Об искушениях диавола и о промысле божием
Возмогай о Господе, и в державе крепости Его! Елико возможно, сопротивляйся искушению вражескому, которого, кажется, ты и не признаешь, и все приписываешь одной внешней обстановке. Это видно было из прежних твоих писем, а еще более — из последнего твоего письма, полученного мною 27 июля вечером. (Утром же к тебе было письмо послано.) Ежели враг сильно искушал Антониев Великих и Филимонов великоподвижников, и искушал так, что новоначальным и неудобно было слышать об этом, как же тебя одну он будто бы оставляет без всякого искушения?.. В Евангелии читаем, как Господь говорил апостолу Петру, что сатана просит, дабы сеял вас, яко пшеницу. А когда пшеницу просевают в решете, то бросают из края в край, или вертят кругом, так что пшеница сама уже кружится в решете несколько времени. Если бы врагу допущено было искушать всех по его желанию, то он всех бы перекружил. Но Премудрый и Всеблагий Господь попущает врагу искушать каждого только по мере сил, а не выше сил. Врагу же удобно искушать тебя, во-первых, потому, что ты не хочешь признавать его искушения, а во-вторых, находит он удобство и в твоем взгляде на вещи. Ты имеешь более расположения благотворить бедным, а Промысл Божий указал тебе иное дело — благотворить женской обители, вновь устраивающейся. Вот ты и путаешься в этом, не жалея о тех тысячах, которые пошли на уплату долгов, наделанных кутежами NN, а жалея о тех деньгах, которые пошли на бедных рабочих, трудившихся в обители.
В свое оправдание говоришь, что распоряжения были с ошибками. Положим, так... Но ведь деньги пошли же в пользу трудившихся бедных. Еще помысл тебя смущает, зачем устраивается высокое и роскошное здание. Но ведь теперь время такое, что настоятелям не позволяют делать древние шалаши. Посмотри на самое себя. При всем твоем желании и усердии не можешь жить, как жили древние, а во многом делаешь себе снисхождение, по требованию новых твоих привычек. Не ты одна, а и многие умом и помышлением предполагают многое, да на самом-то деле это не сбывается. Наконец, ты сомневаешься и в том, что будто бы о тебе и Промысла Божия нет, а так, ты заехала в N сама не знаешь как. В Евангелии сказано, что ни одна птица не падает без воли Отца Небесного. Как же ты, разумное создание Божие, имеющее безсмертную душу, искупленное кровью Единородного Сына Божия, просвещенное Святым Крещением, наученное закону Божию, предопределенное к вечной небесной славе, — оставлена будто бы Промыслом Божиим на произвол? Так думать — великая несообразность. Оставь эту неправильную мысль, и крепко держись за псаломское слово (Пс. 102: 22): на всяком месте владычества Его: благослови, душе моя, Господа. Потому что "по всей земли судьбы Его".
Сомнение же и неверие утверждается в тебе более потому, что ты не хочешь сознавать, что оно происходит от извращенных внушений исконного нашего врага, который старается все представить в превратном виде. Адаму и Еве запрещено было от Бога вкушать от древа познания добра и зла, как сказано: "в он же аще день вкусите, смертью умрете". А враг, напротив, представил им, что они будут аки боги, если вкусят от этого древа, ведяще доброе и лукавое. Так и всякое дело старается он извращать. Апостол пишет (2 Кор. 8: 6): сеяй о благословении, о благословении и пожнет. А тебе представляется, что если бы ты по своей воле раздала имение бедным, то больше бы получила пользы; и если бы жила в другом месте, то имела бы меньше смущений. Поверь, где бы ты ни жила, враг не оставил бы тебя без разных смущений и искушений, тем более, что ты не хочешь признавать его искушений и злых внушений и извращений. Говори сама себе, что ты за ошибки в обители не отвечаешь, равно и за то, что здание построено просторно и высоко. Апостол пишет(Рим. 14: 5): Кийждо своею мыслию за извествуется, ов сице, и ов сице.
Еще пишешь, что стала приходить тебе боязнь, как бы не пришлось тебе жить в бедности. В крайней бедности тебе жить никогда не придется, тем более, что ты стала чувствовать нездоровье и стала предполагать в себе какую-то болезнь, которой ты более десяти лет боишься; но не означила, что это за болезнь. Повторяю, что бедность тебе испытывать не придется; разве только много благотворить не сможешь.
