Возникновение христианства 12 страница
В Торе прощение долгов по определенной процедуре - это не добродетель, а прямая обязанность иудея.
Христианская теологи предпочитают считать, что речь идет не о долгах, а о грехах. Но это прямо противоречит второй части: «как и мы прощаем», «должникам нашим». Очевидно, человек не может прощать грехи. Аналогия между прощением земных грехов и возможностью не соблюдать заповеди – довольно слабая. Если человек считает возможным их не исполнять, зачем тогда вообще молитва?
6:14 содержит корректную формулировку: «Если вы будете прощать другим их прегрешения, простит и вас Отец ваш Небесный». То есть, прощение – заслуга, доброе дело, которое будет учтено. Повторение тезиса указывает на склейку текстов.
6:13: «И не введи нас в искушение, но избавь от злого».
Б. искушал через Змея Еву. Но чтобы каждого человека? Такие истории не описываются. Здесь мы видим влияние язычества, предполагающего наличие злого духа за каждым деревом, гностицизма – земли во власти дьявола. В иудаизме, в человеке присутствуют два побуждения, доброе и злое. Есть действие этих побуждений, а не внешнее воздействие – искушение.
Вообще, христианство уделяет много внимания дьяволу. Похоже, понадобился сильный кнут (возбуждаемый страх перед дьяволом), чтобы обращать в христианство. А скорее - языческое окружение фальсификаторов Нового Завета. И насколько же слаба вера христиан, если он боятся искушения настолько, чтобы просить об избавлении от него каждый день?
6:13 считает человека или слабым, или злым, легко поддающемся на искушение. Молитва не о том, чтобы противостоять искушению, но об его отсутствии.
Фальсификация косвенно подтверждается и наличием иной редакции, соответствующей Лк11:4: «И не дай нам предстать перед судом», «злого» заменено на «зла».
Конечно, иудейский аналог христианского дьявола – злое побуждение – находится в каждом человеке и искушает его. Но это искушение является почетным испытанием (Zohar1:106), а само побуждение, созданное при сотворении мира, так же «хорошо весьма», как и все другое созданное.
Нельзя, безусловно, сказать, что иудеи радовались злому побуждению. Так, Zohar1:128 высказывает надежду на его ослабление в мессианскую эру. Но, все-таки, страх перед искушением – признак слабости, в том числе, и веры.
В иудейской традиции дьявол напрямую почти не упоминается, а речь обычно идет о злом побуждении в самом человеке. Например, Сир15:11-17 подчеркивает свободу выбора между добром и злом. Искушение только подтверждает склонность человека к тому или другому. Sanh107: «Человек не должен вводить себя в искушение». Это совсем не то же самое, что молить об отсутствии искушений. Впрочем, традиция не чужда иудаизму. Так, поздний Midrash Tehillim103:13: «Человек не должен говорить: ‘Да хранит Всеблагой меня подальше от греха‘, но должен говорить: ‘Да удержит Всеблагой грех подальше от меня’». Однако даже и здесь речь о мирских соблазнах, а не о вмешательстве дьявола на каждом шагу.
«Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь». Это явная литургическая вставка, отсутствующая в части редакций.
Маловероятно, что здесь след гностической метафоры: «оградить от дьявола (искушения)» - «оградить от соприкосновения с миром».
6:13 в целом выглядит как вставка. 6:14 начинается «Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их...» - последовательный комментарий к 6:12.
6:16-18: «И когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они кривят свои лица, чтобы показать другим, что они постятся… когда поститесь, помажьте голову маслом и умойте лицо свое…»
Тезис несколько странный. В иудаизме нет постов настолько длительных, чтобы они причиняли страдания (и вызывали гримасы). Рекомендация умывать лицо (во время поста!) больше подходит язычникам. Ведь Евангелие даже критикует традицию иудеев умывать руки (а также посуду и стол) перед каждой трапезой. Вряд ли мыли руки, оставляя грязным лицо.
6:19-20: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют… но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют…»
6:21: «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
Тезис ошибочен. Сокровище собирают там, где сердце, а не наоборот. Трудно представить, чтобы некто накапливал духовные ценности, и в результате этого стал склонен накапливать духовные, а не материальные, ценности.
