Для истинных служителей Его

Господь наш Иисус Христос провел земную жизнь Свою в величайшем смирении, подвергаясь непрестанным скорбям и гонениям, преследуемый, оклеветываемый, поносимый врагами Своими, которые, наконец, предали Его позорной, торговой казни вместе с уголовными преступниками. Путь спасения, вводящий в жизнь вечную, установлен Господом тесный и при­скорбный[288], — установлен и всесвятым примером Господа, и всесвятым учением Господа. Господь предвозвестил ученикам и последователям Своим, что они в мире, то есть во время совершения поприща земной жизни, будут скорбны[289], что мир будет ненавидеть их[290], что он будет гнать их, уничижать, предавать смерти[291]. Господь уподобил положение учеников и последователей Своих посреди порочного человечества положе­нию овец посреди волков[292]. — Из этого видно, что скорбное положение во время земной жизни есть установление Самого Господа для истинных рабов и слуг Господа. Установления этого, как установления Господня, невозможно отклонить никаким средством человеческим, никакою мудростию, никаким благора­зумием, никакою предусмотрительностию, никакою осторожностию. И потому вступающий в иноческую жизнь должен от­даться всецело воле и водительству Божиим, благовременно приготовиться к терпению всех скорбей, какие благоугодно будет Промыслу Всевышнего попустить рабу Своему во время его земного странствования. Священное Писание говорит: Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое и потерпи, и не скор буди во время наведения: прилепися Ему и не отступи, да возрастеши на последок твой. Все елико нанесено ти будет, приими и во изменении смирения твоего долготерпи: яко во огни искушается злато, и человецы приятии в пещи смирения[293].

Какая была бы причина того, что Господь предоставил ис­тинным рабам Своим скорби на время их земной жизни, а врагам Своим предоставил благополучие, вещественное пре­успеяние и вещественные блага? Плотский разум говорит: следовало бы устроить совершенно противным образом. — Причина заключается в следующем: человек есть существо падшее. Он низвергнут на землю из рая, в раю привлекши к себе смерть преступлением заповеди Божией. Смерть немед­ленно по преступлении поразила душу человека и неисцельно заразила его тело. Тело, для которого жизнию служит душа, не тотчас по падении разлучилось с душою; но душа, для которой служит жизнию Святой Дух, тотчас по падении раз­лучилась с Святым Духом, Который отступил от нее, как от оскверненной и отравленной грехом, предоставив ее самой себе. С такою-то мертвою душою и с живым телом жизнию животного низвергнут первый человек на землю на некоторое время, а прочие человеки рождаются и пребывают на земле некоторое время. По истечении этого времени, называемого земною жизнию, окончательно поражается смертию и тело, наветуемое ею и борющееся с нею в течение всей земной жиз­ни. Земная жизнь — этот кратчайший срок — дана человеку милосердием Творца для того, чтоб человек употребил ее на свое спасение, то есть на возвращение себя от смерти к жиз­ни. Спасение, или ожитворение человека Святым Духом, со­вершается при посредстве Искупителя, или Спасителя, Гос­пода нашего Иисуса Христа. Человекам, родившимся до Ис­купителя, предоставлено было спасаться верою в обетованного Искупителя, а получить спасение по совершении Искупите­лем искупления; родившимся по Искупителе предоставлено спасаться верою в пришедшего Искупителя и получать спасе­ние еще во время земной жизни, а неотъемлемость спасения немедленно по разлучении души с телом и по совершении частного суда. Всякий, верующий в Спасителя, по необходи­мости должен сознавать и исповедывать свое падение и свое состояние изгнания на земле; он должен сознавать и испове­дывать это самою жизнию, чтоб сознание и исповедание были живы и действительны, а не мертвы и бездейственны. Иначе он не может признать, как следует, Искупителя! потому что Искупитель и Спаситель нужен только для падших и погиб­ших; Он нисколько не нужен и нисколько не может быть полезным для тех, которые не хотят сознать и исповедать своего падения, своей погибели. Исповедовать самою жизнию свое падение значит: переносить все скорби земной жизни как справедливое воздаяние за падение, как естественное, логич­ное последствие греховности и постоянно отказываться от всех наслаждений, как несвойственных преступнику и изгнаннику, прогневавшему Бога, отверженному Богом. Временная земная жизнь есть не что иное, как преддверие к вечной жизни. И к какой жизни? к вечной жизни в темницах адских, среди ужас­нейших мук ада, если не воспользуемся в течение временной земной жизни искуплением, дарованным туне — искуплением, которого принятие и отвержение оставлено на произвол каж­дого человека. Земная жизнь есть место вкушения горестей и страданий, место созерцания горестей и страданий, несравнен­но больших, нежели страдания земные. Земная жизнь не пред­ставляет ничего радостного, ничего утешительного, кроме на­дежды спасения. Блажени плачущий ныне, ныне, во время земного странствования своего, сказал нам Искупитель наш, и горе вам смеющимся ныне[294] «Все христианское житие на зем­ле есть не что иное, как покаяние, выражаемое деятельностию, свойственною покаянию. Христос пришел призвать нас на по­каяние. Обрати особенное внимание на слова Его: приидох призвати на покаяние[295]. Не веселие, не трапезы, не гуляния, не пирования, не лики, но покаяние, но плач, но слезы, но рыдание и крест предлагает нам здесь Господь наш. Видишь, в чем должна проводиться на земле жизнь христианина! Уви­дишь это, читая Евангелие Христово. Имеется здесь и для христиан веселие, но духовное. Они радуются не о злате, среб­ре, пище, питии, чести и славе, но о Бозе Спасе своем, о благо­сти и милости Его к ним, о надежде вечного живота»[296].

