Апоф(т)егма. см. афоризм
АРГО́(от фр. аrgot) – разновидность социолектов, представляющая собой особый тайный язык ряда социально замкнутых групп, которые его искусственно создают и сознательно используют в целях конспирации, внутригрупповой коммуникации и намеренного обособления от других групп. Термин «А.» был заимствован в русский язык в 60-е гг. XIX в. и первоначально обозначал «воровской язык». На рубеже XIX–XX вв. и в первой половине ХХ в. термином А. также стали обозначать специфическое «тайноречие» нищих, проституток, извозчиков, матросов, рудокопов и т.п. [Брокгауз-Ефрон 1894: Т. 13. 201], а также профессиональные жаргоны бродячих торговцев и ремесленников [Жирмунский 1936: 118]. В русской лингвистической литературе сложилась традиция использования данного термина в нескольких значениях: 1. То же, что жаргон [Толковый… 1935: Т.1. 846]. 2. Язык отдельных социальных групп, сообществ, искусственно создаваемый с целью языкового обособления (иногда «потайной» язык) [Розенталь, Теленкова 1976: 28]. 3. Собственно язык воров и преступников [Грачёв 1997]. 4. Любые формы жаргонизированного просторечия [Елистратов 1995]. В последние годы наметилась устойчивая тенденция дифференцированного употребления терминов, обозначающих такие социально детерминированные формы речи, как арго, жаргон, сленг, профессиональное просторечие [Бондалетов 1990; Приемышева 2009 и др.]. От других типов социолектов А. отличаются доминированием эзотерической (конспиративной), людической (игровой) и социально-символической функций, а также составом лексического ядра, в которое входят стилистически нейтральные наименования как профессиональной, так и бытовой сферы. Для носителей А. характерна намеренная демонстрация своей социальной исключительности, а также установка на нестандартные формы коммуникации, на «эффект таинственности» [Приемышева 2009: 41].
По принадлежности к социальной группе и условиям функционирования А. подразделяются на воровское (А. деклассированных, воровской язык, уголовный язык, блатной язык, «блатная феня»), условно-профессиональные А. (синоним: условные тайные языки) и детские А. (напр., «фа-/ля-/пи-/ши- и т.п. языки», которые используют приставные слоги типа зефалёфанафаяфа куртфакафа − ‘зелёная куртка’). Важнейшим фактором функционирования условно-профессиональных А. является наличие или отсутствие так называемых «отхожих промыслов» и страннических видов социальной деятельности (А. портных, шерстобитов, стекольщиков, холодных кузнецов, коновалов, ямщиков, офеней-разносчиков, нищих и т.п. в XIX – начале XX вв.).
Все разновидности А. отличаются высокой степенью конвенциональности (договорённости об употреблении тех или иных словообразовательных формантов, слов и выражений). Используя фонетические, словообразовательные и синтаксические ресурсы общего языка, арготирующие стремятся к максимальному «засекречиванию» словаря. В частности, широко используются такие приёмы, как: а) добавление, вставка, перестановка, замена, устранение отдельных звуков и слогов общенародного слова: ниблоки – ‘яблоки’, кузавод –‘завод’, яшница – ‘яишница’, векчело – ‘человек’ и т.п.; б) переосмысление общенародного слова, в т.ч. и имени собственного: абрам – ‘бык’, букварь – ‘квас’, лопухи – ‘сапоги’ и т.п.; в) заимствования из других языков: стивер – ‘деньги’ (швед.), хявуга – ‘дорога’ (финн.), чува – ‘женщина’ (цыган.); декан – ‘десять’ (греч.), фраер – ‘не имеющий отношения к преступному миру’ (нем.), вассер – ‘опасность’ (идиш). Большую часть словарного состава всех разновидностей А. составляют мотивированные и немотивированные лексемы, «сконструированные» из морфем национального языка: беляха – ‘стекло’; хлебак – ‘ложка’, громак – ‘телега’, теренить – ‘обедать’, матаха – ‘кошка’, дериха –‘старуха’, грошиться – ‘смеяться’, вислятник – ‘сад’, драпялун – ‘жених’ и др. А. могут обладать эстетической функцией, которая находит своё выражение в песнях, частушках и других фольклорных жанрах, использующих арготический словарь. И.И. Срезневский в 5 вып. «Отечественных записок» за 1839 г. приводит текст песни на «афинском языке», т.е. на арго офеней-разносчиков: Ой и масс не смурак, а ламон карюк, по турлу хандырю, коробей нарю. Коробей нарю, карючков вершаю. Карючок клевенёк, тудонной вербушок…» − «Ой и я не дурак, а молодой молодец, по селу хожу, короб ношу, на девиц гляжу. Девушка милая, чёрный глазок…».
Слово или словосочетание арготического происхождения, которое используется в других формах и сферах существования национального языка, называется арготизмом. В настоящее время такие арготизмы, как дать на лапу, гопник, лох, лягавый, пахан, клёвый и многие др. активно используются в языке СМИ, художественной литературы, кинематографии, в политическом дискурсе, в городском просторечии и сленге.
