Значение присмертного опыта

Неожиданно некоторые попытались показать то, что элементы присмертного опыта составляют нечто другое, нежели духовный опыт, и ученые-редукционисты постарались это объяснить в терминах физиологических, неврологических, химических или психологических эффектов. Тем не менее исследователи присмертного опыта, сами врачи и ученые, рассмотрев эти возражения одно за другим, настаивают на том, что они не могут объяснить присмертный опыт в целом. Вот как пишет об этом Мелвин Морз в конце своей замечательной книги "Ближе к Свету. Чему учит детский присмертный опыт":

Но присмертный опыт, как проясняется, является пучком событий, так что невозможно понять все в целом, рассматривая его различные части. Невозможно понять музыку, изучая различные частоты звука, которые порождает каждая нота, так же как нет необходимости иметь глубокое понимание акустической физики, чтобы восхищаться Моцартом. Присмертный опыт остается тайной.

Мелвин Морз также пишет:

Я чувствую, что только понимание присмертных переживаний будет первым шагом в залечивании великого разлада между наукой и религией, который начался с Исаака Ньютона почти триста лет назад. Объяснение врачам, медсестрам и нам самим того, что люди испытывают в свои последние часы, разобьет вдребезги наши предрассудки насчет того, как мы мыслим о медицине и жизни.

Другими словами, большой прогресс в медицинской технологии одновременно обеспечивает средства своей революционизации. Мелвин Морз говорит:

Я нахожу забавным то, что это якобы наша медицинская технология привела к такому изобилию присмертных опытов... Присмертные опыты существовали на протяжении веков, но технология оживления пациентов распространилась только за последние двадцать лет. Теперь они рассказывают о своих переживаниях, давайте же послушаем их. Я это воспринимаю как вызов обществу... Присмертные опыты, как мне кажется, являются естественными психологическими процессами, связанными с умиранием. Я собираюсь смело предсказать то, что если мы привнесем это знание в наше общество, это поможет не только умирающим пациентам, но и обществу в целом. Я вижу сегодняшнюю медицину как лишенную духа... И нет причин для того, почему технология и дух не могут существовать бок о бок.

Одна из причин, почему я написал эту книгу, – это показать то, что я верю, что Мелвин Морз, возможно, говорит следующее: "Технология и дух могут и должны существовать бок о бок, если развит наш полнейший человеческий потенциал. Не осмелится ли законченная и окончательно полезная человеческая наука охватить факты мистического и факты смерти и умирания, как открытие из присмертного опыта и из этой книги?

Брюс Грейсон, одна из ведущих фигур в исследовании присмертного опыта, говорит:

Наука должна попытаться объяснить присмертный опыт, потому как в нем заложен ключ к нашему собственному росту... История говорит нам, что только в попытках объяснить явления, которые в настоящее время за пределами нашей досягаемости, наука откроет новые методы. Я верю, что присмертный опыт является одной из загадок, которая как раз может подтолкнуть ученых к развитию нового научного метода тем, что объединит все ресурсы знания – не только логические заключения интеллекта и эмпирические наблюдения физического, но также прямое переживание мистического.

Брюс Грейсон также сказал, что он верит в Присмертные опыты по следующей причине: "Основываясь на своем наблюдении присмертных опытов в течение нескольких лет, я думаю, что мы имеем эти опыты для того, чтобы научиться, как помогать другим".

Кеннет Ринг видит, однако, еще одну необычную возможность и значение присмертных опытов. Он спрашивает, почему так много людей сейчас имеют такие переживания и проходят через духовное преобразование в этой жизни. В течение многих лет, один из храбрейших первооткрывателей в поле присмертных исследований, он приходил посмотреть на переживших присмертный опыт, как на "посланников надежды", говорящих о более высокой и благородной духовной реальности и призывающих нас срочно изменить все аспекты нашей сегодняшней жизни; прекратить все войны, все разногласия между религиями и народами, и защитить и спасти окружающую среду:

Я верю... что все человечество в целом сообща борется за пробуждение более нового и высокого типа сознания,... и что присмертный опыт может быть рассмотрен как изобретение эволюции для привнесения этого преображения на протяжении периодов лет в миллионы людей.

