Открытие славянскими волхвами истинной природы солнечных затмений
Однако вершиной астрономических знаний славянских волхвов стало установление ими истинной причины солнечных затмений. В христианских летописях оно впервые правильно указывается под 1563 г., когда автор Псковской 1 летописи отметил: «Того же літа іюня въ 20, передъ вечеромъ была гибель солнцу, таки місяць подошолъ подъ соліщс, и бысть мрачно не много, въ начале рождеігія мЬсяца»32. Помимо того, что летописец четко описал механизм солнечного затмения, он еще отмстил тот значимый факт, что затмение происходит при рождении месяца. Последнее обстоятельство было зафиксировано В.Г. Короленко в народной устной традиции еще в начале XX в. и, судя но всему, как и примета застаивания Сотща на Мануила, является отголоском языческого наследия, сохранившегося в крестьянской среде. Весьма интересно и описание солнечного затмения 1124 г. в Новгородской 1 летописи: «Місяця августа въ 11 день, исрсдъ вечернею, почя убывати соліщя, и погыбс всі; о всликъ страхъ, и тьма бысть, и звіздьі бьииа и місяць и пакы начя іфибьгаати, и вьборзі наїгьлішся, и ради быша вси по граду»33. Поскольку месяц при солнечном затмении не может быть виден в своем обычном облике, то Д. Святский осторожно предположил но поводу данного летописного известия: «Возможно, однако, летописец знал истинную причину затмения — присутствие темного месяца на небе, который прикрывал собою соліщс»34. Сравним эти данные официального летописания с народным восприятием солнечных затмений. В «Кормчей книге» 1282 г. они описаны так: «Облакы-гонители и отъ селяїгь влъкодлаци нарипаються; егда убо погыбнеть луна или слыщс — глаголють: влъкодлаци лоуну изьідоша или елнъце; си вся басня и лъжа суть»35. Древнерусское обозначение виновниковседвдечных и лунных затмений было образовано в нашем языке путям соединения двух слов — волк и длака, т.е. шерсть, руно — и обозначало оборотней, способных по своему желанию менять свой человеческий облик на волчий. Слово облако(про)гонитсли, синонимом которого «Кормчая» и объявляла терхмин волкоддаот^дою одним из обозначений языческих волхвов, некоторые ИЗ<К0£врЫХ, как мы увидим чуть ниже, также обладали магической способностью превращаться в волка. Тот же источник приводит целый ряд применявшихся к ним эпитетов: «глсмыя же облакынрогонышки и чаровникы, и хранилышкы, и вълшьбышкы»36. Техника превращения в животных подобных оборотней была изложена в статье об иетшшых и ложных книгах: «тіло свое хранить мертво, а летастъ орломъ, и ястребомъ, и ворономъ, и дятломъ, и совою, рыщуть лютымъ звіремь и вспремъ дикимъ, и волкомъ, летають змісмь, и рыщуть рьісію и медвідемь»37. Эти же колдуны-обороттш упоминаются в качестве причины затмений и в других письмешшх источниках: «да иска ожда в Врколак хочс да прогута сунцс» или «крылатые вовкулаки хотят сонце зьісти»38. В свете этих народных воззрений, обличаемых церковниками как «басня и лъжа» простонародья, особую ценность приобретает один фрагмент «Слова о полку Игорсве», напрямую соотносимый с только что рассмотрсішьіми мифологическими представлениями:
Всеславъ князь людемъ судяпіс,
княземъ грады рядяше,
а самъ въ ночь влъкомъ рыскашс:
изъ Кыева дорисканіс до куръ Тмутороканя,
великому Хръсови влъкомъ путь нрсрыскашс39.
