Епископство на Донской земле

Архиеп. Захария (Лобов). Источ.: Сергий (Петров), еп. История Воронежской епархии сначала основания до 1960-х годов XX века.

После принятия монашества с сохранением прежнего имени, но в честь иного святого - праведного Захарии, родителя Иоанна Предтечи, 5 октября 1923 года был хиротонисан во епископа Нижне-Чирского, викария Донской епархии. Чин хиротонии совершали митрополит Донской Митрофан (Симашкевич) и епископ

Каменский Иннокентий (Бусыгин), присланный специально для этого патриархом Тихоном из Москвы[40].

14 октября того же года, в связи с арестом еп. Митрофана (Гринёва), назначен епископом Аксайским. По некоторым данным, продолжал одновременно числиться и управляющим Нижнечирским викариатством.

Духовником епископа Захарии был известный в Ростове и Нахичевани-на-Дону старец - протоиерей Иоанн Домовский. В деле епископа Захарии сохранилась копия письма о. Иоанну, в котором епископ именует его своим духовным отцом, проникнутое к нему глубоким уважением[41].

В отсутствие правящего архиерея временно управлял Донской и Новочеркасской епархией, достиг большого успеха в борьбе с обновленческим расколом. К началу 1924 года практически все приходы Новочеркасска и значительная часть приходов епархии вернулись в Патриаршую Церковь[42].

Служение в Донской епархии епископа Захарии как православного иерарха патриаршего поставления было нелегальным. Вместе с нелегально действовавшим митрополитом Донским и Новочеркасским Митрофаном (Симашкевичем), официально уволенным на покой, владыка Захария организовал сопротивление обновленцам. Иерархи Митрофан и Захария рукополагали православных священников по всей епархии. Им содействовал простой церковный народ, требующий от власти допускать православных священников на свои приходы. При народной поддержке и любви епископ Захария служил в храмах Новочеркасска. Вёл тайную переписку со священниками из разных округов Донской и Ростовской епархий, Украины, в том числе со своим духовным отцом - противником обновленчества и подвижником благочестия отцом Иоанном Домовским. В письмах владыка Захария писал, что по милости Божией с большой радостью совершает богослужения при большом стечении народа, однако не знает, долго ли он еще сможет находиться на свободе и осуществлять свое служение. Вскоре все церкви Новочеркасска объединились вокруг владыки Захарии.

С октября 1923 года состоял под следствием по обвинению в «дискредитации советской власти» и «использовании религиозных предрассудков масс с целью возбуждения сопротивления законам и постановлениям». Находился под подпиской о невыезде. На допросах отрицал предъявленные обвинения, подтвердил, что признает главой Церкви Патриарха Тихона, а обновленческий «поместный собор» считает неканоничным[43]. Дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления.

28 февраля 1924 года был вызван повесткой в полномочное представительство ОГПУ в Ростове-на-Дону и арестован по доносу обновленеского архиепископа Мелхиседека (Николева). Содержался в ростовской тюрьме. 27 марта 1924 года ему предъявили обвинение:

• в хранении с целью распространения воззваний контрреволюционного характера;
• в измышлении и распространении ложных сведений о гонении советской власти на Церковь, поддержке «Живой Церкви»;
• в возбуждении национальной вражды и розни;
• «в присвоении себе функций юридического лица, выразившихся в назначении на должность благочинных и вообще священников, в то время как эта власть принадлежит епархиальному управлению» (по статьям 72, 73 и 83 уголовного кодекса).

Сщмч. Захария (Лобов)

В 1924 году владыка Захария был этапирован в Бутырскую тюрьму в Москве.

Карательные органы обвиняли епископа в том, что он распорядился всем своим последователям тайно молитвенно поминать на богослужении «контрреволюционного» патриарха Тихона. На что епископ справедливо заметил, что в разъяснении Наркомюста сказано о запрете гласного поминовения патриарха, такого он и не благословлял, а о тайном поминовении ничего не сказано. Епископ характеризовался как «опасный для существования советской власти на Дону элемент», поэтому его необходимо было заключить в концентрационный лагерь. В связи с тем, что в основе всего материала против Лобова лежали агентурные донесения, дело не было передано в суд, а направлено в комиссию по административным высылкам при НКВД. В этом деле ОГПУ проявило свою типичную циничность и нечистоплотность: ранее почти в том же самом материале, собранном на Лобова, органы не нашли состава преступления, когда же им пребывание епископа на Дону стало неудобным, они с лёгкостью приняли обратное решение. Карательные органы видели в материалах дела только то, что хотели видеть и закрывали глаза на невыгодные для обвинения факты. Так например, епископ Захария в личной переписке, отслеженной ОГПУ, предостерегал своих последователей от каких бы то

ни было политических мотивов. В письме протоиерею Петру Ледковскому в город Морозовск он писал: «При этом усердно молю в своих беседах и проповедях держаться истинно такого православия, нисколько не примешивая политику. Покажите всем, что мы не контрреволюционеры, а только сыны своей святой православной и апостольской Церкви, в которой мы ищем одно только – спасения и славы Божией». В июне дело было в Москве, рассматривалось, «на высшем уровне». Его взял под контроль сам начальник VI отделения Секретного отдела ОГПУ Е.А. Тучков, куратор церковных дел и секретарь антирелигиозной комиссии (АРК). 29 июля дело епископа, заключённого в Бутырской тюрьме, рассматривалось сотрудницей VI отделения СО ОГПУ Якимовой. На документах стоит надпись: «Утверждаю… Ягода». Статьи обвинения в 6-м отделе были несколько изменены: «распространение контрреволюционных воззваний и антисоветская агитация путём проповедей» (ст.ст. 69 и 72 УК). Ту же самую квалификацию поддержал и Е.А.Тучков. 26 сентября 1924 года особым совещанием при Коллегии ОГПУ еп. Захария был приговорен к 2 годам концлагеря[44]. Деятельность епископа Захарии, хотя она была чисто церковной, квалифицировалась органами ГПУ как "участие в контрреволюционной тихоновской группировке" В материалах ГПУ имеется характеристика: "Лобов - злейший враг Советской власти".