Возможно то, что правда это или нет, зависит от всех нас: от того, действительно ли у нас есть смелость встретиться с выводами из присмертного опыта и учений бардо, и преображая себя, изменять мир вокруг нас, и так, стадия за стадией – все будущее человечество.

Глава XXI

ВСЕЛЕНСКИЙ ПРОЦЕСС

Через сорок лет после китайской оккупации Тибета мир все еще находится в неведении но поводу того, что произошло, в неведении о той степени террора, разрушения и систематического геноцида, который вынес тибетский народ и по сей день продолжает выносить. Более миллиона людей из шестимиллионного населения погибло от рук китайцев. Обширные тибетские леса, также необходимые для мировой экологии, как леса на Амазонке, были вырублены; его животный мир был почти полностью уничтожен; его плато и реки загрязнены ядерными отходами; подавляющее большинство из шести с половиной тысяч монастырей снесено и разрушено, тибетцы столкнулись с угрозой вымирания, и слава их собственной культуры на их родине была почти полностью вычеркнута.

С самого начала китайской оккупации Тибета в 1950 г. было совершено много безжалостных зверств. Духовные учителя, монахи и монахини были первыми мишенями, потому что китайские коммунисты более всего хотели сломить дух народа, уничтожив все следы религиозной жизни. За эти годы до меня дошло очень много рассказов о странных и трогательных смертях при немыслимо ужасных обстоятельствах, когда освидетельствовалась и выплачивалась последняя дань великолепию истины, которую китайцы отчаялись разрушить.

В той части Тибета, из которой я пришел, в провинции Кхам, жил старый кхенпо, или настоятель, который провел много лет в уединении в горах. Китайцы заявили, что собираются "наказать" его, а это, как каждый знал, означало замучить до смерти. Они послали отряд солдат к его уединенному жилищу, чтобы арестовать его. Кхенпо был пожилым и не мог ходить, и китайцы нашли для его последнего путешествия старую жалкую лошадь. Они посадили его на эту лошадь, привязали его к ней и погнали лошадь по дороге из места отшельничества к военному лагерю. Кхенпо начал петь. Китайцы не могли понять слов, но монахи, которые были взяты с ним, позднее рассказали, что он пел "песню опыта", прекрасную песню, спонтанно возникшую из глубины и радости его постижения. Медленно партия заканчивала свой путь под гору, солдаты окаменели в молчании и многие из монахов рыдали; кхенпо тем не менее всю дорогу пел.

Незадолго до того, как партия прибыла в военный лагерь, он прекратил петь и закрыл глаза, и далее группа продвигалась в молчании. Как только они пересекли ворота лагеря, они обнаружили, что кхенпо ушел. Он спокойно оставил свое тело.

Что он знал, что делало его таким безмятежным даже перед лицом смерти? Что давало ему даже в те последние моменты радость и бесстрашие петь? Возможно, он пел нечто вроде этих стихов из "Безупречного Сияния" – последнего завета Лонгченпы – мастера Дзогчен, жившего в четырнадцатом веке:

В безоблачном ночном небе полная луна,
Господин Звезда собирается взойти...
Лицо моего сострадательного повелителя Падмасамбхавы
Притягивает меня, излучая свое нежное приветствие.
Мое восхищение смертью во много раз величественнее, нежели
Восторг торговцев, которых постигла у моря большая удача,
Или повелителей богов, победивших в битве;
Или тех мудрецов, которые вошли в экстаз абсолютной погруженности.
Так, подобно путешественнику, отправляющемуся в дорогу, когда настало время идти,
Я более не останусь в этом мире,
Но отправлюсь к пребыванию в цитадели великого блаженства и бессмертия.
Итак, моя жизнь окончена, моя карма исчерпана; вся польза, которую могли бы принести молитвы, уже принесена.
Все мирские дела сделаны, спектакль жизни окончен.
В одно мгновение я узнаю самую суть проявления моего бытия
В чистых просторных сферах состояний бардо;
Теперь я близок к тому, чтобы занять свое место на земле изначального совершенства.
Богатства, которые я обнаружил в себе, сделали счастливыми умы других.
Я использовал благословение этой жизни, чтобы осознать всю пользу острова освобождения.
Будучи с вами, мои благородные ученики, на протяжении всех времен,
Радость от того, что делюсь с вами истиной, наполнила и удовлетворила меня.
Теперь все связи в этой жизни между нами заканчиваются,
Я ничего не имеющий нищий, который собирается умереть, как ему хочется.
Не печальтесь обо мне, но всегда продолжайте молиться.
Эти слова говорит мне мое сердце, говорит чтобы помочь вам;
Думайте о них, как об облаке из цветков лотоса, и что вы в вашей преданности подобны пчелам,
погружающимся в них, чтобы собрать с них их превосходную радость.
Посредством великой пользы от этих слов
Пусть все существа всех сфер сансары
На основе изначального совершенства достигнут Нирваны.