Господь, приняв на Себя человечество и все немощи челове­ческие, кроме греха, принял на Себя и деятельное сознание падения, в которое низвергся весь род человеческий: Он про­вел земную жизнь в непрестанных скорбях, не произнесши против этих скорбей никакого слова, которое выражало бы неудовольствие; напротив того, называл их чашею, поданною Отцом Небесным, которую должно пить и испить беспрекос­ловно. Невинный и Всесвятой Господь, пострадав принятым Им человечеством за виновное и зараженное грехом человече­ство, предоставил страдания в путь спасения для всех Своих последователей, для всего Своего духовного племени и род­ства, в деятельное сознание падения и греховности, в деятель­ное признание и исповедание Спасителя, в деятельное соеди­нение с Ним, усвоение Ему. Вместе с тем Он изливает в стра­дания рабов Своих из Своих страданий неизреченное духовное утешение, в деятельное доказательство верности спасения и верности пути страдальческого, ведущего ко спасению. Невин­ный и всесвятой Господь провел земную жизнь в страданиях: тем более виновные должны пострадать с полным сознанием, что они достойны страдать; они должны радоваться, что крат­ковременными страданиями избавляются от вечных страданий, становятся в разряд последователей и свойственников Богоче­ловека. Кто отказывается от страданий, не сознает себя дос­тойным их, тот не признает своего падения и погибели! Кто проводит земную жизнь в наслаждениях, тот отрекается от своего спасения! Кто земную жизнь употребил на одно земное преуспеяние, тот признает безумно кратчайшее время вечнос-тию, а вечность несуществующею, и готовит себе в ней вечное бедствие! Кто не признает своего падения и погибели, тот не признает Спасителя, отвергает Его! Признание себя достой­ным временных и вечных казней предшествует познанию Спа­сителя и руководит к познанию Спасителя, как видим из при­мера, представленного нам разбойником, наследовавшим рай[297]. Может быть, скажут, что разбойник был явным преступни­ком, и потому сознание было удобным для него: как прихо­дить к подобному сознанию не сделавшим подобных преступ­лений? — Отвечаем: и другой разбойник, распятый близ Гос­пода, был явным преступником, но не пришел в сознанию своей греховности, потому что сознание есть следствие сердеч­ной милости и смирения, а несознание есть следствие сердеч­ных ожесточения и гордыни. Божий святые постоянно созна­вали себя грешниками, несмотря на явные благодатные дары, которыми они обиловали; напротив того, величайшие злодеи всегда оправдывали себя и, утопая в злодеяниях, не останав­ливались провозглашать о своей добродетели.

