Концепт «Мировое древо» и особенности его проявления в различных культурных традициях
Универсальный символ (образ, концепт) с условным названием «мировое древо», «воплощение универсальной концепции мира» [Топоров 1991, с.398], модель связи Вселенной, времени, пространства и человека [Косарев 2000, с.221-228], символ «неистощимой жизни», «абсолютного бытия» [Керлот 1994, с.171], созидается широким кругом образов-изоморфов с символическими значениями, которые в совокупности структурируют мифопоэтическую и в значительной мере влияют на языковую и концептуальную картины мира этноса. Это определяет заинтересованность лингвистов в изучении концепта «мировое древо» (далее – МД) и особенностей его проявления в культурных традициях народов мира.
Наиболее перспективным направлением осмысления МД является сегодня когнитивная семантика. В рамках этого направления оформилось несколько плодотворных подходов к изучению концепта МД. Наиболее разработанными среди них являются такие: системно-языковой (он предполагает обобщение парадигматических, синтагматических и ассоциативных проявлений концепта в типичных и нетипичных пропозициях, светских и религиозных),денотативный (определяет, в каких ситуациях корректно или некорректно употреблять концепт), фреймовый (структурирует концепт на основе его проявления как участника ситуации в составе субслотов, слотов и на уровне вершинных узлов фрейма в ситуациях прямого и переносного употребления), сигнификативный (он предполагает сопоставление дескрипторов слова-имени концепта в разных культурно-языковых традициях, поиск общих и лакунарных зон системы профанных и системы мифопоэтических смыслов, предицируемых данной смыслоформе) – [Слухай 2003, с.290-298]. Последний подход к изучению концепта МД представляется наиболее перспективным. Он предполагает решение трех задач. Первая задача – поиск вербализаторов изоморфов образа МД и сопоставление их в разных культурно-языковых традициях. Вторая задача – выявление дескрипторов, которые определяют имя МД, а также анализ общих зон и лакун смыслов в разных культурно-языковых традициях. Наконец, третья задача – проекция этно-культурных проявлений концепта на обнаруженный ряд вербализаторов и дескрипторов с целью найти их корреляции в разных подсистемах языка и сферах культуры.
Вербализаторы МД формируют двухуровневые ряды изоморфов. Изоморфы первого порядка составляют хорошо известный универсальный ряд: мировое дерево, мировая гора, мировая ось, мировой столп, мировой человек, мировое яйцо, а также храм, крест, дом, дорога, река, волос, нить, цепь, трон, триумфальная арка, жезл, скипетр, шест, колонна, маяк, фонарь, вселенская лампада, источник света, обелиск, монумент, колонна, лестница, олень (любой рогатый образ) и так далее. Этно-культурные предпочтения обнаруживаются уже в структуре универсального ряда. Так, в мифологии Востока актуализированы такие изоморфы, как ступа, мандала, чаша, неактуальные в мифологии восточных славян. Доминантой ряда изоморфов у славян являются образы древесно-растительного кода, китайскими же доминантами среди изоморфов МД являются образы ороморфного и вегетативного кодов: гора Куньлунь, которая «как бы соединяла землю и небо», и «солнечное дерево фусан» (букв. «поддерживающее тутовое дерево», или Солнечная шелковица) [Рифтин 1991, с.653], причем дерево в китайской культуре входят в ряд пяти первоэлементов бытия, через которые «на человека нисходит Божественная сущность» [Девятов, Мартиросян 2002, с. 57], и имеет метафорические ассоциаты «мудрость, истина, откровение, верность, широта» [Девятов, Мартиросян 2002, с.330]. В то же время у славян первоэлементов бытия четыре, «дерева» среди них нет, и Ю.С.Степанов [Степанов 2001, с. 93] МД рассматривает как составную семантического поля русского концепта «Мир как обжитое пространство», где дерево манифестирует позиции «центр», «свой». Ряд универсальных изоморфов открыт и частично обусловлен этнической концептуально-языковой картиной мира; корректное выстраивание этого ряда составляет первую проблему.