Лк12:16-21 приводит притчу о тщетности мирских планов человека, который не властен над своей жизнью. Аналогично Фм63.
У Матфея этот текст отсутствует: видимо, Матфей посчитал его тривиальным (например, аналогичный тезис в Сир11:18-19) и решил использовать Фм76:3: «Так и вы: ищите сокровище неувядающее, непреходящее, которое моль не поедает и червь не точит». Матфей использовал Фм76:1-2 в Мф13:44-46.
Об органах существует спор. Мр7:4 в аналогичном контексте упоминает не сердце, а разум – вполне в духе гностической обработки.
B.Batra11: «Мои отцы собирали сокровища внизу, там где побеждает сила, сокровища, ни приносящие плодов… Я же собрал сокровища вверху, там, где никакая сила не побеждает, сокровища, приносящие плоды… сокровища, значимые в будущем мире».
6:22-23: «Светильник для тела есть око. Итак, если око здорово, то все тело твое будет полно света; Если же око твое нездорово, то все тело твое будет полно тьмы. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма!»
Лк11:34-35: «Светильник для тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло… Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?» Лк11:36 разъясняет и уточняет: «Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием». Лука мог вставить Лк11:36, чтобы связать Лк11:34 с Лк11:33 о свече, которую ставят на подсвечнике, а не в погребе.
Матфей и Лука не объясняют, что это за свет, который является тьмой. Оба они до этого писали о свете, который присущ человеку с неискаженным взглядом. Отдельно они описывают и тьму человека, который видит вещи, как плохие («если же око твое будет худо»). Аллегория «свет – побуждение», «тьма – зло» может быть чрезмерным упрощением. Скорее здесь аллегория какой-то теологической конструкции.
Можно предположить, что евангелисты излагают тезис, смысл которого был потерян. Поэтому Лука пытается привязать его к тезису о свече, который у Матфея, 5:15, упоминается в другом контексте, 5:14: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Матфей, возможно, излагает тезис в том смысле, что чистота мироощущения ведет к чистоте человека.
Обычная аллегория: заповедь – светильник, Тора – свет, Прит6:23. Тогда Лк11:33 выглядит более точным: иудеи не должны прятать светильник (заповедь) и удерживать его у себя, но нести его другим народам. Это мог быть тезис как фарисеев, так и ранних христиан, еще не отказавшихся от Закона.
Весьма возможно, что евангелист заимствует стандартную греческую метафору. Так, DoS28d: «он сделал свет из смерти и опасности, ибо он куда более боялся жить, как обычный человек». То есть, «свет, который тьма» означает стремление к (по мнению христиан) плохому.
Вероятно, более точный текст содержится у Фомы. Фм24: «Его ученики сказали: 'Покажи нам место, где ты обитаешь, потому что мы должны искать его’. Он сказал им: ‘…Есть свет внутри просветленного, и он сияет на весь мир. Если он не сияет, это тьма’».
Фм61:5: «Если некто опустошен {целостен}, он будет наполнен светом, но если он разделен, он будет наполнен тьмой».
ДиалСпас6: «Спаситель сказал: ‘Светильник для тела есть разум. Пока в тебе все упорядочено… твое тело светло’».
У Матфея и в Диалоге мы видим различные вариации одной и той же традиции. Более вероятно, что это была даже не традиция, а, так сказать, конструкция метафоры, логическая связка: «светильник для тела есть {…} Если {…}, то тело твое светло». Вероятно, что существовало много схожих по смыслу вариантов этой конструкции.
Можно предположить, что в то время это был стандартный прием: из эталона риторики брался образ (в данном случае: «тело светло») и логическая связка. Используя их, менее одаренные писатели могли легко конструировать свои собственные афоризмы.
Отметим, что термин «свет в тебе» был принят у ессенов. «Из источника Своего знания Он открыл свет во мне…» (Правила общины).
6:24: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Б. и маммоне».
