О брате его, впадем в искушение греховное 2 страница

Творец мой! Искупитель мой! Твоим я был до согрешения моего: пребываю Твоим и по согрешении. Похитили у Тебя достояние Твое, потому что Ты попустил похитить его на время по непостижимым судьбам Твоим. Угадывают, видят враги мои, что Ты отступил от меня или скрылся чудно; они видят и понимают это по тому свободному доступу ко мне, который получили они, по той власти надо мною, которая дозволяется им. Настанет, настанет время, горестное для них, блаженное для меня: настанет время, когда Ты, Спаситель мой, умилосердившись надо мною, прострешь мне руку помо­щи, руку всесильную, когда истинным, действительным по­каянием извлечешь меня из пропасти моих преткновений[1331].

Фав

Всевидящий Господь! Пред взорами Твоими — все бесчисленные злодеяния демонов, ангелов отверженных. Восстали они против Тебя на небе, возненавидели Тебя, Творца своего и Бога, возненавидели все дела Твои ненавистию исступлен ною, непонятною. Ты явил им творческую силу Твою, Ты явил им неограниченную власть Твою над ними: Ты низверг их с неба, Ты покарал их в самой природе их; духов бесплот­ных Ты обрек на жизнь в веществе и тлении. Светлые Ангелы превратились в мрачных, зверообразных демонов; чистые духи соделались, по мыслям и чувствам, плоть и скверна; жители горних обителей блуждают и скитаются по пустыне поднебес­ной, по поверхности земной, в пропастях подземных. Ты пре­дал в заведывание им темницу огненную — страшный ад, горящий пламенем неугасимым, чтоб казнь, уготованная для них от сотворения видимого мира, предстоя им непрестанно лицом к лицу, произвела в них спасительный страх, убедила опомниться. Ты совершил искупление человеков в присут­ствии и при противодействии духов, погубивших человечес­кий род. Ты поставил их зрителями и свидетелями шествия в рай и небо благоугодивших Тебе человеков; Ты долготерпишь им многие тысячелетия, — и ничто, ничто не может прело­мить упорства их, смягчить сердце, претворившееся в камень или металл, склонить к покаянию, к желанию неба. Они, умалишенные, ратуют против Тебя, изрыгают против Тебя страшные хулы, отвергают Твое существование, отвергают разнообразными видами отвержения. Но Ты не только не­приступен для действий против Тебя, — неприступен для постижения Тебя. И ангелы падшие, бессильные, ничтожные пред Тобою, направили злобу свою на создание Твое, на не­мощного человека. Они отравили его ядом греха; они ищут погубить его окончательно, преследуют неусыпно, расставля­ют ему злокозненные сети, ввергают в бесчисленные, тягост-нейшие бедствия. От этих бедствий, от бедствий лютых толь­ко Ты, всемогущий, можешь избавлять, и избавляешь тех человеков, которые прибегают к Тебе! Скорбь моя превзошла меру крепости моей. Доселе, переполняя сердце мое, она из­ливалась из него; теперь я умолкаю от изнеможения. Исто­щились мои стенания, истощились воздыхания, истощились слезы: грусть, превысшая их и невыразимая, томит, умерщв­ляет меня. Всевидящий! Ты видишь меня. Ты ведаешь, что ненависть врагов не насытится никакими страданиями мои­ми. В державной деснице Твоей — и я и враги мои. Всевидя­щий и Всемогущий! в безнадежии на себя, в надежде на Тебя, предаюсь святейшей воле, бесконечной мудрости и благости Твоей.

Статья вторая

Алеф

Грустным событием поражаются взоры, взоры ума и серд­ца. Недоумеваю пред событием. Тому, что видят глаза и руки осязают, не верю. Господь, во гневе Своем, покрыл мраком дщерь Сиона[1332]. Он низверг с небесе на землю славу Израилеву[1333]. Душа твоя была невестою Христовою; на непорочности ее, как на красоте пленительной и возлюбленной, покоились всесвятые очи Господа твоего. Уготован был тебе чертог див­ный в обителях рая. Сонмы святых Ангелов и сонмы пересе­лившихся на небо праведных человеков признавали тебя сво­им, ожидали твоего пришествия к ним, намеревались радостно выйти в сретение душе твоей по разлучении ее с телом, ввести ее в небо, на неумолкающий и бесконечный праздник... Все рушилось! все изменилось изменением страшным! Гос­подь отвратил лицо Свое от тебя, небожители восплакали о тебе: увы! растлил тебя грех.

