Глава 4. Королевская карета
Солнце, прогревающее землю Болгарии, скрылось за горизонтом. Лиственный лес, обрамляющий бескрайнюю балканскую степь, походил на витиеватую прическу молодой модницы, и придавал пейзажу удивительный колорит. Через этот лесок пролегала дорога из города, знакомая жителям близлежащих деревень. По этой дороге, покрытой толстым слоем пыли, на старой телеге, запряженной единственной лошадью, ехал местный крестьянин, возвращавшийся домой с ярмарки. Возле него сидела дочь, черноволосая девочка шести лет от роду, и сжимала в руках самодельную куклу. У малышки закрывались глаза, её клонило в сон - день выдался долгим трудным, ведь она помогала отцу продавать молоко и яйца. Мать девочки умерла в родильной горячке, а бабушка не могла поехать на ярмарку, так что девчушка оказалась единственной помощницей своему отцу.
- Папа, я очень устала. – пролепетала малышка.
- Потерпи, Нигяр, мы скоро будем дома.
- Папа, но у меня сильно болит спина, и спать ужасно хочется.
- Ну хорошо. – крестьянин не мог пропустить мимо ушей жалобу дочери. – Сейчас я тебя уложу.
Он остановился, раскрыл телегу от покрывала и помог маленькой Нигяр поудобнее лечь в углубление. Девочка почувствовала облегчение, когда добилась своего. Теперь можно было спокойно засыпать, тем более, что лошадь снова тронулась с места, и покачивание лишь заставляло побыстрее это сделать.
Нигяр проснулась так же быстро, как и заснула. То, что девочка оказалась накрыта с головой, странным ей не показалось, так как и отец, и бабушка часто накрывали её таким образом, когда было холодно. Но дело было не в этом. Малышку насторожило совсем иное - она услышала, как её отец разговаривает с какими-то людьми. Повозка стояла на месте.
- Возьмите эти деньги, - сказал отец взволнованным тоном, причём так, что мурашки побежали по спине маленькой Нигяр, - это сегодняшняя выручка, клянусь, вам этого хватит.
- Мне кажется, что ты заработал сегодня гораздо больше.
- Нет же, господин, я отдаю вам всё, что у меня есть.
- Тогда что ты прячешь в телеге? Уж не выменянные ли товары?
Кто-то резко сдёрнул с Нигяр покрывало и осветил лицо девочки факелом. Взору малышки предстала страшная волосатая рожа, перекошенная от немотивированной злобы. Бандит разочаровался в увиденном, он явно рассчитывал найти под покрывалом какие-нибудь вещи, которые можно продать по дешёвке. Он поморщился и, сплюнув, обратился к своему главарю.
- Атаман, нет там ничего, кроме девчонки!
- Девчонки?
- Это моя дочь, – пояснил крестьянин – умоляю, не причиняйте ей вреда.
Главарь жестом приказал своему подручному вытащить ребёнка из повозки. Бандит схватил Нигяр за руку и с силой вытащил её наружу. Девочка больно ударилась боком о край тележки.
- Ай!
- Ради всего святого, прошу, отпустите девочку! – взмолился крестьянин. – Она ничего вам не сделала и не сделает!
- Это мне решать. – отозвался главарь. – Обыщите телегу тщательнее.
Двое разбойников принялись обыскивать телегу так, словно надеялись отыскать в ней как минимум сундук с золотом. Они рылись около двадцати минут. Главарь шайки начал терять терпение, когда ему доложили, что ничего более менее ценного найти не удалось.
- Парень, мне это совсем не нравится, - сказал бандит отцу Нигяр – ты меня разочаровал.
- Что вы сделаете с нами?
По голосу отца девочка поняла, что сейчас случится что-то страшное. Колени малышки затряслись. На глазах стали наворачиваться слёзы. Главарь разбойников лишь злорадно ухмыльнулся.
- Что сделаю? – саркастично сказал он. – А вот что…
Выхватив из рукава кафтана кинжал, он молниеносным движением провел лезвием по горлу своей жертвы. Крестьянин пошатнулся и упал, словно подрубленное дерево.