Ссылка на Соловки

Отбывал заключение на Соловках, где тогда находилось большое число архиереев. В заключении владыка Захария в числе двадцати четырех православных иерархов 7 июня 1926 года подписал известную «Памятную записку Соловецких епископов, представленную на усмотрение правительства». Запомнился соузникам как строгий постник и молитвенник.

3 сентября 1926 года особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило выслать епископа Захарию после отбытия срока заключения на Соловках в г. Краснококшайск (ныне Йошкар-Ола) Марийской автономной области на 3 года. Находясь в ссылке, поддержал «Декларацию митрополита Сергия». Резко осудил от имени отбывавших с ним ссылку архиереев и священнослужителей прекращение церковного общения с митр. Сергием Глазовского еп. Виктора (Островидова). Еп. Захария писал в письме обратившемуся к нему в связи с выступлением еп. Виктора священника Вятской епархии: «Всё канонично и разумно в действиях митрополита Сергия и его Синода и всё направляется на пользу Церкви»[45]. Когда к нему обратился с письмом еп. Виктор, Захария пытался убедить его покаяться в грехе отступления.

27 января 1928 года был досрочно освобожден решением особого совещания при Коллегии ОГПУ. В конце февраля отбыл в Тверь, был назначен епископом Новоторжским, викарием Тверской епархии. С 24 апреля того же года - епископ Бежецкий, викарий той же епархии.

24 апреля 1929 года возведен в сан архиепископа и назначен управляющим Воронежской и Задонской епархией. В Воронеж он прибыл в пасхальные дни того года.

Воронежский архиепископ

Служение на Воронежской кафедре принесло владыке немало скорбей: массовое закрытие церквей, гонение на церковнослужителей и т. д. Архиепископ, как мог, противостоял этим явлениям. Он боролся с закрытием храмов и сумел отстоять несколько действующих церквей.

Своей аскетичной жизнью, отзывчивостью и подлинным христианским смирением заслужил немалую любовь своей паствы. На каждую архиерейскую службу собиралось множество верующих со всех районов города и близлежащих деревень.

Первые полтора года архиепископ Захария жил в сторожке при Успенском Адмиралтейском храме, совершая богослужения сначала в Троицком Смоленском кафедральном соборе, а по его закрытии в марте 1932 года - в

Успенском храме.

В июне 1930 года организовал в Воронеже свечной завод, который был закрыт в начале 1931 года из-за непосильных государственных налогов.

30 сентября 1931 года был вызван на зимнюю сессию Временного Священного Синода. 14 апреля 1932 года уволен от присутствия в Синоде. Вернулся в Воронежскую епархию. С марта 1933 года, во время отбывания ареста Курским владыкой Онуфрием (Гагалюком), по совместительству управлял Старооскольской епархией[46].

По соловецкому заключению Воронежский святитель был знаком со многими прославленными иерархами Православной Церкви. В 1933 году у него неделю жил освобожденный из ссылки епископ Тамбовский Вассиан (Пятницкий), в 1934 году в Воронеже два месяца провел архиепископ Курский Онуфрий (Гагалюк). В 1935 году у владыки Захарии останавливались приезжавшие в город епископ Моршанский Павел (Введенский) и епископ Елецкий Серафим (Протопопов).

В доносе на архиепископа Захарию заявлялось что владыка "В проповеди говорил: «Над русским православием поднят меч»". Это было квалифицировано как антисоветская пропаганда, и вскоре последовал арест.

23 мая 1935 года был арестован и помещён в воронежскую тюрьму, в его квартире произведен обыск. Были

Священномученик Захария (Лобов), икона

изъяты предметы архипастырского облачения и более 22 тысяч рублей церковных денег. 19 июля владыке было предъявлено обвинение в контрреволюционной агитации «с использованием религиозных предрассудков масс» и в распускании провокационных слухов. Архиепископу вменялось в вину, что он, якобы враждебно относясь к советской власти, публично высказывался о бедственном положении крестьян, в связи с созданием колхозов, о нищенской заработной плате рабочих, о том, что государство проводит политику по искоренению религии, закрывает храмы и репрессирует священнослужителей и что в проповеди в канун Пасхи 1935 года он сравнивал современную Россию и первые века христианства в плане гонения на верующих и пастырей. Виновным себя не признал.

В августе 1935 года было утверждено обвинительное заключение и дело передано в спецколлегию Воронежского областного суда. 10 сентября владыке вынесли обвинительный приговор по ст. 58-10 УК РСФСР - пять лет ИТЛ и денежный штраф 25 тыс. руб. за неполную выплату налогов за закрытый свечной завод. 12 ноября 1935 года архиепископ Захария был отправлен в Соловецкий лагерь, и в тот же день митрополитом Сергием (Страгородским) уволен на покой.

На Соловках владыка пробыл недолго. Вскоре, в 1936 году был этапирован через Мичуринскую тюрьму в Казахстан.