Слезное прошение во вторник вечером
Увы мне, какому подпал я осуждению, в каком нахожусь стыде! Сокровенное мое не таково, как наружное; беседую о бесстрастии, — а сам и день, и ночь помышляю о гнусных страстях; начав речь о непорочности, — мысленно занимаюсь непотребством. Увы, какое предстоит мне испытание! Подлинно, ношу на себе образ благочестия, а не силу его. С каким лицом приступлю ко Господу Богу, знающему тайны сердца моего, будучи повинен в стольких худых делах? Стоя на молитве, боюсь, чтобы не сошел огнь с неба и не попалил меня, как некогда приносивших кадило в пустыне пожег огонь от Господа. Итак, чего ожидать мне, на котором лежит весьма тяжкое бремя грехов? Сгорает сердце мое, изменился благочестивый мой помысел, омрачен мой ум. Как пес возвращаюсь всегда на блевотину свою (Притч. 26:11). Нет у меня дерзновения перед Испытующим сердца и утробы. Нет у меня чистого ума; нет у меня слез во время молитвы; хотя воздыхаю, прохлаждаю лицо свое, покрытое стыдом, ударяю себя в грудь, это жилище страстей, эту рабочую храмину лукавых помыслов. Слава Тебе, единый долготерпеливый! Слава Тебе, единый благий! Слава Тебе, благодетель душ и тел наших! Велики щедроты Твои, Господи, к нам, грешным! Не отринь меня с теми, которые говорят Тебе: «Господи, Господи!» (Мф. 7:21), — и не исполняют воли Твоей; не отринь, по молитвам Всепречистой Владычицы нашей Богородицы и по молитвам всех, благоугодивших Тебе.
Знаешь Ты, Господи, скрытые во тьме страсти; известны Тебе язвы души моей. Изцели мя, Господи, и изцелею (Иер. 17:14). Если не Ты, Господи, созиждешь дом души, всуе трудишася зиждущии (Пс. 126:1). Приготовлюсь к противоборству со страстями, когда воюют они против меня, но злокозненность змия расслабляет душевные силы сластолюбием. И хотя никто не связывает мне рук, они влекут меня как пленника. Усердно желаю исхитить из пламени сгорающего в нем, и пока собираюсь с силами, запах огня вовлекает меня самого в огонь. Стремлюсь также спасти утопающего, и по неопытности сам с ним утопаю. Упрекаю увечного, а между тем сам я слеп. Хочу, бедный, стать врачом страстей, сам находясь у них в плену. Просвети, Господи, очи сердца моего, чтобы познать мне множество страстей моих. Благодать Твоя да приосенит меня, Владыка, просвети омраченный мой ум и при неведении моем всели в меня Божественное ведение, яко не изнеможет у Бога всяк глагол (Лк. 1:37).
Ты, Господи, для народа Твоего непроходимое море соделал некогда удобопроходимым. Ты из несекомого камня жаждущим людям Твоим дал воду. Ты один, по благости Своей, спас попавшегося разбойникам. По великой благости Твоей, Господи, умилосердись и надо мной, который попался в руки разбойникам и как узник связан злоумием. Никто не в состоянии исцелить страдание души моей, кроме Тебя, Господи, ведущего глубины сердца моего. Сколько раз я, окаянный, сам себе назначал пределы и строил стены между собой и беззаконным грехом своим? Но как скоро противники вступали со мной в борьбу, разум преступал пределы и разорял стены, потому что пределы не были приведены в безопасность страхом Всесовершенного, и стены не были основаны на искреннем покаянии.
Кто не будет плакать о мне, потому что за малое удовольствие презрел я нескончаемый огонь и не взыскал вечного Царства? Служил страстям я, несчастный, погубив достоинство души своей, стал подобен скотам, и не могу возвести взоров к благосердому Господу. Почивал я некогда, обогащаемый дарованиями, а теперь возлюбил нищету страстей. Чужд стал добродетелей, отлучившись в дальнюю страну порока. Полумертв я, и весьма малый имею в себе остаток жизни. Плачьте, преподобные и праведные, о мне, объятом страстями и грехами. Плачьте, подвижники воздержания, о мне, чревоугоднике и сластолюбце. Плачьте, милостивые и снисходительные, о мне, помилованном и преогорчающем. Плачьте, возлюбившие добро и возненавидевшие лукавое, плачьте о мне, возлюбившем лукавое и возненавидевшем доброе. Плачьте, стяжавшие доблестное житие, о мне, который по наружности любитель добродетели, а на деле предан страстям и беспечен. Плачьте, благоугодившие Богу, о мне, человекоугоднике. Плачьте, имеющие совершенную любовь к Богу и ближнему, о мне, который выказывает любовь на словах и далек от нее на деле. Плачьте, приобретшие и плодоносящие терпение, о мне, нетерпеливом и бесплод-ном. Плачьте, непостыдно молящиеся Богу, о мне, который стыжусь воззреть на высоту небесную. Плачьте, приобретшие кротость, о мне, чуждом оной. Плачьте, смиренномудрые, о мне, высокомудрствующем и горделивом. Плачьте, приобретшие апостольскую нестяжательность, о мне, приверженном к вещественному и обремененном. Плачьте, верные и непоколебимые сердцем пред Господом, о мне, двоедушном, слабом, неблагоискусном. Плачьте, возлюбившие плач и возненавидевшие смех, о мне, возлюбившем смех и возненавидевшем плач. Плачьте, содержащие в уме Суд по смерти, о мне, который утверждаю, что помню Суд, а делаю противное. Плачьте, наследники Царства Небесного, о мне, наследнике геенны огненной. Молитесь, святые Божии, о душе обуреваемой; чем можете, тем и помогите, святые Божии. Ибо знаю, что если будете умолять человеколюбца Бога, все будет даровано нам из моря Его благости. И как Бог человеколюбив, так и вы, умоляемые мною, грешным, не презрите прошения моего, потому что сам, по множеству грехов своих, не имею дерзновения. Ваше дело, святые Божии, ходатайствовать за грешных, а дело Божие — миловать отчаянных. Умоляйте, святые Божии, Царя о пленнике; умоляйте Пастыря об овце; умоляйте Жизнь о мертвеце, чтобы послал руку Свою и подкрепил смиренную душу мою в её поползновенности.
