Гарантии счастья, бедность и тяготы быта

АННА ДАНИЛОВА | 23 АВГУСТА 2016 Г.

«Патриаршая комиссия РПЦ призывает женщин привыкать к бедности и рожать больше детей. Епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, разработавший рекомендации, считает, что женщины должны родить больше двух детей. Священник признает, что многодетным семьям в России часто не хватает средств, поэтому рекомендует привыкать к скромной жизни. А если у мужа будет низкая зарплата — то и к бедности, к стесненным жилищным условиям. Среди пожеланий патриаршей комиссии — «не покупать каждый год по новому телефону», «обходиться тем ноутбуком, что уже есть», «не скупать новые платья на распродажах», «научиться избавляться от лишних вещей».

· Владыка предупреждает: олигархов на всех православных девушек не хватит

· Страсти по бутерброду

· Выступление епископа Пантелеимона (Шатова) нельзя считать официальным мнением Церкви

Эта новость породила очередную информационную волну возмущения и обсуждения того, как несправедлива Церковь к женщине. Это меня удивило и не удивило одновременно. С одной стороны, нет никакого сюрприза в том, что из любой фразы или высказывания, произносил его человек или нет, был ли контекст или нет, можно в считанные минуты запустить вот такую волну яростного гнева. Написанная в правильной тональности новость, несколько перепостов «лидеров мнения» с правильными возмущенными комментариями, и все «в шоке», все «обсуждают».

С другой стороны, разве есть в этом тексте что-то неожиданное? Что, для кого-то секрет, что и одного ребенка вырастить непросто, а двоих-троих тем более? А особенно – если ты работаешь в бюджетной организации? Или владыке Пантелеимону надо было вслед запечально знаменитой Печерской и прочими тренершами выступить с речью, что, мол, девушки, первым делом узнаем про зарплату? Если меньше 100 000 р. – кандидат не рассматривается, а вообще для многодетной православной семьи сразу ищите отца, чтобы от 500 000 рублей зарабатывал. А вот «избавляться от лишних вещей» – и вообще абсолютный тренд прогрессивных лайфхакеров, метод Мари Кондо и так далее.

А еще меня удивило, почему пассажи из женского глянца не попадают в такие вот новости, а ведь можно было бы сделать бомбу – “воронка женской силы”, “дыхание маткой” (это из последних номеров женских журналов, кстати, тираж – сотни тысяч): “Ты не планировала ничего серьезного и хотела просто получить удовольствие, но на следующий день оказываешься во власти чувств. Ну уж нет, мы так не договаривались! Отнесись к тому, что чувствуешь, как к защитной реакции психики. Нас воспитывали с установкой “Хорошие девочки не занимаются сексом без любви”, поэтому подсознательно ты, возможно, пытаешься оправдать ночное приключение более глубокими причинами”.

Но вот именно это никого не смущает и новостью дня не становится.

Теперь, отделим факты от эмоций.

Епископ Пантелеимон (Шатов) – один из самых уважаемых архиереев Русской Православной Церкви. Он был белым священником, у них с женой четверо детей. Жена отца Аркадия (имя до пострига) умерла очень рано, младшие девочки были совсем маленькие. «Я помню, что мир в те первые месяцы после потери стал черно-белым» – рассказывал мне спустя много лет владыка, когда я ревела у него в кабинете недели спустя после смерти мужа. Именно он тогда сказал мне, что потеря супруга – это словноампутация.

Епископ Пантелеимон (Шатов). Фото: diaconia.ru

Владыка Пантелеимон несколько десятилетий ведет огромную благотворительную работу: это и сестричество, и детский дом и еще десятки и десятки проектов милосердия. Его можно встретить в метро или – совершенно запросто – на улице. Его советы можно и нужно обсуждать, его мнение – это действительно его личное мнение, как напомнил отец Александр Волков. С ними можно соглашаться или нет – но у него многолетний огромный приход, а в нем – большое количество счастливых семей. А его официальная позиция – в документе Основы социальной концепции Русской Православной церкви.

Обсуждаемая всеми беседа была предназначена для девушек, которые хотят выйти замуж, но слишком романтично воспринимают брак: розовые пони и прогулки по радуге. Если честно, примерно так представляют брак ОЧЕНЬ многие девушки. И правда, тут бывает не лишним напомнить, что семейная жизнь – это не всегда просто: много проблем, готовность к трудностям, придется и экономить, и лечить, и терпеть. И кто скажет, что это не так, тот никогда в браке, скорее всего, не был. Беседа эта имеет четкую цель и определенную аудиторию и об этом сказано в начале текста. Это его беседа с его аудиторией – на сайте, в общине. Можно спорить, можно воплощать в жизнь.

Мне хочется просто поблагодарить владыку Пантелеимона за всю его огромную работу и искреннее служение. И вот в связи с этой беседой мне хотелось бы вообще поговорить о том, как и что пишут о семье в современных православных изданиях.

