Ан-нуъман ибн мукаррин аль-музайни 1 страница

“Истинно, у веры есть дома, и у лицемерия есть дома. Дом же бану Мукаррин из домов веры”. (Абдулла Ибн Масуд) Племя Музайна проживало на территории, расположенной вблизи от Йасриба на пути, связывающем Медину с Меккой. Когда посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, то новости о нём люди из племени Музайна регулярно получали от путников, следующих в Медину и из неё. Все новости о Пророке, да благословит его Аллах и приветствует, были самыми добрыми. Однажды вечером вождь племени Музайна ан-Нуман Ибн Мукаррин аль-Музайни сидел среди своих братьев и шейхов племени. Он сказал им: — О, люди! Клянусь Аллахом, мы ничего кроме доброго не знаем о Мухаммаде. Мы не слышали в его призыве ничего, кроме милосердия, благодеяния и справедливости. Так что же мы медлим, когда люди толпами присоединяются к нему?! Далее он сказал: — Что касается меня, то я решил завтра утром отправиться к нему. Те, кто хотят присоединиться ко мне, должны быть готовы выступить на заре. Похоже, что слова ан-Нумана затронули чувствительную струну в душах людей. Едва начало светать, у дома ан-Нумана собрались его десять братьев и четыреста всадников из племени Музайна, готовых выступить с ним в Йасриб, встретиться с Пророком и принять религию Аллаха. Ан-Нуман чувствовал некоторую неловкость от того, что с таким большим числом людей явится к Пророку и мусульманам, не имея с собой никаких даров, ведь постигшая в этом году племя Музайна небывалая по продолжительности засуха погубила почти весь урожай. Ан-Нуман и его братья собрали всё, что осталось от урожая, и привезли эти скромные дары посланнику Аллаха. Вместе со своими спутниками ан-Нуман заявил о том, что все они принимают Ислам.

* * *

Весь Йасриб возликовал, узнав радостную весть об ан-Нумане и его спутниках. Дело в том, что до этого ни один арабский род так дружно не принимал исламскую веру. Впервые сразу одиннадцать братьев от одного отца и с ними четыреста членов их рода стали мусульманами. Несказанно обрадовался и благородный посланник Аллаха, да благослоит его Аллах и да приветствует, когда ан-Нуман принял Ислам. Всевышний и Всемогущий Аллах принял его дары, ниспослав по этому поводу аят Корана: “И есть среди кочевых арабов такие, которые веруют в Аллаха и в Последний день и смотрят на пожертвования свои, как на средство приблизиться к Аллаху и получить благословение Пророка. Да! Для них это, поистине, есть средство приблизиться к Аллаху. Не замедлит Аллах принять их в милость Свою. Поистине, Всепрощающ и Милосерден Аллах”.

* * *

Встав под знамёна посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ан-Нуман Ибн Мукаррин участвовал во всех его военных походах без всяких колебаний или нерешительности. Когда халифом стал Правдивейший Абу Бакр, ан-Нуман со своими людьми из племени Музайна решительно встал на его сторону, что оказало большое влияние на ликвидацию смуты вероотступничества.

* * *

Когда же халифат перешёл к аль-Фаруку, ан-Нуман Ибн Мукаррин в его эпоху сыграл такую важную роль, что история постоянно рассказывает об этом в самых наилучших тонах и с огромной благодарностью.