Фм47:1-4: «Человек не может сидеть на двух лошадях… И слуга не может служить двум господам, иначе этот слуга станет чествовать одного и обижать другого. Никто не хочет пить молодое вино сразу после того, как пил старое. Молодое вино не наливают в старые мехи, ибо они могут порваться, и старое вино не наливают в новые мехи, ибо оно может испортиться». У Фомы речь не просто о несовместимости двух целей, но о несовместимости старого и нового путей. Отметим, что старый путь не рассматривается как исчерпанный: он может испортиться от соприкосновения с новым. Но рядом с ним и отдельно от него существует новый путь. Аутентичность этого тезиса вызывает сомнения, он чересчур ярко служит нуждам гностиков, и выглядит странно для Иисуса, который не проповедовал путь, как принципиально отличный от иудаизма.
В любом случае, Фм47 вызывает сомнения в аутентичности второй части Мф6:24: «Не можете служить Б. и маммоне». Не только этого тезиса нет у Фомы, но и смысл у Фомы иной: выбор религиозного пути (нового или старого), а не между духовным и мирским.
6:25-34: «не заботьтесь… что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться… Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут… Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту на один локоть?… Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут… Если же траву полевую… Б. так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: ‘что нам есть?’ или ‘что нам пить?’ или ‘во что нам одеться?’ Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом… Итак не заботьтесь о завтрашнем дне… довольно для каждого дня своей заботы».
Лк12:24 упоминает не птиц вообще, а воронов. Матфей же знал, что в иудаизме вороны – нечистые птицы, и откорректировал фразу на более общую. У Луки не было абсолютно никаких оснований конкретизировать «птицы» на «вороны», можно было выбрать птицу посимпатичней. История имеет смысл, если она пришла от гностиков, у которых ворон, очевидно, был символом мудрости.
Аналогия с птицами очень плохая: они трудятся, чтобы добыть себе корм. Аналогия с лилиями также ущербна: в отличие от человека, у них нет свободы делать то или иное. Матфей характерно нападает на язычников.
Тут, конечно, вопрос меры. В иудаизме эта концепция, безусловно, присутствует. Например, Y.Kilaim9: «Тот, Кто создает поколение, одевает его». Но здесь нет и намека на то, что человек не должен сам заниматься своим пропитанием или одеждой. Так, Tan. Wajyetze13: «Человек не должен говорить: ‘Я буду есть и пить, пока могу, и небеса будут иметь сочувствие ко мне’. Напротив, он должен работать для своего существования». Христианский же тезис рассчитан на скорый конец света, нищету и подаяние – за счет тех, кто все-таки не перестал заниматься мирскими делами, несмотря на эти уговоры.
Концепция заботы о душе, а не о теле или богатстве весьма характерна и для греческой философии.
«Маловеры»: для Иисуса этот термин лишен смысла, особенно в начале миссии. Он обрел смысл во время написания Евангелия, когда вера в Иисуса уже стала самостоятельным требованием.
Вряд ли здесь обращение к особо обездоленной аудитории. Как раз очень бедных людей и невозможно уговорить не заботиться о пище и одежде: уже через несколько часов голод напомнит им об определенной трудности применения этой теологии. Впрочем, возможно, что здесь обращение к бедным членам секты: пищу и одежду им обеспечивает секта, давая возможность принять это учение.
6:27 («прибавит себе росту»). Вероятно, правильно читать: «удлинить себе жизнь». Этот контекст продления жизни неоднократно встречается в евангельских текстах и, вероятно, был популярной традицией.
6:32 («всего этого ищут язычники… Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом…») повторяет 6:8 («Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него»). Такое повторение в короткой проповеди или прототексте маловероятно. Как минимум, 6:32 написано Матфеем.
Подтверждает это мнение и 6:32: «вы имеете нужду во всем этом». Матфей вынужден признать реально существующие материальные запросы членов своей секты. Причем, «во всем этом»: Матфей не решился проповедовать ограничение потребностей.
На обработку Матфеем указывает и исключительно большая длина тезиса: десять перикопов. Матфей явно старался вложить свои мысли, но вынужден был идти на компромисс (видимо, с непринятием сектантами аскетизма), и запутался.
«Довольно для каждого дня своей заботы»: противоречит тому, чтобы не заботиться вообще.
