VIII. Мгновенность спасения

1. Одна твоя проблема всё еще остается нерешенной: ты видишь интервал между моментом, когда ты прощаешь и тем моментом, когда скажутся благие результаты доверия, оказанного брату. Это есть отражение той малости, которую ты предпочел оставить между тобой и братом, чтобы держать его с собой "чуть-чуть" раздельно. Ведь время и пространство — одна иллюзия, разнятся только ее формы. Если она спроецирована за грань твоего разума, ты о ней думаешь как о времени. Чем ближе она к тому, где она есть, тем больше ты воспринимаешь ее пространством.

2. Есть некий интервал, который ты хранишь между собой и братом, воспринимаемый как время, поскольку ты всё еще видишь себя снаружи от него. А это делает доверие невозможным. Ты вовсе не убежден, будто доверие способно разрешить твои проблемы именно сейчас. Ты полагаешь, что безопасней оставаться чуть бдительней, чуть осторожней в защите интересов, воспринимаемых тобой как разные. С подобным восприятием нельзя и мыслить о тех благах, которые прощение дает сейчас. В том интервале, что по видимости лежит между дарением и получением дара, тебе сопутствуют и жертва и потеря. Ты видишь конечное освобождение, но не его немедленные результаты.

3. Спасение — мгновенно. Если его не воспринять таким, ты станешь его бояться, веря, будто риск потери в интервале между моментом выбора спасения — целью и ощущением результатов — слишком велик. В подобной форме ошибка всё еще затеняет источник страха. Спасение стерло бы пространство между вами, позволив вам мгновенно соединиться. Имен-но здесь усматриваешь ты потерю. Не проецируй же свой страх на время, оно — тебе не враг. Время так же нейтрально, как и тело, за исключением назначения, которое ты видишь в нем. Если ты сохраняешь малое пространство между собой и братом, тебе понадобится еще немного времени, чтобы еще немного задержаться с его прощением. А в силу этого интервал между моментом изъятия прощения и получением его кажется опасным, а ужас в нем оправданным.

4. Однако брешь между тобой и братом может быть только в настоящем, только сейчас, ее не воспринять в будущем времени. Ею не пренебречь иначе как в настоящем. Ты не боишься будущих потерь. Тебя страшит немедленное единение. Разве же не сиюминутны твои горести? Будущие причины покуда не имеют следствий. Поэтому, объятый страхом, ты должен искать причину в настоящем. Лишь это и нуждается в коррекции, а вовсе не будущее состояние.

5. Все твои планы безопасности связаны с будущим, а будущее ты планировать не можешь. Ни цель его еще не обозначилась, ни то, чему суждено произойти, еще не получило своей причины. Кто в состоянии предсказывать последствия без их причины? Кто убоится следствий, не связывая их с причиной и не считая их гибельными сейчас! Вера в грех порождает страх и, как и его причина, глядит вперед или назад, не замечая того, что здесь и ныне. Но только здесь и ныне возможна его причина, если последствия его уже оценены как устрашающие. А если не замечать его причины, она устранена от исцеления и от него защищена. Ведь чудо всегда — сейчас. Оно — здесь, в нынешнем милосердии внутри единственного интервала времени, которым пренебрегают и страх, и грех, но который и есть единственное время.

6. Осуществлению исправлений не нужно время. Приятие же этого осуществления кажется занимает вечность. Изменение цели, внесенное в твои взаимоотношения Святым Духом, содержит в себе все последствия, которые ты увидишь. Можно увидеть их сейчас. 3ачем же ждать, покуда они раскроются во времени, боясь, что они могут не прийти, хотя они уже присутствуют? Уже отмечалось, что всё от Бога "содействует ко благу". Но создается впечатление, что это совсем не так. Бла-го в форме отчаяния довольно трудно заранее счесть благом. Кроме того, эта идея полностью бессмысленна.

7. Зачем добру являться в форме зла? Случись такое, не было бы то обманом? Но если уж добро вообще появится, его причина — здесь. Так почему же его следствия сейчас незримы? Отчего только в будущем? И ты стараешься удовольствоваться вздохом и "логикой", которых ты сейчас не понимаешь, но уж когда-нибудь поймешь. Тогда-то и прояснится смысл всего. Это не доводы; они несправедливы и явно намекают на наказание, покуда время освобождения не придет. С заменой цели на благую, не остается оснований для интервала, в котором должна прийти беда, с тем, чтобы когда-либо ее воспринять как благо, но нынче — только в форме боли. Это есть жертва "настоящим"; подобной жертвы не мог назначить Дух Святой за то, что Он дарит безвозмездно.