Изоморфы второго порядка формируются внутри компонентов ряда изоморфов первого порядка и являются всецело этно-культурно обусловленными. Так, мировое древо (вегетативная, древесно-растительная модель) у восточных славян – это дуб, береза, ель, сосна, липа, яблоня, груша и другие (для носителей русского языкового сознания), дуб, ясень, калина, ива, вишня, груша, яблоня и другие (для носителей украинского языкового сознания). Из числа деревьев-артефактов для славян-католиков, жителей запада Украины и Белоруссии актуальны майское дерево, рождественское дерево, для белорусов – еще и юрьевское деревце, для центра России – троицкое деревце, для многих восточнославянских регионов – купальское, свадебное, погребальное, строительное деревце [Славянские древности 1999, с. 60-86]. Межкодовые параллели в осмыслении МД для восточных славян также характерны: Сидит баба на горушке в золотой борушке (церковь; пример демонстрирует совмещение орологического и сакрально-артефактуального кодов); Церковь белена, кисти зелены (береза; пример демонстрирует совмещение сакрально-артефактуального и вегетативного кодов). Для жителей Китая ряд изоморфов древесно-растительного кода формируют персик (тао), коричное дерево (юэгуй), горная сосна (сун), кипарис (бо), бамбук (чжу), дикая слива (мэй), вишня (ин), груша (ли) и другие. Кроме того, в китайской культуре на базе концептов древесно-растительного ряда оформились представления о деревьях-артефактах (Нефритовое дерево, денежное дерево) и деревьях со специализированной символической функцией: Дерево Свежей Росы на вершине горы Кунь-Лунь является основой мироздания, пион – дерево здоровья и долголетия, виноград – дерево изобилия и сильных потомков и т.д. [Кравцова 2004, с.81-145]. Орологическая модель, представленная базовым образом мировой горы, в китайской культуре освоена гораздо глубже, чем славянскими народами, для которых (особенно на европейской территории) культура камня является чуждой: в Китае камни были «наиболее ранними фетишами», «ритуальное прикосновение к ним давало магическую силу» [Яншина 1984, с.33], что обусловило вхождение в ряд изоморфов дерева бонсай, соединяющего культуру камня и дерева, появление образа Нефритового дерева горы Куль-лунь; представления о дереве рая в китайской (как и индийской) мифологии, усыпанном вместо цветов и фруктов драгоценными камнями. О русской культуре как сугубо «древесной» в противоположность модели мироустройства в древнем Китае, основанной на обожествлении пяти «священных пиков», пишет Е.Медкова [Медкова 2007].
Этнокультурный резонанс изоморфов МД имеет лингво-семиотическую природу и формирует этно-психологический ореол изоморфа. Так, составные древесно-растительного ряда изоморфов МД у восточных славян по-разному коннотированы в зависимости от семиотики пространства (дерево кроной вверх – символ живого мира, лежащее дерево – символ гибнущего (погибшего) мира), дерево корнями вверх – символ антимира; бутон – символ юной девушки, распустивший цветок – символ зрелой женской красоты), семиотики цвета (зеленый стебель (крона) – символ живого мира, желтые листья – символ погибающего мира, красный цветок – символ любви, желтый цветок – символ разлуки, желтый (золотой) цвет в христианстве – «священство, божественность, истина, обретенная в откровении» [Керлот 1994, c.362], семиотики чисел (так, год моделируется доминантным образом МД и чисел: Лежит колода поперек дороги, в колоде двенадцать гнезд, в гнезде четыре яичка, в яичке по семь зародышков, Выросло дерево от земли до неба, на этом дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по четыре кошеля, в каждом кошеле по семи яиц, а седьмое красное, с вариантами: стоит столп.., стоит дуб, на дубу.., стоит сад, во саду…). Лингво-семиотический статус концепта МД не является константным в мифах народов мира: древо, расположенное корнями вверх в «Упанишадах», еврейской книге «Зогар» [Керлот 1994, c.173], имеет позитивную коннотацию как манифестация космического древа; солнце, упавшее к корням дерева, в китайской мифологии символизирует