Описанный «Словом» как волк-оборотснь реально живший полоцкий князь Вссслав Брячиславович родился в 1044 г., как особо подчеркивает летопись, необычным и магическим способом: «мать же родила его от волхования»40. Как это произошло, христианский автор умалчивает, однако этот пробел восполняет былина о Волхс Всеславьевиче (под таким именем князь Всеслав Брячиславович Полоцкий навсегда остался в народной памяти):
По саду, саду по зеленому,
Ходила-гуляла молода княжна Марфа Всеславьевна,
Она с камени скочила на лютого на змея —
Обвивается лютый змей Около чебота зелен сафьян,
Около чулочика шелкова,
Хоботом бьет по белу стегну.
А в та норы княгиня понос понесла,
А понос понесла и дитя родила.
А и на небе нросветя светел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Волх Вссславьсвич41...
Обращает на себя не только таинственный отец будущего богатыря, с которым добровольно вступает в брак его імать, но и четко подчеркнутая соотнсссіпюсть Волха со светлым месяцем, тогда как обычно русские князья, как было показано в исследовании о Дажьбогс, ассоциировались не с ночным, а с дневным светилом. Далее былина описывает обучение родившегося от волхования богатыря волшебному искусству оборотничсства:
А и будет Волх десяти годов,
В та норы поучился Волх ко премудростям:
А и первой мудрости учился Обвертываться ясным соколом;
Ко другой-та мудрости учился он, Волх,
Обвешаться серым волком;
Ко третьей-та «дурости учился Волх,
Обвертываться гждаьс туром — золотые рога.. ,42
Как видим, это свое искусство принимать волчье обличье, от- мсчешюс у него былиной, Волх Всеславьсвич применил, чтобы, согласно уже «Слову о полку Игоревс», пересечь путь Хорсу — еще одному божеству соліща, почитавшегося в Древней Руси. Подобный странный образ был использован автором «Слова» далеко не случайно, поскольку 19 апреля 1064 г. произошло солнечное затмение, упомянутое летописью под следующим, 1065 г., причем летописец привел и народное объяснение этого явления: «Пред симь же врсмснсмь и соліще преміїшся, и не бысть світло, но акы місяць бысть, его же невігласи глаголють снідасму сунцо»43. Хоть монах-лстописсц и не указал, кто же, по мнению людей, съедал солнце на этот раз, в свете приведенных выше данных можно предположить, что виновником этого события народное сознание традициоішо объявило оборотня- волкодлака. Однако вскоре вслед за этим грозным знамением «Вссславъ рать почалъ» и с мпогочислсшшм войском осадил Псков. Естсствсшю, что оба этих события, усиленные к тому-
же представлениями о сверхъестественных способностях полоцкого князя, соединились в представлении народа и спустя некоторое время отразились в «Слове о полку Игорсвс». Сопоставив все эти политические, астрономические и фольклорные данные, Д.О. Светский пришел к выводу, «что Вссслав обладал, по мысли автора “Слова”, способностью превращаться в волка или делаться волкодлаком и “псрсрыскивать” путь богу солнца — Хорсу, иначе говоря, производить солнечные затмения»44. Однако стоило волхвам, знающим правила мифо-магичсских соответствий, лишь заменить волка-Вссслава на «светел месяц», с которым полоцкий князь был прямо соотнесен в былине, как они получали истинное описание причины затмений: луна пересекала орбиту соліща — путь Хорса.