Это, несомненно, слова того, кто достиг высочайшего постижения со всем тем, что оно может принести: такая радость, бесстрашие, свобода и понимание того, что это цель учений и человеческой жизни. Я думаю о таких учителях, как Лонгченпа и своих учителях Джамьянге Кхьенце, Дуджоме Ринпоче, Дилго Кхьенце Ринпоче, и представляю существ, обладающих глубиной постижения, как прекрасных горных орлов, парящих как над жизнью, так и над смертью, и видящих их так, как они есть, во всей их таинственной, интригующей взаимосвязи.

Видеть глазами горного орла, взглядом постижения, – это смотреть вниз на ландшафт, где границы, существующие в нашем представлении между жизнью и смертью, заштриховывают друг друга и растворяются. Физик Дэвид Бом описал эту реальность как "нерушимую целостность в текущем движении". То, что увидено мастерами, следовательно, увидено непосредственно и с полным пониманием – это то текущее движение и та нерушимая полнота. То, что мы по своему невежеству называем "жизнью", и то, что мы по своему невежеству называем "смертью", по крайней мере, различные аспекты этой целостности и этого движения. Это широкое и преобразующее видение открылось для нас через учения о бардо и воплотилось в жизни высших мастеров.

ОТКРОВЕНИЯ БАРДО

Видеть смерть взглядом достигшего постижения – это видеть смерть в контексте целостности и как часть, и только часть безначального и бесконечного движения. Уникальность и сила учений о бардо состоит в том, что они открывают для нас, показывая с абсолютной ясностью фактический процесс смерти, так же как и фактический процесс жизни.

Позвольте вновь взглянуть на то, что же происходит с человеком, который умирает, то есть посмотреть на каждую из трех критических стадий смерти.

1. В кульминации процесса умирания, после распадения элементов, чувств н состояний ума, на мгновение обнажается абсолютная природа ума – Изначальный Свет.

2. Затем быстро проявляется сияние природы ума и светится при появлении звуков, цвета и света.

3. Далее сознание умершего пробуждается и входит в бардо становления; возвращается его или ее обычный ум и проявляется в форме ментального тела, являющегося предметом предписания прошлой кармы и привычек. Это ведет обычный ум к привязке и иллюзорным переживаниям бардо как к чему-то реальному и плотному.

Итак, что же показывают нам о смерти учения о бардо? Не более того, чем три фазы процесса постепенного проявления ума: из его наичистейшего состояния (сущностной природы ума), через свет и энергию (сияние природы ума), в усиливающуюся кристаллизацию в ментальную форму. То, что распутывается посредством такой ясности в бардо умирания, бардо дхарматы и бардо становления, как учение показывает нам, является трехступенчатым процессом. Первое – это раскрытие, ведущее к обнажению, второе – спонтанное сияние, и третье – кристаллизация и проявление.

Учения подталкивают нас следовать далее. То, что они в самом деле показывают нам, – и я думаю, что это поистине революционное проникновение, которое, когда оно понято, изменяет наш взгляд на все – это то, что этот трехступенчатый образец раскрывается не только в процессе умирания и смерти. Он раскрывается сейчас, в этот момент, в каждый момент, в нашем уме, в наших мыслях и эмоциях, и на каждом отдельном уровне сознательного опыта.

Другой способ понимания этого процесса, предложенный нам учениями, – это смотреть на то, что открылось в каждой фазе умирания и смерти. Учения говорят о трех уровнях существования, которым дано санскритское название "кайя". Это слово обычно означает "тело", но здесь обозначает измерение.