8. У сей иллюзии есть причина, которая, хотя и неверна, уже должна быть в твоем разуме. Эта иллюзия — ее единственное следствие, единственная форма, в которой воспринимается ее результат. Тот промежуток времени, в коем возмездие воспринимается как форма выражения "добра" есть лишь один аспект ничтожного пространства, всё еще не прощенного, лежащего меж вами.

9. Так не довольствуйся же счастьем в будущем. Оно бессмысленно, и для тебя — несправедливая награда. Ведь у тебя есть повод для освобождения сейчас. Какая польза от свободы в форме плена? 3ачем освобождению рядиться в одежды смерти? 3адержка не имеет смысла, а "доводы", согласно коим следствия нынешней причины должны сказаться в будущем, суть просто отрицание того факта, что причина и следствие должны прийти в единстве. Ищи освобождения не от времени, но от ничтожного пространства, всё еще разделяющего вас. Не позволяй ему скрываться под маской времени и таким образом сохранять себя, поскольку в измененной форме его нельзя узнать. Твоею стала цель Святого Духа. Так отчего бы Его счастью не стать твоим?

IX. Ибо они пришли...

1. Подумай, насколько свят ты, от коего Глас Божий с любовью взывает к брату, чтобы в нем пробудить тот Голос, что отвечает на твой зов! И как же должен быть свят он, когда в нем дремлет твое собственное спасение, соединенное с его свободой! Сколько бы ты ни осуждал его, Бог — в нем. И тебе не узнать, что равно Он — в тебе, покамест ты нападаешь на избранный Им дом, сражаешься с его Хозяином радушным. Будь к нему добр. С любовью гляди на брата, несущего в себе Христа, дабы узреть его величие, возрадоваться тому, что Рай с тобою неразлучен.

2. Так ли уж непомерна просьба о толике доверия к нему, несущему тебе Христа, чтобы тебе простились все столь дорогие сердцу твоему грехи? Не забывай, что тень между тобой и братом застит лик Христа и омрачает память о Предвечном. Разве ты обменяешь Их на исконную ненависть? 3емля, где ты стоишь — земля святая, благодаря Тем, Кто стоит на ней подле тебя, благословляя ее Своей невинностью и покоем.

3. Кровь ненависти блекнет, чтобы зазеленела вновь трава и засверкали белизной цветы на ярком солнце. Былое место смерти стало живым храмом в мире света. Благодаря Им. Именно Их Присутствие вновь возвело святость на ее законное место, на ее древний трон, благодаря Им, всюду возникают чудеса подобно зеленеющей траве и благоухающим цветам на истощенной, высохшей, необитаемой, выжженной ненавистью земле. Но всё, что натворила смерть, Они искоренили. Стоишь ты ныне на земле, такой святой, что Небеса склоняются, чтобы соединиться с ней и сделать ее себе подобной. Исчезла тень старинной ненависти, отчаяние и увядание исчезли навсегда с лица земли, куда Они пришли.

4. Что для Них сотня, тысяча или десятки тысяч лет? Когда Они приходят, цель времени исчерпана. Когда Они приходят, то, чего не было, уходит в небытие. Когда Они приходят, всё, на что притязала ненависть, отдано любви, свобода озаряет каждое живое существо и поднимает его в Царство Небесное, где свет становится всё лучезарней с каждым отдельным светом, вернувшимся домой. Неполное стало целостным, радость Небесная умножилась, поскольку им принадлежащее возвращено. Очищена кровавая земля, безумные же сбросили тоги своего безумия, чтобы соединиться с Ними на той земле, где ты стоишь.

5. Царство Небесное признательно за дар, так долго в нем отсутствовавший. Ибо Они пришли собрать Своих. Всё запертое на замки — открыто; всё отстраненное от света открыто для него, чтобы он всё заполнил и не оставил места или расстояния между Светом Царства Небесного и миром.

6. Святейшим на земле становится то место, где ненависть исконная преобразилась в нынешнюю любовь. Они явились тотчас в храм живой, в готовую для Них обитель. Святее места нет на Небесах. Они пришли, чтобы остаться в храме, предложенном как место Их отдохновения и твоего. Отпущен-ное ненавистью для любви становится самым блестящим светом Небесного сияния. И каждый свет Царства Небесного стал ярче в признательность за то, что ему возвращено.

