Святые отцы о христианской любви
Тема христианской любви является одной из центральных идей творений святых отцов. К ней обращались такие выдающиеся учителя Вселенской Церкви как святители Иоанн Златоуст и Василий Великий, прп. Ефрем Сирин, прпп. Оптинские старцы, святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник, а также многие другие. Разбор мнений и представлений этих великих и авторитетных святых, на мой взгляд, может дать целостное представление о понятии любви в христианстве.
В общем смысле понятие любовь означает «чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту» [1]. Русское слово «любить» происходит от слав. «любы». Многозначность этого термина явила множество трактовок и определений данного феномена. Например, в греч. языке, на котором написан Новый Завет, слово «любовь» разделяется на несколько типов:
«эрос» (др.-греч. ἔρως) — стихийная, восторженная влюблённость, в виде почитания, направленного на объект любви «снизу вверх» и не оставляющая места для жалости или снисхождения;
«филия» (др.-греч. φιλία) — любовь-дружба или любовь-приязнь, обусловленная социальными связями и личным выбором;
«сторге» (др.-греч. στοργή) — любовь-нежность, особенно семейная;
«агапэ» (др.-греч. ἀγάπη) — жертвенная любовь, безусловная любовь, в христианстве такова любовь Бога к человеку [2].
В Ветхом Завете любовь выражена в двух заповедях: о любви к Богу (Втор. 6:5) и любви к ближнему (Лев.19:18). Об этом говорил Сам Господь, что «на сих двух заповедях утверждаются закон и пророки» (Мф. 22:40). Если о любви к ближним говорится еще в Ветхом Завете, то что же принципиально нового сказал Спаситель? Главным отличительным признаком христианской любви являются слова Господа, обращенные Им в Нагорной проповеди: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Мф. 5:44). Однако часто приходится задаться вопросом каким же образом можно любить тех людей которые не только нам неприятны, но и вообще незнакомы? Размышляя над этой проблеммой, протопресвитер Александр Шмеман считает, что это было бы невозможно если бы христианство состояло только в заповеди любви. Христианство есть еще прежде всего Откровение и дар этой любви, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем.» (1 Ин. 4: 16). Именно Бог любит такой любовью, и именно Он сообщает ее человеку в Таинствах Церкви. Поэтому новизна заповеди о любви, по мнению о. Александра, состоит в том, что в Новом Завете «стало возможным исполнение [этой] заповеди» [3]. Пребывание во Христе, причащение Святых Таин означает жизнь в Церкви, которая живет любовью Христовой.
Говоря о любви, святые отцы часто употребляли это понятие с одной стороны как любовь Божию к людям, а с другой - как любовь человека к Богу и к ближним. Один из великих святых сирийской Церкви (Антиохия), прп. Ефрем Сирин, писал, что «дело любви — поучать друг друга страху Божию». [4]. В другом месте, он строго обличает тех людей, которые исполняют все обрядовые предписания и правила христианской духовной жизни, но не имеют любви к ближнему: «Для чего умерщвляешь тело свое постом, томишь душу свою голодом и жаждой, если не приемлешь с любовью брата своего, против которого во внутренности своей имеешь гнев и ненависть? Ни молитва твоя, ни пост твой нимало не помогут тебе, пока не сделаешься совершенным в любви и уповании веры» [5]. Свт. Василий Великий удивлялся, почему люди имеют столько попечения и знания об упраздняемом и прекращающемся, а о пребывающем, и наипаче о любви, которая больше всего и составляет отличительное свойство христианина, не только сами не имеют никакой заботы, но и старательным противятся и этим противлением исполняют сказанное: сами не входят и хотящим возбраняют входить [6]. Любовь не может допустить неравенства, в противном случае в межличностных отношениях появляется лицеприятие, лицемерие, лесть и т. д.: «Если разговариваешь с низшим себя или он тебя о чем-либо спрашивает, не давай ему ответов небрежно, презирая брата в оскорбление Богу. Слово утешения да предшествует прочим речам твоим, подтверждая любовь твою к ближнему. Предлагай его и в середине, и в конце разговора, со светлым лицом, чтобы доставить услаждение твоему собеседнику» [7]. Свт. Василий Великий, приводя в пример монашеское общежитие говорит, что любовь не должна быть избирательной и в положительном смысле, необходима одна мера любви ко всем: «Если же найдется кто-то, под каким-нибудь предлогом расположенный с большей любовью к монаху-брату, или родственнику, или к кому другому, то да уцеломудрится, как делающий обиду обществу. Ибо избыток расположения к одному лицу обличает великое оскудение любви к другим» [8]. Призывая апостолов к любви словами «да любите друг друга», Господь дает четкий критерий имени христианин, говоря Своим ученикам следующее: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Примечательными свойствами любви свт. Василий Великий называл умение «скорбеть и мучиться о том, что любимый терпит вред, а также радоваться и трудиться о пользе его» [9]. В поддержку слов свт. Василия Великого высказывался и свт. Иоанн Златоуст. Он прежде всего говорил, что любовь должна иметь деятельный характер и выражаться в совершении добрых дел: «Любовь заключается не в пустых словах и не в простых приветствиях, но в явлении и совершении дел, например, в том, чтобы избавлять от бедности, помогать больным, освобождать от опасностей, покровительствовать находящимся в затруднениях, плакать с плачущими и радоваться с радующимися» [10]. Любовь лежит в основании творения мира и является нормой и законом бытия. Любое нарушение или отклонение от этой нормы является грехом. Человеческий эгоизм приводит к потребительскому отношению друг к другу. Мы часто используем других людей в своих целях и интересах, не обращая внимание на них, когда нам ничего не нужно. Однако, Бог, не