* * *

Перед битвой при Кадисийи командующий мусульманскими войсками Саад Ибн Абу Ваккас направил делегацию к хосрою Йаздаджурду во главе с ан-Нуманом Ибн Мукаррином с целью призвать хосроя к миру. Прибыв в столицу персидского царства аль-Мадаин, мусульмане попросили хосроя принять их. Когда мусульманская делегация прибыла к хосрою, он вызвал переводчика и сказал ему: — Спроси-ка их: “Что привело вас на нашу землю, и почему вы хотите начать войну против нас?! Наверное вы отваживаетесь напасть на нас, потому что мы отвлеклись от проблем с вами и не хотим сами начинать войну? Повернувшись к своим спутникам, ан-Нуман Ибн Мукаррин сказал им: — Если вы не возражаете, я могу ответить от вашего имени. Если же кто-то из вас хочет говорить сам, то я не возражаю. Пусть он говорит первым”. Они сказали: — Нет, говори ты. Затем, обратившись к хосрою, они сказали: — От нашего имени будет говорить этот человек. Слушай то, что он скажет”. Воздав хвалу и благодарность Аллаху, а также Его пророку, ан-Нуман сказал: — Смилостившись над нами, Аллах послал нам Пророка, который указывает нам путь к добру и повелевает совершать его. Он объясняет нам, что такое зло и запрещает его нам. Он обещал нам, если мы примем то, к чему он нас призвал, добрую награду Аллаха в этом и ином мирах. Прошло совсем немного времени, и Аллах сменил нашу узость простором, нашу униженность — величием, а нашу вражду — братством и милосердием. Он повелел нам призывать людей к тому, что несёт им добро, а также повелел призвать и наших соседей к Исламу. Мы призываем вас принять нашу религию, которая хорошее делает ещё лучшим и побуждает людей к этому. Эта религия разоблачает всё злое и предостерегает от него. Она выводит правоверных из мрака безбожия и его произвола к свету истинной веры и её справедливости. Если вы согласитесь принять Ислам, то мы оставим вам Книгу Аллаха, чтобы вы жили в соответствии с ней и решали все ваши дела по её законам. Тогда мы отступим и не будем воевать с вами. Если же вы откажетесь принять религию Аллаха, то мы будем брать с вас джизью и защищать вас. Если же вы откажетесь выплачивать джизью, то мы будем воевать с вами. Выслушав эту речь, Йаздаджурд страшно разгневался и сказал: — Истинно, я не знаю на всей Земле более бесстыдной нации, чем вы. Нет нигде другого более разобщённого и бедствующего народа. Вашим народом занимались наши наместники в пограничных районах, которые обязывали вас быть покорными нам... — Немного успокоившись, он продолжал: — Если выступить против нас вас заставляет нужда, то мы прикажем дать вам продовольствия для вашего народа, оденем ваших вождей и знатный людей, в лучшие одежды, поставим над вами нашего правителя, который будет мягко обращаться с вами. Отрицательный ответ одного из членов делегации вызвал у хосроя новую вспышку гнева, и он воскликнул: — Жаль, что посланцев нельзя убивать, а то я убил бы вас! Убирайтесь прочь, здесь вам больше нечего делать! Передайте вашему командующему, что я посылаю против него моего полководца Рустама, чтобы он похоронил его и вас вместе во рве Кадасийи. По приказу властителя принесли мешок с землёй. Он сказал своим людям: “Навьючьте его на самого знатного из них и ведите его впереди всех на глазах у моего народа, пока он не выйдет из ворот столицы моего царства”. Придворные обратились к делегации: — Кто самый знатный из вас? Первым отозвался Асым Ибн Умар, сказав, что он сам знатный. На него взвалили поклажу и вывели за ворота аль-Мадаин. Там он погрузил мешок с землёй на своего верблюда, привёз его к Сааду Ибн Абу Ваккасу и сказал, что Аллах откроет мусульманам страну персов и даст им власть над их землёй. Затем произошла битва при Кадисийи, и её ров наполнился тысячами трупов. Но все эти убитые не были мусульманскими воинами, это были солдаты хосроя. Потерпев поражение в битве при Кадисийи, персы не смирились. Они собрали все свои армии воедино, и общая численность их войск достигла ста пятидесяти тысяч человек самых закалённых бойцов. Когда до аль-Фарука дошли вести о таком огромном скоплении войск персов, он решил лично выступить в поход против них. Однако знатные лица из мусульман отговорили его от этого и посоветовали халифу отправить во главе армии надёжного командующего, которому было бы по силам выполнение этой серьёзнейшей задачи. Умар сказал: — Порекомендуйте мне такого человека. — Ты лучше знаешь своих командиров, о вождь правоверных, — сказали люди. Умар сказал: — Клянусь Аллахом, я назначу командовать мусульманскими воинами человека, который, если две армии встретятся, будет действовать очень быстро и решительно. Этот человек — ан-Нуман Ибн Мукаррин аль-Музайни. — Да, это именно тот человек, — согласились присутствующие. Умар написал ему послание, в котором говорилось: “Мне сообщили, что большие группировки войск неверных сосредоточились в районе города Нахаванд. Получив от меня это послание, по повелению Аллаха и с Его помощью и поддержкой немедленно выступай в поход со всеми мусульманскими войсками, которые есть у тебя. На марше не используй трудные дороги, чтобы войска оставались свежими... Жизнь каждого мусульманина дороже для меня, чем сто тысяч динаров. Мир тебе”. Ан-Нуман во главе своей армии устремился навстречу противнику. Для разведки пути он выслал вперёд конные авангарды. Когда всадники приближались к Нахаванду, их лошади стали останавливаться. Всадники понукали коней, но они не двигались с места. Когда всадники спешились, чтобы выяснить в чём дело, то обнаружили в копытах лоша дей железные колючки, похожие на головки гвоздей. Осмотрев землю, они обнаружили, что персы густо рассыпали эти колючки на всех дорогах, ведущих в Нахаванд, чтобы помешать подходу мусульманской конницы и пехоты к городу.