Фм36, коптский: «Не заботьтесь, с утра до вечера, и с вечера до утра, что вам одеть».
Фм36, греческий: «Не заботьтесь, с утра до вечера, и с вечера до утра, о вашей пище: что вам есть, или об одежде: что вам носить. Вы лучше лилий, которые ни кроят, ни прядут. Что же до вас, когда у вас не будет одежды, что вы наденете? Кто добавит вам жизни? Он же даст вам одежду».
Вероятно, Фм36 в коптской редакции является аутентичным. Тезис о лилиях чересчур похож на (популярный тогда) литературный образ. Упоминание об отсутствии одежды (собственно одежды или тела) после воскресения (без тела) носит полемический характер и, возможно, принадлежит позднему автору. Не исключено, впрочем, что Фома с самого начала описывает бессмысленность заботы о земном теле (одежде), а Матфей не понял тезиса и приспособил его к потребностям одежды и пищи в буквальном понимании.
Автор греческого текста проявляет, по-видимому, незнакомство с гностической концепцией небесной одежды – одежды из света. Он считает, что одежд не будет.
Здесь, как и во многих других случаях, почти невозможно отличить языческие верования от взглядов тех или иных иудейских сект. Каббалисты утверждают, что еще древние (иудейские) мистики считали тело облегающей одеждой души, которая отпадает со смертью и дает возможность душе подняться к небесной жизни.
Гностики пошли дальше, проповедуя, по-видимому, отсутствие одежды вообще, как аналогию с освобождением от тела – одежды души, напр., Фм37, ДиалСпас34:4.
Пс55:22: «Возложи заботы твои на Господа, и Он поддержит тебя; он не даст поколебаться праведнику».
7:1: «Не судите, да не судимы будете…»
Рим14:10: «Почему ты судишь своего брата или сестру?… Ибо все мы будем стоять пред судом Б.»
Фп53: «Свет и тьма… братья. Их невозможно отделить друг от друга. По этой причине, ни хорошее не хорошо, ни плохое – плохо…»
Abot2: «Не суди другого, пока не поставил себя на его место; суди всех людей милосердно».
То есть, здесь не аутентичный текст, а одна из редакций популярной максимы. Конструкция тезиса также является стандартной. Так, Moed Katon9: «Не позорь других, и не будешь опозорен».
Наиболее интересна, на наш взгляд, концепция Zohar4:175: «Когда человек… готов принять царство небесное? Когда он может различить… между правосудием и прощением».
Гностическая концепция «не судите» отличается изощренностью. Грех есть порождение плоти. Душа, отделившаяся от плоти, всегда чиста, и не может быть осуждена.
Суд над плотью, по-видимому, бессмыслен, потому что плоть всегда греховна, и не может быть иной. Неправильно осуждать то, что не может быть иным (т.е., осуждаемый грех – не выбор, а свойство).
7:2: «и какой мерою меряете, такой и вас будут мерить».
Эта распространенная поговорка едва ли может быть приписана Иисусу. Возможно, она произошла из толкования Втор25:13-15: «Гиря у тебя должна быть точная и правильная… чтобы продлились дни твои… Ибо мерзок пред Господом, Б. твоим, всякий, делающий неправду». Аналогичная традиция в B.Batra88: «Использующий неправильную меру приравнивается к лицемеру и богохульнику, чей грех Б. никогда не забудет».
Лк6:38: «Вам дастся мера хорошая, придавленная сверху, встряхнутая, с верхом; ибо мера, которой вы даете, будет мера, которую вы получите». Похоже, Матфей редактировал в двух направлениях. С одной стороны, он использовал известную поговорку вместо длинного текста Луки. С другой стороны, «вас будут мерить» может быть отражением иудейской традиции (надпись на стене в Вавилоне: «взвешен…»).
7:3-5: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего»; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».
В текстуально идентичном Фм26 текст 7:4 отсутствует. Здесь, видимо, характерное для Матфея (или позднего фальсификатора) повторение-разъяснение (смысловой аналог 7:3). Матфей также добавляет свое излюбленное «лицемер».