имея в нас никакой нужды не перестает любить нас, а мы предпочитаем Ему деньги, славу, власть и прочее. По этому поводу замечает свт. Иоанн Златоуст: «разве не по справедливости нам угрожают геенна и наказание, хотя бы они были вдвое, втрое, даже в тысячу раз ужаснее? Что мы можем сказать в ответ, когда повеления сатаны предпочитаем законам Христа и нерадим о своем спасении, предпочитая дела лукавства Тому, Kто все за нас претерпел?» [11]. Любовь Божия к людям открылась не только в творении, но и главное в искуплении. Очень хорошо говорит об этом свт. Тихон Задонский: «Все люди делают что-то ради своей пользы, но Господь искупил человека из-за любви к нему» [12]. Человек призван в своей жизни к соединению с Создателем. С объективной стороны Бог нас уже спас, цель же нашего бытия состоит в том, чтобы ответить согласием Спасителю на Его искупительные деяния. Под этим ответом святые отцы разумеют аскетическую деятельность человека: молитву, пост, добрые дела, участие в Таинствах Церкви. В таком ключе любовь есть ни что иное как «стремление соединиться с Источником любви» [13]. В деле богоугождения не стоит забывать об одной главной вещи. Свт. Димитрий Ростовский об этом говорит так: «кто хочет истинно любить Бога, тот должен соблюдать границы и правильный чин любви, дабы в его сердце создание не равнялось Создателю» [14]. Одним из проявлений искажения любви является грех человекоугодия. Следует вспомнить историю о Закхее, начальнике мытарей. Он, не заботясь об общественном мнении, взобрался на смоковницу, чтобы увидеть Господа Иисуса Христа, Который должен был проходить мимо неё. Но зачастую современные люди чаще всего пренебрегают Богом ради того, чтобы не выделяться среди остальных и не вызвать человеческое осуждение. Боязнь порицания значимых для нас людей и опасение быть непонятыми обществом, толкают нас на грех человекоугодия и вынуждают забывать о нашем истинном служении: «Неправедная любовь христианина к Богу видна там, где тварь уравнивается с Творцом или даже тварь почитается больше, чем Творец. Праведная же любовь является там, где любят и предпочитают только одного Создателя выше всякого создания» [15]. Любовь безусловно явялется высшею добродетелью. Эта тема неоднократно встречается в эпистолярном наследии прп. Амвросия Оптинского. В одном из своих писем он говорит, что если в тебе нет любви, а ты хочешь ее иметь, то нужно начинать делать дела любви хотя бы сначала без нее [16]. Любая просьба или поручение воспринимаются совсем иначе если проникнуты духом любви: «От ласки у людей бывают совсем иные глазки» [17]. Простота и доступность речи прп. Амвросия Оптинского делают его советы актуальными и в настоящее время. Тем не менее нельзя не заметить глубину и мудрость его мысли: «Ты должна иметь любовь, а любовь с крылами, с одной стороны — смирение, а с другой — милостыня и всякое снисхождение к ближнему» [18]. Между тем свт. Филарет, архиепископ Черниговский говорил, что «чем строже и беспристрастнее кто судит о собственных своих делах, тем снисходительнее и вместе вернее бывает суд его о делах братских» [19].
Творения свт. Феофана Затворника полны любовью. Через них он проявлял свою пастырскую заботливость ко всем людям. Любовь, которой исполнена была душа его, изливалась широким потоком на всех — и на сродников по плоти, и вообще на ближних. Святитель не любил разбирать дел человеческих и говорить о чем-либо суетном и тленном. Своим примером, он призывает всех людей к любви, к служению Богу. Мы в свою очередь должны вынести главный урок изучая творения святителя Феофана — это урок любви к Богу и ревности по Боге, которую каждому из нас необходимо беречь в нашей душе. Читая его труды, человек поймет, что любовь к Богу заключается не в словах, а в глубоком внутреннем процессе, происходящем в человеке. У человека любовь к Богу возникает тогда, когда он не завидует, не осуждает, не желает плохого ближнему своему, а видит в ближнем Христа и хочет Ему послужить. А что бы приобрести такую любовь нужно постоянно работать над собой изучая Священное Писание и Творения Святых отцов. Святитель хорошо объясняет значение христианской любви на примере первого послания Апостола Павла к Коринфянам, изъясняя его следующим образом: «Любовь милосердствует: как же она будет в сердце, когда там качествует окамененное равнодушие к страданиям других? Любовь не завидует: как же она будет в сердце, когда там живет завистность? Любовь не превозносится и не гордится: как же она будет в сердце, когда там властвуют гордость и тщеславие? Любовь «не ищет своих си»: как же она будет в сердце, в котором исходное начало деятельности — самолюбие? Любовь не бесчинствует: как же она будет в сердце, полном страстей бесчиния? Любовь не радуется о неправде: как же она будет в сердце, склонном к злоречию, пересудам и клеветам? Искорените прежде эти злые древа страстей, и на месте их произрастет одно многоветвистое древо, дающее и цвет, и плод любви. Но только начните искоренять страсти, и вы неизбежно вступите в путь тесный и прискорбный, встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружии подвигов и лишений, должны будете проходить все освятительные, исправительные и руководительные законоположения Церкви Божией; то есть, прежде чем вступите в единство любви, должны будете подъять многие труды и обращать силы свои на многие занятия, пройти как бы лес, чтобы вступить в отрадную, усеянную цветами поляну любви» [20]. Один из авторитетных русских наставников и писателей XIX века, святитель Игнатий Брянчанинов, говорил, что «Преуспеяние в любви к Богу — бесконечно: потому что любовь есть бесконечный Бог» [21]. Однако, все же такое чувство не дается просто так, но усилием приобретается: «Любовь к Богу есть дар Божий в человеке, приготовившем себя для принятия этого дара чистотою сердца, ума и тела» [22].