Самостоятельную научную дисциплину

В настоящее время к лингвистике текста обычно причисляют любое лингвистическое

исследование, в котором автор обращается к тексту (в устной или письменной форме) как

основной единице человеческой коммуникации или в котором анализу подвергаются

явления, настолько далеко выходящие за рамки предложения, что фрагменты текста можно

рассматривать в качестве самостоятельных языковых единиц. И если сейчас уже ни у кого,

кажется, не вызывает сомнения сам факт выделения текста в качестве самостоятельного

аспекта лингвистического анализа, то еще совсем недавно (лет 15 назад) в этом вопросе не

было единой точки зрения. Для этого достаточно вспомнить нашумевшую в свое время

статью А. Т. Кривоносова «"Лингвистика текста" и исследование взаимоотношения языка и

мышления», в которой лингвистика текста называется «описательно-спекулятивной наукой»

(Кривоносов 1986: 36), «очередным этапом лингвистических заблуждений» (там же: 23) и т.

п. Однако с тех пор научный интерес к исследованию текста не ослабевает. Лингвистика

текста живет и развивается.

Лингвистика текста как самостоятельная научная дисциплина зародилась на рубеже

60-70-х годов XX в. Принято считать, что толчком к выделению лингвистики текста в

качестве самостоятельной научной дисциплины послужили причины как внутреннего (т. е.

собственно лингвистические), так и внешнего (т. е. внелингвистические) свойства.

Среди собственно лингвистических причин чаще всего называют невозможность

адекватно объяснить некоторые языковые явления при опоре на традиционный понятийный

аппарат, ориентированный исключительно на анализ предложения.- Прежде всего это

относится к таким хорошо известным лингвистическим явлениям, как прономинализация во

всех ее формах, употребление артикля, интерпретация темпоральных отношений и многое

другое. Видимо, не случайно названия многих «программных» исследований в области

лингвистики текста прямо отражают эти частные проблемы грамматики (см., например

(Harweg 1968; Weinrich 1969)).

Важное значение для выделения лингвистики текста в самостоятельную научную

дисциплину имели также «толчки извне», т.е. внешнее воздействие со стороны других науч-

ных дисциплин и прежде всего со стороны дисциплин, непосредственно примыкающих к

языковедению, — со стороны литературоведения, психологии, социологии. В этот ряд

попадают также такие прикладные науки, как теория перевода, автоматическая переработка

языковых данных, методика преподавания родного и иностранных языков и т. д. Как

справедливо указывает О. И. Москальская, «в данной ситуации целое речевое произведение

— текст предстал как фокус, в котором скрещиваются все эти подходы к языку. Он оказался

не только исходным материалом для названных направлений лингвистического поиска, но и

определил предмет одного из них — предмет "лингвистики текста"» (Москальская 1978: 11).

Сегодня уничижительный пафос А. Т. Кривоносова (1986: 23), называвшего

лингвистику текста «очередным этапом лингвистических заблуждений» и т. п., не может

вызвать ничего, кроме улыбки. По большому счету, всю историю языкознания (шире — всей

науки) можно назвать историей лингвистических заблуждений. «Истина — это дочь

времени» (Цицерон), она изменчива, как изменчиво само время. С течением времени

изменяются наши представления о мире, о природе вещей. Поступательное движение науки

с неизбежностью приводит к пересмотру многих казавшихся непреложными научных истин.

Появление новых лингвистических фактов побуждает ученых пересматривать традиционные

взгляды, отказываться от одних научных положений, видоизменять другие. В качестве

примера можно назвать последние экспериментально-фонетические данные о звуковом

облике корневых морфов, которые позволяют усомниться в одном из фундаментальных

лингвистических постулатов структурализма, устанавливающем ведущее место

дистинктивной функции фонемы как минимальной единицы языка (Бондарко 1997: 23).