* * *

Конная разведка сообщила ан-Нуману о том, что она обнаружила и попросила его совета по этому поводу. Ан-Нуман приказал им оставаться на местах, а ночью зажечь костры, чтобы их увидел противник. Освещённые кострами, воины должны были делать вид, что они боятся врага и отступают, чтобы вынудить противника выступить против них и убрать разбросанные железные колючки. Хитрость удалась, так как персы, заметившие отступление в беспорядке авангарда мусульманской армии, выслали своих людей, которые очистили дороги от колючек. Мусульмане внезапно атаковали их и захватили все подходы к городу.

* * *

Чтобы захватить Нахаванд, ан-Нуман Ибн Мукаррин со своей армией расположился лагерем в его пригородах, твёрдо решив упредить противника своим наступлением. Он обратился к своим воинам: “Я трижды громким голосом возвеличу Аллаха. Когда я первый раз сделаю это, пусть изготовится каждый, кто ещё не готов. Когда я произнесу возвеличивание во второй раз, пусть каждый из вас подгонит на себе и закрепит личное оружие. Когда я в третий раз провозглашу “Аллах Превелик", то это будет сигналом к атаке. Я пойду вперёд, а вы следуйте за мной”.

* * *

Ан-Нуман Ибн Мукаррин трижды громко возвеличил Аллаха и, подобно свирепому льву, бросился в гущу врагов. Подобно бурному потоку, устремились за ним мусульманские воины. Между двумя армиями развернулось ожесточённейшее сражение, подобных которому было мало в истории военного искусства. Персидская армия буквально была разорвана на части. Трупами убитых персов были устланы равнины и горы, а их кровь ручьями текла по дорогам и тропам. Поскользнувшись на персидской крови, конь ан-Нумана упал, а сам он получил смертельную травму. Его брат немедленно подхватил мусульманское знамя, выпавшее из его руки, и накрыл тело ан-Нумана плащом, скрыв от мусульман его гибель. Когда мусульмане одержали блестящую победу, вошедшую в историю как “открытие всех открытий”, победоносные воины стали спрашивать о своём командующем герое ан-Нумане Ибн Мукаррине... Сняв плащ с тела, брат ан-Нумана сказал: — Вот ваш эмир! Аллах осчастливил его победой и завершил его жизнь смертью мученика за веру.

