Приключение в даумат ал-джандале 13 страница

мусульмане намерены атаковать. Если бы они и далее стали

откладывать сражение, сытые желудки оказались бы бесполезными,

потому что их обладатели были бы убиты. Персы поспешно побросали

свои миски, и с такой же поспешностью Джабан построил их на поле

боя вместе с арабами. Это было сделано в последний момент.

Арабов-христиан он поставил на флангах своей армии, поручив

командовать ими предводителям 'Абд ал-Асваду и Абджару, а в центре

он расположил свои персидские войска.

Поле битвы находилось юго-восточнее Уллайса, между Евфратом и

Рекой. Персидская армия стояла спиной к Уллайсу, развернувшись

лицом к армии Ислама. Северный фланг обеих армий упирался в

Евфрат, южный — в Реку. Ширина фронта от реки до реки составляли

около 2 миль.

Сражение было очень тяжелым. Пока что битва у ал-Валаджи была

самой жестокой в этой кампании, однако данный бой был еще более

жестоким. Он стал той битвой, которую Халид не смог позабыть.

Нам неизвестны детали маневров и других действий, имевших место

во время сражения. Мы знаем, что Халид в поединке убил арабского

военачальника 'Абд ал-Асвада. Мы знаем, что имперская армия, неся

тяжелые людские потери, держалась, отбивая атаки мусульман. Если

когда-либо была армия, намеренная сражаться до последнего, то это

была имперская армия при Уллайсе. Арабские вспомогательные

войска действительно сражались не на жизнь, а на смерть, ибо если бы

эта битва была проиграна, ничто уже не спасло бы Хйру. Персы

сражались, чтобы отстоять честь персидского оружия.

Часа два продолжалась ожесточенная сеча. Самые жаркие бои

происходили на берегу реки, где в сражении полегло множество

персов. Мусульмане — усталые, злые, разочарованные — не могли

обнаружить ни единой бреши, ни единой слабинки в сопротивлении,

которое оказывали персы и арабы. Тогда Халид молитвенно воздел

руки и обратился к Аллаху:

«О Господь! Если Ты пошлешь нам победу, я буду разить врагов до

тех пор, пока их река не наполнится их кровью!»1

Мусульмане возобновили атаки с удвоенной яростью, и Аллах

даровал им победу. Вскоре после полудня имперская армия была

разбита, а ее солдаты бежали с поля боя. На нем остались тысячи

убитых, особенно много их было на берегу реки, песчаное русло

которой обагрилось их кровью.

Когда персидская армия побежала с поля боя, Халид дал приказ

кавалерии преследовать бегущих.

Мусульманская кавалерия разделилась на несколько отрядов и по-

скакала преследовать беглецов, которые переправились через Хасйф и

двигались в направлении Хйры. Преследование врагов мусульманской

кавалерией, захват и возвращение персидских и арабских воинов про-

должались в течение всего дня, ночи, а также следующих суток и части

третьего дня.180

Когда бой прекратился, на берегу реки вокруг Халида собралась

группа военачальников. Перед ними открывалась ужасная картина.

Ка'ка' обратился к Халиду с такими словами: «Если бы ты убил всех

людей на свете, их кровь не потекла бы рекой, потому что эта река

перегорожена плотиной. Пусти в реку воду. Тогда ты сдержишь свою

клятву».181

Другие поддержали его: «Мы слышали, что когда земля поглощает

определенное количество крови сынов Адама, она отказывается

принимать больше».182

Халид распорядился открыть плотину. Когда ее открыли, вода

хлынула в русло реки и кровь, образовывавшая лужи на дне русла,

потекла с водой. Тогда эта река получила название Кровавой реки.

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

180 Ат-Табари: т. 2, с. 561.

181 Там же: т. 2, с. 561-562.

182 Там же.

Когда день сражения сменился ночью, а мусульманская конница

продолжала ловить беглецов, армия Халида расселась, чтобы

подкрепиться той пищей, которую разложили на скатертях персы.

Арабы пустыни были поражены тем, как хорошо питались персидские

воины.