- Папа!
Нигяр стала вырываться из рук разбойников, кричать и кусаться. Она рыдала и дёргала ногами, чтобы высвободиться из захвата и подбежать к отцу, но что может ребёнок против не обделённого силой мужика? Девочке лишь сильнее скручивали руки. Наконец, когда бандит лишил её всякой возможности двигаться, атаман подошёл к ней и схватил за лицо.
- А ну прекрати реветь! – рявкнул он.
- Отпустите меня! – кричала Нигяр. – Пустите, я хочу к папе!
- Папы у тебя больше нет, цветочек. – злодей скривил губы в улыбочке и обратился к товарищам. – Что делать с малявкой?
- Я предлагаю забрать кобылу, а девчонку оставить здесь, всё равно заблудится и сдохнет. – предложил один из разбойников.
- Я тоже так считаю. – поддержал его товарищ.
- И я.
- Я тоже.
- В таком случае, - объявил атаман, - мы так и поступим.
Нигяр рыдала пуще прежнего. Ей было не просто страшно, она думала, что сейчас умрёт. Девочке безумно хотелось, чтобы папа встал и защитил её, но этого не произошло. Мощная пощёчина, отпущенная тяжелой рукой предводителя разбойников, лишила малышку сознания…
***
Нигяр открыла глаза. Ей потребовалось несколько минут для того, чтобы понять, что ей приснилось воспоминание, сцена из далекого детства. Она снова почувствовала весь ужас произошедшего и сердце молодой женщины бешено заколотилось. Шепча молитву, Нигяр поднялась со своего незамысловатого ложа, вытащила из волос все соломинки и куриные перья, подобрала узелок и вылезла наружу тем же путём, каким она проникла внутрь.
Девушка рассчитывала уйти с места своего ночлега бесшумно и незаметно, однако этого у неё не получилось. Во дворе стоял мальчик лет десяти с миской зерна, которым собирался кормить кур. Он молча стоял и разглядывал незнакомку, неизвестно как оказавшуюся в загоне для птиц. Нигяр приложила палец к губам, прося мальчишку сохранить тишину. Но тот понял происходящее по-своему.
- Папа! Мама! – закричал мальчишка. – Здесь воровка!
По его встревоженному крику османка поняла, что ей снова придется спасаться бегством, и была права. Сжимая в одной руке узелок, а другой держа подол платья, Нигяр мчалась, куда глаза глядят. Её сопровождали выкрики: «Держи воровку!», «Смотри, куда несёшься!», «Не толкайся!», девушка несколько раз спотыкалась и падала, но тотчас же поднималась и продолжала бежать. Куда и зачем, не имело значения. Наконец, выбившись из сил, она остановилась за углом какого-то покосившегося от старости дома.
Квартал, в котором оказалась молодая женщина, был ещё грязнее и беднее, чем тот, где она ночевала накануне. Вместо мостовой под ногами мешалась грязь. Местные дети играли с почерневшими мячами, сделанными из мотка старого корабельного троса. Пожилая женщина, закончив стирку, вылила грязную воду из корыта прямо на дорогу. В кузнечном цеху вовсю кипела работа, поэтому из окон валил смрадный дым, застилающий глаза. А по правую сторону от квартала открывался поросший берег Темзы, на котором паслись свиньи. Никто в этом месте не обращал внимания на Нигяр – мало ли тут нищих бродит каждый день.
Теребя в руках узелок, молодая османка не могла думать ни о чём другом, кроме как где бы раздобыть немного еды. Девушка ничего не ела со вчерашнего дня, поэтому ей казалось, как у неё внутри всё сжимается. В какой-то момент бывшей калфе показалось, что сегодняшний обед ей придётся украсть, в противном случае она умрёт от голода. Раздававшийся откуда-то запах свежего хлеба, действовал на помутневший рассудок молодой женщины просто одурманивающее. Нигяр брела на него, опасливо оглядываясь по сторонам, но никак не могла найти источник дразнящего аромата.
«О, Аллах», - подумала несчастная беглянка, - «Неужели я схожу с ума?».
