Последние моменты жизни Калу Ринпоче

Ниже представлены два открытых письма, адресованных ученикам Господина Прибежища, Кхьябгье Калу Ринпоче. Это письма от Бокара Тулку Ринпоче – главного ученика и дхарма-преемника Калу Ринпоче, Ламы Гьялцена – племянника Ринпоче и его личного помощника на протяжении всей жизни, и кхенпо Лодрё Доньё – настоятеля монастыря в Сонаде. Письма написаны рукой Бокара Ринпоче, но их содержание представляет общее видение всех троих.

В восемь часов утра в среду 10 мая 1989 года наш драгоценный лама Кхьябгье Калу Ринпоче ушел из этого мира в чистые страны. Чтобы в это время нашей общей утраты и скорби каждый ученик мог близко ощутить присутствие Ринпоче, мы дадим описание последних нескольких месяцев его жизни, а также того, что происходит сейчас.

В прошлом ноябре Ринпоче вместе с ламами и монахами своего монастыря, с членами своего переводческого комитета – всего около ста человек – отправился в Бодхгаю в монастырь Беру Кхьенце Ринпоче. Калу Ринпоче хотел, чтобы все до единого поехали вместе с ним, и дал это ясно понять. Так что все, кто был в монастыре, погрузились в два автобуса и в две машины, и Ринпоче ехал из Сонады в Бодхгаю в окружении своих учеников и монахов.

Организовав деятельность лам, монахов и переводчиков, Ринпоче отправился на несколько недель в Лос-Анджелес, где дал много посвящений и поучений. Ринпоче приглашали остаться в Америке, чтобы восстановить силы, но он стремился вернуться в Индию – поддержать работу по переводам, которая в последние два года имела для него первостепенное значение.

После возвращения в Индию Ринпоче ненадолго заехал в Бодхгаю, поддержал своих монахов и переводчиков и встретился с Дилго Кхьенце Ринпоче, который завершал Друбчен (великий ритуал) в монастыре Кагью. Затем он отправился в Шераб Линг, монастырь Тай Ситу Ринпоче. Калу Ринпоче неоднократно приглашали посетить Шераб Линг, но раньше ему не удавалось туда съездить. Он чувствовал, что эта поездка позволит ему принять участие в празднике лосар (тибетский Новый год) вместе с Ситу Ринпоче в Шераб Линге, а также посетить его Святейшество Далай-ламу, резиденция которого в то время находилась в Дхарамсале. Калу Ринпоче провел в Шераб Линге около недели.

Будучи там, Ринпоче навестил Его Святейшество в Дхарамсале. Они провели вместе много времени, ели и говорили на разные темы. Его Святейшество одобрил деятельность Ринпоче, пообещал сделать все возможное для поддержки его проекта по переводу, а также проявил заботу о здоровье Ринпоче, попросив своего личного врача осмотреть его. Его Святейшество отметил, что активность и доброта Калу Ринпоче – пример для всех лам, которые распространяют Дхарму по миру.

Ринпоче вернулся в Бодхгаю и провел там еще две недели, перед тем как 22 февраля снова вместе со своими ламами, монахами и переводчиками отправиться обратно в Дарджилинг.

Поскольку Калу Ринпоче строил главную ступу в Салугара, около Силигури, он вместе со всеми своими учениками провел здесь три недели, во время которых ламы и монахи занимались росписью скульптурных рельефов, украшающих внешнюю стену, и изготовлением ста тысяч ца-ца [20]для освящения ступы. Переводчики продолжали свою работу над «Сокровищницей знания» Джамгёна Конгтрула Лодрё Тхае. В это время Ринпоче проводил по несколько часов в день возле ступы и лично руководил разными проектами. Здоровье Ринпоче было хорошим, он был таким же деятельным, как и раньше.