Это стандартный тезис. Так, Ruth r.1: «Если судья скажет обвиняемому: ‘вытащи щепку из своих зубов’, тот скажет: ‘вытащи доску, которая между твоих глаз’». Кстати, характерно для иудаизма, тезис вполне реалистичен в своем буквальном значении. Так, обвиняемый держал во рту щепку, аналог современных зубочистки и жевательной резинки.
7:6: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями…» Аналогично Фм93.
У Луки этот тезис отсутствует, что необычно для тезисов, имеющихся одновременно у Матфея и Фомы. Видимо, для Луки показался неприемлемым явный запрет на проповедь к язычникам. Фома, возможно, ограничивал не проповедь христианства язычников, а распространение мистического учения среди непосвященных.
Tan. Behukotai3: «Не предлагай продать жемчуг тем, кто торгует овощами и луком» (низший вид торговли).
7:7-8: «ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; Ибо всякий просящий получает…»
Это, видимо, стандартная формула.
Сир6:27: «Выискивай и ищи, и узнаешь ее {Мудрость}».
Фм94: «Ищущий найдет, и тому, кто стучит, откроется». Тезис встречается в заключительной части Фомы, изобилующей вставками.
Фм92: «Ищите, и найдете. Прежде, однако, Я не говорил вам о том, о чем вы Меня спрашивали. Теперь Я готов рассказать, но вы не ищете». Это похоже на позднюю вставку с характерной для гностиков беззаботностью о реалистичности. До воскрешения, Иисус говорил притчами ученикам, и они не понимали. После воскрешения, его учение доступно для христиан, но они довольствуются буквальным толкованием, и не ищут мистического смысла.
Мр4:5-7: «Царство Б. внутрь вас есть… Тот, кто ищет его, найдет». Речь идет о поиске царства небесного в себе, «здесь и сейчас».
Ин16:28-30: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу. Ученики Его сказали Ему: вот теперь ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой; Теперь видим, что Ты знаешь все… посему веруем, что Ты от Б. исшел». Не будем обсуждать, почему ученики не поверили в божественную сущность Иисуса ранее, увидев его чудеса.
Иоанн опирается на похожую, но несколько другую традицию: перед распятием, Иисус стал говорить с учениками открыто, без притч. Фм92 не может быть так же объяснен. «Я готов рассказать, но вы не ищете»: во-первых, Иисус не рассказывает («готов»), во-вторых, ученики не спрашивают («не ищут»).
Похоже, что у гностиков имелся целый набор различных концепций о внезапном изменении формы учения Иисуса на открытую (первоначально Иисус излагал мистическое учение только апостолам). Каждый евангелист трактовал их по-своему. Эти концепции противоречат не только неизменности Б. (и неизменности учения), но и практическому подходу (странно дожидаться распятия непонимающими, прежде чем открыть им свое учение).
Фм2:1: «Ищущие не должны останавливаться, пока не найдут». То есть, искать все-таки следует самим, а не ожидать исполнения просьбы.
«Всякий просящий получает» похоже на позднюю редакцию в духе, скорее, церкви, чем гностиков.
Аутентичный тезис, видимо, содержится в Фм2: «Ищущие не должны останавливаться в поиске, пока не найдут. Когда найдут, они будут встревожены. Когда они встревожатся, они будут блаженны, и будут царствовать над всеми». Фома (возможно, в гностической обработке) говорит о царствовании как духовном опыте, а не царстве небесном как историческом периоде, как это трактует церковь.
Евреев6 дополняет Фм2: «и когда они будут царствовать, они познают покой». Аналогично греческая редакция Фомы. Аутентичность той или иной редакции является в большей степени вопросом веры.
7:9-11: «Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И, когда попросит рыбы, дал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него».
Лк9:11-12: «И есть ли кто среди вас, кто, когда ребенок попросит у него рыбы, дал бы ему змею? Или, если ребенок попросит яйцо, дал бы ему скорпиона?» Некоторые редакции Луки добавляют «хлеб – камень», явно гармонизируя с Матфеем.