Битва при Уллайсе закончилась. В руки мусульман попали богатые

трофеи, в том числе семьи разгромленных воинов имперской армии.

Согласно Табарй, в сражении погибло 70 000 персов и

арабов-христиан.183 Однако Джабану удалось скрыться.

На следующий день Халид заключил договор с местным

населением. Оно должно было выплачивать джизью и перейти под

защиту мусульман, однако на тот раз в договор была включена еще

одна статья: местное население должно было следить за врагами в

пользу мусульман, а также выступать в качестве их проводников.

* * *

Некоторые авторы, склонные к сенсационности, произвольно ис-

кажали и преувеличивали эпизод с Кровавой рекой. Это породило не-

правильное представление о нем, которое нуждается в корректировке.

Данные авторы повествуют, что река действительно текла кровью; что

ниже по течению от поля боя стояла мельница, приводимая в движение

течением реки; что в реке было столько крови, что в течение трех дней

мельница молола не благодаря воде, но благодаря крови! Это

фантастические вымыслы. Балазури не упоминает ни о какой

мельнице. Табари, завершая повествование об этом сражении,

упоминает о мельнице: «... как поведал Шу'айб, который слышал об

этом от Сайфа, который слышал об этом от Талхи, который слышал об

этом от Мугйры». По словам Мугйры, ниже по течению находилась

мельница, которая приводилась в движение речной водой, эту

мельницу использовали в течение трех дней для того, чтобы намолоть

зерно для армии Халида, и вода в реке была красной.

Даже если данное сообщение правдиво, в нем все равно ничего не

говорится о том, что мельница приводилась в движение кровью. А в

других ранних источниках мельница не упоминается. Факты таковы,

как они были изложены выше. Когда, по совету Ка'ка', плотина была

открыта, вода, естественно, покраснела и оставалась красной в течение

некоторого времени. Однако для того чтобы вращать мельницу в тече-

ние трех дней, потребовалась бы кровь миллионов людей. Предание о

реке, которая три дня текла кровью, можно воспринимать как одну из

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

183 Там же.

сказок «Тысячи и одной ночи»; к истории оно не имеет никакого

отношения. Вот и все, что касается эпизода с Кровавой рекой.

Из сражений, в которых Халид участвовал во времена Святого Про-

рока, битва при Му'те оставила особый след в его памяти. Нигде

больше ему не приходилось принимать на себя командование в более

катастрофической ситуации и спасать мусульман из когтей смерти. Из

сражений, данных им в Ираке, битва при Уллайсе оказалась для него

самой памятной.

Однажды, после того как кампания была успешно завершена, Халид

сидел, беседуя с друзьями. Он сказал: «При Му'те у меня в руке сло-

малось девять мечей. Но я никогда не встречал такого противника, как

персы. А среди персов у меня никогда не было такого противника, как

армия Уллайса».

От такого человека, как Халид, нельзя было услышать большей дани

уважения доблести персидского оружия. Однако теперь персидский

двор оказался на грани краха. Ардашйр лежал на смертном одре,

и империя не посылала новые армии на борьбу с Мечом Аллаха.

Уллайс стал лебединой песней Ардашйра, праправнука

Ануширвана Справедливого.

Глава 23

ОТКРЫТИЕ ХЙРЫ

В середине мая 633 г. (в начале месяца рабй' ал-аввал, 12 г. хиджры)

Халид выступил из Уллайса на Амгйшийу. Этот населенный пункт

находился совсем рядом с Уллайсом, в действительности Уллайс

являлся аванпостом Амгйшийи! В то же утро армия дошла до

Амгишийи и застала город вымершим.

Амгйшийа была одним из великих городов Ирака— соперницей

Хйры по размерам, численности населения, а также по богатству и ве-

ликолепию базаров. Мусульмане прибыли в город, где все оставалось

на своих местах, базары и здания ломились от роскоши и

всевозможных товаров, однако людей нигде не было видно. Лучшие из

мужчин Амгйшийи пали в битве при Уллайсе. Те, кто остался, —

преимущественно женщины, дети и старики, — поспешно покинули

город при известии о приближении Халида и укрылись в округе,

подальше от того пути, которым двигалась мусульманская армия.