Апостол Павел засвидетельствовал о ветхозаветных пра­ведниках, что все они провели земную жизнь лишени, скор­бяще, озлоблени, исповедавше самою жизнию, яко стран­нии и пришельцы суть на земли[298]. Потом, обращаясь к со временным ему истинным служителям Бога и указав им на Начальника веры и Совершителя Иисуса, Который, вместо подобавшей Ему славы, претерпел бесчестие и крест, Апостол произносит следующее увещание: Иисус, да освятит люди Своею Кровию, вне врат пострадати изволил: темже убо да исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще[299] Вне ста­на, то есть отвергнув и оставив все, что непостоянный, прехо­дящий мир считает вожделенным; поношение Его носяще, то есть приняв участие в крестном пути, установленном от Госпо­да и пройденном Его страдальческою земною жизнию. На го­лос этот отозвались все истинные христиане и, оставив стан, во всех отношениях переменчивый и чуждый всякой прочности, прошли стезею страданий к вечному Небесному Граду. Аще же без наказания есте, говорит Апостол, ему же причастницы быта ecu, убо прелюбодейчищи есте, а не сынове[300]. Здесь должно заметить слово ecu: все праведники провели земную жизнь в скорбях! ни один из них не достиг неба, шествуя по широкому пути земного благоденствия. Егоже бо любит Гос­подь, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет[301]. Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую[302], сказал Господь в От­кровении святого Иоанна Богослова. Наставляемые этими сви­детельствами Святого Духа и многими другими, которыми усе­яны страницы Священного Писания, мы с дерзновением ут­верждаем: скорби, посылаемые человеку Промыслом Божиим, суть верный признак избрания человека Богом. Когда Иисус возлюбил юношу, то предложил ему последование Себе и но­шение креста[303]. Не отвергнем призвания! Приемлется призва­ние, когда при пришествии скорби христианин признает себя достойным скорби; последует с крестом своим христианин Гос­поду, когда благодарит, славословит Господа за посланные скор­би, когда не имать [имам] душу свою [мою] честну себе[304], когда всецело предает себя воле Божией, когда еще с большею ревностию устремляется к исполнению евангельских запове­дей, особенно заповеди о любви к врагам. Так верен признак избрания скорбями, что Святой Дух приветствует подвергших­ся скорбям приветствием небесным. Радуйтеся, возвещает Он им, радуйтеся! Всяку радость, то есть величайшую радость, имейте, егда во искушения впадете различна[305]. Блажени есте егда, поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех[306]. Святой апостол Петр говорит христианам, что их призвание — страдания[307]. Таково Божественное назначе­ние для человека во время земной жизни его! он должен уверо­вать в Искупителя, исповедать Его сердцем и устами, испове­дать своею деятельностию, приняв с покорностию тот крест, который благоугодно будет Иисусу возложить на ученика Сво­его. Не принявший креста не может быть учеником Иисусо­вым![308] Страждущий по воле Божией, говорит апостол Петр, яко верну Зиждителю да предадят души своя во благотво­рении[309]. Зиждитель душ наших — Господь: Он зиждет души верующих в Него скорбями. Отдадимся Его воле и Промыслу, как скудель безмолвно предается произволу скудельника, а сами приложим все старание о исполнении евангельских запо­ведей. Когда христианин предает себя воле Божией, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благода­рить и славословить Его за крест: тогда необыкновенная ду­ховная сила веры неожиданно является в сердце; тогда неизре­ченное духовное утешение неожиданно является в сердце. Иисус печатлеет ученика, принявшего избрание, Духом, — и земные скорби соделываются источником наслаждения для раба Божия. Напротив того, бесскорбная земная жизнь человека слу­жит верным признаком, что Господь отвратил от него взор Свой, что он не угоден Господу, хотя бы и казался по наруж­ности благоговейным и добродетельным.

