Статья 2004 г. в редакции 2013 г.

И.Б. Семакова

О календарных песнях

Календарные песни являются реликтовыми формами традиционной культуры. Они являются частью обрядов и праздников земледельческого календарного цикла. Они известны русским, карелам, вепсам а так же жителям Ингерманландии в том или ином объеме. Повсеместно календарные песни сохраняются представления коренных народов Карелии и Ингерманландии о святочном обходе домов ряжеными. Сохранность обрядов на этих территориях обусловила и преобладающую сохранность календарных песен святочного цикла. «Календарные песни (ингерманландцев) представлены только тремя самостоятельными сюжетами: «Livvukka, rekkoi lippiä/ Катитесь, сани скользкие» (связана с катанием с горок на масленицу), двумя вариантами песни «Tulkkaa, tyttäret, tulelle/ Приходите, девушки к огню», которой приглашали девушек и женщин к «костру Иванова дня/ Jaanin kokkoi», и двумя вариантами «Pyhä Iilja isäntä/ Святой Илья, хозяин» («Песни Илье-пророку»), являвшейся также календарной обрядовой песней в честь божества урожая, где вместо языческого бога Сямпся Пеллервойнена и Педрой или наряду с последним выступает христианский святой Илья», – пишет Э.С. Киуру во вступлении к сборнику «Народные песни Ингерманландии» (1974 г.).

Напевы этих календарных песен политекстовые и не имеют специфической жанровой окраски. Уровень координации ритма поэтического и ритма музыкального, а так же композиция песен характерны для архаичных пластов образцов рунического пения карелов и финнов. Мелодические структуры календарных песен по времени их становления относительно поздние: их формирование происходило как под влиянием речевых интонаций призывного характера, так и специфических особенностей, характерных для поздних лирических и танцевальных песен.

Выявленные календарные песни Карельского Поморья являются святочными величальными песнями – колядками, например, «Виноградье холостое». Они имеют текстовые аналоги со святочными и свадебными величальными песнями русского населения бассейна рек Печоры и Мезени. На уровне координации ритмики поэтического текста и ритмики музыкальной прослеживается связь календарных песен с игровыми песнями и свадебными причитаниями Поморья. Музыкально-поэтическая композиция календарных песен строфическая, вида А₂В₂; в «Виноградьях» второй частью строфы, как правило, является рефрен. «Виноградья» повсеместно характеризуются специфическими чертами: ретардацией и поэтического и музыкального ритма начального построения рефрена – с текстом «Виноградье», некоторым скандированием каждого поющегося слога текста. Этот прием подчеркивается призывного характера квартовой музыкальной интонацией. Первые части строфы напева календарных песен состоят из переизлагаемых версий терцовых и квартовых музыкально-интонационных ячеек. Структура календарных песен Карельского Поморья оказала, на наш взгляд, влияние на структуру свадебных песен-рун беломорских карелов.

В традиции русских Пудожа (д. Каршево Т.В. Краснопольская в последней трети ХХ в. зафиксировала одну календарную песню - святочное «Виноградье». Она имеет сходные со свадебными величальными и игровыми песнями края и региона в целом характеристики и черты.

Традиция календарных песнопений финно-угорского населения Карелии, в частности, вепсов и карелов-людиков, иная в сравнении с русскими регионами края.

Хорошая сохранность в памяти информаторов-вепсов и карел-людиков с. Михайловское Олонецкого района информации о календарных обрядах, связанных с подсечно-огневой формой земледелия и календарных праздниках (календарь вепсов и карелов-людиков – общее для двух народов музыкальное явление) позволила собирателям последней трети ХХ в. выявить систему календарных песен и вокально-вербальных, в том числе, поэтических сигналов. Календарные песни приурочены к зимнему святочному циклу (обряд кормления мороза кашей), к празднику Петрова дня (обряд кормления на ржаном поле птиц творогом), к осеннему (октябрь-ноябрь) обряду сжигания льняной кострики (приглашение лисы, как тотемического животного, связанного с символикой льна, к трапезе). Лаконичные по объему и индивидуально-импровизационные песни на родном языке начинаются со структурно выделенного обращения к персонажу песни, за которым следует распетая двусоставная магическая формула-договор мены вида: я тебе – еду, а ты мне – требуемое, т.е. сохранность посевов ржи от мороза, шелковистый, длинный лен и т.п.. Ритмика и мелодии подобных календарных песен восходят к речевым структурам; их напевы имеют терцовые, реже квартовые диапазоны. Природа напева – импровизационная, мотивно-вариантная.

