Слова о доброте к животным 3 страница

Некоторые утверждают, будто в Книге Бытия (9:3) людям дозволяется есть мясо: «Все движущееся, что живет, будет вам в пищу». Но это относится ко временам Всемирного Потопа, когда Ною была дана возможность пережить бедствие. Так как вся растительность погибла, Бог действительно дал Ною разрешение — но не повеление — есть мясо. Нельзя забывать, что идеальная пища была дана раньше, и Бог назвал ее «хорошей весьма». Эти слова ни разу не применяются к мясной пище.

Фактически, в следующем стихе (Быт. 9:4), позволив употреблять в пищу все движущееся, Господь еще раз напоминает нам, что в идеале мы не должны есть мясо, или, по ре, кровь: «Только плоти с душою ее, с кровью ее, не ешьте: И далее, в следующем стихе, ясно говорит, что те, кто убивает животных, будут, в свою очередь, убиты этими животными: «Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от кого зверя...» ¹.

Некоторые ученые замечают, что там, где Ной получил позволение есть все, что движется, в Септуагинте было употреблено греческое слово herpeton, что буквально означает «пресмыкающееся»². Таким образом, когда нельзя было найти другой пищи, Господь разрешил ему есть ракообразных и моллюсков — устриц, панцирных, раков, улиток. Это гораздо лучше согласуется с тем стихом в Книге Бытия (9:4), который запрещает Ною есть животных с кровью. Ему было разрешено есть только холоднокровных тварей — и то лишь временно, в качестве уступки.

Согласно Джозефу Бенсону, «необходимо заметить, что за­прет на поедание крови, данный Ною и его потомкам, и повто­ренный для израильтян, ...никогда не отменялся, но, напротив, был подтвержден в Новом Завете (Деян. 15); таким образом, это — постоянный закон» ³.

Христианский теолог Этьен де Курсель (1586—1659) был убежден, что апостолы тем самым запрещали есть по крайней мере кровь, если не мясо вообще: «Хотя многие из наших братьев сочли бы преступным пролитие человечес­кой крови, они не признали бы таковым пролитие живот­ной [крови]. Апостолы своим указом желали просветить та­ких людей в их невежестве» ⁴.

По этому поводу высказывались многие; историки гово­рят, что, когда первых христиан обвинили в пожирании де­тей, некая женщина по имени Библис (в 177 г. н. э.) оспори­ла обвинение, спросив: «Как могут эти люди есть детей, если им запрещено даже есть кровь неразумных животных?» ⁵

Позднее, во время Трулланского Собора, происходивше­го в Константинополе в 692 г. н. э., было установлено следу­ющее правило: «Святое Писание запрещает поедать кровь животных. Священнослужитель, вкусивший крови, будет в на­казание лишен сана, мирянин — отлучен от церкви» ⁶.

Вернемся на минуту к корням христианства и ветхозавет­ной традиции. В Книге Левит (7:26) можно найти еще один запрет на поедание крови, гласящий: «И никакой крови не ешьте во всех жилищах ваших ни из птиц, ни из скота». Мно­гие расценивают эти слова как повеление сперва осушить ок­ровавленное мясо и затем уже есть его где угодно (см. Главу об иудаизме). В Моисеевом Пятикнижии есть еще один пример того, как Господь, в качестве временной уступки, разрешает израильтянам есть мясо, но опять же, в качестве временной уступки. После бегства из Египта евреи сорок лет блуждали по пустыне. Господь дал им в пищу манну («хлеб жизни»), чудесный растительный продукт, который и впрямь содержал все необходимое для поддержания жизни. Но израильтяне, как говорит Библия, устали от манны, и тогда Господь разрешил сынам Своим есть мясо перепелов. Почему перепелов? Хотел ли Господь преподать какой-то скрытый урок?

Ответ содержится в Книге Чисел, стихи 11:18—34. В сти­хе 20 Господь говорит израильтянам: «Будете есть мясо целый месяц, пока не пойдет оно из ноздрей ваших и не сделается для вас отвратительным...». В стихе 33 сказано, что «мясо еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень воз­горелся на народ, и поразил Господь народ весьма великой яз­вою». Очевидно, им было дозволено переменить пищу, но их выбор вызвал недовольство Бога. Место, где похоронили этих израильтян, между прочим, традиционно называется «гробы прихоти», поскольку они пожелали того, что не было им необ­ходимо: мяса.