СУХАЙБ АР-РУМИ

“Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными...” (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Сухайб ар-Руми... Кто из нас, о мусульмане, не знаком с Сухайбом ар-Руми и не знает хотя бы часть его биографии и что-нибудь из происшедших с ним событий? Однако многим не известен тот факт, что Сухайб был вовсе не византийцем, а чистокровным арабом. Его отец был родом из племени бану Нумайр, а мать — из племени бану Тамим. То, из-за чего Сухайба причислили к византийцам, имеет долгую историю, которая описана во многих серьёзных книгах. Примерно за двадцать лет до выступления посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветсвует, со своей миссией древним городом аль-Абуллой управлял Синан Ибн Малик аль-Нумайри, назначенный иранским царём. Самым любимым из детей у него был его пятилетний сын по имени Сухайб.

* * *

У Сухайба было выразительное лицо, умные глаза и рыжие волосы. Он отличался кипучей активностью, был весёлым и общительным ребёнком с открытой и нежной душой, что вселяло радость в сердце его отца, избавляя его от постоянных забот.

* * *

Вместе со своим маленьким сыном мать Сухайба в сопровождении группы приближённых и слуг отправилась на отдых в деревню ас-Саний, которая находилась в Ираке. Одно из подразделений византийских войск совершило налёт на эту деревню. Перебив охрану, византийцы разграбили её и взяли в плен жителей, среди которых был и Сухайб. На одном из рынков рабов в Византии Сухайб был продан. С тех пор он начал переходить из рук в руки, служа разным господам. Его участь была подобна участи тысяч других рабов, которые заполняли дворцы Византии.

* * *

Такая жизненная ситуация предоставила Сухайбу возможность познать глубину византийского общества и досконально изучить его изнутри. Своими собственными глазами он увидел, какими рассадниками пороков и грехов были дворцы Византии. Собственными ушами Сухайб слышал невероятно грязные и чудовищные слова, что заставило его всей душой возненавидеть это общество. Он говорил сам себе: “Общество, подобное этому, может очистить только ураган”.

* * *

Несмотря на то что Сухайб вырос в Византии, возмужал среди её жителей и на её земле, почти полностью забыв арабский язык, он постоянно помнил, что является арабом и выходцем из пустыни... Тоска по родине не покидала его вплоть до того дня, когда он освободился от рабства и вернулся к своему народу. Его ностальгия увеличилась ещё больше после того, как он услышал слова одного из христианских прорицателей, сказанные очередному господину Сухайба: “Пришло время, когда из Мекки на Аравийском полуострове выйдет пророк, который подтвердит миссию Исы Ибн Марйам и выведет людей из тьмы на свет”.

* * *

Когда Сухайбу предоставилась удобная возможность, он бежал от своих господ и направился в сторону Мекки — Матери городов, центру земли арабов и места появления ожидаемого пророка. Когда Сухайб обосновался в Мекке и прожил там определённый период времени, местные жители прозвали его Сухайб ар-Руми, то есть “византийский Сухайб” за его довольно сильный иностранный акцент и рыжие волосы. Заключив союз с Абдуллой Ибн Джуданом, одним из вождей Мекки, Сухайб занялся торговлей, что давало ему большие доходы и много имущества. Однако успешные торговые дела и большие доходы не смогли заставить Сухайба забыть слова христианского прорицателя. Всякий раз, когда они всплывали в его сознании, он нетерпеливо спрашивал себя: “Когда же, наконец, это случится?” Ждать ответа на этот вопрос оставалось ему уже совсем недолго.

* * *

Однажды Сухайб вернулся в Мекку из своей очередной поездки. Там ему сообщили, что Мухаммад Ибн Абдулла послан с миссией и призывает людей к вере в Единого Аллаха, справедливости и благодеяниям, запрещая людям совершать большие и малые грехи. Сухайб спросил: — Не тот ли это человек, которого вы прозвали Амином (верным, истинным)?! — Да, это именно тот, — ответили ему. — А где он живёт? — спросил Сухайб. — Ему ответили: — Он живёт в доме аль-Аркама Ибн Абу аль-Аркама у холма Сафа... Но остерегайся, чтобы тебя не заметил никто из курайшитов, так как если они заметят тебя, то причинят зло... Ты у нас человек чужой, и твоя национальность тебя не защитит, да и родственников у тебя здесь нет, которые могли бы помочь тебе.

