУIII вв. практически в неизменном виде. Его прародитель – понятие тотьос, означавшее в античной традиции «общие места», т. е. готовые элементы. Значение вещи зависит от привлеченного ее свойства и от контекста, в каком появляется слово». На почве этой вариативной аллегоричности знака и рождается эмблема — как результат выбора одного из значений. Постепенно утвердилась «строгая форма» эмблемы, состоящей «из изображения, надписи и эпиграмматической подписи. Примеры:

1) Значение слова «схизма» (разделение, раскол) передается в книге конца ХУ в. гравюрой на дереве, изображающей двух людей, перепиливающих церковное здание.

2) «Эмблематичности мышления» в романе Гриммельсгаузена «Симплициссимус»:
«Итак, узрев какое-нибудь колючее растение, приводил я себе на память терновый венец Христа; узрев яблоко или гранат, памятовал о грехопадении праотцов и сокрушался о нем; а когда видел, как пальмовое вино источается из древа, то представлял себе, сколь милосердно пролил за меня свою кровь на Святом Кресте мой Искупитель».

3)Классический пример эмблемы. Начало первой песни «Ада» у Данте. Речь идет не только о лесе, но и в еще большей
С одной стороны, фигуры эти настолько конкретны и зримы, как если бы автор предполагал возможность иллюстрирования; с другой — их нельзя понять буквально – слишком очевиден вложенный в эти фигуры иносказательный смысл:
они препятствуют продвижению ввысь (а потом и свергают героя вниз во тьму), волчица несет в себе «все алчбы» и приносит скорбь душам. Рысь (точнее — пантера) означает ложь, предательство и сладострастие; лев — гордость и насилие; волчица — алчность и себялюбие.

Перейдем к вопросу о топосах. По Э.Р. Курциусу, это «твердые клише или схемы мысли и выражения», к которым могут быть отнесены не только отдельные слова или выражения (включая, в частности, и эмблемы), но также и способы оформления целых комплексов словесных образов, связанных с «типическими ситуациями», такими, как «прощание, похвала, утешение», или имеющих типические изобразительные функции.

Пример: комплекс образов, составляющих идиллический ландшафт: луга, ручьи, легкие дуновения, птичье пение и т.п.

Необходимо подчеркнуть устойчивость значений в этой группе словесных образов, их относительную независимость от контекста произведения.

В этом отношении традиционные тропы и фигуры, равно как топосы и эмблемы, напоминают спектр значений слов языка, зафиксированных в словаре.

С такой точки зрения «готовому» поэтическому образу противостоят образы с неотвердевшим семантическим ядром и неограниченным потенциалом:
во-первых, параллелизм, метафора и образ-символ; во-вторых, «простое» (нестилевое, непоэтическое) слово. Эти виды словесного образа несут в себе не готовое значение, а актуализирующийся в контексте стихотворения как целого бесконечный смысл.