Среди основных причин проникновения арготических слов в общенародный язык называют криминализацию общественного сознания, начавшуюся ещё со времён «перестройки», усиление позиций преступного мира; снятие табу с А.; «волю/вседозволенность слова»; отсутствие эквивалента в литературном языке и др. [Грачев 1997].
Лит.: Бондалетов В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев. Словопроизводство. Рязань, 1980; Бондалетов В.Д. Типология и генезис русских арго. Рязань, 1980; Бондалетов В.Д. Иноязычные элементы в русских арго. Куйбышев, 1990; Грачёв М.А. Русское арго. Н. Новгород, 1997; Грачёв М.А., Мокиенко В.М. Историко-этимологический словарь воровского жаргона. СПб., 2000; Грачёв М.А. Словарь тысячелетнего русского арго. М., 2003; Елистратов В.С. Арго и культура. М., 1995; Елистратов В.С. Русское арго в языке, обществе и культуре // Русский язык за рубежом. 1995. № 1; Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. Л., 1936; Лихачёв Д.С. Арготические слова профессиональной речи // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964; Приемышева М.Н. Тайные и условные языки в России XIX в. СПб., 2009; Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. Т.1. М., 1935; Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1894. Т. 13.
О.В. Фельде
АРГОТИ́ЗМЫ. См. АРГО
АРГУМЕНТ, или ДОВОД, – высказывание, которое служит для подтверждения или опровержения какого-л. положения, или Тезиса (см.).
А. должен приниматься априори, без дополнительного доказательства: принятие А. должно вести за собой принятие тезиса. Если А. не принимается априори, то это уже не А., а субтезис (дополнительный тезис), напр.:
– Сидоров, Вам необходимо приготовить к следующему занятию доклад…
– А почему я? (тезис не принимается)
– Потому что вы пишете курсовую работу по этой теме…
– А почему я пишу? Вон Петров тоже этим вопросом занимался?
Чтобы А. принимался, он должен быть:
1) истинным, т.е. соответствующим действительности (нарушение этого требования приводит к ошибке/уловке «ложное основание», напр.: Только птицы летают (ложный А.). Летучие мыши не птицы. Следовательно, летучие мыши не летают);
2) непротиворечивым и не противоречащим другим А. в системе аргументации (это требование часто нарушается защитниками в судах: «Они подробно и старательно доказывают полную неприкосновенность своего клиента к преступлению, а потом заявляют, что на случай, если бы их доводы не показались присяжным убедительными, они считают себя обязанными напомнить им обстоятельства, могущие служить основанием к отпущению вины или, по крайней мере, к снисхождению. Несколько заключительных слов обращают всю защиту в пепел. Это ошибка в самой схеме речи…» [Сергеич 1998: 210–211]);
3) не тождественным тезису (при нарушении этого требования возникает ошибка «порочный круг», напр.: Ограничение свободы слова принесёт обществу пользу, потому что в интересах общества установить определённые границы свободы самовыражения;
4) достаточным для доказательства тезиса (при несоответствии А. этому требованию возникает ошибка «предвосхищение основания», напр.: Соль вредна для организма человека (недоказанный А.). Следовательно, её нельзя употреблять);
5) кратко, ясно и чётко сформулированным (такой А. менее подвергается искажению в споре), а также удовлетворяющим требованиям необходимости, уместности (тематической и ситуативной), приемлемости (договорённости между собеседниками о том, какие типы доводов могут быть использованы в данном случае) и учитывающим потребности и систему ценностей адресата.
Существуют различные классификации А. Так, по отношению к тезису А. подразделяются на поддерживающие и опровергающие. По способу же воздействия на адресата выделяют два типа А.: рациональные (логические) А., или А. «к существу дела» («к логосу»), и иррациональные (психологические) А., или А. «к человеку» («к пафосу», т.е. чувствам, страстям, «к этосу», «к нравам»). К рациональнымА. относятся факты, авторитеты (народная мудрость, тексты Священного писания, слова специалистов в какой-л. области знания и т.п.) и заведомо истинные суждения (законы, теоремы, аксиомы). Основная масса фактов черпается из документов, энциклопедий, научной литературы и др. книжных источников. К иррациональным А.относятся обращения к эмоциям, чувствам, желаниям и интересам адресата, напр.:
– Мы – люди, господа присяжные заседатели, будем же и судить по-человечески! – сказал, между прочим, защитник. – Прежде чем предстать перед вами, этот человек выстрадал шестимесячное предварительное заключение. В продолжение шести месяцев жена лишена была горячо любимого супруга, глаза детей не высыхали от слёз при мысли, что около них нет дорогого отца! О, если бы вы посмотрели на этих детей! Они голодны, потому что их некому кормить, они плачут, потому что они глубоко несчастны… Да поглядите же! Они протягивают к вам свои ручонки, прося вас возвратить им их отца! (А.П. Чехов) – аргумент к состраданию, жалости;
Кондукторша говорит:
— Чего вы суёте мне в нос такие крупные деньги? У меня нету сдачи. Нет ли у кого разменять?