Воспел святой пророк Давид: Многи скорби праведным и от всех их избавит я Господь[310]. Как это верно! Всем истинно служащим Господу, праведным правдою Искупителя, а не своею падшею и ложною, попускается много скорбей; но все эти скорби рассыпаются сами собою; ни одна из них не может сокрушить раба Божия: они воспитывают, очищают, усовершают его. О скорбях грешников, живущих на земле для земных наслаждений и для земного преуспеяния, Пророк не сказал ни слова. Скорби им не попускаются. К чему им скорби? они не понесут их с благодарением, а только ропотом, унынием, хулою на Бога, отчаянием умножат грехи свои. Господь предоставляет им пользоваться земными благами до самой кончины, чтоб они опомнились хотя по причине благоденствия своего. Он посы­лает скорби только тем грешникам, в которых предвидит обра­щение, которые в книге живота, по предведению Божию, уже внесены в число праведников, оправданных правдою Искупи­теля. Грешников намеренных и произвольных, в которых нет залога к исправлению и покаянию, Господь не признает до­стойными скорбей, как не принявших учения Христова, не оказавших никакого усердия последовать Христу, вступивших на путь неправды не по увлечению и не по неведению. Скорби о Христе суть величайший дар Христов[311], даруемый тем, кото­рые от всей души предались в служение Христу. Святой Давид, упомянув о многих скорбях, которым подвергаются праведни­ки, ничего не упомянул о скорбях грешников: они, будучи прелюбодейчищами, а не сынами, не привлекают к себе нака­зания Господня. Давид говорит только о смерти их, что она люта[312]. Точно: люта смерть грешников, забытая, не изученная ими: она преставляет их внезапно из среды обильных наслаж­дений в бездну вечного мучения. Давид, обращаясь с утешени­ем к служителю Божию, пребывающему на земле в лишениях и томлении, говорит ему: не ревнуй спеющему в пути своем, человеку творящему законопреступление. Не ревнуй лукавнующим, ниже завиди творящим беззаконие: зане яко трава скоро изшут, и яко зелие злака скоро отпадут[313]. Далее Пророк говорит от лица подвижника, которого еще колеблет плотское мудрование: Возревновах на беззаконныя, мир грешников зря: яко несть восклонения в смерти их, то есть никакая скорбь не пробуждает их от душевного усыпления, от сна смертного, от смерти душевной. Они в трудех человеческих не суть, и с человеки не приемлют ран. Человеками здесь названы служите­ли истинного Бога, сохранившие в себе достоинство человека: они упражняются в благочестивых произвольных подвигах и подвергаются невольному наказанию Господню. Отверженные грешники, живя в небрежении, не участвуют ни в подвигах, ни в скорбях. Какое же последствие такого положения отверженных Богом? Сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим[314]. В них уничтожается всякое сознание греховности своей, является неизмеримое, не­исцелимое самомнение; греховная жизнь соделывается их неотъемлемою принадлежностию, как бы постоянною одеж­дою, облачением, обнаружением, и соделывает такою же при­надлежностию их нечестие, заключающееся в неведении Бога, в ложных понятиях о Боге и о всем Богооткровенном учении. В таком состоянии находит произвольных, нераскаянных греш­ников смерть и, восхитив их, представляет на Суд Божий.

Священное Писание соединяет понятие о искушении с по­нятием о обличении: сыне мой, говорит оно, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей от Него обличаем[315]. Это же видно из вышеприведенных слов Господа: Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую. На каком основании обличе­ние соединяется с искушением? На том, что всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение. До скорби человек представляется сам себе спокой­ным и мирным; но когда придет скорбь, тогда восстают и от­крываются неведанные им страсти, особливо гнев, печаль, уны­ние, гордость, неверие. Существенно нужно и полезно для под­вижника обличение греха, гнездящегося в нем втайне. Сверх того, скорби, принимаемые и переносимые как должно, усили­вают веру; они показывают человеку его немощь и доставляют смирение, низлагая самомнение. Апостол Павел, упоминая об одном из постигших его искушений, говорит: Не хощем вас, братие, не ведети, о скорби нашей бывшей нам во Асии, яко по премногу и паче силы отяготихомся, яко не надеятися нам и жити. Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющаго мертвыя. Иже от толикия смерти избавил ны есть и избавляет, Наньже и уповахом, яко и еще избавит[316]. Сердце наше, обреченное по падении на прозябание терния и волчцов, особенно способно к гордости, если оно не будет возделано скорбями. Не вне этой опасности и самый преисполненный благодатных даров праведник. Апостол Павел открыто говорит, что причи­ною великих, попущенных ему скорбей, было Божие смотре­ние с целию охранить его от превозношения, в которое он мог бы впасть не по какому-нибудь суетному поводу, но по поводу множества бывших ему Божественных откровений и видений. Когда Апостол еще не ведал причины удручавших его искуше­ний, — он трикратно молил Бога, чтоб искушения, столько препятствовавшие успеху проповеди, были устранены; но ког­да узнал причину, — воскликнул: благоволю в немощех, в досаждениих, в изгнаниях, в теснотах по Христе[317]. Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру[318].