тьму; колоратив «желтый» в китайской культуре означает «земля, центр, металл, лунный заяц» [Керлот 1994, c.362]; число «два», в культуре восточных славян маркирующее ситуации траура, не имеет такого значения в культурах Запада. Таким образом, культурно-языковой и культурно-семиотический резонанс отчетливо определим, особенно для изоморфов второго порядка; он воссоздается на основе осознания этно-психологических, фольклорно-этнографических и лингвомифопоэтических данных. Последние прослеживаются на уровне внутренней формы имен древесно-растительного кода (рус. боярышник – ср.: барышня, боярышня; Груша, Липа служили женскими именами в России), на уровне устойчивых сравнительных оборотов (девушка, как цветок; девушка, как калина; крепкий, как дуб), на уровне фразеологии и пословиц (генеалогическое древо, родовое древо, фамильное древо, яблоко от яблони далеко не катится; какая яблоня, такое и яблоко,; пускать корни, врастать корнями, вырвать с корнем, подрубить под корень).
Ряд изоморфов МД определим на основе их узнаваемости носителями этнической культуры, а также их активности в выполнении символических функций, меры их этнокультурного резонанса, но проблема состоит в том, что этот ряд открыт: ни ряд вербализаторов, ни ряд их дескрипторов не составляют замкнутого круга. Например, субститутом мирового древа и мировой горы легко выступает мировое яйцо: с мировым яйцом традиции многих народов мира, включая и славянскую, и китайскую, связывают поэтический образ возникновения мира или персонифицированной творческой силы – такой, как Бог-Творец [Рошаль 2005, с.259]. Так, китайская традиция связывает возникновение мира с раскалыванием мирового яйца богом Паньгу. Открытость ряда изоморфов означает, что надо выявить ряд дескрипторов, на основе которых объединяются изоморфы МД. Даже ученые, которые связывают феноменологию модели Вселенной исключительно с наглядно-чувственным образом дерева, вынуждены вводить для определения центральной идеи новые признаки, как «спиралевидность» параллельно «древообразности» [Косарев 2000, с.227-228]. Но этого мало, –ведь среди изоморфов представлены образы многих моделей: архитектурной (лестница), атрибутивной (нить), гидрологической (река), зоологической (олень), культовой (крест), теистически-антропной (Христос) и других [Єлісова 2006, с.14]. Распространено утверждение, согласно которому круг изоморфов МД определяется центральностью объектов в культуре. В таком случае обелиск, алтарь, трон вписываются в систему изоморфов. Если эти объекты имеют высоту или глубину, появляется следующий признак – вертикальное измерение, и в число изоморфов войдут водопад, уличный фонарь. Если объекты имеют длину и ширину, и для определения МД релевантно горизонтальное измерение, – система изоморфов вберет речку, платок, ковер. Если это объект, которому приписывают особые, уникальные свойства, которые ведут к наделению мира плодородием, войдет не только дождь, но и дым от фимиама. Если это кросс-хронотопический образ, который связывает воедино (как стержень) ярусы бытия, – войдут лестница и мост. Если ведущим дескриптором избрать способность МД выступать моделью Вселенной,– войдут первочеловек, круг, крест, квадрат. Если среди дескрипторов МД доминанта – быть посредником между мирами, –храм и радуга. Как видим, потенциальных дескрипторов, определяющих МД, достаточно много. М.М.Маковский среди дескрипторов упоминает такие: загробный мир, Вселенная, середина, число, музыка, гармония, порядок, чудо, жертвоприношение, гора, рождение, медиатор, мировой разум, жизнь/смерть и другие [Маковский 1996, с.134-141]. Среди признаков МД, которые упоминаются чаще всего, называют такие: способность МД выступать моделью Вселенной, где каждый феномен имеет четко определенное место; быть медиатором между мирами; воплощать идею плодородия(неистощимой жизни, абсолют бытия). Но в целом перечень признаков и перечень формализаторов МД не позволяют четко сказать, какой ментальный феномен описывается концептом МД и какими именно формализаторами представлена эта сущность.