21 марта Ринпоче вместе со всеми отправился обратно в Сонаду. В течение нескольких недель Учитель заметно ослабел, хотя врачи и не обнаружили у него никакой определенной болезни. Лама Гьялцен, я и другие из окружения Ринпоче просили его поехать в Сингапур или во Францию, полечиться в лучших условиях, но Учитель упорно отказывался от поездки. Ему было трудно есть, его тело продолжало слабеть. 15 апреля доктор Вангди из Дарджилинга настоял на том, чтобы Ринпоче лег в больницу Силигури. В больнице его навещали многие Ринпоче. Среди них был Чадрал Ринпоче, великий лама школы Ньингма и близкий друг, а также молодой Джамгён Конгтрул и другие. Пока Ринпоче находился в больнице, его здоровье немного улучшилось, но он продолжал отвергать любые предложения о поисках медицинской помощи где-либо еще. Через две недели Учитель решил вернуться в свой монастырь в Сонаде. Доктора были уверены, что ему следует провести в больнице еще три недели. В конце концов, поддавшись на мои с кхенпо Доньё уговоры, он согласился остаться еще на неделю, а потом отправиться в Сонаду.

Ринпоче прибыл домой поздно вечером в пятницу 5 мая. Было заметно, что он счастлив оказаться дома. Сидя на носилках, Ринпоче улыбался людям и махал им рукой, пока несколько лам на своих плечах несли его в дом. На следующее утро после прибытия Ринпоче принял кадаки, которые в знак приветствия поднесли все, кто был в монастыре, и после этого уединился для медитации. Он всегда был внимателен, во всем принимал участие, говорил с людьми и заботился о них.

На протяжении этих нескольких дней Ринпоче был бодрым, его здоровье казалось стабильным. Лама Гьялцен заметил, что Ринпоче, когда бы его ни спросили о самочувствии, говорил, что все хорошо. Даже когда было очевидно, что он болеет, Ринпоче не испытывал страданий. Так проходили дни. Мы все беспокоились о том, как он себя чувствует, а он неизменно отвечал: «Днем взращивается опыт переживания иллюзии. Ночью взращивается опыт переживания сна».

И я, и лама Гьялцен полагали, что Учитель говорил о своем состоянии ума в то время.

Однажды Калу Ринпоче сказал мне, что, прожив 85 лет, он знает, что жизнь его была полной и завершенной. Обычные люди всегда недовольны своим существованием или жаждут жить вечно, но Ринпоче не испытывал никаких сожалений. Он беспокоился лишь о том, что еще не завершен перевод «Сокровищницы знания»: должно быть, он слишком поздно начал заниматься комитетом переводчиков. Мы с кхенпо Доньё заверили его, что комитет хорошо организован и работа движется. Мы оба пообещали ему позаботиться о проекте. Даже если Ринпоче не увидит его результаты, работа будет доведена до конца от его имени.

В два часа ночи 10 мая состояние здоровья Ринпоче серьезно ухудшилось. Лишь позже мы узнали, что у него случился инфаркт. Когда он покидал больницу, врач сказал, что его легкие работали всего на сорок процентов, и оттого нагрузка на сердце сильно увеличилась. Кхенпо Доньё немедленно отправился в Силигури, до которого было три часа пути, чтобы вызвать из больницы врача. Другая машина помчалась в Дарджилинг за доктором Вангди. Чадрала Ринпоче вызвали из его монастыря, расположенного неподалеку, Джамгёна Конгтрула Ринпоче – из Румтека. Чадрал Ринпоче и врачи смогли приехать быстро. Учителя просили вернуться в больницу Силигури, но он отказался: можно вызвать врачей, но он не покинет монастырь. Позже, утром, мы все настаивали на том, чтобы вернуть его в больницу, и в итоге он сказал, чтобы мы поступали, как хотим. Все подготовили к отправке, и багаж уже погрузили в машины, когда Ринпоче вдруг сказал, что хотел бы несколько минут отдохнуть в своей комнате. Отправляясь туда, он полностью контролировал свое тело.