Я было хотел разменять, но, увидя суровый взгляд пассажира, отложил свои намерения:
— Вот то-то и оно,— сказал пассажир.— Через это я и не давал купюру, поскольку знаю, что это безрезультатно и в трамвае не могут её разменять.
— Какая канитель с этим человеком,— говорит кондукторша.— Тогда я трамвай сейчас остановлю и его к чёрту ссажу. Он мне тормозит мою работу.
И она берётся за звонок и хочет звонить.
<…> Он роется в кармане и достаёт двугривенный (М. Зощенко) – аргумент «к палке» (страху).
Иррациональные А. могут использоваться лишь для подкрепления А. логических, в противном случае (см. последний пример) они рассматриваются как запрещённые/нежелательные. Кроме того, с точки зрения норм риторической этики, говорящий не должен обращаться к низменным чувствам, а также к эмоциям, которые способны породить открытые общественные конфликты (агрессивность, тщеславие, зависть, ненависть к другим людям и т.п.).
Отбор А., их последовательность зависят от характера аудитории, речевой ситуации и задачи говорящего/пишущего. То, что для одного человека является сильным А., для другого может оказаться слабым. «В обычных спорах, особенно в спорах перед слушателями, слабых доводов лучше совсем не приводить. Слаб тот довод, против которого можно найти много возражений, притом таких, которые трудно опровергнуть» [Поварнин 1997: 506]. При негативной установке адресата начинать аргументацию нужно с сильных для него А., при доброжелательном же адресате начинать можно с А. не очень сильных. Это означает, что на этапе подготовки аргументации необходимо тщательно изучить предполагаемого адресата (собеседника или аудиторию), а каждый А. прорабатывать с точки зрения возможности его опровержения. Находить нужные А . помогают глубокое изучение вопроса и знание топосов(см. Топос).
В классической риторике термин «аргумент» используется также в значении «способ доказательства/убеждения». Многие аргументативные тактики (антирезис, комморация, диализис и др.) в научной литературе описаны под термином «риторический приём» (см., напр.: [Хазагеров, Ширина 1999; Хазагеров 2009]).
Лит.: Иванов Л.Ю. Доводы // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М., 2003; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: учеб. пособие для учащихся 10-11 классов общеобразовательных учреждений. М., 1996; Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора // Логика и риторика. Хрестоматия / сост. В.Ф. Берков, Я.С. Яскевич. Мн., 1997; Сергеич П. Искусство речи на суде. Тула, 1998; Филиппов А.В., Романова Н.Н. Публичная речь в понятиях и упражнениях: Справочник: учеб. пособие. М., 2002; Хазагеров Г.Г. Риторический словарь. М., 2009; Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика и Словарь риторических приёмов. Ростов н/Д, 1999. См. также лит. к ст. Аргументация.
Г.А. Копнина
АРГУМЕНТАЦИЯ– специфический вид деятельности, форма мышления и способ рассуждения, причём каждая из этих форм аргументативного процесса отличается «специфическим строем понятий, имеющим свою внутреннюю логику развития» [Курбатов 1995: 235].
Если в логике А. определяют как приведение логических доводов для обоснования какого-л. положения, т.е. приравнивают к Доказательству (см.), то в риторике доказательство и А. – разные, хотя и тесно связанные друг с другом, процессы. «Доказывать означает устанавливать истинность тезиса, а убеждать – это создавать впечатление, вселять уверенность, что истинность тезиса доказана, делать слушателей единомышленниками, соучастниками своих замыслов и действий» [Павлова 1991: 75]. Доказательность речи рассматривается как основа её убедительности. Но доказать ещё не значит убедить. Убеждение предполагает не просто признание обоснованности положений оратора, но и принятие их. При А. точка зрения оратора становится и точкой зрения слушателя. Поэтому А. в риторике (риторическая А.) определяется как «…совокупность словесно оформленных ходов мысли, содержащихся во взаимосвязанных высказываниях, приводящих к согласию и присоединению аудитории. Согласие – признание обоснованности идей и положений ритора; присоединение – готовность принять позицию ритора» [Волков 2001: 17]. В риторической А. очень важно, чтобы аргумент не только соответствовал действительности и имел логическую (причинно-следственную) связь с тезисом, но и учитывал потребности и систему ценностей адресата. Ср. (сотрудник обращается к своему начальнику): Прошу выдать нам краску и ряд других материалов, потому что нам необходим косметический ремонт и Прошу Вас выдать нам краску и ряд других материалов, так как думаю, что и Вам уже надоело смотреть на эти облупившиеся стены (пример из кн. [Панасюк 2002: 94]). Второе высказывание будет принято с большей долей вероятности, так как апеллирует к потребностям адресата. Специфику риторической А. представители неориторики видят также в использовании фигур речи, играющих определённую роль в речевой технике А.