7. Вокруг тебя парят с любовью ангелы, оберегая от мыслей, запятнанных грехом, и сохраняя свет там, куда он пришел. Следы твои освещают мир, ибо куда бы ты ни шел, прощение в радости идет подле тебя. Каждый землянин признателен тому, кто возродил его обитель, укрыв его от горестной зимы и леденящей стужи. Разве же Царь Небесный и Сын Его могут быть менее благодарны за то, что много больше?

8. И ныне храм живого Бога отстроен вновь хозяином радушным Тому, Кем он был сотворен. Там, где Он пребывает, живет и Сын Его, с Ним неразлучный. И вместе Они благодарят за то, что наконец Им рады. Там, где вздымался крест, ныне стоит Христос воскресший, и древние рубцы исцелены в Его видении. Древнее чудо пришло благословить и заместить исконную вражду, явившуюся убивать. С нежной признательностью возвращаются Отец и Сын к тому, что — Их, и будет Их вовеки. Осуществилась ныне цель Святого Духа. Ибо Они пришли! Ибо Они, наконец, пришли!

X. Конец несправедливости

Что же осталось упразднить для осознания Их Присутствия? Только одно: твой избирательный взгляд по отношению к атаке; ведь иногда ты видишь атаку справедливой, в другое время — неоправданной и неуместной. Считая ее несправедливой, ты видишь справедливым гневный ответ. Так ты по-разному воспринимаешь одно и то же. Подобная путаница беспредельна. Случись она вообще, она была бы абсолютной. Ее присутствие в какой угодно форме скрывает Их Присутствне. Их знают либо с ясностью, либо не знают вовсе. Смятенное восприятие — помеха знанию. Вопрос не в степени его запутанности и не в том, насколько оно мешает знанию. Само присутствие такого восприятия захлопывает дверь для Их Присутствия и держит Их тебе неведомыми.

2. Но что же означает восприятие атаки в какой-то ее форме как несправедливой по отношению к тебе? Это лишь говорит о том, что в неких формах ты признаешь атаку справедливой. Иначе как оценить какие-то из них несправедливыми? Тогда одни формы атаки наделены значением, они воспринимаются осмысленными. И лишь в немногих видят отсутствие смысла Тем самым отрицается факт бессмысленности любой атаки, равно беспочвенной, бездейственной и не имеющей последствий. Присутствие Их заслонено любой завесой, опущенной меж Их сияющей невинностью и осознанием, что это — твоя собственная невинность, равно присущая всему живому. Господь не лимитирует. То, чему есть предел, не есть Царство Небесное. Стало быть, это — ад.

3. Несправедливость и атака — одна ошибка, в которой они так тесно слиты, что там, где появляется одна, наверняка увидишь и другую. С тобой нельзя несправедливо поступить. Вера в обратное — просто другая форма концепции, будто кто-то другой, а не ты сам, лишил тебя чего-то. В проекции причины жертвы — корень всего, воспринимаемого несправедливым и незаслуженным. Но именно ты требуешь жертвы от себя, в глубокой несправедливости к Сыну Господню. У тебя нет врага, за исключением самого себя, ему же ты и вправду враг, поскольку ты его не знаешь как себя. Возможна ль большая несправедливость, нежели лишить его того, что он есть, отвергнуть его право быть самим собою и требовать пожертвовать твоей и твоего Отца Любовью как незаслуженной им?

4. Остерегайся искушения воспринимать себя несправедливо обойденным. При таком подходе ты ищешь не Их невинности, а собственной — ценой чьей-то вины. Возможно ли купить невинность, переложив на чужие плечи свою вину? Невинность ли желаешь ты заполучить своей атакой на него? Не ищешь ли ты отмщения за собственную атаку на Сына Божьего? Не безопаснее ли верить, что в этом ты невинен и несмотря на свою невиновность, просто пал жертвой? Каким бы образом ни строилась игра в вину, потеря неизбежна. Кто-то должен утратить свою невиновность, чтобы другой ее забрал и сделал своею собственной.

5. Ты полагаешь, будто твой брат к тебе несправедлив, уверенный, что кто-то должен быть несправедлив, чтобы другой остался невиновен. В этой игре ты видишь единственную цель всех своих взаимоотношений. Ее ты и стараешься добавить к той цели, что им уже дана. Цель же Святого Духа в том, чтобы Присутствие твоего святого Гостя сделать тебе известным. А к этой цели нечего добавить, ведь без нее бесцелен мир. Прибавить к этой цели или от нее отнять — значило бы лишить всякой цели мир и себя. Каждая мнимая несправедливость мира по отношению к тебе есть твоя собственная несправедливость по отношению к нему, ибо ты превращаешь его в мир без цели, лишенный функции, которую в нем видит Дух Святой. И каждому живому существу на сей земле отказано в простой справедливости.