Итак, давайте теперь рассмотрим (предсмертный?) процесс с этой перспективы:

1. Абсолютная природа, вскрытая в момент смерти в Изначальном Свете, называется Дхармакайей – измерением "пустой", необусловленной истины, в которую иллюзия и неведение, и любого вида концепции никогда не вступали.

2. Присущее сияние энергии и света, которое спонтанно показывается в бардо дхарматы, называется Самбхогакайей измерением совершенной радости, полем абсолютной полноты, полного богатства, вне всяких дуалистических ограничений, вне пространства и времени.

3. Сфера кристаллизации в форму, открывшуюся в бардо становления, называется Нирманакайей – измерением непрерывного проявления.

Теперь запомните, что когда мы смотрели на природу ума, мы видели, что она имеет три тех же самых аспекта: свою пустотную, подобную небу сущность, свою сияющую, светящуюся природу, и свою неомраченную, всепроникающую, сострадательную энергию, которые все одновременно присутствуют и взаимопроникают в Ригпа как единое. Падмасамбхава описывает это следующим образом:

Внутри Ригпа три кайя неразделимы и полностью присутствуют как единое:
Поскольку это пустотно и нигде и никаким образом не создано, то это Дхармакайя.
Поскольку светящаяся ясность этого представляет прозрачное сияние, присущее пустотности, то это Самбхогакайя.
Поскольку возникновение этого нигде не омрачено и не прервано, то это Нирманакайя.
Эти три, будучи завершенными и полностью представленными как единое, являются самой сутью его.

Три кайя далее относятся к этим трем аспектам, присущим нашему просветленному уму; они также, безусловно, относятся к различным функциям нашего восприятия. Подавляющее большинство из нас ограничено в своем видении и воспринимают только Нирманакайю – измерение формы и проявления. Это связано с тем, что для большинства из нас момент смерти остается невыразительным состоянием забытья, ибо мы никогда не были вовлечены в процесс узнавания реальности Дхармакайя, восходящей как Изначальный Свет. Также мы не сможем узнать поля Самбхогакайя, как они проявляются в бардо дхарматы. Поскольку вся наша жизнь была прожита в сфере нечистого восприятия проявления Нирманакайя, постольку в момент смерти нас переносит обратно, непосредственно в это измерение. В бардо становления в ментальном теле мы пробуждены, неистовы и обеспокоены, принимая иллюзорные переживания за плотные и реальные, подобно тому, что происходило в прежних воплощениях. Беспомощно спотыкаясь, движимые прошлой кармой мы направляемся к перерождению.

Высоко постигшие существа, тем не менее, пробудили в себе восприятие, совершенно отличное от нашего, очищенное, развитое и утонченное до такой степени, что даже во время пребывания в человеческом теле, они фактически воспринимают реальность в абсолютно очищенной форме, прозрачную для них во всем ее беспредельном измерении. И для них, как мы увидели, опыт смерти не содержит страха или неожиданностей; он принимается, в самом деле, как возможность к окончательному освобождению.

ПРОЦЕСС ВО СНЕ

Три фазы процесса, как мы видим, раскрывающиеся в состояниях бардо в смерти, могут быть также восприняты в жизни на других уровнях сознания. Рассмотрим их в свете того, что приходит в сновидениях:

1. Когда мы засыпаем, чувства и более грубые уровни сознания растворяются, и постепенно абсолютная природа ума, мы могли бы сказать Изначальный Свет, на мгновение обнажается.

2. Далее идет измерение сознания, сравнимое с бардо дхарматы, которое так тонко, что обычно мы совершенно не сознаем самого его существования. Многие ли из нас в конце концов сознают момент сна до того, как начнутся сновидения?

3. Для большинства из нас, все, что мы знаем из следующей стадии, это тот момент, когда ум становится снова активным, и мы оказываемся в мире сновидений, похожем на бардо становления. Здесь мы принимаем тело сновидений и проходим через различные опыты сновидений, в значительной степени обусловленные и сформированные нашими привычками и деятельностью в состоянии бодрствования, и верим в них, как будто они являются плотными и реальными без какого-либо сознавания того, что мы спим.