В лингвистике А. рассматривается как речевое действие или некий законченный текст («аргументационная конструкция»), объём которого – не менее одного предложения, как правило, сложноподчинённого с придаточным, имеющим общее синтаксическое значение обусловленности (причины, предпосылки, основания, подтверждения и др.); это текст, обладающий целеустановкой убедить или разубедить в чём-л. адресата, повлиять на процесс принятия им решения. А., в отличие от приказа, всегда направлена на того, кто имеет право и возможность отвергнуть предлагаемые аргументы [Иванов 1996: 358−360].
А. обязательно включает Тезис (см.), Аргументы (см.) и демонстрацию (связь тезиса и аргументов, т.е. способ рассуждения). В тексте их можно распознать по «индикаторам», напр.: Я полагаю…, Мой тезис…, На наш взгляд… и т.п. («индикаторы тезиса»); Экспериментально установлено, что…, В соответствии с…, Как отмечал…, Во-первых…, Во-вторых… и т.д. («индикаторы аргументов»); следовательно, итак, потому что и т.п. («индикаторы демонстрации»). Дополнительными элементами А. (входящими в демонстрацию) считают: посылки (утверждения, положенные в основание тезиса и послужившие базой для его формулировки), условия (утверждения, ограничивающие область применения А. временными, пространственными рамками; указание, для какого случая (случаев) применима А.), оценки (высказывания, содержащие позитивную или негативную характеристику содержания других высказываний аргументативного взаимодействия), связки (соединения высказываний в логически правильный и стилистически корректный текст) и выводы (утверждения, подводящие итог аргументативному взаимодействию) [Там же: 358−360].
Существуют различные классификации способов А. По тому, усиливается или ослабляется А. к концу текста (выступления), различают А. нисходящую (вначале приводятся наиболее сильные А., затем – менее сильные, в конце – эмоциональная просьба, вывод, побуждение) и А. восходящую (от слабых аргументов к сильным). По характеру используемых аргументов А. может быть односторонней (излагаются аргументы только «за» или только «против») и двусторонней (адресату даётся возможность сопоставить разные точки зрения). А. подразделяется также на индуктивную (от фактов к выводу) и дедуктивную (от общей посылки к фактам); опровергающую (оратор разрушает контраргументы оппонента, не приводя позитивных аргументов или уделяя им мало внимания) и поддерживающую (оратор сразу выдвигает только позитивные аргументы, а контраргументы игнорирует). Кроме того, А. может быть явная (её составные части и структура предъявляются явно и недвусмысленно) и скрытая А. (отдельные её части не получают речевого оформления, хотя они подразумеваются и могут быть восстановлены); эмпирическая (в основе которой ссылка на опыт, на эмпирические данные) и теоретическая (не использующая ссылок на опыт); корректная (не содержащая ошибок и недопустимых уловок) и некорректная (А. с логическими ошибками или применением непозволительных уловок). Применительно к каждому типу А. в риторике вырабатываются рекомендации о том, в какой аудитории она окажется более эффективной. Напр., двусторонняя А. лучше действует на подготовленную аудиторию и эффективна для воздействия на сознание людей, критически относящихся к проблеме. Любой тип А. будет более эффективным, если у собеседника/аудитории сформировалось к вам положительное отношение.
Овладеть искусством А. можно только на практике, постепенно и настойчиво совершенствуя своё мастерство. Значительную помощь в этом может оказать анализ типичных ошибок и уловок (см. Речевые уловки), а также знание и отработка специальных методов (способов) убеждения, к которым относят, напр.: 1) метод Сократа, илиметод положительных ответов, – такое построение разговора, когда партнёр на первые вопросы отвечает «Да… да… да…» и потом продолжает соглашаться уже по более существенным для дискуссии вопросам; 2) метод перелицовки – постепенное подведение собеседника к противоположным выводам путём совместного поэтапного обсуждения его аргументации; 3) метод «завязок»– использование в процессе убеждения специальных слов и оборотов, помогающих получить от собеседника положительный ответ (Ведь верно? Вы согласны? Ведь так должно быть? Разве это не нормально? и т.д.); 4) метод Гомера – расположение аргументов в особом порядке: сначала приводят сильные аргументы, затем – аргументы, средние по силе, в конце – один самый сильный аргумент; 6) метод «салями» – постепенное убеждение собеседника путём получения его согласия сначала в главном, а затем в необходимых для полного согласия частностях; 7) метод расчленения– разделение аргументов партнёра на верные, сомнительные и ошибочные с последующим доказательством несостоятельности его общей позиции; 8) метод классической риторики, или метод «Да… но», – согласие с высказываниями партнёра с последующим внезапным опровержением всех его построений с помощью одного сильного аргумента.
Изучая особенности А. в различных функциональных разновидностях языка, исследователи стремятся выработать для каждой сферы рекомендации эффективного построения А., соблюдение которых позволит повысить речевую культуру граждан. В любой сфере общения в процессе А. необходимо придерживаться этических норм: говорящий несёт ответственность за те идеи и предложения, которые выдвигает, и не должен наносить вред адресату.