Спустя века, когда зародилась маленькая иудейская сек­та, именуемая «христианской», ее члены переняли некото­рые обычаи и традиции материнской религии, в частности мясоедение. Однако имелось несколько важных исключе­ний и в иудаизме, и в христианстве. А вегетарианство игра­ло значительную роль в жизни первых христиан.

ХРИСТИАНЕ-ВЕГЕТАРИАНЦЫ

Некоторые исторические документы свидетельствуют о том, что двенадцать апостолов, и даже Матфей, заменив­ший Иуду, были вегетарианцами, и что первые христиане воз­держивались от употребления в пищу мяса из соображений чистоты и милосердия. Например, св. Иоанн Златоуст (345— 407 н. э.), один из выдающихся апологетов христианства сво­его времени, писал: «Мы, главы христианской Церкви, воз­держиваемся от мясной пищи, дабы держать в подчинении плоть нашу... мясоедение противно естеству и оскверняет нас» ⁷.

Климент Александрийский (160—240 н. э.), один из осно­вателей церкви, несомненно, оказал на Златоуста большое влияние, поскольку почти на сто лет раньше он написал: «Те же кто распаляется, склоняясь к столу с яствами, питая собст­венные недуги, одержимы самым ненасытным из бесов, кое­го я не постыжусь назвать «демоном чрева», худшим из демо­нов. Лучше заботиться о блаженстве, нежели превращать свои тела в кладбища животных. Потому апостол Матфей вку­шал лишь семена, орехи и овощи, обходясь без мяса» ⁸.

«Милосердные проповеди», также написанные во II веке нашей эры, считаются основанными на проповедях св. Петра и признаются одним из самых ранних христиан­ских текстов, за исключением только Библии. «Проповедь XII» недвусмысленно говорит: «Противоестественное по­едание плоти животных оскверняет так же, как языческое поклонение демонам, с его жертвами и нечистыми пирами, участвуя в которых, человек становится сотрапезником де­монов». Кто мы такие, чтобы спорить со св. Петром?

Далее, ведутся дебаты о питании св. Павла, хотя он в сво­их писаниях почти не уделяет внимания вопросам пищи. В Евангелие 24:5 говорится, что Павел принадлежал к школе Назарен, которая строго следовала принципам, включая веге­тарианство. В своей книге «История раннего христианства» господин Эдгар Гудспид пишет, что ранние школы христианст­ва пользовались только «Евангелием от Фомы». Таким образом это свидетельство подтверждает, что св. Фома также воздержи­вался от употребления мясной пищи. К тому же, мы узнаем от почтенного отца Церкви, Эвзебия (264—349 н. э.), ссылающего­ся на Гегезиппа (ок. 160 г н. э.), что Иаков, которого многие считают братом Христа, также избегал употребления в пищу мяса животных.

Тем не менее, история свидетельствует, что христиан­ская религия постепенно отошла от своих корней. Хотя ранние отцы Церкви придерживались растительной диеты, Римская Католическая Церковь довольствуется тем, что предписывает католикам по крайней мере соблюдать несколько постных дней и не есть мяса по пятницам (в память о жертвенной смерти Христа). Даже это предпи­сание было пересмотрено в 1966 году, когда Конференция американских католиков постановила, что верующим до­статочно воздерживаться от мясной пищи лишь в пятницы Великого Поста.

Многие раннехристианские группы стремились ис­ключить мясо из рациона. Фактически, первые церковные писания свидетельствуют, что мясоедение было официаль­но разрешено лишь в IV веке, когда император Константин решил, что его версия христианства отныне станет всеоб­щей. Римская империя официально приняла прочтение Библии, дозволяющее мясную пищу. И христиане-вегетари­анцы были вынуждены держать свои убеждения в секрете во избежание обвинений в ереси. Говорят, что Константин велел вливать расплавленный свинец в горло уличенным вегетарианцам.