Теперь в действиях армии Халида важнейшим фактором стал

психологический страх, который вызывало одно упоминание его

имени.

Мусульмане захватили Амгйшийу как часть законной военной

добычи. Они забрали из нее все, что можно было поднять и увезти, и

при этом стали обладателями такого богатства, которое ослепляло

простых воинов из пустыни. После того как в городе забрали все на

трофеи, Халид разрушил его. Полагают, что захваченные в нем

богатства были равны всему тому, что было захвачено в результате

четырех предыдущих сражений в Ираке, и, как всегда, четыре пятых

добычи были распределены между воинами, а одна пятая отправлена в

Медину в качестве доли государства.

К тому времени халиф уже привык получать известия о победах на

иракском фронте. За каждым подобным сообщением следовали

военные трофеи, которые обогащали государство и радовали сердца

правоверных. Однако даже Абу Бакр был поражен трофеями, взятыми

в Амгишийе. Он собрал мусульман в мечети и обратился к ним с

такими словами:

«О курайшиты! Ваш лев напал на другого льва и одолел его. Теперь

женщины больше не рожают таких сыновей, как Халид!»2 Это был

один из самых прекрасных комплиментов, когда-либо достававшихся

Халиду ибн ал-Валйду.

* * *

Для правителя Хйры, Азадбеха, настали трудные дни. Он слышал о

катастрофах, постигших персидскую армию при Казиме, на Реке, у ал-

Валаджи и при Уллайсе, и было ясно, что Халид идет на Хйру. Если

под ударами Халида рассыпались такие крупные армии под

командованием столь выдающихся полководцев, то какие надежды

могли быть у его маленького войска? Никаких указаний от

занедужившего императора не поступало.

Азадбех был и правителем Хйры, и начальником ее гарнизона. Он

занимал высокий пост в империи, являясь обладателем головного

убора стоимостью 50 000 дирхамов. Арабский царь Хйры, Кубайса ибн

Ийас, упоминавшийся ранее, был лишь номинальным властителем.

Другие предводители, которые были подобны правителям государств,

также обладали правительственными полномочиями только в тех

делах, которые касались исключительно арабов или племен. Азадбеху

выпало защищать Хйру, и, как истинный сын Персии, он решил

сделать все, что в его силах.

Азадбех вывел гарнизон из казарм и разбил лагерь на окраинах

Хйры. Оттуда он направил группу всадников под командованием

собственного сына, чтобы сдержать продвижение Халида. Азадбех дал

сыну совет перекрыть Евфрат плотиной, если Халиду придет в голову

воспользоваться для передвижения лодками. Этот молодой офицер

доехал до места, где в Евфрат впадает река 'Атйк, в 12 милях ниже по

течению от Хйры. Там он создал опорный пункт, из которого выслал

вперед отряд всадников, которые должны были образовать аванпост в

месте другого слияния рек в нескольких милях от места, где Бадакла

впадает в Евфрат, чуть выше Амгйшийи.184

В своем рассказе об этой операции Табари и путается сам, и опирает-

ся на противоречивые источники, и путает два места слияния рек.

Халид тем временем начал последний переход на пути к Хйре. Он

решил воспользоваться рекой в качестве транспортного средства и

погрузил все тяжелые армейские грузы на лодки. Пока армия насту-

пала на верблюдах и лошадях, лодочный конвой, охраняемый мест-

ными арабами, выступавшими в качестве лоцманов, двигался парал-

лельно. Впрочем, Халид проехал совсем немного, поскольку уровень

воды понизился и лодки сели на мель. Сын Азадбеха перекрыл реку

плотиной.

Оставив армию стоять на берегу Евфрата, Халид взял отряд всадни-

ков и стремительно помчался по дороге на Хйру. Вскоре он оказался в

Бадакле, где столкнулся с персидскими всадниками, выставленными

сыном Азадбеха в качестве аванпоста. Эти молодые персы были не

чета мусульманским ветеранам, и до того как они успели

организоваться для обороны, всадники Халида налетели на них и

зарубили всех до единого. Затем Халид открыл плотину, чтобы вода

вновь потекла по нужному руслу, а армия продолжила наступление

вдоль реки.