Лит.:Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика: учеб. пособие. М., Воронеж, 2002; Берков В.Ф., Яскевич Я.С., Павлюкевич В.И.Логика: учебник для вузов. Мн., 2000; Волков А.А. Курс русской риторики. М., 2001; Иванов Л.Ю.Аргументация в функциональных разновидностях языка // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996; Ивин А.А.Основы теории аргументации: учебник. М., 1997;Куликова О.В.Лингвостилистические средства развёртывания аргументации в публицистическом тексте (на материале парламентских выступлений): КД. М., 1989; Культура русской речи:Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М., 2003; Курбатов В.И. Стратегия делового успеха: учеб. пособие. Ростов н/Д, 1995; Матвеева Т.В.К основаниям аргументации // «Бессмертие народа – в языке»: мат-лы Дней русской словесности в Красноярске. Красноярск, 2010; Москвин В.П.Аргументативная риторика: теоретический курс для филологов. Ростов н/Д, 2008; Павлова Л.Г.Спор, дискуссия, полемика: книга для учащихся старших классов средней школы. М., 1991; Панасюк А.Ю. Как убеждать в своей правоте: Современные психотехнологии убеждающего воздействия. М., 2002; Перельман Х.,Ольбрехт-Тытека Л.Новая риторика: Трактат об аргументации // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987; Стернин И.А. Практическая риторика. Воронеж, 1996; Эффективная коммуникация: история, теория, практика: словарь-справочник / отв. ред. М.И. Панов; сост. М.И. Панов, Л.Е. Тумина. М., 2005.
Г.А. Копнина
АРХАИ́ЗМЫ− устаревшие слова, значения слов, словосочетаний, вытесненные по каким-л. причинам из активного употребления синонимичными единицами: брашно − ‘еда, кушанье’; выя − ‘шея’, рыбарь − ‘рыбак’, позор − ‘зрелище’, сей − ‘этот’, доколе − ‘до каких пор’, зане − ‘потому что’ и т.д.
Существует несколько классификаций А. (как общих, так и специальных), посвящённых их отдельным видам: лексическим, грамматическим, стилистическим и проч. Общепризнанной считается классификация Н.М. Шанского, который выделяет: 1. Архаизмы лексические: а) собственно лексические (мзда − плата); б) лексико-словообразовательные (плат − платок); в) лексико-фонетические (змий − змей); 2. Архаизмы семантические − устаревшие значения каких-либо слов, в других значениях являющихся обычными словами современного русского языка: живот − в значении жизнь и т.п. В качестве возможных Н.М. Шанский называет фонетические и лексико-синтаксические архаизмы.
Орфографические А. в отечественной лингвистике впервые были классифицированы в работе О.С. Ахмановой «Очерки по общей и русской лексикологии», где они включены в число лексических вариантов слова.
Новую классификацию А., учитывающую все уровни и системы языка, предложила Е.Г. Михайлова. Она выделяет: 1. Фонетические А. (собственно фонетические, акцентные − орфоэпические, графические − орфографические); 2. Морфологические А.; 3. Лексико-семантические А. (собственно лексические, деривационные, семантические, устаревшие служебные слова, фразеологизмы); 4. Синтаксические А. (устаревшие конструкции словосочетаний, устаревшие конструкции предложений).
Одна из наиболее распространённых и изучаемых разновидностей А. – лексические А.
А. классифицируются также по степени устарелости: А. полного и неполного временного цикла, сложившегося и несложившегося типа (Ж. Марузо); устаревшие слова первой, второй степени (Н.М. Шанский).
По общему мнению, механизм процесса архаизации заключается в следующем: сначала мы наблюдаем наличие в языке как равноправных вариантов (стадия «безразличного варьирования») каких-либо языковых единиц, так и вариантов, отмеченных стилистически. Затем это варьирование превращается в контрастивное из-за расширения функциональной сферы одного из вариантов за счёт сужения сферы функционирования другого. У другого меняется его статус в языке: сокращается число носителей языка, употребляющих этот вариант в речи как нейтральный и растёт число употребляющих его как осознаваемо устаревший. Данный вариант смещается от центра языка к периферии, сужается круг его потенциальных контекстов. В конце концов А. либо закрепляется на периферии как носитель определённого признака, либо меняет своё категориальное качество. Как считают некоторые исследователи, последний этап можно рассматривать как период «консервации» А., а не «забвения», т.к. у любого устаревшего явления есть шанс «вернуться» к жизни даже спустя много веков. Напр., в «Словаре Академии Российской» существительное пасека определяется как старинное, а в качестве широко употребительного варианта дано борт для пчел. В современном русском языке, наоборот, лексема борт является устаревшей в данном значении, а существительное пасека нейтрально, общеупотребительно.
С функциональной точки зрения А. определяют как стилистически отмеченные варианты с ограниченной сферой употребления, противопоставленные своим современным нейтральным эквивалентам. Большинство лингвистов рассматривают А. как разновидность возвышенной, торжественной лексики, придающей особый «лингвистический статус» описываемому: Антарктида все время отдает океану сползающую толщу снега. Иногда эти горы уносятся течением или ветром, но иногда садятся на мель. Вода вымывает в толще айсберга ледяную пещеру. И мы осторожно спускаемся во «чрево» айсберга (АиФ. 2011). Вен. Ерофеев в своих записных книжках писал: вместо «плащ» говорить «гиматий»; не «пока живу», а «дондеже есмь». Эта возвышенная лексика используется в торжественных случаях, ораторских выступлениях, публицистической или стихотворной речи: Но нам священный град Петра / Невольным памятником будет; Но много премудр сребролюбецЛаван…(А. Ахматова).