В комнате ему дали кислород и внутривенно ввели глюкозу. Кровать отодвинули от стены. Справа от Ринпоче находились Лама Гьялцен и кхенпо Доньё, а слева – я и Чадрал Ринпоче. В определенный момент Учитель захотел сесть прямо. Доктор и медсестра запретили ему. Немного позже он опять дал понять, что хочет сесть, и опять доктор с медсестрой были непреклонны. Лама Гьялцен чувствовал себя ужасно, но не мог возражать врачам. Затем Ринпоче попытался сесть самостоятельно, но ему это было трудно. Лама Гьялцен понимал, что, возможно, время пришло, и что если Ринпоче не сядет прямо, это создаст для него препятствие, и поддержал его спину. Ринпоче хотел сидеть абсолютно прямо, что он и выразил словами и жестами. Врача и медсестру это расстроило, поэтому Ринпоче изменил позу на немного более расслабленную. Тем не менее он находился в позе медитации. Слезы сами потекли из наших глаз, а сердца наполнились страданием.

Ринпоче сложил руки в жесте медитации, его глаза были открыты и взгляд был как во время медитации, губы слабо шевелились. Ощущение глубокого покоя сошло на всех нас и наполнило наши умы. Все присутствующие поняли, что неописуемое счастье, к которому мы прикоснулись, было лишь слабым отражением того, что переживал ум Ринпоче. Лама Гьялцен на мгновение испытал глубокую скорбь, характерную для осознавания страданий, которые пронизывают циклическое существование. Чувствовалось, что это – дар постижения Учителя.

Постепенно взгляд Ринпоче угас, его веки опустились и дыхание прекратилось. Врач с медсестрой хотели прибегнуть к радикальным средствам, чтобы вернуть его к жизни, однако Чадрал Ринпоче дал понять, что Учителя нужно оставить в покое.

Я много раз наблюдал, как люди покидали этот мир. Иногда их дыхание становилось прерывистым и хриплым, иногда это был долгий вдох или долгий выдох. У Ринпоче не было ничего подобного; он ушел очень необычно, в состоянии глубокой медитации.

Врачи обследовали его, затем мы с Чадра-лом Ринпоче привели в порядок его одежду и оставили его в тугдам , в последней медитации ламы. Рядом сохраняли тишину, чтобы не беспокоить Ринпоче, пока длится тугдам. Спустя час или два прибыл Джамгён Конгтрул; он провел с Ринпоче некоторое время. Все отметили, насколько живым выглядел Калу Ринпоче, как будто он мог заговорить в любой момент. Утром в субботу 13 мая, на третий день, проявились все признаки того, что тугдам окончен. Пока мы обмывали тело Ринпоче и переодевали его, мы не заметили ни единого признака обычных телесных выделений. Тело оставалось мягким и гибким без какого-либо напряжения. Тело Ринпоче отныне называлось кудунг ; его поместили в специально заготовленный короб, покрытый парчой, который сейчас находится в комнате для аудиенций.

Посовещавшись с Джамгёном Конгтрулом Ринпоче и Чадралом Ринпоче, мы решили не подвергать кудунг кремации, а сохранить его как мардунг , чтобы он остался с нами навсегда. В Тибете существует подобная традиция. Таким образом, физическая форма ламы становится реликвией и служит для вдохновения в будущем. Активность ламы продолжается, потому что существа, которые смотрят на его мардунг, слышат о нем, думают о нем, прикасаются к нему или выражают почтение этой реликвии, достигают Освобождения. Говорится, что любая связь с ним приносит пользу, независимо от состояния ума посетителей. Поэтому мардунг способствует долгой жизни и дальнейшему распространению поучений, приносит существам пользу – как временную, так и абсолютную.