Неожиданно перед девушкой возникла тележка с яблоками. Какой-то торговец вез товар в город на продажу. Османка хотела пройти мимо, но обостряющееся с каждой минутой чувство голода заставило её остановиться. Понимая, что, вероятно, это её единственный шанс добыть еду, Нигяр протянула руку к фруктам. Чисто механически она схватила первое яблоко, попавшееся на глаза. Нигяр вынула плод из общей кучи, и та с шумом обрушилась на землю, так как яблоко, которое взяла бывшая калфа, лежало практически у основания. Реакция хозяина товара не заставила себя долго ждать.
- Ах ты, проклятая ворюга! – орал он. – А ну-ка, плати!
Кинув яблоко, Нигяр снова бросилась наутёк. На этот раз она окончательно потеряла чувство пространства. Пробежав около часа, она остановилась среди густых кустов и высоких деревьев. На сей раз местность никаким образом не была похожа на городскую. Более того, жилых домов или каких-либо иных строений вокруг себя Нигяр не увидела. Это могло означать лишь одно – молодая женщина оказалась в лесу, сама не понимая, как.
Игнорируя веление разума успокоиться и подумать, как можно выбраться, молодая женщина обессилено плюхнулась на мокрую землю, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Теперь она окончательно убедилась в том, что её спасение было совершенно бессмысленным. Она умрёт здесь, на этом месте, в лесу, в страшном краю бессердечных людей. Никто в Османской Империи не узнает, как закончила свой земной путь простая калфа из гарема султана Сулеймана, ни сам Повелитель, ни его супруга, ни Хатидже Султан, ни Ибрагим Паша, ни даже дочь изгнанной служанки, если та, конечно, родилась живой…
Конечно! Как раз это нужно выяснить! Нигяр поняла, что у неё есть причина не умирать в английском лесу. Она должна узнать всю правду о своей дочери, а для этого необходимо выбраться, выжить, сделать нечто такое, что поможет ей вернуться в Стамбул. Но сперва следует перестать плакать и подняться с земли.
Нигяр приподнялась и уселась по-турецки. Она притянула к себе брошенный узелок, развязала его и стала осматривать вещи, решая, что можно продать, чтобы купить себе еды. Ничего ценного – только пара платьев, запасные туфли, платок и деревянный гребень. Есть ещё рекомендательное письмо, но кого может заинтересовать клочок бумаги? Если только… Конечно, футляр! Крышка и отделка выполнены из чистого янтаря, помимо того, на корпусе есть золотые вставочки, что увеличивает вещицу в цене. Как же она сразу не додумалась продать его? Османка, не мешкая, поместила футляр с письмом прямо к себе в корсаж для надежности, собрала в узелок оставшиеся вещи и двинулась вперёд.
В своё время бабушка научила Нигяр многим полезным навыкам, в том числе, как ориентироваться в лесу. Вспоминая её наставления, девушка внимательно осматривала деревья и кусты, определяя стороны света. Калфа пыталась вспомнить хоть какую-нибудь полезную деталь, которая помогла бы ей выйти к людям, но пока что приходилось лишь доверять интуиции. И вот, усилия Нигяр не прошли даром – где-то впереди лес резко обрывался. Обрадованная османка поспешила со всех ног к этому месту. Бесконечно счастливая от того, что она спасла саму себя, молодая женщина не заметила, как провалилась в какую-то канаву, заполненную водой. Инстинктивно перевернувшись на спину, Нигяр глубоко задышала и потянулась к отпилу бревна, покрывшегося грибами и плесенью, в результате постоянного пребывания в воде. Крепко держась за скользкую и грязную деревяшку обеими руками, девушка двигалась в сторону берега, противоположного тому, с которого она свалилась. Узелок с вещами скрылся под мутной водой. Выбравшись на землю, османка поблагодарила бога за спасение и отжала платье. Казалось бы, ещё немного, и она выйдет на большую землю. Тут где-то вдали раздался леденящий душу вой. «Волки», - мелькнуло в голове Нигяр. Не желая становиться едой хищников, молодая женщина решила пробежаться до той черты, где кончается лес, и как можно скорее.