Беф

Восхотел Господь поразить тебя: не пощадил! не помило­вал![1334] Поразил Господь, — и увяло духовное благолепие твое, пожженное сластолюбием, как вянет пышная роза, опален­ная солнечным зноем, как вянет нежная лилия, подточенная червем. Рассыпались добродетели и подвиги твои, как рас­сыпаются великолепные здания города, колеблемого земле­трясением. Мысли твои парили постоянно к Богу, возноси­лись к Нему, пребывали при Нем чистою молитвою и раз­мышлением священным: ныне они пресмыкаются по земле; вращаются они в одном тленном и суетном. Ум твой лишен царского достоинства: прежде господствовал он над пожела ниями сердца и тела, — ныне увлекается ими, служит им раболепно. Вместо венца и порфиры — на нем тяжкие око­вы, оковы медные[1335]. Победитель жестокий умертвил сыновей царя пред очами его, а очи, увидевшие это убийство, исторг бесчеловечно орудиями железными. Царственный слепец и пленник отведен в Вавилон, предан там в дом работы труд­ной, унизительной[1336].

Гимель

Сокрушилась мышца твоя в борьбе невидимой: ты не усто­ял, не вышел победителем. Враги разрушили врата и стены города твоего, вломились в него: обратили город в развали­ны, тебя соделали рабом. Оружия имел ты сильные; даны были тебе оружия Богом; оружия эти страшны для инопле­менников. Ты вознерадел! мечи булатные, копья и стрелы легкие и меткие, щиты и кольчуги непроницаемые были ос­тавлены тобою, забыты. Нерадение послужило причиною побеждения. Когда инок пренебрежет молитвою, безмолвием, постом, — дозволит себе развлечение, наслаждения плотс­кие: тогда враг, видя его обезоруженным, нападает на него, поражает удобно. Твой храм душевный объят пламенем гре­ховных вожделений. Разлился яростный пламень по всему храму волнами огненного потопа; истребил яростный пла­мень всю многоценную утварь храма; оставил одни опален­ные, почерневшие стены[1337]. Отъята у тебя жизнь в Боге, не отъято бытие: призываешься милосердием Божиим к оживле­нию в себе утраченной, благодатной жизни.

Далеф

Укрепился враг, возобладал оказавшим ему повиновение произвольно. Падение твое лишило тебя власти над собою, передало эту власть врагу. Власть демонов и страстей над человеком усиливается унынием, двоедушием человека, ук­лонением его воли, заразившейся порочным стремлением, ук­лонением от мужественного и решительного покаяния. Ты пребываешь во грехе! к согрешению присовокупляешь новые согрешения, в убийственном грехе ты нашел наслаждение! от смертоносного наслаждения не можешь оторвать сердца! В селениях дщери Сиона[1338] вижу грустное, одно грустное запус­тение: в них истреблено или рассыпано и попрано все изящ­ное, духовное.

Ге

Меч Божий, меч наказания, меч попущения и оставления пал на главу твою, пал на все существо твое, рассек, разъеди­нил его. Дух, душа и тело, из которых составлен человек, пришли в разногласие, действуют противоположно и враждеб­но друг другу. Объяло тебя расстройство, умножились твои немощи и болезни, постигли тебя многочисленные преткнове­ния, возмущено сердце твое страстями, как море бурею.

Научись смиренномудрствовать. Познай, что человек — не самобытное существо: он — создание Божие; он — земля и прах. Устрани из себя самомнение фарисея; остерегись пре­зирать, уничижать, злоречить ближних; подражай поведению оправданного Богом мытаря. Осуди себя, и привлечешь к себе милость Божию.

Если и простится тебе грех твой, как прощены святому Да­виду два тяжкие преступления, и тогда помни постоянно грех твой; постоянно имей пред очами грех твой; постоянно оплаки вай грех твой, — и соделается грех хранителем добродетели. Несмотря на то, что ты будешь оправдан Богом, ведающим немощь человека и удобно дарующим ему прощение, не пре ставай искать оправдания, не преставай погружаться в покая­ние, стяжи неутолимую жажду к правде Божией, — и умно­жится правда твоя, как сторичный плод пшеницы на ниве туч­ной. Ищи оправдания преизобильного, ищи его верою и делами, надеясь найти оправдание не в делах твоих: в Боге, в вере в Бога, свидетельствуемой и являемой повиновением Богу.