Средневековые христиане получили от Фомы Аквинского (1225—1274) заверения в том, что убийство живот­ных разрешено Божественным провидением. Возможно, на мнение Аквината повлияли его личные вкусы, посколь­ку, хотя он и был гением и во многом аскетом, его биогра­фы все же описывают его как большого лакомку. Конечно, Аквинат знаменит еще своим учением о различных типах душ. Животные, утверждал он, души не имеют. Примеча­тельно, что женщин Аквинат тоже считал лишенными ду­ши. Правда, учитывая, что Церковь в конце концов сжали­лась и признала, что душа у женщин все-таки есть ¹⁰, Аквинат неохотно уступил, сказав, что женщины стоят на одну ступень выше животных, у которых души уж точно нет. Многие христианские деятели приняли такую классификацию.

Однако при непосредственном изучении Библии становится ясно, что у животных есть душа:

А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в кото­ром душа живая, дал Я всю зелень травную в пи­щу (Быт. 1:30).

Согласно Рейбену Алкелею, одному из величайших уче­ных XX века в области иврито-английской лингвистики и ав­тору «Полного иврито-английского словаря», точные еврей­ские слова в этом стихе — nefesh («душа») и chayah («живая»). Несмотря на то, что в популярных переводах Библии это сло­восочетание обычно передается просто как «жизнь» и тем са­мым подразумевается, что у животных совсем не обязательно есть «душа», точный перевод обнаруживает нечто прямо противоположное: у животных, несомненно, есть душа, по крайней мере, согласно Библии. Более того, те же самые ев­рейские слова употребляются для обозначения души челове­ческих существ и даже души насекомых. Поэтому в Библии нет никаких аргументов в поддержку того мнения, что, хотя у животных и может быть какая-то душа, но эта душа — совсем не та, что есть у человеческих существ.

«НЕ ВЕРОЙ ЕДИНОЙ»

Основной догмат всех христиан — искупление, совершен­ное Иисусом. В основе христианской доктрины лежит вера в спасение через Иисуса, а не подчинение своду особых зако­нов и правил, как, например, Закон Моисеев (Ефес. 2:8). Крайне трудно найти христианского проповедника, который учил бы, что человеку можно или нельзя есть ту или иную пищу, или что доброе отношение к животным поможет спасе­нию человеческой души.

Это привело к одному из самых значительных расколов в христианской теологии: спору о вере и деяниях. Многие христиане считают, что веры в Иисуса достаточно для вхождения в Царство Божие, вне зависимости от добрых дел или морального и этичного поведения; другие думают, что дляспасения необходимы и вера во Христа, и добрые дела. Мысль о том, что одной только веры достаточно для искупления, родилась в результате неправильно понятого соотноше­ния между верой и поступками. Это недоразумение очень до­ступно объяснили преподобный Дж. Тодд Феррье из Ордена Креста и английский поборник вегетарианства преподобный В. А. Холмс-Гор ¹¹.

И Феррье, и Холмс-Гор утверждают, что противопоставление веры и дел возникло тогда, когда средневековые христиане начали изучать послания св. Павла в отрыве от их историческо­го контекста. Павел проповедовал фарисеям и вообще тем, кто не верил, что милость Господня является искупительной си­лой. Потому, говоря с фарисеями, он особо отмечал значение веры. Библия, однако, говорит, что вера и дела одинаково важ­ны. Как писал Иаков, «Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 1 и 2). Поэтому, когда Павел говорит, что человеку дозволено есть все, чего он пожелает, включая мясо (1 Кор. 8:8), он лишь старается подчеркнуть важность веры.

Подробное изучение писаний Павла показывает: несмо­тря на то, что он уделяет особое внимание вере, в других текстах он также говорит о ценности праведных деяний, в том числе доброго отношения к животным. Фактически, Павел утверждает, что добрые дела даже важнее, чем вера (1 Кор. 13:13). Тем не менее, в наши дни христианские сообщества, горячо и охотно провозглашающие веру во Христа, не спе­шат следовать учению, которое может потребовать от них изменения образа жизни.

В этой связи преподобный Эндрю Линзи, капеллан Эссекского университета, заявил, что многие сторонники христианства пренебрегают своей обязанностью дела' добрые дела, особенно по отношению к животным. В своей книге «Права животных: христианская оценка обращения человека с животными» он с сожалением констатирует: «Увы нельзя не признать, что христиане, католики и некатолики так и не смогли создать удовлетворительного морального уче­ния касательно отношения к животным» ¹².