То, что Кхьябгье Калу Ринпоче покинул этот мир, вызывает огромную печаль у всех существ. С этой утратой мир обеднел и стал мрачнее. Мягкость Ринпоче, его всепроникающая доброта, сияние мудрости и бесподобное чувство юмора трогали сердца людей по всему миру. Учитель проникал в суть вещей на самом тонком уровне, а совершенство его работы с умом и явлениями лежит за пределами нашего обыденного понимания. Трудно переоценить удачу, которая выпала нам, – встретиться и создать дхармическую связь с таким Пробужденным. Сейчас невозможно избежать чувства глубокой личной скорби от нашей утраты.

Однако благодаря поучениям Ринпоче и нашему пониманию Дхармы мы знаем, что все составные явления непостоянны и что на самом деле мы встречаемся с ламой всегда, когда наш ум переживает абсолютную открытость. Лама неотделим от нас, мы никогда не разлучаемся. Нам нужно лишь сохранять преданность взгляду Учителя, его примеру, поучениям и советам. Мы можем справиться с горем и радоваться дарам невероятной доброты, которую он проявлял к нам, только в том случае, если будем поддерживать чистоту наших обязательств и сохранять ваджрные связи, развивать качества Пробужденности, которые Ринпоче так явно нам показал. Нам следует так поступать, обращаясь к Ринпоче с искренней молитвой о том, чтобы он скорее принял человеческую форму и снова вернулся к своим ученикам.

С самыми лучшими и искренними пожеланиями всем вам,

Бокар Тулку Ринпоче

Лама Гьялцен

Кхенпо Лодрё Доньё

Монастырь в Сонаде, 15 мая 1989

Будда Шакьямуни

История его воплощения

Семь морей, обитель дельфинов,

Могут иссохнуть от времени и волн,

Но деяния Будды, ведущего своих детей вперед,

Никогда не иссякнут.

Как сказано в этой цитате из сутр, Бодхисаттвы не устают и не унывают, выполняя свою задачу – защищать и направлять своих подопечных, чье количество бесконечно, а миры обитания бесчисленны. С неисчерпаемым воодушевлением Бодхисаттвы получают, распространяют и передают драгоценные поучения Будды, источник покоя и счастья в этом мире. Однажды облачившись в доспехи вдохновения, они без колебаний движутся к цели. Их чудесные деяния льются непрерывным потоком до конца времен, удовлетворяя нужды существ. Их деяния на благо Дхармы и всех живущих, несомненно, принесут вневременную пользу.

Подобные примеры можно видеть и среди нас, когда как наивысшее проявление Пробужденности возвращается бесстрашный проводник, духовный мастер, воплощенный Будда Ваджрадхара, Кхьябгье (Господин Прибежища) Калу Ринпоче. Его возвращение – это признак великого расцвета заслуги, которая есть у нас, его учеников, и у бесчисленных существ во всем мире, а также благо для бессчетного множества поучений Будды. Это краткое описание расскажет о его возвращении к нам.

За несколько лет до того как прошлое воплощение Калу Ринпоче ушло в сферу совершенного покоя, он сообщил группе учеников: «Я умру не так, как умирает собака. Я уйду только после того, как тщательно все подготовлю».

В другой раз один покровитель, у которого было доверие к Ринпоче, попросил его: «Ринпоче, хотя ты уже достиг преклонных лет, прошу, позволь своим лотосовым стопам остаться в этом мире. Но даже когда ты не сможешь больше оставаться с нами, пусть твое сочувствие не иссякает. Вернись, пожалуйста, как наивысшее проявление Пробужденности, чтобы и дальше служить буддизму и человечеству!»

Ринпоче в шутку ответил: «Если тебе понадобится мое следующее воплощение, спроси Гьялцена».

Позже, в конце жизни, Ринпоче ел совсем мало. Лама Гьялцен просил его есть больше, но Ринпоче шутливо отказался: «Зачем? Вот когда ты состаришься и я буду заставлять тебя есть больше, тогда ты поймешь!»