Подобное сочетание фактов можно было бы еще счесть случайным совпадением, однако мифологическое сознание стремилось дважды или трижды продублировать важную для него информацию для ее лучшего сохранения. К счастью, подобное положение дел славянские волхвы распространяли и на истишіую причину солнечных затмений. В былине отцом Волха Всеславьевича называется «лютый змей». Новгородская фольклорная традиция сохранила для нас данные, позволяющие однозначно решить вопрос о том, какой мифологический персонаж скрывается за образом «лютого змея»: «Л вот видишь ты, какое дело было, — начал рассказчик, — был зверь-змияка^этот зверь-змияка жил на этом самом месте, вот, где теперь скитсвятой стоит, Перюньский. Кажинную ночь этот зверь-змияка ходил спать в Ильмень озеро с Волховскою коровницею. Перешел зМйяка жить в самый Новгород; а на ту пору и народился Володимср-князь в Киеве; тот самый Володимср князь, что привел Руссею в веру крещенную. Сказал Володимср князь: “Всей земле Русской — креститься”. Ну и Новгороду — тожь. Новгород окрестился. Черту с Богом не жить: Новый-Город схватил змияку Псрюна, да и бросил его в Волхов»45. Это бытовавшее еще во второй половине XIX в. в устной традиции сказание было приурочено к Псрунскому скиту, где до крещения действительно находилось языческое капище Перуна. Для нас эта новгородская легенда цсіша вдвойне: и потому, что в ней верховный языческий бог-громовержец прямо назван «зверем-змиякой», и потому, что она фиксирует знакомый нам уже по былине мотив сожительства Перуна в его змеином облике с женщиной. Проводившие раскопки в Новгороде археологи уже давно отмстили, что головы драконов в этом городе достаточно часто украшали собой ручки ковшей, кров™ домов, ритуальные жезлы, из чего они сделали вывод, что до принятия христианства дракон для новгородцев являлся символом не отрицательного, а положительного начала и служил оберегом, охраняя дома и их обитателей от зла. В свстс этого значительный интерес представляет языческое объяснение природы солнечных затмений. Описывая затмение 1065 г., «Повесть врсмеїшьіх лет» отметила, что, по мнению невежд, солнце было объедено, но, к сожалению, не указало кем имешю. Данный пробел на основании недошедших до нас летописей восполняет В.Н. Татищев, сообщая о том же самом затмении следующее: «Пред сим же временем и соліще прсмснися, и бысть аки луна темна; его же, нсвсгласи глаголют, снедасму сущу от змиа»46. Наглядной иллюстрацией мифологических представлений такого рода является новгородская накладная пластинка XIV в., на который изображен дракон (одицстворявший именно в этом городе, как было показано выше, положительное начало), собирающийся проглотить соліще, изо- бражеішое в виде колеса. Вместе с тем анализ относящихся к Перуну отечественных и зарубежных источников позволяет заключить, что он был не только драконом, но и богом лупы. Как мы видим, круг замкнулся. С ночным светилом в отечественной традиции оказываются соотнесены как бог Перун, так и его сын Волх Вссславьевич, причем оба они оказываются виновниками солнечных затмений: первый в виде дракона, второй — в виде волкодлака. Взятое по отдельности то или иное языческое объяснение этого важнейшего события небесной механики, оказывающего громадное воздействие на древних людей, еще можно было бы счесть случайным совпадением и не рассматривать как доказательство знания волхвами истинной причины солнечных затмений, однако, взятые в совокупности, они свидетельствуют о высоком уровне астрономических знаний славянских жрецов. В связи с этим стоит отмстить, что дракон и волкодлак выступа™ в народном представлении в качестве взаимозаменяемых существ. Такой вывод мы можем сделать не только на основании приведенного выше фрагмента «Кормчей книги» 1282 г., согласно которой оборотни «рыщуть... волкомъ, летають зміемь», но и на основании народных украинских представлений уже начала XX в. о природе солнечных затмений, в которых оба существа объединены в одно: «Другой раз украинские драконы, крилаті вовкулаки, набрасываются на светоносного великана, желая уничтожить его; вступая с ними в борьбу, соліще на время перестает освещать и согревать землю»47. Окончательно все сомнения по поводу знания волхвами истинной причины солнечных затмений устраняет найдешіая в 1957 г. все в том же Новгороде маска скомороха. Как было показало мной в исследовании про «Голубиную книгу», данная маска изображает Первобога славянской языческой традиции, на лбу которого красным цветом было нарисовано соліще, а желтым — месяц. По обе стороны от соединения небесных светил черной краской были изображены звери, совершенно справедливо иіггсрпрстировашіьіе В.