6. Ты и представить себе не можешь, как сказывается на тебе, судящем несправедливо и видящем всё в свете своего суждения, твоя несправедливость. Тускнеет, становясь страшнее, мир; даже следа счастливой искры, которую несет спасение, тебе не воспринять, чтоб осветить свой путь. И видишь ты себя лишенным света, покинутым во тьме, несправедливо брошенным без цели в бесплодном мире. Мир справедлив, поскольку Дух Святой принес несправедливость к внутреннему свету, где вся она разрешена, замещена любовью и справедливостью, воспринимая где-либо несправедливость, просто скажи:

6Этим и впрямь я отрицаю Присутствие Отца и Сына.

7Я предпочту Их знать, нежели видеть несправедливость, которую своим сиянием изгоняет Их Присутствие.

Глава 27 ИСЦЕЛЕНИЕ СНА

I. Картина распятия

1. Желание быть обиженным, несправедливо обойденным, есть компромиссная попытка соединить агрессию с невинностью. Кому удастся совместить несовместимое, сделать единым несоединимое? Иди благим путем, и ты не убоишься зла, не испугаешься ночных теней. Но символами страхов свою стезю не осложняй, иначе ты сплетешь венец терновый, которого ни брату, ни тебе не миновать. Ведь распинаешь ты не одного себя. Если с тобою обошлись несправедливо, твой брат страдает от той же самой несправедливости, какую видишь ты. Нельзя пожертвовать одним собою. Ведь жертва абсолютна. Будь она вообще возможна, она включала бы в себя всё Божие творение вместе с Отцом, в жертву принесшим Своего возлюбленного Сына.

2. В твоем освобождении от жертвы проявлено его собственное освобождение. Но каждое свое страдание ты видишь доказательством его вины в атаке на тебя. И превращаешь себя в символ его утраченной невинности; одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять: он осужден. То, что по отношению к тебе несправедливо, ему, однако, поделом. Несправедливое возмездие, мучительное ныне для тебя, принадлежит ему; как только оно упокоится на нем, ты свободен. Оставь желание быть живым символом его вины, иначе сам же угодишь в расставленные для него капканы смерти. Однако в невиновности его ты обнаружишь собственную невиновность.

3. Всякий раз видя себя страдающим, обиженным, несправедливо обойденным или нуждающимся в чем-то, ты обвиняешь брата своего в атаке на Сына Божьего. Картину своего распятия ты держишь у него перед глазами, чтобы он видел свои грехи, начертанные твоею кровью и твоею смертью в Царстве Небесном и шествующие перед ним, и закрывающие перед ним ворота, и обрекающие на муки ада. Но всё это начертано в аду, а вовсе не в Раю, где ты недосягаем для атак, доказывая этим невиновность брата. Картину самого себя, ему предложенную, показываешь ты себе и вкладываешь в нее всю свою веру. Святой Дух побуждает тебя представить ему картину тебя иного, без боли и упрека. И то, что было мученичеством за его вину, становится безукоризненным свидетелем его невинности.

4. Сила свидетеля превыше веры, поскольку она приносит убежденность. Свидетель достоверен, ибо он отсылает за свои пределы к тому, что он представляет. Больной и страждущий, ты представляешь вину своего брата и шлешь свидетеля, чтобы ему напомнить про нанесенные им раны, клянясь, что за такое зло ему с тобой вовек не расквитаться. Эту болезненную, жалкую картину ты принимаешь, лишь бы она способствовала наказанию брата. Больные беспощадны к каждому, и, этот вред распространяя, они жаждут убийства. Смерть кажется им невеликой платой за право сказать: "Смотри, мой брат, я умираю от твоей руки". Ибо болезнь — свидетельство его вины, а смерть твоя докажет, что его ошибки были грехами. Болезнь — ни что иное, как "маленькая" смерть, форма отмщения, хотя и не сполна. Но говорит она с уверенностью о том, что представляет. Унылую и горькую картину, посланную брату, с грустью увидел ты. В то, что она ему показывает, ты верил, поскольку в ней говорилось о его вине, которую ты видел и любил.