* * *

Соблюдая осторожность и оглядываясь, Сухайб отправился в дом аль-Аркама. У дверей дома он заметил Аммара Ибн Йасира, которого знал раньше. Поколебавшись мгновение, Сухайб подошёл к нему и спросил: — Тебе что здесь нужно, Аммар? — Аммар в свою очередь спросил его: — А тебе что здесь нужно? Сухайб сказал: — Я хотел бы войти в дом, чтобы увидеться с этим человеком и послушать, что он говорит. — Я тоже хочу именно этого, — ответил Аммар. — Тогда давай войдём вместе с благословения Аллаха, — предложил Сухайб.

* * *

Вместе с Аммаром Сухайб Ибн Синан ар-Руми вошёл к посланнику Аллаха, и они внимательно выслушали всё, что он говорил. Слова Пророка зажгли свет веры в их душах, и они дружно протянули ему свои руки, торжественно засвидетельствовав, что нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — Его раб и Его посланник. Когда наступила ночь и всё успокоилось, они покинули дом Посланника под покровом темноты, и каждый из них нёс в своём сердце свет, достаточный для того, чтобы осветить весь мир. С этого дня, они постоянно слушали Пророка, наслаждаясь его праведными наставлениями и соседством с ним.

* * *

Вместе с Билялем, Аммаром, Сумайей, Хайабом и другими правоверными Сухайб сполна испытал свою долю унижений от курайшитов. Как и десятки других правоверных, он был подвергнут таким мучениям, что наверное и горы бы их не смогли выдержать. Однако все эти жестокие испытания он встретил стойко и с душевным спокойствием, так как знал, что путь в Рай лежит через преодоление ненавистного.

* * *

Когда посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, разрешил своим сподвижникам переселиться в Медину, Сухайб твёрдо решил сопровождать посланника и Абу Бакра. Однако когда курайшитам стало известно, что Сухайб твёрдо решил переселиться, то они начали чинить ему всяческие препятствия, чтобы помешать в этом. К нему были приставлены соглядатаи, которые следили буквально за каждым его шагом, чтобы Сухайб не смог вырваться из рук курайшитов и увезти от них всё то серебро и золото, которое он заработал, занимаясь торговлей.

* * *

После переселения посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Бакра в Медину Сухайб стал выжидать удобный случай, чтобы присоединиться к ним, но такая возможность всё не представлялась, так как соглядатаи зорко следили за ним. Сухайбу не оставалось ничего другого, как применить хитрость. В одну из холодных ночей Сухайб часто выбегал во двор, как будто по нужде. Всякий раз, едва успев вернуться в дом, он выбегал на улицу снова. Соглядатаи сказали друг другу: — Успокойтесь, ал-Лат и аль-Узза создали для него заботу в его животе... После этого они вернулись на свои ложа и заснули. Сухайб прокрался мимо них и отправился в направлении Медины.

* * *

Вскоре после бегства Сухайба соглядатаи проснулись, и, не увидев его, тут же оседлали своих быстроногих скакунов и во весь опор бросились за ним в погоню, пока не настигли его. Почувствовав приближение погони, Сухайб занял позицию на возвышенности, достал стрелу из колчана, натянул тетиву лука и крикнул: — О курайшиты! Клянусь Аллахом, вы знаете, что я самый меткий и искусный стрелок из лука среди всех людей! Вы доберётесь до меня не раньше, чем каждой из имеющихся у меня стрел я убью одного человека. После этого я буду драться с вами своим мечом, пока я держу его в руке. Один из преследователей сказал: — Клянёмся Аллахом, мы не позволим уйти тебе невредимым и с деньгами... Ты пришёл в Мекку нищим бедняком, а затем разбогател и добился того, что имеешь. Сухайб спросил: — А если я оставляю вам мои деньги, вы позволите мне продолжать путь? — Да! — ответили они. Сухайб рассказал им, где хранит свои деньги в Мекке. Вернувшись в Мекку, преследователи забрали деньги Сухайба, а затем отпустили его.

