Следом показался Зозуля. Он был хмур. Глаза красные.

“Говорил же наш учитель Конфуций, что лелеющему злые замыслы человеку и ночное отдохновение не в радость”, - подумал Баг.

- Нельзя исключить, - бубнил Зозуля, из последних сил сохраняя академичность изложения, - что в упомянутой рукописи имелась в виду какая-то другая пещера...

- Будет вам ахинею пороть, клянусь туфлей Пророка! Вам ли не знать, что в окрестностях Асланiва нет больше ни единой! Я сейчас в зиндан, - продолжал Ничипорук, неуклонно приближаясь к засаде, - посмотрю, что там и как, спроважу с глаз долой гостя нашего с его женушкой. - Абдулла глумливо хихикнул. - И надо же узнать, как идут поиски убийцы Хикмета. Что-то долгонько его сыскать не могут!

- Ой... - вытаращил глаза ибн Зозуля: из-за соседнего валуна явился грозный молодец в зеленеющей папахе, с жутко встопорщенными усами и очами, горящими праведной яростью. - Ой... - повторил Зозуля, и это было последнее, что ему удалось произнести, ибо крепкая и шершавая ладонь Кормиконева закрыла ему рот, лишив возсти издавать звуки, и Зозуля бесшумно исчез за валуном, лишь кусты слегка покачнулись.

- А... - повернулся в сторону Зозули Нечипорук. Не обнаружив его в поле зрения, Абдулла слегка попятился и сунул руку за пазуху.

- Доброе утро, еч Абдулла, - звенящим от ярости голосом приветствовал его Богдан. Пистолет Богдана упирался Абдулле куда-то в область желчного пузыря. - Не ожидали? Ведите себя тихо.

- И никто не пострадает, - прошептал Нечипоруку на ухо сзади Баг и пощекотал ножом его шею. - Хорошее утро, правда? Солнечное... Ну что, Абдулла? Руки-то - подними!

Абдулла, забыв закрыть рот, медленно поднял руки, в полном изумлении уставившись на Богдана. Баг ловко выхватил из его пальцев большой черный маузер и швырнул в кусты. Мелькнула чья-то рука, подхватила оружие и бесшумно исчезла в зелени.

- А ну-ка, пойдем... - Баг подтолкнул Абдуллу.

- А? Куда?! - Абдулла был близок к мозговому клинчу.

- Туда. Поговорим, - пояснил Богдан.

Общими усилиями напарники запихнули Абуллу за валун. И тут Ничипорук начал, кажется, приходить в себя: резко дернулся, думая, верно, ускользнуть, но румяный Кормибобров коротко и страшно ударил его в солнечное сплетение, отчего Абдулла мгновенно утратил боевой пыл, повалился наземь и принялся судорожно хватать воздух широко раскрытым ртом.

- Не вздрагивай больше, да? - пояснил Кормибобров и извлек из-под бурки обрез чудовищного калибра, любовно сделанный из великолепного охотничьего ружья.

Обрез сиял начищенными до блеска стволами, серебряной насечкой и перламутровыми инкрустациями на словно бы отполированном от долгого употребления прикладе. Кормибобров уткнул обрез в нос Абдулле и заверил Богдана:

- Он понял.

- Единочаятель Оуянцев... - трудно прохрипел Абдулла. - Что это значит? Кто эти люди?

- Мне очень жаль, подданный Нечипорук, - печально, но твердо ответил Богдан. - Честное слово, мне очень жаль. Как мне хотелось бы называть вас по-прежнему единочаятелем!

Стоящий с ним плечом к плечу Баг медленно отодрал бороду и усы и явил Ничипоруку свой подлинный лик. Глаза Абдуллы, от недавних переживаний и без того немалые, сделались неописуемого размера. Богдан даже усомнился, бывает ли так в живой природе.

- Узнал, скорпион? Вижу, узнал... - Баг извлек из рукава свою пайцзу и поднес ее к носу начальника зиндана унутренных справ. - Управление внешней охраны. Членосборный портрет смертоубийцы сам для новостей делал али попросил кого?

Абдулла не нашелся, что ответить, лишь пучил глаза. Хозяйственный Кормибобров между тем обшарил пленника и извлек из его сапога длинный кинжал.

- Посмотри-ка, драг еч Богдан, на этот ножичек, - злорадно заметил Баг. - Его родной брат-близнец нанес несовместимую с жизнью рану несчастному борцу за идею по фамилии Хикмет.

Кормибобров фыркнул от возмущения.

Абдулла злобно зыркнул.

- Вы - удивительный негодяй, Ничипорук! - с отвращением произнес Богдан. - Вы немедленно проведете нас в свое логово, да так, чтобы нам незамедлительно открыли. И без фокусов. Игра окончена!

Абдулла снова обвел взглядом Богдана, Бага и Кормибоброва. Лицо его слегка прояснилось: Ничипоруку пришла в голову мысль. Мысль, впрочем, была несложная, Баг разгадал ее без труда и усмехнулся про себя. Очевидно, Абдулла сгоряча решил, что нападающих всего трое, а уж с тремя-то, один из коих - минфа, да еще в очках, боевикам дервишей и их пыточных дел мастерам, расквартированным в пещере, справиться будет несложно. Черный Абдулла еще надеялся повернуть вспять колесо истории.

Баг юмористически взглянул на Богдана и по выражению лица друга понял, что тот пришел к сходным выводам. “Он Черный не из-за черных “мерседесов”, - подумал Богдан, - а из-за того, что совесть его черна”. И все же минфа испытывал к Абдулле невольное уважение. “Вот о нем бек сказал бы - воин, - вздохнув, решил Богдан. - До последнего надеется победить. Он мог бы быть очень хорошим человеком. Жаль”.

- Хорошо, - Абдулла попытался привстать, но Кормибобров несильным пинком вернул его на место.

- Не надо суетиться. - Баг медленно обнажил меч. Абдулла ответил злобным блеском глаз. - Сейчас вы медленно встанете и пойдете вперед, а мы - за вами следом. Вы осторожно подойдете к двери. Не делая резких движений. Постучите. Помните, как? Тук-тук, тук-тук-тук. Да-да, мы и это знаем. А вы как думали? Мы все знаем.

Они вошли в расселину: сперва Абдулла, за ним Баг и потом Кормибобров с Богданом. Расселина действительно заканчивалась капитальной, но уже местами проржавевшей железной дверью с глазком.