К Евсевию, епископу Самосатскому

(Объясняет, почему не отправлены к Евсевию изготовленные к нему пись ма; извещает о прибытии в Кесарию наместника Димосфена и о при теснениях его православными, а именно, что он, собрав Собор в Галатии, низложил Ипсия и на место его поставил Екдикия; Григория Нисского по жалобе незначительного человека велел взять и привести к себе под стражей, кесарийских священнослужителей причислил к городской думе, так же поступил с православными в Севастии; созвал еще Собор в Ниссу из галатян и понтийцев, вместе с Евстафием замышляет дать в Нико поль своего епископа, чему, однако ж, никопольцы противятся, носится же слух о новом Соборе, на который хотят пригласить и св. Василия, чтобы или привлечь на свою сторону, или низложить; заключает письмо намеком на то, что крайне болен. (Писано в 376 г.))

Готовил я письмо к твоему благочестию с наместником фра кийским, и когда один из смотрителей казнохранилища в Филипполе отправлялся от нас во Фракию, написал другие письма и просил его взять их с собою, когда поедет. Но наместник письма моего не получил, ибо во время объезда моего по епархии, прибыв в город вечером, рано утром поехал он далее, так что экономы Церковные и не знали о его приезде, и потому письмо осталось у меня. А смотритель, может быть, по какому невольному для него обстоятельству, уехал и писем, не взяв, и со мной не повидавшись. Никого же другого найти я не мог, потому оставался в горести, что нет возможности ни послать, ни получить письмо от твоего богочестия. Между тем желалось бы, если бы только это было для меня возможно, извещать тебя о всем, что ни случается со мною каждый день. Так много у меня дел и так необычайны, что нужно бы вести ежедневную историю, которую (да будет тебе известно) и составил бы я, если бы непрерывность событий не отвлекла мыслей моих от сего намерения.

Прибыл к нам наместник — это первое и величайшее наших зол. Не знаю, еретик ли он по образу мыслей (а думаю, что не знает никакого усердия к таким делам и не занимается ими; потому что, как вижу, день и ночь душою и телом предан он другим занятиям), но по крайней мере он любитель еретиков, и столько же их любит, сколько нас ненавидит. Среди зимы со брал в Галатии сонмище людей безбожных и низложил Ипсия, а на место его поставил Екдикия. Велел привести брата моего по жалобе одного человека, и притом ничего не значащего; потом, занявшись несколько в воинском стане, опять возвратился к нам, дыша яростию и убийством, и одним словом своим всех священ нослужителей Кесарийской Церкви причислил к городской думе. А в Севастии несколько дней делал заседание, занимаясь раз бором граждан, и тех, которые в общении с нами, наименовал членами думы и осудил на исправление общественных должнос тей, а приверженцев Евстафия отличил самыми высокими поче стями. Велел еще галатянам и понтийцам собраться на Собор в Ниссу. Они послушались и послали к Церквам одного человека, о котором не хотелось бы и говорить, кто он таков; но твое благоразумие может угадать, каков должен быть услуживающий подобным человеческим преднамерениям. И теперь, когда пишу сие, это самое сонмище отправилось в Севастию, чтобы соединиться с Евстафием и привести в расстройство дела никопольские, потому что блаженный Феодот почил. И никопольцы до сего времени мужественно и твердо отражали первые нападения наместника. Ибо пытались убедить их, чтобы приняли к себе Евстафия и от него получили епископа. Когда же увидел, что не сдаются добровольно, покушается теперь насильственною рукою поставить своего епископа. Носится же слух об ожидаемом Соборе, на котором намереваются, пригласив меня, или сделать своим сообщником, или поступить со мною по своему обычаю. Таковы дела церковные. А каково мое телесное состояние, думаю, что лучше молчать нежели писать о сем, потому что, сказав правду, опечалю, а лгать не могу.