Впоследствии в завещании, составленном в 1976 году, Ринпоче написал, что оставляет Ламе Гьялцену Ратагу все свое имущество: в особенности свою главную резиденцию в Сонаде, а также прочие монастыри и центры буддийской медитации в Индии и других странах.

Если учесть эти и другие примеры, очевидно, что уже тогда Ринпоче решил вернуться в наивысшем воплощении Пробуждения и что он предвидел детали своего будущего рождения – например, знал, кем будут его родители. Как сказано выше, он ясно предсказал будущее; как же мы могли не понять истинный смысл его слов? Все мы поддались привычному ошибочному мышлению. Наше доверие, уважение, незапятнанная признательность нашему духовному мастеру и проводнику так же ограничены, как проблеск света, видимый сквозь повязку на глазах. Мы воспринимали его искаженно, просто как друга, равного нам. И что в таком случае мы могли понять?

Пробужденные качества ума этого мастера были особенно широки и глубоки. Осознать их масштаб дано не каждому. Сейчас очевидно, что вся его деятельность в духовной и мирской сферах была совершенно не личностной. Его действия не противоречили социальным нормам и в то же время полностью гармонировали с духовной жизнью. Безупречная честность служила ему защитой от излишнего влияния покровителей и других сильных личностей. Он советовался только сам с собой. Его ум достиг совершенного мастерства в двух формах драгоценного ума Просветления, поэтому он посвятил свою жизнь тому, чтобы оказывать материальную и духовную помощь каждому, кто в этом нуждался, не делая различий. Его преданность Дхарме возрастала благодаря главным духовным практикам: тренировке Пробуждения ума и Молитве Бодхисаттвы Самантабхадры, которая включает и Семичастную молитву. Все явления – образы, звуки и мысли – были для него так же нереальны, как иллюзии или сны. По его словам, он все переживал на этом уровне. Чем бы этот мастер ни занимался, он никогда не действовал из привязанности или надежды, из тревог или опасений, и никогда не делал выбор, руководствуясь собственными желаниями. До самой глубины своего существа Ринпоче был счастлив тому, что возникало на его пути.

Воплощение, которое появилось вскоре после того как физическая форма Калу Ринпоче растворилась в сфере абсолютной реальности, представляет собой своевременно созревший плод его жизни, всецело посвященной молитвам и вдохновенному служению буддизму и всем существам. Мальчик родился в клане Ратаг, из которого происходили многие великие мастера медитации, в том числе могучий победитель Кармапа Дюсум Кхьенпа. Отцом этого нового воплощения стал Лама Гьялцен, в прошлой жизни – племянник и ближайший помощник Калу Ринпоче. Его мать – Калзанг Дол-кар из Курло в Южном Королевстве Бутан[21]. Высочайшее воплощение пробуждения осознанно вернулось в этот мир. Это сопровождалось множеством чудесных снов, которые снились обоим родителям, когда мальчик был в утробе. Во время ежемесячных подношений Шестирукому Махакале, семнадцатого сентября 1990 года (на двадцать девятый лунный день восьмого лунного месяца в год Железной Лошади) цветок его совершенной формы впервые расцвел в Дарджилинге (Индия). Роды не причинили матери ни малейшего вреда. В это время несколько преданных покровителей его предыдущего воплощения пережили необъяснимую радость на уровне тела и ума, просто увидев лицо ребенка.

Монастырь Калу Ринпоче в Сонаде накрыло куполом из радужных облаков, и проявилось множество важных, чудесных, благоприятных знаков. С того дня люди повсюду распространяли весть: «Высшее перерождение нашего духовного мастера пришло в наш мир!»

Ребенок рос не по дням, а по часам, спокойный, дисциплинированный и совершенно бесстрашный. Больше всего он любил играть на ритуальных музыкальных инструментах, таких как радунг (длинный рог) и гьялинг (короткий рог). Это лишь один пример того, что в своем развитии он обгонял обычных детей. Истинные признаки подлинно духовного существа, давно вступившего на путь, были очевидны всякому, кто встречался с ним.