5. А ныне в руки, ставшие милосердными Его прикосновением, Дух Святой помещает картину тебя совсем иного. Это по-прежнему картина тела, поскольку суть твою нельзя увидеть или описать. Но этою картиной не пользовались в агрессивных целях, и, следовательно, в ней нет ни боли, ни страданий. Она свидетельствует о вечной истине того, что тебе невозможно повредить, указывает за свои пределы на невинность твою и брата. Так покажи эту картину брату, пусть он увидит, что залечен каждый шрам, отерта каждая слеза в веселии и в любви. Увидев в той картине свое прощение, он устремится исцеленным взглядом за ее пределы, к невинности, которую узрел в тебе. В ней доказательство его безгрешия и подтверждение, что он не сделал ничего, поддавшись своему безумию, и что безумие его не возымело действия. Что не оправдан ни один его упрек к себе, и ни одна атака не коснулась его отравленным, неумолимым жалом страха.

6. Будь же свидетелем его невинности, а не вины. В твоем выздоровлении — его здоровье и утеха, ибо твое выздоровление доказывает фальшь иллюзий. Не воля к жизни, а влечение к смерти движет этим миром. У мира одна цель — доказать реальность вины. Ни одна мысль мирская, ни действие, ни чувство не побуждаются ничем иным. Они — свидетели, затребованные для достоверности, для убедительности той системы, от имени которой выступают. Каждый из них многоголосен и говорит с тобой и братом на разных языках. Однако их весть обоим вам — одна и та же. Убранство тела демонстрирует очарование свидетелей вины. 3аботы о теле подчеркивают бренность и эфемерность твоей жизни, ту легкость, с какою рушится всё, что ты любишь. Депрессия же говорит о смерти и тщетности действительной заботы о чем-либо вообще.

7. Болезнь в какой угодно форме есть самый яркий представитель такой тщеты, опора всех других, помогающий им нарисовать картину, в которой оправдан грех. У нездоровых есть резон для каждого из неестественных влечений и странных нужд. Ибо кто в этой мимолетной жизни не оценит случайных радостей? Какое наслаждение в ней длительно? Не вправе ли недужные считать, что каждый жалкий, украденный обрывок наслаждения есть плата за ничтожные их жизни? Их смерть расплатится за них, довольствовались ли они благами жизни или нет. Как жизнь свою ни проживай, ей должен наступить конец. Так наслаждайся ж скоротечным и эфемерным!

8. Всё это — не грехи, а лишь свидетели нелепой веры в реальность греха и смерти и в то, что невинность, заодно с грехом, находит свой конец в могиле. А если это так, не лучше ли стремиться к мимолетным наслаждениям, урывкам радости там, где возможно их урвать? Меж тем, в такой картине тело не предстает нейтральным, без цели, унаследованной в самом себе. Ибо оно становится символом упрека, знамением вины, последствия которой слишком очевидны, чтоб отрицать саму причину.

9. Твоя же функция состоит в показе брату безосновательности греха. Как тяжко, должно быть, видеть себя картиной-доказательством того, что твоей функции не суждено осуществиться! Картина, рисуемая Святым Духом, не обращает тело в нечто иное. Она просто лишает тело всех знаков осуждения и обвинений. Представшее без цели, тело не кажется здоровым или больным, хорошим или плохим. Нет основания судить о нем в каком-либо аспекте. Оно безжизненно, но не мертво. Оно — вне опыта любви и страха. Покамест оно — ничей свидетель; открыта его цель, и разум вновь свободен выбрать назначение телу. Оно не осуждается и ждет своей цели, чтобы осуществить ту функцию, которую получит. 10. В это пустое место, откуда изъята цель греха, приходит воспоминание о Царстве. Теперь сюда войдет покой Небесный, а исцеление заместит собою смерть. Тело способно стать символом жизни и залогом спасения, дыханием бессмертия для тех, кому невмоготу зловонный запах смерти. Позволь же исцелению стать целью тела. Тогда оно пошлет полученную весть, своим здоровьем и красою провозглашая истину и ценность представляемого им. Позволь ему принять могущество, чтобы свидетельствовать жизни вечной, не знающей атак. Пусть вестью тела брату твоему станет: "Смотри, мой брат, в твоих руках я жив".

11. Достигнуть этого совсем несложно: нужно позволить телу избавиться от прошлой цели, когда ты твердо был уверен, что цель его — оберегать вину. Ибо так утверждалось, что подобная ущербная картина есть неизменный символ того, что она олицетворяет. А это не оставляет места, чтобы ее наделить иною целью или иным видением. Цель тела тебе неведома. Ты просто наделил иллюзорной целью предмет, тобой же созданный, чтоб собственную функцию сокрыть от самого себя. Этот предмет, лишенный цели, не скроет функции, полученной от Святого Духа. Пусть примирятся наконец цель тела и твоя функция, увиденные единым целым.

Наши рекомендации