Сигналы – призывы ветра на пожеге, призывы к совместному поеданию на поле пареной на камнях в ямах репы нового урожая, сигналы-формулы хваления даров, т.е. репой во время вывозки урожая с полей встретившимися возницам путниками, в большей степени, в сравнении с календарными песнями, импровизированы и во многом зависят от степени владения исполнителем (-лями) музыкально-вербальными проявлениями магической, заговорной традицией. Музыкально-ритмическая и интонационная основа календарных сигналов, как и в календарных песнях вепсов и карелов-людиков восходит к аппелятивным по функции структурам вепсской речи.

К календарным песням также возможно отнести вепсскую песенку-дразнилку девушками парней из соседних деревень – «Vsjaki varvaki». Информаторы, молодость которых пришлась на первые десятилетия ХХ в. утверждают, что эту песню исполняли девушки только на масленицу во время катания на санях вокруг деревни, а также на масленичных беседах. Позже песней «Vsjaki varvaki» девушки насмешливо приветствовали парней из чужой деревни, пришедших на беседу; еще позже песня стала вступлением к повсеместно распространенной в вепсских деревнях к рубежу ХIХ – ХХ веков кадрили. Эта дразнилка парней, а так же осенняя календарная песня о лисе, могут рассматриваться как наиболее архаичные формы календарных песен вепсов, имеющие параллели в календарных обрядах и песнях литовцев (сутартинес), весенним календарным песням-перекличкам пастушек и пастухов эстонцев, а так же песням, принадлежащим культу плодородия льна, покровителем которого была лиса, среди балтийских народов.

В корпусе календарных песен южных и некоторых группы средних вепсов встречаются заимствования и адаптации к нормам своей культуры песен-колядок, а в традиции южных вепсов и подблюдных песен-гаданий девушек. В культуре северных вепсов зафиксированы песни-импровизации детей-христославов.

Манера исполнения календарных песен и календарных сигналов – громкое, напряженное по звучанию, чуть гнусавое по тембру интонирование – выкрик. Повсеместно в детской среде народов Карелии распространены на русском и родных языках – карельском, вепсском ситуационные летние песенки, имевшие некогда магический характер: «Дождик, лей!», «Дождик, пуще!», «Дождик, перестань!», «Божья коровка, улети на небо», «Слизень-близень/ улитка, покажи рога» и т.п. Если вепсы и карелы рассматривают их в рамках окказиальной календарной обрядности, то у русских на смену их некогда обрядовой функции пришла функция бытового развлечения.

В функции календарно приуроченных песен повсеместно в местных традициях могут выступать лирические протяжные песни, песни-романсы, частушки и lühüöt pajot, а также эпические песни карелов и ингерманландцев.

В рамках календарной обрядности всех коренных народов Карелии как реликтовые формы традиции возможно рассматривать музыку и инструменты святочных ряженых во время обхода домов (идиофоны: палки, печные заслонки с мутовкой или толкушкой), сигналы охотников и пастухов, а так же традицию изготовления и игры на сезонных музыкальных инструментах, преимущественно аэрофонах (флейты, трава, листья деревьев и т.п.).

Литература:

Народные песни Ингерманландии. Сост. Э. Киуру, Т. Коски, Э. Кюльмясу. Л., 1974. Русские народные песни Карельского Поморья. Сост. А.П. Разумова, Т.А. Коски, А.А. Митрофанова. Л., 1971.

Т.В. Краснопольская. Песни Карельского края. Петрозаводск, 1977.

И.Ю. Винокурова Календарные обычаи, обряды и праздники вепсов (конец ХIХ – начало ХХ в.) СПб, 1994.

И.Ю. Винокурова Традиционные праздники вепсов Прионежья (конец ХIХ – начало ХХ в.) Петрозаводск, 1996.

Статья 2004 г. в редакции 2013 г.