Ослабевшие ноги заплетались, но Нигяр приказывала самой себе не останавливаться. Осталось совсем немного, и она выберется из леса. Волк снова завыл, на этот раз где-то совсем рядом с девушкой. Калфа обернулась, чтобы понять, откуда доносится этот ужасающий звук, и совсем не заметила, как под её ногами не оказалось земли. Молодая женщина катилась вниз по склону, ударяясь о торчащие из-под земли корни растений. Очутившись внизу, она услышала, как прямо над ней ржут лошади.
«Ну, вот и всё, это и есть конец», - подумала османка, понимая, что сейчас её насмерть растопчут кони. Однако кучер обладал хорошей реакцией и успел приструнить жеребцов. Оказалось, что Нигяр упала прямо перед каретой, из которой, едва она остановилась, вышел пожилой богато одетый господин. Он спросил у слуги, что произошло, и когда тот указал на лежащую на земле женщину, подошёл к ней. Жестом этот мужчина приказал своим стражникам поднять османку на ноги. Господин грозно рассматривал испуганную девушку, прежде, чем заговорил.
- Как ты посмела возникнуть на нашем пути? – спросил он тоном, от которого у любого человека побежали бы мурашки по телу. Нигяр не поняла ни слова из того, что он сказал. От волнения она забыла и то, чему её успел научить капитан Френсис Дойл. Молодая женщина не могла вымолвить ни слова даже на своём родном языке.
- Поклонись королевскому тестю, оборванка! – приказал господин, но калфа всё равно не понимала, чего он хочет.
- Милорд, кажется, она глухонемая. – вкрадчиво заметил один из стражников.
- А мне кажется, что она сама себе на уме, раз не высказывает знаков почтения. – ответил аристократ и схватил озадаченную Нигяр за плечи и стал трясти её – Ты кто такая?! Отвечай сейчас же!
На глазах у калфы снова стали наворачиваться слёзы. Этот человек был кем-то очень важным, а своим молчанием она оскорбляла его. Нужно было что-то сказать, но девушка не находила слов.
- Простите меня, эфенди, - выдавила она из себя по-турецки, - я не хотела оскорблять вас!
- Что ты бормочешь? – господин бесился с каждой минутой всё больше. – Ты что, не англичанка?
- Простите меня. – повторила Нигяр по-турецки.
Обескураженный аристократ затрясся от злобы. В это время дверь кареты распахнулась и на землю ступила молодая женщина в дорогом балахоне, надетом поверх шикарного шелкового платья. Спросив у слуги, что происходит, она подошла к мужчине.
- Отец, почему вы кричите? – спросила она и бросила взгляд на османку. – Кто это?
- Не знаю. – ответил аристократ. – Она бросилась под карету. Я пытался выяснить, кто она и почему не проявляет уважения к члену королевской семьи, но она не говорит по-английски. Судя по всему, это какая-то иностранка.
Спутница аристократа тщательно осмотрела Нигяр. Бывшая калфа поняла, что встретила каких-то очень важных людей, и сочла нужным поклониться молодой брюнетке. Не решаясь взять незнакомку за подбородок, аристократка жестом повелела османке поднять голову.
- Как тебя зовут? – спросила она спокойно и ласково.
Только сейчас Нигяр стала вспоминать уроки Френсиса. Ей показалось, что она слышит знакомую фразу.
- У тебя есть имя? – продолжала расспрашивать аристократка.
- Нигяр. – ответила османка.
- Интересное имя. – промолвила брюнетка. – Откуда ты, Нигяр?
- Из Оттоманская Империя.
Молодая женщина повернулась к своему спутнику. Тот брезгливо поморщился, видя её улыбку.
- Вот видите, отец, - радостно пропела она, - незнакомка всё понимает. Нужно только уметь разговаривать с людьми.
- Анна, будь осторожна. Она может быть ведьмой или шпионкой.
- Отец, вы слишком придирчивы! – отвечала Анна и продолжила разговор с Нигяр.
- Почему ты мокрая?