“Гарантии счастья” и “нет в жизни радости” – большинство православных текстов расположены в этих двух полюсах.

Гарантии счастья

Мне было 18 лет, я училась на третьем курсе МГУ и мечтала сбежать оттуда в Свято-Тихоновский. Там молятся перед каждым занятием и после каждой лекции, девушки ходят в длинных юбках и платках, а юноши – с длинными бородами. Я мечтала о православной счастливейшей семье (ну это же понятно – раз православная, значит, 100% счастливая), и вот прямо видела, как у меня все спорится, дом сияет, детей пятеро, я преподаю в воскресной школе, а муж помогает в алтаре (матушкой я почему-то быть не очень хотела).

Примерно тогда же я прочитала тонну православных книг о семейной жизни и выяснила, что православные женщины не работают, потому что у них много детей, в детские сады отдавать неправильно, а зарабатывать должен муж. Прочитав это, я с ужасом пришла к духовнику и сказала: «Батюшка, я думаю, что мне надо уйти из МГУ, потому что ведь я же хочу замуж выйти, значит, работать я все равно не буду, раз это неправильно!». Отец Александр долго смеялся, а потом сказал: «Благословляю тебя, Анна, поступать в аспирантуру».

Еще в одной книге я прочитала, что чем более целомудренны отношения до брака, тем больше Божиего благословения на семью. Вообще, в церковной проповеди последних лет слишком часто присутствует вот это вот «ЧТОБЫ получить гарантию, НАДО делать ТАК». А именно – встречаться до свадьбы год, ходить за ручку, можно ли целоваться – зависит от прогрессивности духовника, познакомить избранника с духовником, получить благословение и тогда все будет ХОРОШО – крепкая, православная, многодетная семья. Кстати, многодетность меня немного озадачивала, я понимала, что четверо или пятеро детей – это отлично, но вот 11-12 – это как-то тяжеловато будет.

Я очень держалась за вот это «чем больше целомудрия, тем больше благословения». На первое свидание Толик Данилов был приглашен в храм, представлен духовнику, предложение тоже мне было сделано через о. Александра (и это было как раз хорошо, потому что я собиралась отказаться, а о.Александр убедил подумать), мы по благословению ходили за ручку и соблюдали все, что только можно было соблюсти.

Все мои представления, все вычитанное в книгах о семейной жизни, потерпели крах очень быстро. И в хорошем, и в плохом.

Я была готова к тому, чтобы стать домохозяйкой, не работать вечерами, вообще не работать, и принести все свои увлечения в жертву семье. Анатолий с огромным вниманием старался уловить каждый мой интерес и создать все условия для того, чтобы я развивалась творчески. Журналистика, повышение квалификации преподавания английского, Правмир, любые интервью и презентации… да просто мой разговор с французским таксистом всегда очень его радовали: «Вот, поговорила по-французски!». Так что установка – бросить все – не сработала.

Я очень хотела четверых или пятерых детей, но появления Наташи мы ждали целых пять лет.

Я никогда, никогда не хотела ничего материального и молилась только о том, чтобы все были живы и здоровы.

И тем больнее и тяжелее было после смерти мужа. Потому что к горю о потере главного и любимого человека, о потере 6-месячной дочкой отца, примешивалось: «Но я же все сделала так, как мне говорили! Я не нарушала заповедей, я на все брала благословение, я ходила за ручку и молилась о семейном счастье! Ведь мне же ОБЕЩАЛИ семейное счастье, и мы действительно были счастливы!!!»

Эти же слова я слушала от нескольких моих подруг. Они тоже создали православные семьи, тоже по благословению всех духовников, и все делали правильно. Одну муж бросил на 3 месяце беременности («не готов пока»), другую через месяц после выписки из роддома, третья узнала о том, что у мужа давно есть вторая семья, когда родила ему третьего ребенка.

«Что же мы сделали не так? Что?» – спрашивали они. Мы сделали все, как нам говорили. Нам ОБЕЩАЛИ, что это принесет счастье в семью. Мы намного более несчастны, чем наши светские нецерковные подруги, у многих из которых любящие многодетные семьи.

При этом перед глазами есть и другие примеры – обратные. Вот семья подруги – муж не крещен, и тем не менее именно он регулярно водит детей в храм, причащает и ждет с занятий в воскресной школе. Потому что любит. Потому что знает, что его любимым это важно.

Я не хочу, чтобы все эти мои слова звучали как «православные разводятся, неправославные счастливы». Хотя недавно мы с одним очень известным священником сформулировали, что

Порядочному неверующему проще прийти к Богу,

Чем непорядочному «православному» стать порядочным и надежным.

Я о другом. О том, что заповеди даны не для того, чтобы все было хорошо и по гарантии, а просто потому что это заповеди. Соблюдать целомудрие надо не в суеверной надежде на БОНУСЫ после брака, а потому что это по-христиански. И не ждать, не ждать того, что за нашу правильность нам выдадут пряники. Это сложно. Я, например, не умею.