Сын Азадбеха также оказался не столь бдительным, как требовала

ситуация. Полагая, что его аванпост является достаточной мерой

предосторожности, позволяющей избежать неожиданного нападения

мусульман, и ни минуты не сомневаясь в том, что этот аванпост

предупредит его о надвигающейся опасности, он ослабил

бдительность. И тут на него внезапно обрушился Халид. Большинство

__________персов, входивших в этот отряд, были убиты, в том числе их молодой

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

184 Река 'Атйк по-прежнему существует. Это очень маленькая речка, чуть больше крупного ручья, в те дни она могла

быть протокой. Начинаясь в районе АбуШукайра, 'Атйк течет западнее Евфрата, отходя на расстояние до 5 миль от главной

реки, и вновь впадает в Евфрат в миле выше по течению от современной Кадисиййи (которая находится в 8 милях

юго-восточнее старой, исторической Кадисиййи). В последней части своего пути эта речка также называется Дуджайдж.

Бадакла была протокой или каналом, впадая в Евфрат близ Амгишийи (Ат-Табари: т. 2, с. 563).

командир, но нескольким быстрым наездникам удалось ускользнуть,

чтобы сообщить печальную весть Азадбеху.

От всадников Азадбех узнал о гибели кавалерийского отряда и

смерти своего сына. От прибывших из Ктесифона гонцов он узнал о

смерти Ардашйра. Сломленный утратой сына и сраженный известием

о смерти императора, полководец почувствовал, что бремя

свалившейся на него ответственности чересчур тяжело. Он оставил

самую мысль защитить Хйру от Халида и, переправившись со своим

войском через Евфрат, отошел в Ктесифон. Хйра была оставлена

арабам.

Халид продолжал продвигаться к своей цели. Неизвестно, в каком

месте он оставил лодки и пошел по дороге, однако, должно быть, это

произошло в нескольких милях ниже по течению от Хйры. Ожидая,

что Хйра окажет стойкое сопротивление, Халид решил, что не стоит

атаковать ее в лоб. Пройдя со своей армией левее, он обошел Хйру с

запада и появился в Хаварнаке, цветущем городе в трех милях к северу

— северо-западу от Хйры.185 Он прошел через Хаварнак и вышел в тыл

к Хйре. При входе в город его колонны не встретили ни малейшего

сопротивления. Все жители были на своих местах. Они не обратились

в бегство и не оказывали никакого сопротивления, поэтому

мусульманские солдаты щадили их при своем продвижении к сердцу

города.

Вскоре ситуация прояснилась: это был ни мир, ни война. Хйра была

открытым городом; мусульмане могли взять ее. Однако четыре

цитадели Хйры с мощными гарнизонами из арабов-христиан во главе с

арабскими предводителями были готовы защищаться и намеревались

воспрепятствовать этому. Если Халид намеревался получить любую из

этих цитаделей, ему необходимо было завоевать их.

В каждой из крепостей находился дворец, в котором жил предводи-

тель, и каждая из крепостей называлась соответственно. Белым

дворцом командовал Ийас ибн Кубайса («царь» Ирака); дворцом

ал-Адассиййн командовал 'Ади ибн 'Ади; дворцом бану мазин

командовал Ибн Акал; дворцом Ибн Букайлы командовал 'Амр ибн

'абд ал-Масйх ибн Букайла.

К каждой цитадели Халид направил отряд под командованием

одного из своих полководцев. Осаду этих цитаделей, в том порядке, в

котором они были названы, вели Дирар ибн ал-Азвар, Дирар ибн

ал-Хаттаб (не родственник 'Умара), Дирар бин ал-Мукаррин и

Мусанна. Всем полководцам было приказано взять крепости штурмом,

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

185 В настоящее время от Хаварнака остался лишь курган в 600 ярдах западнее Наджаф- ского шоссе.