Используются А. и как средство стилизации в исторических текстах, обычно в исторических романах и повестях. В настоящее время А. все чаще используются для языковой игры или характеристики отрицательных явлений через представление их в комическом, ироническом виде: И днесьне пью, и присноне стану (Вен. Ерофеев). Именно в этой функции А., как правило, используются в СМИ: «Где закон?» − включил давеча строгача президент Медведев (МК. 2011).
Лит.: Груздева Е.В. Хронологически отмеченная лексика в современном русском языке и её лексикографическая интерпретация: КД. СПб., 1996; Гулыга Е.В. Статус грамматических архаизмов в системе языка и их миграция в процессе исторического развития // Филологические науки. 1971. № 2; Ковалёва Е.В. Устаревшая лексика в системе современного русского языка и в художественных текстах ХIХ в.: КД. М., 1996; Михайлова Е.Г. Архаизация элементов языка в процессе его развития: КД. Киев, 1987; Нестеров М.Н. Русская устаревшая и устаревающая лексика: учеб. пособие. Смоленск; Брянск, 1998.
О.Н. Емельянова
АСИ́НДЕТОН, или БЕССОЮ́ЗИЕ (греч. áσύνδετον – ‘несвязанность’, ‘бессоюзие’), − стилистическая фигура, состоящая в намеренном (стилистически мотивированном) опущении сочинительных союзов в синтаксических конструкциях перечислительного типа, а также в бинарных конструкциях со значением сопоставления или противопоставления. Бессоюзие такого рода создаёт эффект быстроты, интенсивности действий, событий: Швед, русский − колет, рубит, режет. / Бой барабанный, крики, скрежет, / Гром пушек, топот, ржанье, стон, / И смерть и ад со всех сторон (А. Пушкин); или их множественности: Каждый из них был целым миром. И этот мир погас навсегда. Вместе с ним легли в могилы неосуществлённые мечты, несыгранные свадьбы, нерождённые дети, неспетые песни, непостроенные дома, ненаписанные книги (В. Быков), причём сила эффекта в таких конструкциях прямо пропорциональна их протяжённости (количеству перечисляемых членов).
Иначе обстоит дело в бинарных синтаксических конструкциях со значением сопоставления или противопоставления. Экспрессивность бессоюзия такого рода обратно пропорциональна протяжённости предложения. Ср.: Как известно, оперные деятели такого дарования и масштаба сейчас наперечёт не только у нас в стране – во всём мире (СК. 26.05.1990); Это нужно не мёртвым − живым (КО. 17.06.1988); Лето припасает − зима проедает (пословица).
Бессоюзие в такого рода синтаксических конструкциях интенсифицирует значения сопоставления и противопоставления.
Экспрессивное бессоюзие может осуществляться и на базе сложноподчинённых предложений. Опускаются преимущественно союзы изъяснительные, причинные, условно-следственные. Напр.: У нас действительно не сложилась жизнь… но Ирина ни словом меня не упрекнула. А я видел по глазам – она страдала, жалела… (Ю. Бондарев); Не могут распуститься цветы на грядках – не хватает силы противостоять холоду (Ф. Абрамов); 8) Порвёшь косынку – / Уронишь слезинку. / С милым порвёшь – / Ведро наревёшь (Т. Смертина).
А. характерен для художественной, публицистической речи, а также речи разговорной.
Лит.: Веккессер М.В. Бессоюзие в аспекте категории экспрессивности // Scripta manent: сборник науч. работ студентов и аспирантов-филологов. Смоленск, 2000; Квятковский А.П. Поэтический словарь. М., 1966; Малащенко Т.В. Бессоюзные конструкции и фигуры прибавления (на материале творчества В. Набокова) // Проблемы экспрессивной стилистики. Ч. 1. Ростов н/Д, 1995; Новиков Л.А. Искусство слова. М., 1982; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.
А.П. Сковородников
АССОНА́НС−один из видов Звукописи (см.), Звукового повтора (см.), заключающийся в повторении одинаковых или однородных гласных звуков или звукосочетаний для придания тексту (чаще всего − поэтическому, т.е. ритмически организованному) особой выразительности − звуковой и интонационной. Напр.: Взложу на тетиву тугую, / Послушный лук согну в дугу, / А там пошлю наудалую/ И горе нашему врагу (А. Пушкин).
А. как способ звуковой организации речи применяется с давних времён, часто встречается в фольклоре: Вдоль по Питерской, по Тверской Ямской / Едет мой милой с колокольчиком; Ах вы, сени, мои сени, / Сени новые мои, / Сени новые, кленовые, / Решётчатые…
На А. построены многие пословицы и поговорки: Не для муки − для науки; Наука не мука; Хоть не скоро, только б споро и др.