Позднейшие учения можно интерпретировать по-разному, но ранние формы христианства (и многие иудейские секты в которых оно зародилось) проповедовали вегетарианство

Их приверженцы понимали, что, при всей важности веры, надлежащие поступки — «деяния» — не менее важны. Поэтому они последовательно придерживались заповедей Писания. Неудивительно, что это отражалось на их питании и отноше­нии к животным вообще. Назареяне, терапевты, эбиониты, гностики, иессеи не ели мяса. Монтанисты, еще одна ветвь раннего христианства, воздерживались от мясной пищи так же как и Тертуллиан, один из первых отцов Церкви. Среди бо­лее ортодоксальных христиан, не одобрявших мясоедения, мы уже упомянули Иоанна Златоуста и Климента Александрийско­го, двух самых влиятельных мыслителей ранней Церкви.

Возможно, способнейший ученик Климента, Ориген (185—254. н. э.), один из самых плодовитых раннехристиан­ских писателей, высказал верную мысль о тех, кто поддержива­ет мясоедение: «Я думаю, что люди стали приносить в жертву животных потому, что им понадобился предлог для вкушения плоти» (Stromata, «О жертвоприношениях», кн. VII) ¹³.

Позднейшие разновидности христианства также под­держивали вегетарианство. Эллен Г. Уайт, одна из основа­тельниц церкви адвентистов, была убежденной вегетариан­кой так же, как Дж. Уэсли, основоположник методизма. Сильвестр Грэхем, пресвитерианский священник, знамени­тый своими «хлебцами Грэхема», пропагандировал отказ от мяса, а Уильям Меткалф, пастор Библейской Христианской Церкви Англии, написал книгу под названием «Воздержание от мяса животных» (1829 г.). Эта работа считается первой книгой о вегетарианстве, изданной в США.

Траппистский, бенедиктинский и картезианский ордена Римской Католической Церкви и другие христианские орга­низации, как, например, Универсальное христианское гности­ческое движение и Братство розенкрейцеров, отстаивают вегетарианство, даже если их приверженцы не проявляют особого постоянства в этом отношении. Сегодня существуют две крупные христианские группы, которые упорно стремятся доказать важность отказа от мясной пищи для современных христиан: Католическое общество изучения и защиты живот­ных и Общество христианской помощи животным и людям.

Несмотря на то, что Второй Ватиканский Вселенский Собор Католической Церкви, проведенный в 1965 году, осла­бил монастырский устав касательно мясной пищи, особенно для монахов траппистского ордена, большинство траппис­тов все еще придерживается изначального вегетарианского устава. И хотя многие утверждают, что св. Франциск не был последовательным вегетарианцем, большинство монахов-францисканцев не едят мяса, вероятно потому, что св. Фран­циск — покровитель животных, и потому, что он открыто вы­сказывал свою любовь ко всякой Божьей твари.

Современный бенедиктинский монах, брат Дэви Стейндл-Раст, считает, что, хотя библейская традиция позволяет различные толкования касательно отношения чело века к животным, Жития святых доказывают необходимость всеобъемлющего сострадания. Брат Дэвид говори «К несчастью, христиане внесли свою лепту в эксплуатации: окружающей среды и жестокое обращение с животными. Иногда они даже пытаются оправдать свои преступления, используя отрывки из Библии, вырванные из общего кон текста, но истинные принципы религии нужно изучать на| примере святых... Различные животные в христианском искусстве символизируют разных святых. Св. Менас обычно изображается с двумя верблюдами, св. Ульрих — с крысой, св. Бригитта — с утками и гусями, св. Бенедикт — с вороном список можно продолжать до бесконечности. Св. Губерт изображается с оленем, у которого между рогами распятие. По легенде, этот святой был охотником, но оставил свое жестокое ремесло после того, как внезапно увидел Христа в олене, которого собрался подстрелить» ¹⁴. Это красноречивый пример того, что божественное скрыто во всех созданиях. «В конце концов,— рассуждает брат Дэвид,— сам Христос зовется «агнцем Божиим»¹⁵.

Иногда мы забываем, что любовь, к которой призывал Христос, должна быть всеобъемлющей, как отражение любви Господа ко всем Его творениям. Молитва Господу начинается (в оригинале) арамейскими словами awoon dwashmaya. Обыч­но это переводится как «Отче наш, сущий на Небесах»; но бо­лее точным переводом было бы «Отче наш общий, сущий на Небесах» ¹⁶. Арамейский оригинал утверждает, что Бог — отец всех живых существ во Вселенной, независимо от их биологи­ческого вида. Тем самым подразумевается, что христианская любовь объемлет все, и сколько любви ты отдашь окружающе­му миру, столько же даст тебе Господь. Для вегетарианцев так­же особо значимо то, что молитва продолжается словами «хлеб наш насущный даждь нам днесь».