Наконец, безпокоишься и о том, что ты не можешь подвижно жить, как другие. Святой Иоанн Дамаскин в слове о страстях пишет, что подвижничество потребно для тех, кто имеет тело здоровое и крепкое. А для немощных телом более потребно смирение и благодарение. Благодарить Бога должно за то, что немощами смиряет нас, чтобы смирившихся помиловать и спасти, по сказанному в псалмах: "смирихся, и спасе мя Господь". Еже буди всем нам получити неизреченным человеколюбием и милосердием Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.
P.S. Письмо это писано урывками среди великого недосуга и при немощи телесной.
КАК ЖИТЬ, ЧТОБЫ СПАСТИСЬ
В последнем письме пишешь, что не всегда я на вопрос отвечаю тебе, и что ты не в том смысле передавала некоторые обстоятельства, в каком я пишу тебе.
Правда, что твои длинные письма во второй раз мне не приходится перечитывать, и потому некоторые вещи забывал я. Но, ведь, я знаю главный смысл твоих обстоятельств и твоего настроения, и в письмах своих всегда имел одну цель — разубедить тебя в неправильном твоем понятии о монашеской и вообще о духовной жизни, которое ты составила себе, еще живя в миру. Может быть, тебе случалось слышать не раз, что, по-видимому, и правильная теория не всегда сходится с практической деятельностью. Собственный опыт, повторяемый по опытам прежде бывших духовных лиц, есть хороший наставник, когда при этом поверяем жизнь свою и по Евангельскому и по апостольскому и по святоотеческому учению. Ты положила для себя и для своей жизни какое-то странное основание: "я желала так, я думала так, я предполагала так". Не одна ты, а и многие желают хорошей духовной жизни в самой простой форме; но только немногие и редкие на самом деле исполняют благое свое желание, — именно те, которые твердо держатся слов Священного Писания, что многими скорбъми подобает нам внити во Царствие Небесное (Деян. 14: 22), и, призывая помощь Божию, стараются безропотно переносить постигающие их скорби и болезни и разные неудобства, содержа всегда в памяти слова Самого Господа: аще ли хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19: 17).
А главные заповеди Господни: не судите, и не судят вам; не осуждайте, да не осуждени будете; отпущайте, и отпустят вам.
Кроме этого, желающие спастись всегда должны содержать в памяти слова преподобного Петра Дамаскина, что спасение совершается между страхом и надеждой. А желать видеть свое спасение ясно как на ладони, — желание и мнение ошибочное. Ежели в видимой природе постоянная бывает перемена, — то тихо, то ветрено и бурно, то ясная погода, то дождливое время, а иногда неожиданный мороз или град, и подобное тому, то кольми паче в духовной жизни бывают прелоги и неожиданные изменения. Преподобный Исаак Сирин пишет, что любовь христианина к Богу на всякий час испытывается разными переменами, приятными и неприятными, отрадными и скорбными. А желать всегда пребывать в неизменном состоянии есть путь волков, то есть мысленных, которые таковых благовидными предлогами и доводят до погибели, от чего да избавит нас Всеблагий Господь.
Жить в простой хижине и не смиряться — к хорошему не приведет. Немощному душой и телом полезнее жить в удобной келье и смиряться, зазирая и укоряя себя за удобство и просторную келью. Суровую жизнь могут проходить редкие и только крепкие телом, которые без вреда могут переносить и холод, и голод, и сырость, и долулежание. А по слову преподобного Иоанна Дамаскина, немощным телом полезнее смирение и благодарение, нежели телесные труды и подвиги, к которым они неспособны.
На тебя нехорошо влияют резкие слова таких лиц, которые, по твоему мнению, говорить бы должны иначе. Святой Иоанн Лествичник пишет, что Господь промыслительно иногда оставляет и в духовных людях некоторые недостатки, чтобы чрез это приводить их к смирению.
Если хочешь поставить себя на твердой стези спасения, то прежде всего постарайся внимать только себе одной, а всех других предоставь Промыслу Божию и их собственной воле, и не заботься никому делать назидание. Не напрасно сказано: "кийждо от своих дел или прославится, или постыдится". Так будет полезнее и спасительнее и, сверх того, покойнее.