Вав

Боже! милостив буди мне грешнику[1339]. Так молился мы­тарь, похваленный Евангелием. Он не произнес многословных и красноречивых молитв: молитва краткая, одна краткая и безыскусственная молитва способна выразить чувство раская­ния и самоосуждения, когда наполнится ими сердце. Мытарь не смел возвести очей к небу: опущены они были к земле. Мытарь ударял в перси сознанием грехов; ничего не сказал в извинение себя; никого не обвинил в своих греховных пополз­новениях, ни усилившиеся соблазны в обществе человеческом, ни злобу и коварство демонов. Он обвинил себя всецело; в причину и основание прошения о помиловании представил одно милосердие Божие. И вышел мытарь оправданным из храма Божия, в котором принес Богу молитву покаяния и смиренно­мудрия, молитву, оказавшуюся столько действительною. Та­кая молитва — жертва хвалы, прославляющая Бога[1340]. в нейнет смрадной примеси из плотского мудрования — похвалы падшему человеческому естеству. Такая молитва — путь[1341], на котором является человеку спасение[1342] от Бога. Смиряяй себе, вознесется[1343], сказал Спаситель: смиряяй себе вознесен будет Богом в горнюю, духовную пристань священного бесстрастия и благодатной непорочности.

Заин

Отрину Господь жертвенник Свой, отрясе святыню Свою, сокруши рукою вражиею стену забралов Иерусалима[1344].Прихожу в недоумение, когда размышляю о сугубой смерти, поражающей человеков: когда смотрю на тело бездыханное, лежащее во гробе, утратившее жизнь и красоту; когда смотрю на душу, лежащую в падении греховном, истерзанную, обе­зображенную, лишенную жизни благодатной, Божественной. О чудо! что это за таинство? почему предается жертвенник Божий разрушению и святыня осквернению? Почему предос­тавляется отверженным духам свобода злодействовать? По­чему греху попущен наглый приступ ко мне, греху, обольща­ющему, отравляющему, убивающему меня? Зачем духовное, бессмертное существо мое, столько изящное, сопряжено с тлен­ною плотию, которая имеет противоположные, враждебные ему пожелания, низводит его к своим скотоподобным вожде­лениям? Тайна остается тайною: недоступна она для моего постижения. Я — создание Бога моего. Нет меры, которая могла бы определить различие между Богом и человеком, — так Бог велик, так человек ничтожен пред Богом. Не могу я требовать отчета, не способен я понять отчета в том, что со­вершается надо мною по воле Создателя моего. Остается мне познать и признать мое ничтожество; остается мне возблагоговеть пред Богом, как должна благоговеть тварь пред Твор­цом; остается мне безмолвно плакать пред неприступным ве­личием Бога моего, умолять Бога моего о помиловании.

Иф

Горестное грехопадение положило печать на лице твое, на всю наружность твою. Исчезла радость, постоянно светивша­яся в твоих взорах; исчезло спокойствие, так изящно распо­лагавшее черты на лице твоем. Твоя поступь была как бы поступь Ангела благовествующего; речь твоя лилась живою струею, увеселяя слух и сердце внимавших тебе; свидание и беседа с тобою оставляли приятнейшее, продолжительное впе­чатление. — Угрюм, уныл, мрачен ныне взор твой; на лице написаны тревога и мучение; медленна, задумчива поступь твоя, явилось в ней странное колебание. Отрывисто, кратко слово твое; его нет у тебя для друзей твоих; ты представля­ешься постоянно занятым иною беседою, невидимою, непо­нятною; ты занят каким-то таинственным словопрением, при­влекающим к себе все чувства, все мысли твои. Сердце твое закрыто. Искренность ты заменил уклончивостию. Все наме­рения твои, вся жизнь твоя сосредоточились в тебе одном. Ты неприступен для участия. Тяжкая грусть и пустота остаются следом твоим после свидания с тобою. Отражается в наруж­ности человека душевное состояние его.

Теф

О, когда бы падение твое не было продолжительным! о, когда бы за преткновением тотчас последовало раскаяние! о, когда бы на греховное пятно немедленно пролились теплей­шие слезы и омыли его! о, когда бы из среды самого падения вознеслась к Богу умиленная, сильная молитва! Слезы и мо­литва умилостивили бы Бога. О, когда бы ты, ощутив язву от греха, возненавидел грех и минутное увлечение загладил ре­шительным исправлением себя! Внезапная смерть души мо­жет врачеваться быстрым оживлением: свидетельствуют о том поведания Писания и поведания церковные. Не то случилось с тобою. За падением последовали падения; к греху присово­купились грехи; от продолжительного удовлетворения сладо­страстию явилось сочувствие к нему, образовался навык, ро­дилась страсть, родилась смерть. Попираются бесстрашно заповеди Христовы; бесстрашно и холодно смотришь ты в веч­ность, на Суд Божий, на блаженство рая и на муки ада. Ум твой окаменел. Как бы каменный или мертвый, он утратил сочувствие, стяжал мертвость к слову Божию. Живое слово это, грозное и могущественное слово живого Бога, обрати­лось для ума, умерщвленного грехом, в пустые звуки, в звуки без смысла и значения.