Наличие нескольких совершенно различных (у Мф и Лк) редакций на одну и ту же тему показывает, что мы имеем здесь дело не с аутентичным текстом, а с популярной традицией, своего рода конструкцией. Те или иные образы («хлеб – камень», «рыба – змея», «яйцо – скорпион») навешивались на эту конструкцию по усмотрению авторов.
Похоже, что Матфей в 7:11 решил дать свое объяснение. Проповедь поиска истины 7:8 превращена в способ добывания земных благ, очевидно, молитвой. Не случайно Матфей делает упор на «просящим»: обращающимся к Б., очевидно, способом, указанным христианами. 7:11 противоречит, видимо, аутентичному 6:8: «ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него».
Матфей не замечает противоречия со своей концепцией: слушатели Иисуса названы сынами Б. точно в том же смысле, что и сам Иисус.
7:13-14: «Входите узкими вратами, ибо широки врата и легка дорога, ведущая к погибели… тесны врата… ведущие в жизнь, и немногие находят их».
Shabbat104: «Всякий, желающий загрязнить себя грехом, обнаружит все ворота открытыми перед собой, и всякий, желающий достигнуть высшей степени чистоты, обнаружит все добрые силы готовыми помочь себе».
Можно сравнить иудаизм с его свободой выбора и христианство с его апокалиптическим настроем.
7:15-18: «15Берегитесь лжепророков, приходящих в одеянии овцы… 16По плодам узнаете их… 17хорошее дерево приносит хорошие плоды, плохое дерево – плохие плоды…»
В Иудее того времени было неимоверное количество всевозможных прорицателей и учителей.
Забавно, что Иисуса христиане как раз и сравнивают с (жертвенной) овцой. И, в общем-то, трудно сказать, что Иисус принес добрые плоды Израилю.
7:19-20: «19Каждое дерево, не приносящее добрых плодов, срубают и бросают в огонь. 20Так узнаете их по плодам».
Это явная вставка после законченного тезиса. 7:20 повторяет 7:16, а 7:19 обосновывает наказание иудеев. Более того, 7:19 точно повторяет слова Иоанна Крестителя в 3:10.
7:21: «Не всякий, говорящий Мне: ‘Господи! Господи!’ войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного».
Забавно, как далеко должно простираться ханжество церкви, чтобы отказываться от соблюдения Закона, сохраняя этот тезис в Евангелии. Иисус четко говорит о недопустимости формального обращения в христианство самого по себе, без соблюдения заповедей (7:23: «делающие беззаконие»). Декларация веры не спасает.
Отметим, что Иисус говорит об Отце Небесном в аллегорическом смысле, как это однозначно предписывается иудейской традицией, развитой в Targum Onkelos[18] и у Маймонида. Пользуясь принятыми сегодня в секулярном мире понятиями греческой философии, речь идет об ощущении Иисусом своей связи с высшей сферой духа. Христиане же выхолостили это понятие до вульгарной связи семейного типа.
7:22: «В тот день многие скажут Мне: ‘Господи! Господи! Не пророчествовали ли мы именем Твоим, и не изгоняли ли бесов именем Твоим, и не творили ли чудеса именем Твоим?’»
Здесь очевидна поздняя христианская концепция достаточности имени Иисуса для творения чудес.
10:1: «Тогда Иисус призвал двенадцать учеников и дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их, и лечить любую болезнь…» То есть, раньше считалось, что власть Иисуса передается им лично. Позднее, когда Иисус был обожествлен, считалось достаточным произнести его имя для изгнания бесов.
7:23: «И тогда объявлю им: ‘Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие’».
Здесь Иисус настаивает на соблюдении христианами Закона.
Пс6:9: «Удалитесь от меня, делающие зло, ибо услышал Господь голос плача моего». Естественно, что Давид, человек, стремится отдалить от себя злых. Но 7:23 некорректно приписывает ту же позицию Иисусу, божественному существу (7:21: «говорящий Мне: ‘Господи!’»)
Во-первых, для божества странно просить кого-то (беззаконных) удалиться. Почему их присутствие должно беспокоить того, кто должен быть неизменным? «Удаление – приближение» - стандартная метафора меньшего или большего соблюдения заповедей. Делающие беззакония и так отдалены от Б.