А. занимает всё более постоянное место в ударных слогах (как повтор ударных звуков): Скучно нам слушать осеннюю вьюгу (Н. Некрасов); Но А. возможен и в безударном положении: Без друга и без милой, / Брожу я по лугам; / Брожу с душой унылой / Один по берегам (И. Дмитриев).
В поэтических течениях и школах, возводивших в принцип прежде всего поэтическую форму (напр., у русских символистов) А. нередко использовался в своего рода экспериментах со звуковой содержательностью:
Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило лицо (В. Хлебников)
Я дарю вам стихи, веселые как би-ба-бо,
И острые и нужные, как зубочистки! (В. Маяковский)
Французский поэт А. Рембо написал сонет «Гласные», передав в нём особенности своего восприятия гласных звуков. Такого рода восприятие и лежит в основе А. как вида звукописи:
А − чёрный; белый − Е; И − красный; У − зелёный.
О − синий: тайну их скажу я в свой черёд.
А − бархатный корсет на теле насекомых,
Которые жужжат над смрадом нечистот.
Е − белизна холстов, палаток и тумана,
Блеск горных родников и хрупких опахал!
И − пурпурная кровь, сочащаяся рана
Иль алые уста средь гнева и похвал.
У − трепетная рябь зелёных волн широких,
Спокойные луга, покой морщин глубоких
На трудовом челе алхимиков седых.
О − звонкий рёв трубы, пронзительный и странный,
Полёты ангелов в тиши небес пространной −
О − дивных глаз её лиловые лучи.
Поэты пользуются А. в зависимости от потребностей смыслового звучания стиха, для «озвучания» описываемых ими явлений или событий.
Ассонансной называют и рифму, в которой совпадают именно ударные слоги, а концы рифмуемых слов либо приблизительно созвучны, либо равнозвучны: оперы − докеры; красивая − неугасимая и т.п.
А. очень близок Аллитерации (см.) и нередко с ней сочетается: Горные вершины / Спят во тьме ночной; / Тихие долины / Полны свежей мглой (М. Лермонтов).
Лит.: Григорьев В.П.Поэтика слова. М., 1979; Журавлёв А.П. Звук и смысл. М., 1981; Леонтьев А.А. Звукопись // Большая советская энциклопедия. М., 1972. Т. 9; Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л., 1972; Мысль, вооружённая рифмами. Поэтическая антология по истории русского стиха. Л., 1983; Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1997; Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001.
О.Н. Емельянова
АССОЦИАТИ́ВНЫЕ СЛОВАРИ́– словари дескриптивного типа, содержащие различного рода ассоциативный материал (под ассоциацией понимается обусловленная связь представлений, возникающих в сознании человека на основе смежности, сходства или противопоставления с другим известным ему представлением [Энциклопедический… 2008]).
Становление русской ассоциативной лексикографии произошло в последние 30 лет: первый «Словарь ассоциативных норм» под редакцией А.А. Леонтьева был издан в 1977 г. За это время было опубликовано значительное количество словарей, включающих русский ассоциативный материал, получили словарную форму результаты экспериментов с испытуемыми различных социокультурных групп, открылась возможность рассматривать содержание отдельных русских А.с. как взаимодополняющие данные и извлекать из их сопоставления новую информацию [Гольдин, Сдобнова 2008].
В.Е. Гольдин предлагает следующую типологию печатных русских А.с.: 1) по степени полноты отражения ассоциативно-вербальной сети выделяются словари тезаурусные (полные) и словари частичные; 2) по типу отбора респондентов – словари отдельных социокультурных общностей и словари комплексные; 3) по принципу выбора языка для слов-стимулов – словари одноязычные и словари сопоставительные; 4) по типу отбора стимульного материала и ассоциатов – словари общие и словари аспектные; 5) по типу входов в словарь – словари с прямыми статьями и словари со статьями прямыми и обратными; 6) по принципу отбора респондентов – словари массовые и словари ассоциаций отдельных личностей.
1. Словари тезаурусные (полные) и частичные.Словари тезаурусного типа претендуют на наибольшую полноту фиксации ассоциативно-вербальной сети. Это обусловлено большим количеством стимулов и соответствующих им ассоциативных полей, а также достаточным количеством реакций, полученных на каждый из стимулов. В «Русском ассоциативном словаре», который является ассоциативным тезаурусом, представлены реакции на 6624 стимула, а список разных реакций включает более 100 тыс. единиц. Количество стимулов частичного словаря обычно не превышает нескольких сотен единиц. Так, в «Ассоциативном словаре подростка» – 265 стимулов, в частичном «Словаре ассоциативных норм русского языка» содержатся реакции на 196 стимулов, в «Славянском ассоциативном словаре» – на 112 стимулов.