Иод

Друг твой, любящий тебя паче всех друзей твоих, испол­нен печали о несчастии, постигшем тебя. Умолкли в нем ра-дование и ликование духовные; рыдает он рыданием неутеш­ным; оплакивает твое падение, как бы падение твое было его падением; в скорби тяжкой повторяет слова Апостола: сми­рил мене Бог мой, и восплачуся многих прежде согреших и не покаявшихся о нечистоте своей и о блуждении своем[1345].

Каф

Истощились очи от пролитых потоков слезных. Остано­вить слез не имею возможности. Лютою скорбию изгнетаются слезы из очей, изгнетаются слезы скудные, слезы мучитель­ные, изгнетаются слезы, подобные каплям крови: с таким страданием исходят слезы из очей, истомленных пролитыми слезными потоками. Болезнует сердце, раздирается горестию. Объятый недоумением, объятый ужасом, гляжу на бедствие, постигшее тебя, ищу утешения в сострадании тебе. Брат мой! брат мой! что случилось с тобою? какое превращение неожи­данное и страшное постигло тебя! В тихом монастырском при­станище ты претерпел кораблекрушение! — претерпел ты его не среди волн житейского моря, не среди подводных камней, которыми усеяно дно его, не от бури, ревущей и воздымаю­щейся к облакам, сливающей небо и море воедино.

Ламед

Зачем не оставляешь пути развращенного? зачем медлишь в скверне греховной? зачем лежишь и вянешь в унынии, расслаблении, двоедушии? Решись на покаяние! решись на ос­тавление греха! отторгни от него сердце, которое природнилось, как бы приросло к греху, — нуждается быть оторван­ным или отсеченным от него. Подвиг покаяния тягостен и труден для низринувшегося в смертные грехи, в плотское жительство и мудрование, для стяжавшего греховные навы­ки. Этот подвиг назвали Отцы кровопролитием и, приглашая к нему, произнесли изречение, по наружности жестокое: «От­дай кровь, и прими Дух»[1346]. Верное слово, слово, объясняющее сущность дела. Плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует[1347]: желаю­щиеусвоиться Христу непременно должны распять плоть со страстьми и похотьми[1348]. Не ужаснись подвига много­трудного! Сколько труден он, столько вожделен и усладите­лен; сколько труден он, столько плодоносен. Подвиг иноче­ский равнозначущ подвигу мученическому. Венец подвига — спасение; венец подвига — блаженство вечное в обителях рая; венец подвига — совлечение с себя естества падшего[1349], обновление естества, вознесение его на высоту неизмеримую соединением естества человеческого с естеством Бога[1350].

Бог бесконечно благ и бесконечно могуществен: приступи в сокрушении духа ко Всеблагому и Всемогущему, обнажи пред Ним твою язву, принеси сознание в согрешении, прося прощения, исцеления, и получи их. При покаянии твоем упот­ребляй выражения, употребленные так успешно падшим цар­ственным Пророком: помилуй мя, Боже, говорил он, по ве-лицей милости Твоей, не по какой другой причине, — и по множеству щедрот Твоих, не по какой другой причине, очи­стибеззаконие мое[1351]. Все, просившие так, получили: отказа не было никому. Для отсрочки покаяния, для сомнения, ко­лебания нет поводов. Страшит меня твое пребывание во грехе более, нежели впадение в грех; страшит меня нераскаяние более, нежели преткновение. Боюсь, чтоб смерть не застала тебя в беззакониях, не восхитила из среды их, не поставила внезапно на Суд Божий.