Припадаю к щедротам благости Твоей, Владыка всех. Приими моление грешного, услади душу, огорченную грехом, напои жаждущего из источника жизни и руководи меня путем её. Как Владыка раба Своего, введи меня Царскими вратами, чтобы освободиться мне от рабства бесчестным страстям, потому что сердце мое опутано как бы железными цепями. Да предварят меня щедроты Твои, Господи, по молитвам святых Твоих, прежде нежели повлечен я буду вместе с делающими беззаконие.
Там откроется сделанное мною во тьме и явно. Увы, какой стыд обымет меня, когда увидят меня осужденным думающие теперь, что я безукоризнен; оставив духовное делание, подчинился я, бедный, страстям. Увы, душа моя, для чего солнце омрачается мглою страстей? Для чего жизнь истощается смертью? Почему мгла не исчезает при явлении лучей света? Почему тление предпочитаем нетлению? Для чего дозволяем страстям влечь душу к земле? Боготканую одежду соделали мы негодною к употреблению и недостойною царского брака; добровольно продали себя грехам, поработились врагу жизни нашей. Что скажешь Судие в тот страшный и трепетный день? Скажешь ли: терпел ради Тебя голод, или жажду, или наготу, или смирялся, или любил Тебя всей душой своей?
Учитель непрестанно с дерзновением вопиет: кто во власти, тот приими на себя узду; кто в рабстве, тот приими равночестие; кто нищ, тот возьми некрадомое сокровище. Для чего избираешь не свободу, но тесноту? Для чего выжидаешь времени, а не слушаешь рассудка? Для чего внимаешь злонамеренному другу, а не спасительной любви? Почему не помогаем природе, пока есть у нас время? Пока ты ещё господин помыслов, пока не изнемогли у тебя и тело и ум, пока не у других в руках твое доброе, пока очевиден, а не сомнителен для тебя дар, и благодать касается глубин, пока слезы твои служат для тебя указанием твоего исшествия, предупреди, мужественно встань против страстей в Божием ополчении, с Божией помощью. Доблестно сразись с Голиафом, чтобы не предупредил тебя разбойник, не предвосхитил убийца, не заградил тебе дверей кто-либо из вземлющих Царствие силою и хищнически.
Надобно бояться и со всей осторожностью наблюдать, чтобы не оказаться нам солгавшими исповеданию. Если Бог, приемлемый в посредники, утверждает договоры наши с людьми, то какая опасность оказаться нарушителями оных и действительно быть виновными не только в других грехах, но и в самой лжи, притом, когда нет другого возрождения, воссоздания и восстановления в прежнее состояние? Опасное дело — когда кончилось торжище, тогда уже искать покупки. Опасно размышлять после дела, и тогда же уже чувствовать вред. По преселении отсюда и по горькому завершению того, что сделано каждым в жизни, невозможно уничтожение вреда.
Как мытарь воздыхаю, как блудница проливаю слезы, как разбойник вопию, как блудный сын взываю к Тебе: человеколюбивый Христе, Спаситель мира, истинный свет, подкрепи изнемогающую душу мою, расслабевшую от упоения сластолюбием; уврачуй струпы её и заблуждения ума моего, честною Кровию Твоею омой её, очерненную гнойными кровями греха. Ныне время благоприятное, ныне день спасения. По множеству милосердия Твоего обрати меня, единый Долготерпеливый, и избавь меня от всякой неги сластолюбия. Да не вконец сожжет меня пещь страстей, угаси её росою милосердия Твоего. Увы мне! Ты, Господи, даровал мне свет ведения, а я отверг его. Увы мне! Всегда я изнемогал и изнемогаю, и непрестанно посещает и врачует меня благодать Твоя, но я ежечасно отвергал и отвергаю дар исцеления её. Сколь многими дарами, Владыка, наделял и всегда наделяешь Ты меня, грешного, а я, окаянный, намеренно неблагодарен. Благодать Твоя всегда услаждает, всегда просвещает, непрестанно подкрепляет меня, а я всегда отвергаю её и снова прелагаюсь в горечь свою. Ты, Преблагий, напоминаешь мне смерть, вечные мучения, и всегда влечешь меня к жизни, чтобы спастись мне; но я всегда остаюсь злонравным. Посему, никакого не буду иметь оправдания там.
Ударяю в дверь милосердия Твоего, Господи; да отверзется она мне. Не перестаю умолять, чтобы получить просимое; как неотступный, домогаюсь помилования. Будь долготерпелив ко мне, развращенному; избавь меня от обладающих мною грехов; и, став здравым, да восстану с одра тлетворного греха. Освободи меня от всякого лукавого дела прежде, нежели постигнет меня конец. Ибо во аде же кто исповестся Тебе? (Пс. 6:5). Убели оскверненный мой хитон прежде, нежели вышло страшное повеление и застигло меня, неготового и постыжденнаго. Избавь сокрушенную душу из уст львовых и спаси её по благодати и щедротам молитвами Всепречистой Владычицы нашей Богородицы и всех святых, потому что благословен Ты во веки веков! Аминь.