«НЕ УБИЙ»

Требование сострадания и взаимной любви заложено в Шестой заповеди: «Не убий». При всей простоте и прямоте этой заповеди, ее редко понимают буквально и обычно счита­ют применимой только к человеческим существам. Однако в Книге Исхода (20:13), в которой записана заповедь, исполь­зовано еврейское слово lo tirtzach. Согласно Рейбену Алкелею, tirtzach означает «любое убийство». Следовательно, за­поведь призывает нас воздерживаться от убийства вообще. Запрет в пояснениях не нуждается. Споры вызывает слово «убить», обычно означающее: а) лишить жизни, б) покончить с чем-либо, в) разрушить жизненную, основную сущность че­го-либо. Раз убить можно все, в чем есть жизнь, значит, живот­ных тоже убивают; согласно заповеди, убийство животных за­прещено.

Жизнь обычно определяется как качество, отличающее работающий, функционирующий организм от мертвого тела. При всей своей сложности жизнь заявляет о своем присут­ствии с помощью набора симптомов, известных как биологу так и тому, кто просто читает книгу природы. Все живые организмы проходят шесть фаз: рождение, рост, зрелость, размножение, увядание и смерть. Таким образом, и по чело­веческим, и по Господним представлениям, звери являются живыми существами. Все живое может быть убито, а убить означает нарушить заповедь, не менее священную, чем все остальные: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в од­ном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: «не прелюбодействуй», сказал и «не убий»; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона» (Иак. 2:10, 11).

В Ветхом Завете также много доводов в пользу вегетари­анства. На это можно сказать, что христиане не обязаны сле­довать древнему Закону и имеют право ограничиться Новым Заветом. Однако сам Иисус учил другому: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота и ни одна черта не прейдет из закона, по­ка не исполнятся все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Цар­стве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречет­ся в Царстве Небесном» (Мф. 5:17-19).

ПРОБЛЕМЫ ИСТОЛКОВАНИЯ

Возможно, главная причина, которая побуждает христи­ан «преступить закон» несмотря на библейскую заповедь, за­прещающую убийство, кроется в широко распространенном убеждении, что Христос ел мясо. Однако Иисус был известен как «царь мирный», а его учение призывает к всеобъемлющей, вселенской любви, состраданию и уважению. Трудно совместить миротворческий образ Христа и разрешение наубийство животных. Тем не менее, в Новом Завете постоянно упоминаются просьбы Христа дать ему мяса, и любители мясной пищи пользуются этими цитатами для того, чтобы оправ дать собственные гастрономические вкусы. Но при внимательном изучении греческого подлинника обнаруживается, что Иисус просил вовсе не мяса.

Хотя в английском переводе Евангелий слово meat («мясо») употребляется девятнадцать раз, греческие слова оригинала точнее было бы перевести как «пища»: broma — «пища» (использовано четыре раза), brosimos — «то, что можно есть» (встречается один раз), brosis — «питание, процесс питания» (употреблено четыре раза), prosphagion _ «нечто съедобное» (использовано один раз), trophe — «питание» (встречается шесть раз), phago - «есть» (упо­треблено три раза).

Таким образом, «есть ли у вас мясо?» (Ин. 21:5) следует читать «есть ли у вас пища?». А когда в Евангелии говорится, что ученики пошли купить мяса (Ин. 4:8), точный перевод был бы всего лишь «пошли купить съестного». В каждом слу­чае греческий подлинник указывает просто на «пищу», а не обязательно на «мясо» ¹⁷.

Задача сводится к истолкованию оригинала и переводов, часто неверных. Многие ошибки в переводе Библии (напри­мер, Red Sea — «Красное море» вместо Reed Sea — «Море Ка­мышей»), незначительны и даже забавны. Но некоторые из них существенно отклоняются от подлинника; между тем, в случае, если ошибочный вариант используется в течение столетий, он закрепляется в библейском каноне. Но если при­нимать во внимание содержание и цель жизни Иисуса, стано­вится трудно или, скорее, невозможно примирить поедание мяса и христианское вероучение. Христиане, употребляю­щие в пищу мясо, возражают: «Если Библия проповедует веге­тарианство, как же тогда понимать чудо с хлебами и рыбами?»