Мем

Где пристань инока от потопления в бездне отчаяния? в бездну отчаяния обыкновенно влечет его враг после того, как увлечет ко вкушению плода, запрещенного святыми обетами крещения и святыми обетами иноческого пострижения. В чем утешение инока, когда он растратит богатство духовное, ко­торым приобретается небо? Пристань инока — неограничен­ное милосердие Божие; утешение падшего инока — надежда спасения, доставляемая покаянием. Ты изгнан из целомуд­рия, как из прекрасного города; ты изгнан из непорочного девства, как из святилища: укройся в другом городе. Егда гонят вас во граде сем, бегайте в другий[1352], завещал Господьученикам Своим. Изгнанный из святого града невинности, ищи убежища в святом граде смирения. Град смирения пост­роен из камней, честных пред Богом: тут сложены, в строй­ном порядке, нищета духа и сокрушение сердца, и самоосуж­дение, и воздыхания, и рыдания, и вопли, и слезы, и ко­ленопреклонения смиренные, и строгое воздержание от всех излишеств, и умилительнейшие молитвенные слова, и неизглаголанные стенания, говорящие молчанием убедительнее и сильнее, нежели сколько можно сказать словом. Связию, или цементом, для камней служит чувство плача. Плач — выра­жение истинного покаяния. Покаяние очищает душу от всех согрешений, восстановляет разрушенное святилище Божие. Второй храм Иерусалимский, воздвигнутый при великих пре­пятствиях от гонений и недостатков, хотя требовал значи­тельного времени для построения, хотя уступал в обширнос­ти и великолепии первому храму, воздвигнутому Соломоном при обилии средств и пособий, но прославлен несравненно более, прославлен присутствием в нем вочеловечившегося Бога Слова. И часто бывает святилище душевное, обновленное многотрудным покаянием, славнее, по обилию благодати Божией, того святилища, которое не нуждалось или мало нуж­далось в очищении и обновлении. Слава святилища — не добродетель человеческая! слава святилища — Бог, высоко ценящий заповеданное Им покаяние и осеняющий благодатию Святого Духа человеческую добродетель, когда эта доб­родетель совершается со глубоким смирением и состоит в ис­полнении воли Божией.

Нун

Пророцы твои видеша суетная и безумие[1353], говорил истин­ныйПророк Божий опустошенному, разрушенному, сожжен­ному Иерусалиму о лжепророках его, обольщенных демонами, соделавшихся орудиями злонамеренности демонов, причиною безрассудного поведения и погибели иерусалимлян. Говорил это Пророк, оплакивая сбытие своего пророчества, говорил, рыдая на развалинах Иерусалима. Лживые пророки не от­крыта о неправде твоей[1354]. Они льстили тебе: обманутые демо­нами, они обманули тебя; не предотвратили они твоего плене­ния; отклонили тебя от покаяния, от обращения к Богу; спо­собствовали совершиться твоему порабощению.

Подобно этим лжепророкам действуют помыслы падшего человеческого естества, когда они не повинуются слову Божию, когда действуют из себя или под влиянием духов отверженных и лукавых. Представляют они возможность покаяния в старо сти или при конце жизни, — удерживают этим во грехе. Указы­вают они на множество грешащих и на ничтожное число воздерживающихся от грехов смертных, — этим умаляют зна­чение греха. Извиняют они жизнь сладострастную требованием естества, юностию, качеством телосложения — этим усиливаются облегчить тяжесть греха пред совестию грешащего. Ложно объясняют они и тайну милосердия Божия и тайну покаяния, — этим отвлекают от истинного покаяния, не до­пускают в отеческие объятия благости Божией. От плод их познаете их, сказал Спаситель мира о лжепророках: они при ходят в одеждах овчих, в лицемерстве и ласкательстве, при­крывают этою личиною растление духа и злонамеренность. Плод Пророка Божия, помысла, внушенного Ангелом храните­лем или родившегося в естестве, покорном слову Божию, -нравственное устройство и спасение человеков; плод лжепро­рока, помысла, возникшего под влиянием падения и духов лукавых, — нравственное расстройство и погибель человеков.

Самех

Бежал я из мира рано; бежал я из мира, только что узнал из Священного Писания и от учителей церковных об опасностях, которыми преисполнена жизнь посреди мира; удалился я в ограду монастырскую, не вкусив никакого наслаждения суетного и греховного; начаток дней моих и всех способнос­тей принес я Богу; уповал я, что быстро перенесусь чрез поприще земной жизни, что не изменятся во мне ни образ мыслей, ни пламенное стремление. Боялся я оставаться среди мира; боялся я увязнуть в сетях греха; боялся быть обману­тым и опутанным кознями его; боялся я соблазнов как зверей хищных; как елень от псов, гонящихся за ним, летел я в обитель иноческую; в стенах и обетах иночества я надеялся наверно спасти душу мою. Что ж случилось, что последовало со мною? Страх, егоже ужасахся, прииде ми, и егоже бояхся, срете мя[1355] объял меня на лоне пустынной жизни. Грех нашел скважину в стенах святой обители: в недро обители святой пустил стрелу злую, уязвил меня смертельно.

