Когда владимир принял христианство?
Вот что пишет Флетчер об этом[68]. Автор был в России в 1588 году. Он пишет, что по польским преданиям 990 г. Владимир принял христианство, а собственное сказание русских в то время говорит о 1300 г.
Основываясь на датировке памятников и захоронений, можно прийти к выводу, что крещение было в XII-XIII веках[69].
Щавелева Н. И. в книге «Древняя Русь в Польской истории Яна Дрогоша» показала, что князь Владимир жил в XIII веке.
Вывод:Вероятнее всего была сделана поздняя вставка в летописи о том, что крещение пришло от греков. Это было нужно для того, чтобы появилось основание для исправления русских книг по греческим, у которых, якобы, содержание не изменилось, а русские — якобы, были испорчены.
Но мы уже знаем, что в Греции в XVII веке иезуиты заменили арианские священные книги на латинские.
Раскол
Самуэль Коллинс[70] писал:
«Ныне царствующий Император называется Алексеем Михайловичем Романовым, т. е. Алексеем, сыном Михаила, Римским (the Roman)».
При Алексей Михайловиче произошел раскол церкви. Кстати, отметим, что будущий царь Алексей начал обучаться в пятилетнем возрасте и изучал часовник, псалтырь и апостольские деяния[71]. А где же Евангелия и полная Библия? Или их к тому времени еще не было?
Мельников-Печерский[72] писатель и публицист, рассуждая о расколе, говорит о трудностях понимания этого явления:
Раскол и раскольники «представляют одно из любопытнейших явлений в исторической жизни русского народа. Но это явление, хотя и существует более двух столетий, остается доселе надлежащим образом неисследованным. Ни администрация, ни общество обстоятельно не знают, что такое раскол. Этого мало: девять десятых самих раскольников вполне не сознают, что такое раскол…
Да, надо откровенно сознаться, что в продолжении двухсот лет ни русская администрация, ни русская литература ничего почти не сделали для разъяснения этого предмета, предмета темного, не любящего света и к тому же, по стечению обстоятельств, на долгое время поставленного в потемки тайны.
Теперь, когда мы пережили и страшную пору костров, и странную пору тайны,и темную пору схоластического словопрения о сложении перстов и ходах посолонь, теперь, когда все это признано несчастными и неудачными попытками уничтожать раскол, теперь мы знаем о нем все-таки не больше того, сколько знали наши деды и отцы во времена страшных костров.
Мы даже меньше их знаем, ибо больше, чем они, удалились от простого народа. Между тем ... русская публика жаждет уяснения этого предмета, горячо желает, чтобы путем всепросвещающего анализа разъяснили ей наконец загадочное явление, отражающееся на десятке миллионов русских людей и не на одной сотне тысяч народа в Пруссии, Австрии, Дунайских княжествах, Турции, Малой Азии, Египте и, может быть, даже Японии».
Мы видим, что через двести лет после раскола так никто не понял, для чего была проведена реформа церкви, сопряженная с такими жуткими последствиями, как для государства в целом, так и для миллионов русских людей. Какие же мотивы были у власти, как светской, так и церковной, вынудившие пойти на такие жертвы. Даже сами раскольники не понимают, что такое раскол, а власть сохраняет тайну.
Мы сейчас понимаем, что комплекс реформ проведенных, взявшими власть в России Романовыми (Римскими), был направлен на уничтожение исконно русской ведической веры, связанного с ней христианства (арианства) и насаждения христианства в католическом исполнении, которую лукаво назвали православием, чтобы успокоить верующих.
А проводилось все это под видом исправления церковной литературы с помощью продавшихся католикам греческих иерархов и киевских прихвостней, нахлынувших в Москву после присоединения Украины к Московскому царству.