* * *

Сухайб держал свой путь в Медину, стремясь бежать со своей религией к Аллаху. Он нисколько не сожалел о деньгах, которые он потратил в расцвете молодости. Всякий раз, как его охватывала усталость или он чувствовал утомление, в его душе возникало страстное стремление к посланнику Аллаха. К нему сразу возвращалась бодрость, и Сухайб продолжал свой путь. Когда он достиг деревни Куба, расположенной на удалении двух миль от Медины, его заметил посланник Аллаха. Очень обрадовавшись благополучному прибытию Сухайба, Пророк воскликнул: — Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными.... Он трижды повторил свои слова. Лицо Сухайба осветилось радостью, и он сказал: — Клянусь Аллахом, никто не обгонял меня на пути к тебе, о посланник Аллаха. Весть об этом тебе послал никто иной, как Джибриль.

* * *

Действительно, торги оказались выгодными... Это было подтверждено откровением, ниспосланным с неба. Это засвидетельствовал Джибриль, когда Сухайбу было ниспослано следующее слово Всемогущего Аллаха: “И среди людей есть, кто готов продать себя самого, дабы угодить Аллаху; и Аллах полон сострадания к слугам Своим”. Блажен Сухайб Ибн Синан ар-Руми и добрая ему память.

АБУ АД-ДАРДА

“Весь мир встал грудью на защиту Абу ад-Дарды”. (Абдуррахман Ибн Ауф) Уваймир Ибн Малик аль-Хазраджи, прозванный в народе Абу ад-Дарда, встал рано поутру и сразу направился к своему идолу, которого он установил в самом почётном месте своего дома. Там он тщательно умастил его самыми лучшими и изысканными благовониями из тех, которые были в его большой лавке. Затем он обрядил идола в новые одежды, изготовленные из лучшего шёлка, которые накануне преподнёс ему в дар один из купцов, прибывший из Йемена. Когда солнце поднялось, Абу ад-Дарда вышел из дома, направясь в лавку. Все улицы и переулки Йасриба были переполнены последователями Мухаммада, которые возвращались после битвы при Бадре. Впереди победителей двигались огромные толпы пленных курайшитов. Увидев их, ад-Дарда свернул в сторону, но тут же столкнулся с одним юношей из племени Хазрадж. Ад-Дарда спросил его о судьбе Абдуллы Ибн Равахи. Юноша-хазраджит ответил ему: — Он проявил в битве чудеса героизма и вернулся невредимым с большой добычей. Юноша тем самым успокоил ад-Дарду и нисколько не удивился его вопросу об Абдулле Ибн Равахе. Всем людям были известны связывающие их узы братства. Абу ад-Дарда побратался с Абдуллой Ибн Равахой ещё в период джахилиййи. Когда пришёл Ислам, Ибн Раваха принял его, а Абу ад-Дарда отказался от новой религии. Однако это разногласие не разорвало тесные узы, которые связывали этих двух людей. Абдулла Ибн Раваха продолжал регулярно навешать Абу ад-Дарду, увещевал его, призывая принять Ислам, и очень сожалел о каждом дне, прожитом ад-Дардой язычником.

* * *

Абу ад-Дарда пришёл в лавку, расположился на высоком сиденье, и занялся торговлей, подгоняя своих приказчиков... Он ничего не знал о том, что в это время происходило у него дома... В этот момент Абдулла Ибн Раваха шёл к дому своего товарища, твёрдо решив воплотить в жизнь один свой замысел... Подойдя к дому ад-Дарды, Абдулла увидел, что входная дверь была открыта, а во дворе находилась мать ад-Дарды. Он обратился к ней: — Мир тебе, о мать ад-Дарды! — И тебе мир, о брат Абу ад-Дарды! — ответила она. — А где Абу ад-Дарда? — Он ушёл в лавку и должен скоро вернуться. — Разрешишь войти? — осведомился Абдулла. — Добро пожаловать, — ответила мать ад-Дарды и впустила его. Затем она ушла в свою комнату и занялась там домашними делами и детьми.