2. Словари отдельных социокультурных общностей и комплексные.Словари отдельных социокультурных общностей составляют большую часть ассоциативных русских одноязычных словарей. Напр., «Ассоциативный словарь подростка», «Ассоциативный словарь школьников Саратова и Саратовской области» (электронный вариант), «Словарь детских ассоциаций» и мн. др. При этом ассоциативно-вербальные сети, устанавливаемые на материале, полученном в экспериментах с представителями студенчества, рассматриваются как «хорошее приближение к строению “общерусской” ассоциативно-вербальной сети» [Гольдин 2008: 119]. Выбор студенчества как социального объекта для получения ассоциаций, отражающих сознание «усреднённой языковой личности» (Ю.Н. Караулов), по мнению составителей словарей, обусловлен физиологической и интеллектуальной зрелостью представителей этой общности, их общественной активностью и достаточной степенью их социализации. К словарям одной социокультурной общности относится, в частности, «Русский ассоциативный словарь», материал которого составляют ответы русскоязычных студентов 1-3 курсов вузов различных регионов России.
В комплексных словарях ассоциативные реакции испытуемых, принадлежащих одной общности, различающихся по некоторым дополнительным признакам, подаются раздельно. К ним относится, напр., «Прямой ассоциативный словарь пермских младших школьников», который позволяет из общего корпуса реакций представителей общности «младший школьник» выделять и отдельно рассматривать ассоциаты мальчиков и ассоциаты девочек, реакции первоклассников и реакции второклассников или третьеклассников. К этому типу относится также и «Ассоциативный словарь ребёнка».
3. Словари одноязычные и сопоставительные.В сопоставительных (киргизско-русском, алтайско-русском, русско-немецком и под.) А.с. представлены как фрагменты ассоциативно-вербальной сети русского языка, так и соответствующие им по содержанию фрагменты ассоциативно-вербальных сетей других языков. Основная цель таких словарей – обеспечить возможность сопоставления ассоциативного материала разных языков. Примеры сопоставительных словарей: «Ассоциативные нормы испанского и русского языков», «Ассоциативные нормы русского и немецкого языков», «Славянский ассоциативный словарь», содержащий ассоциаты на русском, белорусском, болгарском языках и мн. др.
4. Словари общие и словари аспектные.Аспектные словари посвящены отдельным аспектам ассоциативно-вербальной сети. Ограничения могут налагаться как на выбор стимулов, так и на отбор реакций. К первому типу относятся, напр., «Русский ассоциативный словарь информационных технологий», стимульный ряд которого образуют компьютерные термины, или «Словарь топонимов и топонимических ассоциаций». Ко второму типу относится, напр., «Ассоциативный фразеологический словарь русского языка», задача которого – выделить на материале большого ассоциативного словаря «корпус живых русских фразеологизмов».
5. Словари с прямыми статьями и словари со статьями прямыми и обратными.Данная типология словарей зависит от типа входа в словарь. Прямой словарь – такой словарь, в котором лексикографический материал размещён по принципу «от стимула – к реакции»; прямой и обратный словарь – не только от стимула к реакции, но и от реакции к стимулу. Как отмечает В.Е. Гольдин, бóльшая часть современных русских печатных А.с. построена по первому принципу.
6. Словари массовые и словари отдельных личностей.Как правило, А.с. формируются в результате эксперимента, в котором принимают участие большое количество респондентов. Так, в анкетировании при сборе данных для Русского ассоциативного словаря приняли участие 11 тыс. студентов из всех регионов России. При проведении массовых экспериментов каждый из испытуемых даёт реакции только на часть стимулов (так, напр., при составлении «Ассоциативного словаря подростка» использовались анкеты, в которых было 15 слов-стимулов, всего было использовано 265 лексических единиц).
В исследовательской практике также используются и свободные ассоциативные лонгитюдные эксперименты с одним испытуемым (они проводятся либо постепенно в течение длительного времени, либо отдельными сериями, разделелёнными определёнными временными промежутками). При этом испытуемый даёт реакцию на все слова-стимулы. Такие словари сейчас создаются (см., напр., [Караулов, Коробова 1993], [Сдобнова 2005]), однако пока они не опубликованы.
Лит.: Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. К типологии ассоциативных словарей русского языка // Вопросы психолингвистики. 2008. № 7; Гольдин В.Е., Сдобнова А.П. Русская ассоциативная лексикография: учеб. пособие. Саратов, 2008; Гуц Е.Н. Ассоциативный словарь подростка. Омск, 2004; Караулов Ю.Н., Коробова М.М. Индивидуальный ассоциативный словарь // Вопросы языкознания. 1993. № 5; Русский ассоциативный словарь. В 2 тт. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М., 2002; Санчес Пуиг М., Караулов Ю.Н., Черкасова Г.А. Ассоциативные нормы испанского и русского языков. М., Мадрид, 2001; Сдобнова А.П.Индивидуальный тезаурус в развитии // Язык. Сознание. Культура. М., Калуга, 2005; Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова, Ю.Н. Караулов, Е.Ф. Тарасов. М., 2004; Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977; Соколова Т.В. Ассоциативный словарь ребёнка. В 2-х ч. Архангельск, 1996; Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык: в 2-х тт. / под общ. ред. А.Н. Тихонова, Р.И. Хашимова. Т. 1. М., 2008.
А.А. Трапезникова