П. Дарксвичсм как драконы — мифические виновники солнечных затмений. Имсішо стремлением сохранить память об истинном положении небесных тел во время прохождения Венеры по диску соліща в момент частного солнечного затмения и был обусловлен отход славянских волхвов от индоевропейской да и собствеїшо самой славянской традиции представлять дневное светило в виде глаза и отождествление его с лицом:
Оттого зачался наш белый свет —
От Святаго Духа Сагаофова;
Соліще красное от лица Божья,
Самого Христа царя нсбсснаго;
Млад-свстсл месяц от грудей Божьих;
Звезды цястыя от риз Божьих;
Утрешія заря, заря вецерияя
От очей Божьих, Христа царя небеснаго.. .48
Насколько мы можем судить, это астрономическое наблюдение было сделано нашими далекими предками до П тысячелетия до н.э., и с тех пор священный славянский текст о первоначалах Вселенной вместе с содержащимися в нем астрономическими знаниями бережно передавался из уст в уста вплоть до начала XX в.49 Об укорснсшюсти данной традиции свидетельствует и изображение дневного светила в виде человеческого лица и в одной из миниатюр Радзивилловской летописи. Таким образом, остатки прежних знаний в части наблюдения за дневным светилом, явно выходящие далеко за потребности обычного земледельческого календаря, встречаются нам в стихс о «Голубиной книге», былине о Волхс Вссславьсвичс, «Слове о полку Игорсвс», памятниках новгородского искусства и народных пословицах и в своей совокупности однозначно доказывают правдивость известий мусульманских авторов о чрезвычайно высоком уровне астрономии у славян-язычников. Кроме того, следует отметить, что известия Аль-Масуди о славянском храме — солнечной обсерватории и анонимного автора рукописи «Ахбар аз-Заман» («Мухтасар ал-аджаиб») никак не перекликаются друг с другом, что указывает на то, что пользовались они различными, независимыми друг от друга источниками, и уже это может служить доказательством объективности этих сведений о подлинном уровне развития знания у наших предков до их насильственной христианизации.
Понятно, что знание истинной причины солнечных затмений, а следовательно, способность их предсказывать и пользоваться этим обстоятельством в своих целях, всегда было ДОСТОЯІШСМ достаточно узкого круга посвящышых. Свое знание они зашиф-
ровали в мифологических символах, и хоть славянские волхвы и оставили ключ к их нонимаиию в текстс самих памятников, тем не менее для подавляющего большинства населения затмение происходило потому, что дракон действительно глотал солнце. Достаточно быстро этот общемировой образ пропик в сказки, где какой-нибудь змей или Чудо-Юдо оказывалось похитителем небесных светил, спасаемых главным героем. По всей видимости, к дальнейшему развитию данного сюжета восходит и следующее представление, зафиксировашюе у западных славян: «У чехов есть поверье, что... соліще ведет иостояішую войну со всемогущею Стригою, побеждает ее, но и само терпит от ран, ею наносимых, до тех нор, пока, но воле Божисй, не сокрушит ее»50. Данное поверье интересно тем, что в нем противником дневного светила оказывается всдьма-стрига, что отсылает нас к семантическому полю представлений, связашіьіх с отцом Дажьбога Сварогом. Как было показано в носвящсішом ему исследовании, именно с богом-кузнецом славянское мифологическое сознание связало победу патриархата над матриархатом, внешним символом которого стала победа Сварога над ведьмой, принявшей облик гигантской свиньи. В силу того, что бог соліща являлся сыном небесного кузнеца, как то было подчеркнуто славянским переводчиком Хроники Иоаіша Мал алы, противоборство с женским вредоносным началом было перенесено и на дневное светило.
Глава 2 СОЛНЦЕ И КАЛЕНДАРЬ
Установив на основе сопоставления сведений восточных авторов и данных духовной и материальной культуры весьма высокий уровень развития астрономических знаний у славян в древности, отдельные пережитки которых сохранялись вплоть до XIX в., мы вряд ли будем удивлены тем, что дневное светило было тесно связано с народным календарем.