однако перед этим они должны были предложить гарнизонам обычный

выбор — либо Ислам и джизья, либо смерть от меча. Гарнизонам

давался один день на размышление. Полководцы со своими войсками

окружили цитадели. Был выдвинут ультиматум. На следующий день

арабы-христиане отвергли его и начались военные действия.

Первым в наступление пошел Дирар ибн ал-Азвар, целью которого

был Белый дворец. Его защитники стояли на зубчатых стенах и не

только обстреливали мусульман из луков, но и использовали

катапульту, чтобы метать в наступающих шары из глины. Дирар

принял решение завалить катапульту. Пробравшись вперед с группой

отборных лучников, он подобрался к катапульте на расстояние полета

стрелы и приказал единым залпом выпустить тучу стрел. Вся команда,

обслуживавшая катапульту, а также многие из вражеских лучников

были убиты. Остальные поспешно сошли со стен укрепления.

Аналогичные перестрелки имели место и у других крепостей, хотя

там не было катапульт. Вскоре все четыре предводителя запросили о

переговорах о сдаче. Они согласились выбрать одного из них для

ведения переговоров от их общего имени непосредственно с Халидом.

Для этого был избран начальник дворца Ибн Букайла — 'Амр ибн 'Абд

ал-Масйх ибн Букайла.

Ибн 'Абд ал-Масйх вышел из своей цитадели и пошел к мусульма-

нам. Он шел медленно, потому что был очень пожилым человеком,

«брови которого нависали над глазами».

В свое время Ибн 'Абд ал-Масйх был самым выдающимся сыном

арабского Ирака. Он был правителем. Известный как мудрейший и

старейший, он не обладал официальными полномочиями, даруемыми

персидским двором, но почитался иракцами и оказывал значительное

влияние на их жизнь. Он также обладал искрометным, даже несколько

озорным чувством юмора. Он стал известной личностью еще во

времена Ануширвана Справедливого. Встретившись с Ануширваном

незадолго до смерти последнего, Ибн 'Абд ал-Масйх предупредил его

о том, что после него его империя придет в упадок.

Старый мудрец медленно приблизился к Халиду. Когда он

остановился, начался один из самых поразительных диалогов, которые

только были зафиксированы историками.

— Сколько же тебе лет? — спросил Халид.

— Двести, — ответил мудрец.

Благоговея перед возрастом старца, Халид спросил:

— Что было самым удивительным из того, что ты повидал?

— Самое удивительное из того, что я повидал, — это порядок в де-

ревнях между Хйрой и Дамаском, так что женщина добирается из

Хйры с одной лишь буханкой хлеба.

Мудрец намекал на беспрецедентный порядок и систему, существо-

вавшие во времена Ануширвана. Впрочем, до Халида не дошел смысл

его слов, и он решил, что старик глуп. Не повышая голоса, Халид за-

метил:

—Неужто годы не принесли тебе ничего кроме старости? Я слышал,

что жители Хйры коварны и склонны к обману. А они присылают ко

мне человека, который не ведает, откуда он пришел.

— О полководец! — возразил мудрец. — Воистину, я знаю, откуда я

пришел.

— Откуда ты пришел?

— От позвонка моего отца!»

— Откуда ты пришел? — повторил Халид.

— Из чрева моей матери!

— Куда ты идешь?

— Вперед.

— Что для тебя перед?

— Конец.

— Горе тебе! — вскричал Халид. — Каково твое положение?

— На земле.

— Горе тебе! В чем ты оказался?

— В моей одежде.

Халид начал терять терпение. Однако он продолжил допрос:

— Ты понимаешь, что я говорю? -Да.

— Я просто хочу задать несколько вопросов.

— А я просто хочу ответить на них.

Выведенный из себя этим разговором, Халид буркнул:

— Земля уничтожает дураков, но умные уничтожают землю. Пола-

гаю, что твой народ знает тебя лучше, чем я.