Нет в жизни радости

С одной стороны, очень правильно говорить с молодыми о том, что брак – это сложный путь, а не розовые пони и полеты на радуге. А с другой стороны, любой самый счастливый процесс нашей жизни можно описать так, что никогда не захочется его прожить, если разложить его на составляющие части. Вот например, известный анекдот про то, как объяснить мужчине, что такое беременность, помните:

· Каждый вечер устраивайте себе отравление — например, пейте накануне водку с пивом без закуски.

· На следующее утро вставайте, выпейте снотворного и идите на работу. Если сильно тошнит — оставайтесь дома, но извольте прибраться и приготовить обед.

· К ногам привяжите мешочки с песком — по полтора килограмма.
Трижды в месяц проходите осмотр у проктолога.

· К животу спереди привяжите матрац с водой.

· Спать — тоже с матрацем. Как-как! На боку!

· Не забудьте выпить снотворного с утра!

· А перед уходом на работу — литр воды.

· На ночь же выпейте литр воды и мочегонного.

· Постарайтесь не отлучаться с рабочего места слишком часто.

· Будьте бодрым и работоспособным в течении всего рабочего дня.

· Если у вас это получается слишком легко — увеличьте свою ежедневную дозу снотворного.

А потом бессонные ночи, колики, проблемы с грудным вскармливание, зубы, кризисы и т. д. Кстати, «бывалые» мамы часто запугивают мам будущих, дескать, вон сколько проблем. Но если сложить токсикоз, отеки и боли при родах мы не получим беременности, она не сводима к этим своим отдельным проявлениям.

Неправильно представлять рождение ребенка как беспроблемный процесс, неправильно представлять его как смену физических страданий. Потому что новая ЖИЗНЬ, любовь, эти крохотные пальчики и носики, этот беззащитный человечек под сердцем, объединивший вас двоих в себе – это то, ради чего мы согласны на очень многое – на фоне этой любви все меркнет.

Так и с браком.

Суть брака в том, чтобы в семье была любовь. Что брак – это не «завтрак – посуда – магазин – экономия – куча детей – тесные жилищные условия – супружеские отношения, но чтобы постов не нарушить». Брак – это тебя понимают лучше, чем ты сам. Когда ты всегда можешь прийти туда, где тебя примут и поддержат. Когда в этом мире бесконечной боли и одиночества – любовь. Когда любят не потому, что ты идеальна и похожа на фотомодель, а когда ты лежишь неделю с температурой, тебя выворачивает наизнанку, а тебя любят и держат за руку, и гладят по голове и страдают вместе с тобой.

Без любви все отношения – странный набор физиологических функций.

Недаром владыка Антоний называет брак ТАИНСТВОМ ЛЮБВИ.

Меня всегда поражали слова в Таинстве венчания: «Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение и союз любви положивый им неразрушимый».

Как происходит это таинство встречи, когда люди, часто просто идущие по одной улице, ВИДЯТ друг друга, когда внезапно Бог открывает им глаза, и ты видишь: «Ты – это я».

Брак – чудо на земле. В мире, где все и всё идет вразброд, брак – место, где два человека, благодаря тому, что они друг друга полюбили, становятся едиными, место, где рознь кончается, где начинается осуществление единой жизни. И в этом самое большое чудо человеческих отношений: двое вдруг делаются одной личностью, два лица вдруг, потому что они полюбили и приняли друг друга до конца, совершенно, оказываются чем-то большим, чем двоица, чем просто два человека,- оказываются единством.

В первую очередь христианская семья должна быть счастливой. Это не значит, что надо потакать друг другу во всем. Но если христианская семья представляет собой картину несчастливого сочетания двух, трех, четырех людей, то всякий неверующий, глядя на нее, скажет разочарованно: ну, если это — все, что Бог может сделать, то мне Он не нужен! Или еще хуже: если вторжение Бога в отношения двух людей приносит такие плоды, то лучше без Него… И мне кажется (я говорю не о всяком счастье, не о гармонии во зле, а о серьезном отношении), что в центре семьи должна быть любовь, должна быть радость, а не постоянная мука во имя какого-то идеала, часто выдуманного.

Христианская семья могла бы быть самым убедительным доводом в пользу того, что, если Бог входит в какую-то обстановку, приходит к какой-то группе людей, Он вносит что-то, чего нигде нет, и что это можно назвать счастьем, а не разбитостью. Я поэтому говорю о счастье как о первом и очень важном условии. …Мне кажется, что счастливая семья — убедительное доказательство того, что, приди Бог в человеческую обстановку, она может расцвести так, как никакая другая не может.

Против чего я протестую, это против идеи, что один имеет право загубить чужую радость, отнять радость у других, чтобы куда-то унести ее на сторону, пойти утешать кого-то на другом конце города, тогда как собственная семья остается без радости, без утешения.