Далай-лама – высшее Прибежище и защитник – подтвердил, что в сфере его чистой мудрости этот полуторогодовалый ребенок является истинным и безошибочным воплощением Калу Ринпоче. Предписание Его Святейшества получили в резиденции бывшего Калу Ринпоче, в монастыре под названием Самдруб Даргье Чолинг в Сонаде (Дарджилинг, Индия). Мы с настоятелем, учениками и монахами впервые провели для нового воплощения церемонию очищения и омовения, затем предложили ему монашеские одежды, дали имя и поднесли символы тела, речи и ума Будды. Затем монахи из его монастыря привели других монахов и мирян встретиться с ним.

В июле 1992 года юного тулку пригласили посетить центры буддийской медитации, основанные его предыдущим воплощением во Франции. Во время этой поездки его ученики и многие другие, кто встречался с ним, почувствовали радостное изумление и глубокое доверие.

В декабре 1992 года он совершил свое первое паломничество в очень священное место, Ваджрную Печать (Бодхгая, на севере центральной Индии). Будучи совсем маленьким, он ежедневно много раз повторял обращение к Бодхисаттве Самантабхадре. Сидя во главе собрания, он умело обращался с ритуальными барабанчиком и колокольчиком. Находясь в Бодхгае, он сделал простирания и подношения символам тела, речи и ума Будды и раздал подарки бедным, хотя никто его этому не учил. Все, кто видел, с каким удовольствием он все это делал, были поражены и почувствовали доверие к нему.

В 1993 году, 25 февраля (на четвертый день первого лунного месяца в год Водной Птицы), монастырь Самдруб Даргье Чолинг будет благословлен добрым визитом нашего Прибежища и защитника, Его Святейшества Далай-ламы. По этому случаю Его Святейшество милостиво отрежет кончики волос на макушке головы высшего воплощения, даст ему имя и свое благословение. После этого духовные мастера, перерождающиеся ламы, члены монастырей и духовных сообществ всех школ тибетского буддизма, духовные учителя, представители центров буддийской медитации на Западе и Востоке, буддисты с монашескими обетами, миряне и гости примут участие в полной и подробной церемонии признания этого нового воплощения и возведения его на престол.

Это описание было составлено почтительным слугой Калу Ринпоче, известным под именем Бокар Тулку, живущим в прохладной тени сочувствия своего защитника. Эти слова сопровождают просьба, молитва и пожелание, чтобы лотосовые стопы трех тайных проявлений – тела, речи и ума – этого нового воплощения нашего прославленного, высочайшего духовного мастера пребывали у подножия его ваджрного трона в течение бесчисленных мировых эпох, и чтобы после завершения обучения, размышления и медитации его пробужденная активность простиралась до края земли, как то было в пробужденной жизни его предшественника.

Переведено Международным комитетом по переводу буддийских текстов в монастыре Самдруб Даргье Чолинг (Сонада, Индия)

Значение Дхармы для мира

Я и мои друзья – с Востока. Вы, мои слушатели, – с Запада. Несмотря на географические расстояния, наши прошлые кармические связи и пожелания свели нас сегодня здесь, чтобы поговорить о Дхарме в повседневной жизни.

Иногда думают, что Восток и Запад – это два разных мира. Непроходимыми границами разделены народы, языки и культуры. Тем не менее между нами нельзя провести явную черту. Жители как Востока, так и Запада переживают человеческое существование посредством тела, речи и ума. Различия в традициях и поведении – это не главное.

Какую цивилизацию ни возьми, в каждой присутствуют два аспекта: временный и духовный. Первый аспект касается потребностей этой жизни и стремления к улучшению материальных условий. Цель второго – поддерживать покой и счастье в уме на протяжении этого существования и после него, вести нас в высшие сферы, к Освобождению.