—О полководец! — смиренно отвечал Ибн 'Абд ал-Масйх, — не вер-

блюду, но муравью лучше ведомо, что происходит в его муравейнике!

И тут до Халида дошло, что перед ним находится человек

недюжинного ума. Все, что сказал мудрец, встало на свои места,

каждый ответ обрел смысл и остроумность. И его голос прозвучал

более уважительно, когда он сказал: «Расскажи мне о чем-нибудь, что

тебе памятно».

Взор Ибн 'Абд ал-Масйха стал отсутствующим. Несколько мгнове-

ний он с тоской созерцал башни цитадели, возвышавшиеся над

крышами городских строений. Затем он сказал: «Я помню время, когда

к этим крепостям подплывали корабли из Китая». Мысленно он вновь

вернулся в золотой век Ануширвана.

Вводная часть закончилась, и Халид перешел к делу. «Призываю вас

признать Аллаха и Ислам, — сказал он. — Если вы признаете их, вы

станете мусульманами. Вы получите то, что получаем мы, и вы будете

исполнять то, что исполняем мы. Если вы откажетесь, то платите

джизью. А если вы откажетесь платить джизью, то за мной идут люди,

которые хотят умереть больше, чем вы хотите жить».

«Мы не хотим сражаться с вами, — ответил Ибн 'Абд ал-Масйх, —

но мы не изменим нашей вере. Мы будем платить джизью».

Переговоры завершились. Было достигнуто соглашение. Халид уже

собирался отпустить старика, когда заметил, что на поясе слуги, сопро-

вождавшего мудреца и стоявшего в нескольких шагах за его спиной,

висит маленький мешочек. Халид подошел к слуге, сорвал с его поиска

мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь.

— Что это? — спросил он мудреца.

— Это яд, который убивает мгновенно.

— Но зачем вам яд?

— Я боялся, — ответил Ибн 'Абд ал-Масйх, — что наша встреча мо-

жет завершиться иначе. Я свое прожил. Я бы предпочел умереть, чем

увидеть, какие несчастья обрушились на мой народ и мою страну.186

В конце мая 633 г. (в середине месяца рабй' ал-аввал, 12 г. хиджры)

были определены условия капитуляции. Был подписан договор.

Крепости открыли ворота, и в Хйру вернулся мир. В результате

четырех кровавых сражений и нескольких менее значительных схваток

задача, поставленная халифом, была выполнена. Халид возглавил

общую победную молитву из восьми ракатов.

По договору население Хйры должно было ежегодно выплачивать

мусульманскому государству 190 000 дирхамов. В документ входили и

некоторые дополнительные статьи: Хйра должна была передать

мусульманской армии одно седло (войску не хватало одного седла!);187

жители города должны были действовать как разведчики и

проводники мусульман. А еще там был пункт об арабской принцессе!

* * *

Как-то в Медине Святой Пророк находился в обществе своих

последователей, беседуя с ними о разных вещах. Речь зашла о чужих

странах, и Пророк заметил, что вскоре мусульмане завоюют Хйру.

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

186 Этот диалог позаимствован у Балазури (с. 244) и Табари (т. 2, с. 564-566).

187 Балазури: с. 246.

Тогда один мусульманин, простой, необразованный человек по имени

Шувайл,188 радостно сказал: «О Посланник Аллаха! Когда мы откроем

Хйру, смогу ли я взять себе Кираму бинт 'Абд ал-Масйх?»

Кирама, дочь 'Абд ал-Масйха, была принцессой. На Аравийском

полуострове были наслышаны об ее невиданной красоте — это была

самая прекрасная из женщин. Пророк со смехом ответил: «Она будет

твоей!»1

И вот Хйра была открыта. Когда войска Халида пришли послушать

его переговоры с АбуМасйхом об условиях капитуляции, к Халиду по-

дошел Шувайл, воевавший под его знаменем. «О полководец! —

сказал он. — Когда Хйра капитулирует, можно ли мне будет взять

Кираму бинт 'Абд ал-Масйх? Она была обещана мне Посланником

Аллаха».

Халиду трудно было поверить в то, что Пророк пообещал принцессу