* * *

Абдулла Ибн Раваха вошёл в комнату, где Абу ад-Дарда установил своего идола, достал молоток, который он принёс с собой, и, наклонившись над идолом, начал разбивать его, приговаривая: — Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь! Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь... Разбив на куски идола, он ушёл из дома ад-Дарды.

* * *

Войдя в комнату, где стоял идол, мать ад-Дарды была ошеломлена, увидев идола, превратившегося в груду осколков, в беспорядке лежавших на полу... Она начала горестно хлопать себя по щекам, восклицая: — Ты погубил меня, о Ибн Раваха... Ты погубил меня, о Ибн Раваха...

* * *

Вскоре Абу ад-Дарда вернулся домой и застал свою жену, сидящей у двери комнаты, где стоял идол. Она с испугом взирала на него. — В чём дело? — спросила Абу ад-Дарда. — В твоё отсутствие приходил твой брат Абдулла Ибн Раваха, — сказала она, — и вот что натворил с идолом. Можешь сам посмотреть. Взглянув на идола, Абу ад-Дарда увидел, что он превратился в груду камней. Страшно разгневавшись, он решил отомстить Абдулле. Однако очень скоро он успокоился, и его гнев утих. Поразмыслив над тем, что произошло, он сказал: “Если бы в этом идоле было добро, то он обязательно защитил бы себя и отвёл зло”. Он тут же направился к Абдулле Ибн Равахе, а затем они вместе пошли к посланнику Аллаха. Там Абу ад-Дарда объявил о своём принятии религии Аллаха. Это был последний язычник в округе, принявший Ислам.

* * *

С самого начала Абу ад-Дарда искренне уверовал в Аллаха и Его посланника каждой частицей своего тела и души. Он очень сожалел о том, сколько добра он упустил в прошлом, когда понял, насколько опередили его товарищи в познании религии Аллаха, изучении Книги Аллаха, религиозных обрядов поклонения и обретении праведности во имя приобщения своих душ к Аллаху и собственного спасения. Абу ад-Дарда решил непрестанным и упорным трудом днём и ночью нагнать все упущенное им из знаний, с тем чтобы догнать и превзойти своих товарищей. В своём поклонении он абсолютно отрешился от всего земного, жадно устремившись к знаниям. Абу ад-Дарда упорно читал и изучал Книгу Аллаха, запоминая аяты наизусть и глубоко вдумываясь в их смысл. Заметив, что коммерция лишает его радости поклонения и мешает ему посещать все образовательные собрания, он без малейшего колебания и сожаления оставил торговлю. Когда кто-то задал ему вопрос, почему он это сделал, он ответил: — До моего обета посланнику Аллаха, я был купцом. Приняв исламскую веру, я хотел одновременно заниматься коммерцией и поклонением, но когда мне это не удалось, я оставил торговлю и полностью посвятил себя поклонению. Клянусь Аллахом, мне хотелось бы сейчас, чтобы у меня была лавка у входа в мечеть. Тогда бы я не пропускал бы общий Намаз, а затем занимался бы торговлей, имея ежедневный доход в триста динаров. Взглянув на задавшего вопрос, он продолжал: — Я не говорю, что Всевышний и Всемогущий Аллах запрещает торговлю, но мне хотелось бы быть среди тех, кого коммерция не отвлекает от поминания Аллаха. Абу ад-Дарда не только оставил торговлю, но и отрешился от всего мирского. Ему претили блеск и мишура всего земного. Он довольствовался чёрствым куском хлеба и грубой одеждой, чтобы только прикрыть свою наготу. Как-то очень холодной ночью к нему зашла группа людей. Угостив их горячей пищей и пригласив переночевать, Абу ад-Дарда не дал им одеял. Укладываясь спать, люди заговорили между собой по этому поводу, и один из них сказал: — Я пойду к нему и скажу об этом. Второй сказал ему: “Не делай этого”. Но первый всё-таки решил пойти к Абу ад-Дарде. Подойдя к двери его комнаты, он увидел Абу ад-Дарду лежащим, а его жена сидела рядом с ним. На них обоих была лёгкая одежда, которая не могла защитить от жары или спасти от холода. Человек сказал Абу ад-Дарде: — Я вижу, что ты спишь в таких же условиях, как и мы! А где же ваши вещи? Абу ад-Дарда ответил: — Наш дом там, и мы сразу же отправляем туда все вещи, как только их приобретаем. Если бы в этом доме у нас что-нибудь было, то мы обязательно отдали бы это вам. На нашем пути, которым мы пойдём к другому дому, есть серьёзное препятствие, которое можно преодолеть только налегке, не быть отягощённым ничем. Поэтому мы не хотим иметь ничего тяжёлого, чтобы успешно преодолеть это препятствие. Ты понял? — спросил он человека. — Да, понял, — ответил тот. — Да воздаётся тебе добром.