Некоторые толкователи Библии, учитывая сострадатель­ную натуру Иисуса, предполагают, что слово «рыба» в данном случае обозначает небольшие шарики из водоросли, растущей в восточных морях и известной как «рыбья трава»; похожие ша­рики едят и в наши дни. Водоросли высушиваются на солнце, измельчаются в муку, из которой пекутся шарики. Такие «хлебцы» были обязательным блюдом кухни древнего Вавилона; они также высоко ценятся в Японии. Мусульмане считают их пищей для правоверных, и, что еще важнее, во времена Иисуса они были признанным деликатесом. Кроме того, следует учесть чисто практическое соображение: в корзину с хлебом скорее положили бы такие шарики, чем настоящую рыбу — она быстро протухла бы на солнцепеке и испортила остальную еду¹⁸.

Возможно также, что «хлеб» и «рыба» — слова, использованные скорее в аллегорическом, а не в буквальном смыс­ле, что обычно для священных писаний. Хлеб — символ Христова тела, то есть божественной субстанции, а слово «рыба» было паролем ранних христиан, которым приходи­лось скрывать свою веру, чтобы избежать гибели. Буквы гре­ческого слова ichtus — «рыба» — это также начальные буквы слов lesous Christos Theou Uios Soter («Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель») ¹⁹. Поэтому рыба для христиан — мисти­ческий символ, и ее изображение до сих пор можно увидеть в римских катакомбах.

Очень важно, что в первых манускриптах Нового Завета нет упоминания о рыбе: чудо описывается как раздача хлеба и фруктов, а не хлеба и рыбы. Только в позднейших списках Библии (после IV столетия) вместо фруктов появляется рыба. Синайский Кодекс — первая версия Библии, где в рассказе об этом чуде упоминаются рыбы.

Тем не менее, многие не желают отказываться от тради­ционного примера с хлебами и рыбами. Таким людям следует напомнить, что, даже если сам Иисус и ел рыбу, он вовсе не разрешал другим делать то же самое во имя его. Христос жил среди рыбаков и проповедовал им. Как учитель, он дол­жен был принимать в расчет образ жизни своих слушате­лей. Так, он велел своим ученикам оставить сети и сделать­ся «ловцами человеков», то есть проповедниками. И все-таки те, кто считает, что Христос ел рыбу, говорят: «Раз это делал Иисус, почему же мне нельзя?» Но когда мы вспоминаем о том, как Иисус погиб ради приумножения славы Божией, почему-то находится мало желающих последовать его примеру.

ПАСХАЛЬНЫЙ АГНЕЦ

Вce привыкли к изображению Христа как доброго пастыря и агнца Божия, но пасхальный агнец представляет собой проблему для христиан-вегетарианцев. Была ли Тайная Вечеря пасхальной трапезой, при которой Христос и апос­толы вкушали плоть ягненка?

Синоптические Евангелия (первые три) сообщают, что Тайная Вечеря произошла в ночь Пасхи; это означает, что Иисус с учениками ели пасхального агнца (Мф. 26:17, Мк. 16:16, Лк. 22:13). Однако Иоанн утверждает, что Вечеря произошла раньше: «Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, ...встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался» (Ин. 13:1—4). Если последовательность собы­тий была иной, то Тайная Вечеря не могла быть пасхальной трапезой.

Английский историк Джеффри Радд в прекрасной книге «Зачем убивать ради пищи?» предлагает для загадки пасхаль­ного агнца такое решение: Тайная Вечеря произошла в чет­верг, распятие — на следующий день, в пятницу. Однако по ев­рейскому счету оба этих события случились в один день, поскольку у евреев началом нового дня считается закат пре­дыдущего. Разумеется, это сбивает всю хронологию. В девят­надцатой главе своего Евангелия Иоанн сообщает, что распя­тие произошло в день приготовления к Пасхе, то есть в четверг. Позже, в тридцать первом стихе, он говорит, что тело Иисуса не оставили на кресте потому, что «та суббота бы­ла день великий». Другими словами, субботняя пасхальная трапеза на закате предыдущего дня, пятницы, после распя­тия.