Плодотворным для решения этих вопросов семиотики и лингвистики МД является исследование замкнутой системы сакральных смыслов с четко очерченными границами. Из числа доступных современному исследователю славянских языков и культур к ним принадлежит христианская в двух доминантных на славянском пространстве конфессиональных проявлениях – православном и католическом. Нами исследованы тексты, принадлежащие парадигме восточнославянской гимнографии – православные акафисты как особый вид молитвенно-хвалебных песен в честь Христа, Богородицы и святых. Источник исследования – тексты сорока восьми акафистов, отобранных из первого и второго томов Акафистника, изданного Украинской Православной Церковью, где зафиксировано более 2000 объективаций образов-изоморфов МД[1].
На результативность исследования позволяют рассчитывать такие размышления. Сакральные тексты христианства центрованы вокруг ограниченного числа ипостасных образов, которые в Акафистах выступают адресатами сообщения. Имя адресата типично представлено в названии Акафиста. В тексте акафиста ипостасный образ обычно представлен в обращениях, которые с именем ипостасного образа в заглавии формируют тождество. Обращения предметно-образного ряда образуют псевдоэквивалентные наименования (херетизмы) [Кожушный 2008, с.14]. Сгруппированные вокруг центральных образов христианства, образные псевдоэквиваленты содержат признак «центральный», «стержневой», выступают кореферентами и демонстрируют диапазон изоморфов образа МД (поскольку ипостасные образы христианства являются его безусловными изоморфами). Мотивы, лежащие в основе переименования, передают диапазон символических идей, которые обозначены вербализаторами МД. Исследование принесло такие результаты.
1. Изоморфизм образов МД в православных акафистах обеспечен:
– партиципацией денотатов/десигнатов: *[2]радуйся, золотая кадильница, что фимиам молитвы за нас к Богу возносишь – А17 (кадильница – фимиам);
– кореферентностью наименований: *радуйся, лестница, что достигает небес, ибо нею сошел Бог; радуйся, мост, что переводишь от земли на небо – А17 (лестница=мост);
– кореферентностью тропов псевдотождества: *появилось в море сияющее, как солнце, пламя, словно огненный столп – А7 (солнце – как пламя, солнце – словно огненный столп);
– тропами псевдотождества, которые развивают идею МД по модели «Если А, то Б»: *благодать… всегда приносила богатые плоды, как доброе зерно, брошенное на добрую землю – А19.
Образы-изоморфы представлены разными семиотическим кодами: числовым(*семь столпов, семь соборов вселенских, которые утвердили веру Христову во всем мире – А13), а также хронологическим (три дня), .. (свет, столп, лоза виноградная).
Образы-изоморфы сформированы на основе мономодального восприятия мира всеми органами чувств: зрением (дерево, гора, лестница); слухом (слово, музыка: *радуйся, богоотца Давида сопилка боговдохновенная, радуйся, восставшая слава его пророчеств, псалтырь и гусли прекрасные – А5), вкусом (сладости), обонянием (запах, фимиам: *радуйся, приятное молитвы кадило.., радуйся, аромат Христового благоухания – А4), осязанием (тепло: *радуйся, тепло для замерзающих – А12). Зафиксированы также случаи формирования изоморфов посредством использования замещенной модальности [О’Коннор, Сеймор 1998, с.45-47]:*радуйся, небожитель, ибо ты наслаждаешься пресладким созерцанием Христа(А15).