Османка не знала, что ответить на этот вопрос. Она сперва оглянулась по сторонам и задержала свой взгляд на лесе. Этого хватило аристократке, чтобы обо всём догадаться. Она приказала стражникам укутать девушку в сухой и чистый плащ, чтобы та согрелась.
- А родственники в Англии у тебя есть? – спросила Анна, и, увидев, как собеседница терзается в догадках над значением вопроса, сформулировала свою мысль по-другому, - Семья здесь?
- Нет.
Брюнетка обдумывала следующие вопросы. Она поняла, что собеседница находится в трудной жизненной ситуации. Несмотря на возражения отца, ей нужно помочь. В эту же секунду Нигяр поняла, что просто обязана предъявить этой поистине святой женщине рекомендательное письмо. Страшно смущаясь, она вытащила из корсажа драгоценное письмо и протянула его Анне. Та протянула руку, чтобы взять его, но отец молодой женщины был против.
- Погоди, вдруг это оккультное оружие? – спросил он.
- Я так не думаю. – промолвила Анна. – Если эта Нигяр из Османской Империи, то, надо полагать, в футляре лежит свиток с запиской.
- Откуда ты это можешь знать?
- Я общалась с сэром Эдвардом Геллахером, он мне многое рассказал о своих путешествиях.
Аристократка смело взяла протянутый ей футляр, вскрыла его и извлекла на свет записку, выведенную рукой Роксоланы.
«Сообщаю, что предъявитель сего является свободным человеком и имеет право быть принятой в качестве вольнонаёмной служанки в доме высокородных господ. Сия женщина образованна, воспитана, легко обучаема, неконфликтна, в хороших отношениях с детьми, непритязательна в быту. В случае острой необходимости может принять веру своих новых хозяев. Х.Х.С.»
- Кто такой Х.Х.С.? – недоверчиво спросил отец Анны.
- Возможно, предыдущий господин или госпожа, у которого служила наша «подруга», - ответила та и снова повернулась к Нигяр – У кого ты раньше работала? У тебя был хозяин или хозяйка?
Услышав слово «mistress», Нигяр оживилась и закивала головой.
- Хюррем Султан, - произнесла она, - Хасеки Хюррем Султан.
- Хасеки Хюррем Султан?
Анна снова перечитала записку и внимательнее взглянула на подпись. Теперь ей стало ясно, кому принадлежали инициалы Х.Х.С.
- Ты фрейлина Роксоланы? – спросила она.
В ответ Нигяр закивала головой и заулыбалась. Анна свернула письмо в трубочку и засунула его обратно в футляр. Брюнетка решила, что пара лишних рабочих рук в услужении ей не будет лишней.
- Пожалуй, я возьму её. – объявила она.
- Как? – возмутился отец молодой женщины – Мало тебе слуг, так ещё эту грязную варварку, которая едва понимает английский, подавай?
- О, сэр Томас, не придирайтесь, – ответила дочь, - Слуг никогда не бывает мало. Тем более, что после того, как Джейн Рид вышла замуж, мне нужна новая уборщица, ведь Бесси не справляется она.
- А ты не боишься реакции короля? Вряд ли он тебя похвалит.
- Хотите сказать, что он накажет меня за то, что я проявила милосердие к беззащитной и обездоленной женщине?
Сэр Томас вынужден был уступить. Всё-таки его дочь была совсем не последним человеком в Англии, даже стояла выше него на социальной лестнице. Щёлкнув пальцами, аристократ приказал стражникам вернуться назад, в сёдла лошадей, сопровождающих карету.
- Идём, - ласково сказала Анна, протянув руку Нигяр.
Молодая османка, кутаясь в плащ, проследовала за своей новой хозяйкой. Она долго не могла поверить, что её усаживают в одну карету с очень важными людьми. Когда карета тронулась с места, Нигяр нашла в себе силы обратиться к своей спасительнице.
- Простите меня, - вымолвила она с ярко выраженным турецким акцентом, - кто вы?
Ответ поразил бывшую калфу больше, чем все события, произошедшие с ней за последние два дня.
- Я Анна, королева Англии.