Несмотря на то, что первые три Евангелия противоре­чат версии Иоанна, которую большинство библеистов считает точным рассказом о событиях, в других местах эти версии подтверждают друг друга. Например, в Евангелии от Матфея (26:5) сказано, что священники решили не убивать Иисуса во время праздника, «чтобы не сделалось возмущения в народе». С другой стороны, у Матфея постоянно говорится, что Тайная Вечеря и распятие произошли в день Пасхи. К тому же, следует заметить, что по талмудическому обычаю запре­щено вести судебные разбирательства и казнить преступни­ков в первый, наиболее священный, день Пасхи.

Поскольку день Пасхи так же свят, как суббота, евреи¹ в этот день не носили оружия (Мк. 14:43, 47) и не имели пра­ва покупать саваны и травы для погребения (Мк. 15:46, Лк 23:56). Наконец, поспешность, с какой ученики похоро­нили Иисуса, объясняется их желанием снять тело с креста до начала Пасхи (Мк. 15:42, 46).

Значимо само отсутствие упоминаний о ягненке: о нем ни разу не говорится в связи с Тайной Вечерей. Историк-библеист Дж. А. Глейзес предполагает, что, заменив плоть и кровь на хлеб и вино, Иисус тем самым возвестил о новом союзе Бога и человека, об «истинном примирении со всеми его созданиями» ²⁰. Если бы Христос ел мясо, он сделал бы ягненка, а не хлеб, символом Господней любви, во имя кото­рой агнец Божий искупил грехи мира собственной смертью. Все свидетельства указывают на то, что Тайная Вечеря была не пасхальной трапезой с неизменным ягненком, а, скорее, «прощальной трапезой», которую Христос разделил с люби­мыми учениками. Это подтверждает и покойный Чарльз Гор, епископ Оксфордский: «Мы признаем, что Иоанн вер­но исправляет слова Марка о Тайной Вечере. Это была не традиционная пасхальная трапеза, а прощальный ужин, по­следний Его ужин с учениками. Ни в одном рассказе об этом ужине не говорится о ритуале пасхальной трапезы» («Но­вый комментарий к Святому Писанию», ч. 3, с. 235) ²¹.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В буквальных переводах раннехристианских текстов нет ни одного места, где бы принималось или поощрялось мясоедение. Большинство оправданий, придуманных поздними христианами для употребления мясной пищи, основа­на на неверных переводах или же на буквальном понимании христианской символики, которую нужно толковать в переносном смысле. Ключевой момент здесь, конечно, — интерпретация, и следует взвесить деяния Иисуса и его учеников, чтобы _ПОНять, совместимы ли они с поеданием мяса. Далее, ранние христианские секты и отцы Церкви практиковали строгое вегетарианство. Таким образом, в точных перево­дах Библии, в широком контексте изречений Христа и от­крыто высказанных убеждениях ранних христиан мы видим всецелую поддержку вегетарианства.

Этот идеал жизни в гармонии со всеми созданиями Божиими прекрасно выражен в стихотворении Вернера Бергенгруэра, где говорится о собаке, которая зашла в церковь во время мессы. Маленькая девочка, ее хозяйка, испуга­лась, расстроилась и кое-как вывела свою четвероногую по­дружку из храма. «Какой позор! — подумала она.— Живот­ное в церкви!» Но Бергенгрузр указывает, что в церкви много животных: вол и ослица у ясель с Христом, лев у ног св. Иеронима, Ионин кит, конь св. Мартина, орел, голубь и даже змий. Животные улыбаются со всех картин и статуй в церкви, и смущенная девочка понимает, что ее любимица — одна из многих. Органист смеется и начинает петь: «Вос­хвалите Господа, все Его творения!» Такая хвала естествен­на, ибо в церковь, как и всюду, все живое приходит по воле Господа.

Великий францисканский орден, к примеру, славил единение всех живых существ, подчеркивая, что все они имеют общего Творца. «Когда он (св. Франциск) думал о едином источнике всего сущего,— писал св. Бонавентура,— его еще более, чем всегда, наполняло благочестие, и он звал всех тварей Божиих, даже самых мелких, братьями и сестрами, ибо знал, что их создал Тот же, Кто создал и его самого» ²².

Такова совершенная христианская любовь.