2. Изоморфы составляют четкую систему, наглядную при учете законов псевдотождества и смежности. Так, один из центральных образов «свет» представлен изоморфами свет, светило,солнце, свеча, светильник и так далее: *Радуйся, светильниквсесветлый и всем любезный;радуйся, свет, сияющий золотом и непорочный..; Радуйся, свечка, огнем Божественным зажженная - A12. Подобное прочтение позволяет идентифицировать такие образы, как фонарь, свеча, светильник, луч в качестве изоморфов МД и мотивировать логику их присутствия среди изоморфов сущностей абсолютного бытия.
3. Ряд изоморфов оказался шире ожидаемого. В него вошли типичные образы, как дерево (древо жизни, дерево сеннолиственное, дерево светлоплодовитое): „Радуйся, дерево светлоплодовитое, плоды которого вкушают верные; радуйся, дерево благосеннолиственное, которое многих укрывает. Радуйся, древо жизни, посаженное среди рая небесного - А4; лестница (лествица): *Радуйся, лестница небесная, по которой Бог сошел - А1; *Радуйся, Лествица небеснаяа, что ведешь от земли к небу – А2.В составизоморфов вошли также неожиданные образы, как запах (благоухание, миро, фимиам): „...радуйся, миро Христовых ароматов – А1); звук(сопилка боговдохновенная, псалтырь и гусли прекрасные, труба, глас небесный, другие):*Радуйся, богоотца Давида сопилка боговдохновенная; радуйся, восставшая слава его пророчеств, псалтырь и гусли прекрасные - А5. (Космосозидательная функция звука хорошо известна мировой культуре; в китайской мифологии, например, Дерево Свежей Росы на горе Кунь-Лунь имеет второе имя – Поющее Дерево). Точно так же известный мировой культуре мотив связан с образом лестницы: например, древние китайцы представляли сотворение мира как постепенное отделение неба от земли, и в мифах есть упоминание о том, что первое время на небо можно было взобраться по особым небесным лестницам [Рифтин 1991, с.653].
4. Ряд изоморфов составляют преимущественно конкретные имена; в число исключений вошли образы ширина, глубина и подобные, восходящие к образу вертикаль (высота, глубина, оппозиция небо-земля): *Радуйся, вышина, для помыслов человеческих недоступная; радуйся, глубина, для ангельских очей неоглядная – А5.
5. Степень активности изоморфов не отвечает ожидаемой: изоморф гора, который в евразийском пространстве обычно называют вторым по степени активности, зафиксирован 19 раз. Наиболее активными (до 50 употреблений) оказались следующие образы: вместилище, человек, город, жилище, растение, свет, стена, столб.
6. Среди доминантных идей, воплощенных изоморфами МД, находятся такие: идея сотворения жизни и идея сохранения жизни (включительно с идеей плодородия), остальные – центрованность относительно мироздания, медиарная функция, тем более – вертикальная и горизонтальная проекции – являются важными, но не главными. Сказанное дополнительно мотивирует присутствие среди изоморфов таких образов, как яйцо, драгоценный сосуд жизни – беременная женщина, Грааль и подобные.
7. Основная ипостась МД в сакральных текстах христианства – Акафистах – комплексная субъектно-объектная. Например, в обращениях к Богородице: *Радуйся, ветвь растения невянущего; Радуйся, ибо ты приобрела плод бессмертный – А1.
Богородица – в комплексной субъектно-объектной позиции – осмыслена через образы пристань, ограда, сад, ковчег, стена и другие. Комплексная субъектно-объектная ипостась МД делает наглядной идею Иисус Христос – Виноградная Лоза, которую христиане разделяют причастием на Пасху. Этот факт, как и факт существования богов вегетативного кода в мифах народов мира (Дионис), метаморфоз по вегетативному коду (Иван–да–Марья), мифов о боге/человеке, висящем на дереве (Один), мифов о прорастании богов (Христос – Виноградная Лоза), мифов о существе, отделившемся от древа (мавка) является свидетельством древнейшего панкосмизма, который только со временем санкционировал разделение единой сущности на субъект и объект, постепенное осмысление чего привело к оформлению идеи мирового древа с основными значениями порождения и сохранения жизни.