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от завися­щего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим. Предадим себя с верою, всецело, в руки Творца нашего и Зиждителя душ наших. Он не только сотворил нас, но и зиждет души тех, которые восхотели быть Его служителями. Зиждет Он нас церковными таинствами, зиждет евангельскими заповедями, зиждет многоразличными скорбями и искушения ми, зиждет благодатию Своею. Отец Мой делатель есть, сказал Господь: всяку розгу о Мне не творящую плода, измет ю: и всяку творящую плод, отребит ю (очищает искушениями и скорбями), да множайший плод принесет[319]. Заметьте: плод, взыскуемый и приемлемый Богом от каждой виноградной лозы, которою изображается душа человеческая, есть деятельность ее о Христе, то есть исполнение ею евангельских заповедей, а отнюдь не естественная, то есть отнюдь не исполнение на деле добра естественного, оскверненного смешением со злом. Роз­га, сказал Господь, не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе; тако и вы, аще во Мне не пребудете[320]. Только ту душу, которая приносит плод о Христе, Отец Небесный очищает; душа, не приносящая плода о Христе, пребывающая в падшем естестве своем, приносящая бесплодный плод есте­ственного добра и довольствующаяся им, не привлекает Боже­ственного попечения о себе: она, в свое время, отсекается смер-тию, извергается ею из виноградника — из недра Церкви и из земной жизни, данной для спасения в недре Церкви, влагается в вечный огнь ада, где сгорает, горя и не сгорая вечно[321]. Не должно самому подвижнику своевольно и дерзко ввергаться в скорби и искушать Господа: в этом — безумие, гордыня и падение. Не даждь во смятение ноги твоея, говорит Писание, ниже воздремлет храняй тя[322]. Да не искусиши Господа Бога твоего[323]. Такое значение, по свидетельству Господа, имеют те дерзкие и тщеславные начинания, когда подвижник осмелится и покусится самопроизвольно вдаться в напасть. Но те скорби и напасти, которые приходят нам невольно, следовательно по­пускаются и устраиваются Промыслом Божиим, должно при­нимать с величайшим благоговением, как дары Божий, как врачевства душевных недугов наших, как залоги избрания и вечного спасения. Плод скорбей, заключающийся в очищении души, в вознесении ее в духовное состояние, должно хранить как драгоценное сокровище. Хранится этот плод, когда под­вергшийся искушению и обличению употребит в это время все тщание пребыть в евангельских заповедях, не увлекаясь стра­стями, обнаруженными и приведенными в движение искуше­нием. Между евангельскими заповедями и крестом — чудное сродство! Делание заповедей привлекает на рамена делателя крест, а крест усовершает, утончает нашу деятельность по за­кону Христову, объясняет нам этот закон, доставляет ощуще­ние духовной свободы, несмотря на пригвождение, — испол­няет нас неизреченною духовною сладостию, несмотря на го­речь наружных обстоятельств. Подвергшихся различным скорбям Божественное Писание утешает и увещевает так: Боя­щийся Господа, пождите милости Его и не уклонитеся, да не падете. Боящийся Господа, веруйте Ему, и не иматъ отпасти мзда ваша. Боящийся Господа, надейтеся на бла­гая и на веселие века и милости. Воззрите на древния роды и видите, кто верова Господеви и постыдеся? или кто пре-бысть во страсе Его и оставися? или кто призва Его, и презре и? Зане щедр и милостив Господь, и оставляет грехи, и спасает во время скорби. Горе сердцам страшливым и рукам ослабленным, и грешнику ходящу на две стези! Горе сердцу ослабленну, яко не верует: сего ради покровено не будет. Горе вам погубльшим терпение: и что сотворите егда посетит Господь? Боящийся Господа не сомневаются о глаголех Его, и любящий Его сохранят пути Его. Боящийся Господа поищут благоволения Его, и любящий Его испол­нятся закона; боящийся Господа уготовят сердца своя, и пред Ним смирят души своя, глаголюще: да впадем в руце Господни, а не в руце человечески, яко бо величество Его тако и милость Его[324]. Тот впадает в руки человеческие, кто, будучи искушаем человеками, не видит Промысла Божия, по­пускающего человекам искушать, и потому, приписывая чело­векам значение, удобно может склониться к человекоугодию и к отступлению от Бога. Кто видит Промысл Божий оком веры, тот при искушениях, наносимых человеками, не обратит ни­какого внимания на эти слепые орудия Промысла, и духовным разумом своим пребудет единственно в руках Бога, взывая к Нему единому в скорбях своих. Когда игемон Пилат, водимый плотским мудрованием, сказал предстоявшему пред ним Гос­поду: власть имам распяти Тя и власть имам пустити Тя, — тогда Господь отвечал ему: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано Свыше[325]; ты — столько слепое ору­дие, что даже не понимаешь и не подозреваешь того дела, на которое употребляешься. В терпении вашем стяжите души ваша, сказал Господь; претерпевый же до конца, той спасется; праведный от веры жив будет: и аще обинется (если ж кто поколеблется), не благоволит душа Моя о нем[326].

Глава 30