Во-вторых, в мистическом смысле делающие беззаконие и так максимально отдалены от Б. Поэтому предложение им отдалиться – бессмысленно.
В-третьих, делающие беззаконие всегда могут обратиться к праведности. Поэтому их окончательное отдаление, лишающее их возможности обратиться, противоречит Писанию. Это может быть не столь существенной ошибкой, если речь идет только о последнем дне.
В-четвертых, куда же они могут удалиться от божества?
В 7:21-23 Иисус называет сам себя Господом. Это совершенно необычно и также указывает на неаутентичность. Возможно, тезис понадобился, чтобы обойти важное противоречие в христианстве: всепрощающий Иисус во время Суда должен простить всех («не судите»), включая не соблюдающих Закон.
7:24-25: «всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, будет как муж благоразумный, который построил дом свой на камне… {дом} не упал, потому что построен был на камне. А всякий, кто слушает… и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке…»
Лк6:47-48 содержит существенное отличие: дом не «построен на камне» (напоминая о церкви – Петре), а просто «построен хорошо». Впрочем, некоторые редакции Луки тоже исправлены на «камень».
Но разве тот, кто не исполняет заповеди Иисуса, построил вообще какой-то дом? Если принять, что «дом» - метафора веры, то Матфей полемизирует с христианами – язычниками: вера без соблюдения Закона неустойчива, подобна дому на песке.
ТайнИак8:7: «Я известен вам, как строящий ценный дом для вас, потому что вы нашли в нем прибежище; так же он поддерживает соседний дом, когда он может обрушиться».
У гностиков был термин «обиталище», где живут те, кто не существует (в мирском понимании), кто достиг более высокого состояния.
Видимо, имелась какая-то притча о строителе, но она явно обработана у Иакова и, вероятно, изменена у синоптиков.
7:26-27: «А кто слышит слова Мои и не исполняет, уподобится глупцу, который построил свой дом на песке… этот дом… упал – и велико было его падение».
В этом перикопе трудно не увидеть позднего описания разрушения Иерусалима. На неаутентичность указывает и «глупцу». 5:23: «Если скажете: ‘Ты глупец, ‘ то будете обречены Геенне огненной».
7:28-29: «народ дивился учению Его, ибо Он учил как власть имеющий, а не как их книжники».
Достаточным доказательством позднего происхождения тезиса является «их книжники». Это слова язычника, а не Матфея. Знакомство с раввинистическим методом доказательства показывает автором перикопа, по-видимому, христианского теолога, столкнувшегося с этим способом на практике.
Отличие учения Иисуса от традиционного состояло в следующем. Раввины обосновывали каждый вывод словами своих авторитетных предшественников или тонкой интерпретацией Писания. Иисус же просто сыпал утверждениями без какого-либо их доказательства. То есть, он постановлял halackot[19] своей собственной властью, а не так, как это делали раввины.
Более вероятно, что фальсификатор перепутал фарисеев с sopherim, книжниками. Впрочем, и мы сегодня не вполне точно представляем себе этих последних: были ли они писцами, или некоей сектой, или просто были известны тем, что читали Библию (и тогда это мог быть синоним «раввин»).
Нам доподлинно неизвестно, насколько население Иудеи было знакомо с теологией. Возможно, диспуты были публичными. Скорее, впрочем, «народ дивился» имеет другое происхождение. Наверняка иудеи критиковали христиан за отсутствие доказательств в их учении. Позиция раввинов, известная автору вставки, была экстраполирована им на всех иудеев.
Трудно согласиться с эвфемизмом «религия, основанная на вере» в отношении христианства. Любая религия, естественно, основана на вере. Но иудаизм сводит вопросы веры к минимальному набору аксиом (что полностью соответствует даже современной логике), стремясь вывести из них путем специфического доказательства принципы духовной, частной и общественной жизни. Христианство же самое мелкое утверждение основывает только на вере. В терминах современной теории, в христианстве отсутствуют теоремы, все утверждения в нем аксиоматизированы. Такой подход совершенно необоснованно лишает человека права думать; способность рассуждать и здравый смысл заменяются верой.