9. Мировое древо в Акафистах постулируется как Древо Жизни и не имеет антагониста, что является одним из способов обеспечения креативно-обновляющей функции акафистов относительно человеческого сознания.
Исследование особенностей проявления концепта МД в различных культурных традициях показало, что, несмотря на различия в манифестации идеи плодородия, неистощимой жизни, абсолютного бытия, космического центра и медиатора между мирами, этот блок символических идей претендует на роль культурной универсалии, а вербализаторы этих идей, как и их этно-культурный резонанс, могут быть определены имманентно каждой культуре и на межкультурном уровне.
ЛИТЕРАТУРА:
Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М., 1972.
Девятов А., Мартиросян М. Китайский прорыв и уроки для России. – М., 2002.
Єлісова О.М. Універсальний символ „Світове дерево” та його мовно-образні парадигми в художніх текстах Бориса Пастернака / Автореф. дис. ... канд. філол. наук. – К., 2006.
Керлот Х.Э. Словарь символов. – М., 1994.
Кожушний О.В. Лексико-стилістичні характеристики та жанрова спадкоємність візантійської гімнографії III-VIII століть / Автореф. дис. ... канд. філол. наук. – К., 2008.
Косарев А. Философия мифа. – М., 2000.
Кравцова М.Е. История искусства Китая. – СПб, 2004.
Маковский М.М.Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. – М., 1996.
Медкова Е. Горы в национальной пейзаже // Искусство. – 2007. – № 8.
О’Коннор Дж., Сеймор Дж. Ввведение в нейролингвистическое программирование. – Челябинск, 1998.
Рифтин Б.Л. Китайская мифология // Мифы народов мира. – В 2-х т. – Т.1. – М., 1991. – С. 652-662.
Рошаль В.М. Энциклопедия символов. – М., 2007.
Славянские древности. Этнолингвистический словарь. – В 5-ти т. / Под общей ред. Н.И.Толстого. – Т. 2. – М., 1999.
Слухай Н.В. Етноконцепти та міфологія східних слов’ян в аспекті лінгвокультурології. – К., 2006.
Слухай Н.В. Основные направления осмысления культурно-языкового феномена «концепт» в современной русистике // Русское слово в мировой культуре. Материалы Х конгресса МАПРЯЛ (Санкт-Петербург, 30 июня-5 июля 2003 г.). Пленарные заседания: сборник докладов / Под ред. Е.Е.Юркова, Н.О.Рогожиной. – В 2-х т. – Т.1. – СПб, 2003. – С. 290-298.
Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. – М., 2001.
Топоров В.Н. Древо мировое // Мифы народов мира. – В 2-х т. – Т.1. – М., 1991. – С. 398-406.
Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. – М., 1984.
[1]Акафисты: (А1) – Акафіст до Пресвятої Богородиці http://www.bazylianie.pl/molytownyk/ AKAFIST%20PB.htm; (А2) – Акафіст до Пресвятої Богородиці ради чудотворної ікони Її «Всецариця» // http://hram.kiev.ua/index.php?mode=books&cat=17&parent=451&id=; Акафістник. – У 3-х т. – Т. 1. – К., 2007, из него: (А4) – Акафіст Благовіщенню Пресвятої Богородиці; (А5) – Акафіст Успінню Пресвятої Богородиці; (А6) Акафіст Покрову Пресвятої Богородиці; (А7) – Акафіст Пресвятій Богородиці на честь Її Тверської чудотворної ікони; (А12) – Акафіст святителю Миколаю; (А13) – Акафіст святому рівноапостольному князю Володимиру; (А15) – Акафіст святому великомученику і цілителю Пантелеймону; (А17) – Акафіст святій великомучениці Варварі; (А19) – Акафіст преподобним Антонію і Феодосію Києво-Печерським.
[2] После знака * следует авторский перевод контекста Акафиста с украинского языка на русский язык.