* * *

Халиф аль-Фарук хотел отправить Абу ад-Дарду наместником в аш-Шам, но он отказался. Умар продолжал настаивать, и Абу ад-Дарда сказал: — Если ты хочешь от меня, чтобы я отправился к ним учить их Книге их Господа и Сунне их Пророка, а также молиться с ними, то я готов. Эти слова очень обрадовали Умара, и Абу ад-Дарда направился в Дамаск. Прибыв туда, он обнаружил, что многие люди погрязли в роскоши и мирских утехах. Это ужаснуло Абу ад-Дарду, и он призвал людей в мечеть. Когда все собрались, Абу ад-Дарда встал перед ними и сказал: — О жители Дамаска, вы наши братья по религии и соседи по дому. Вы наш союзники в борьбе с врагами. О жители Дамаска! Что же мешает вам отнестись дружелюбно ко мне и внять моему совету? Мне ничего не нужно от вас. Я даю вам совет, а мои расходы оплачивают другие. Я вижу, как смерть постепенно забирает у вас ваших учёных мужей, а ваши невежественные люди не учатся! Я вижу, как вы охотно принимаете то, что гарантировал вам Всевышний и Всемогущий Аллах, но в то же время игнорируете то, что Он повелел делать вам! Разве я не вижу, что вы накапливаете то, что не в силах проглотить! Вы строите то, где не живёте! Вы надеетесь на то, чего не достигнете! До вас были народы, которые надеялись, а прошло немного времени, и все они обратились в прах... Все их надежды были тщеславием и самообольщением... И дома их стали могилами... Вы помните, о жители Дамаска, что стало с народом ада. Сколько у них было денег и детей! А кто сегодня купит у меня их наследство хотя бы за два дирхема? Все присутствующие так разрыдались, что их плач был слышен даже за стенами мечети.

* * *

С того дня Абу ад-Дарда начал активно посещать собрания людей в Дамаске и объезжать рынки. Он отвечал на вопросы, учил невежественных, приструнивал отлынивающих, используя любую удобную возможность или подвернувшийся случай.

* * *

Как-то на улице Абу ад-Дарда заметил толпу людей, которая, окружив одного человека, начала с ругательствами избивать его. Подойдя к людям, Абу ад-Дарда осведомился: “В чём дело?” Люди ответили: — Этот человек совершил большой грех. Абу ад-Дарда спросил: — А если бы этот человек упал в колодец, вытащили бы вы его оттуда? — Да, конечно, — ответили люди. — Не ругайте и не бейте его, — сказал им Абу ад-Дарда, — а увещевайте и наставляйте. Воздавайте хвалу Аллаху, который не позволил вам совершить такой же грех. — Разве ты не ненавидишь его? — спросили люди. Абу ад-Дарда ответил: — Мне ненавистно то, что он совершил. А если он прекратит свои греховные действия, то станет моим братом. Человек, совершивший грех, разрыдался и заявил о своём покаянии.