Аин

Когда какой-либо один смертный грех поразит душу чело­века, тогда все скопище грехов приступает к человеку, объяв­ляет свое право на него. Ссылается и опирается это скопище на закон духовный[1356]. По закону духовному, подчиняющийся произвольно одному виду греха вместе подчиняется невольно греху вообще, а потому и всем видам его. Находится между грехами, как и между добродетелями, естественная связь. Одна добродетель, совершаемая искренно, привлекает за собою в душу все добродетели; и смертный грех, когда осуществится исполнением его, вводит за собою в душу все греховные неду­ги. Совершилось это над праотцом нашим Адамом: он, по преступлении одной заповеди Божией, ощутил в себе внезап­но действие всех страстей: и стыда, и лукавства, и гордости, и боязливости, и похотения плотского[1357]. Совершается это над всеми чадами Адама, когда подвергнутся они грехопадению. Совершилось это и над тобою: отверзоша на тя уста своя ecu врази твои, позвиздаша и поскрежеташа зубы своими и реша: поглотим ю. Сей день, егоже чаяхом, обретохом его[1358].

Фи

Разрушение Иерусалима и плен народа израильского, оплакиваемые Пророком, изображают таинственно сокруше­ние души смертным грехом, после чего она подвергается пре­обладанию страстей и духов отверженных. Безрассудные по­ступки и беззакония иудеев, действовавших по свободному произволению, были причиною гражданского бедствия их; но Пророк приписывает бедствия Господу, попустившему бед­ствия. Сотвори Господь, говорит он, яже помысли, сконча словеса Своя, яже заповеда от дней первых: разори и не пощаде, и возвесели о тебе врага, вознесе рог стужающагоmu[1359]. Злоключения иудеев были последствиями их произволь­ной деятельности. Подобное совершается с каждым челове­ком. Недуги тела человеческого суть естественные послед­ствия повреждения естества грехом и злоупотребления телом: недуги души, ее расстройство, насилие над нею страстей суть естественные последствия того же повреждения естества гре­хом и жизни греховной. Таково постановление духовного за­кона, постановление, которым изображается во всем величии точность правды Божией. Созерцая этот чудный закон, недо­умевая пред ним, Пророк приписывает Богу все несчастия, постигшие иудеев, вследствие свободного произволения их и вследствие греховности, общей всему человечеству. Озарен­ный Свыше, Пророк не ищет защиты человеческой злосчаст­ному народу своему, не призывает на помощь к нему царей сильных и богатых, не призывает других народов, многочис­ленных и воинственных, о пощаде не умоляет победителей, благосклонных к Пророку: в одиночестве, в пустыне, на раз­валинах и пепле Иерусалима он плачет пред Богом; он изли­вает пред Богом свою душу и свою молитву; надежда его — в Боге; избавления ожидает он от единого Бога; покоряется он благоговейно суду Божию.

Поведение Пророка — образец для нашего поведения. С самоотвержением прибегнем к Богу! сознаем, откроем, испове­дуем пред Ним грехи наши; обнажим изъязвленную, покры­тую струпами душу; восплачем о согрешениях наших и о греховности нашей. — Злоупотребляя свободою, мы можем заражать и убивать себя грехом; очищать человека от согре­шений и исцелять от греховной заразы может один Бог[1360].

Цади

В средство спасения Израилю, томящемуся под игом вар­варов, Пророк предлагает покаяние. Подвиг покаяния сосре­доточивает он в плаче и слезах; стены дщери Сиони, говорит он, да излиют, яко водотечь, слезы день и нощь[1361]. Стенами означаются сердечные чувства, которые окаменил смертный грех: такие чувства соделываются стеною, не допускающею слову Божию действовать на сердце[1362]. Пророк призывает сердце к умилению. Отвергни поразившее тебя ожесточение, отверг­ни поразившую тебя мертвость, оживись; возопи плачем, возглаголи смиренною молитвою ко Господу, не даждь покоя себе, и да не умолкнет зеница очию твоею[1363]. Эту зеницу принудь говорить; вложи в нее свойственное ей слово: слезы. Купель слезная дана для очищения грехов, соделанных после омовения в купели крещения. Погружай непрестанно в слез­ную купель все члены души твоей; омой в этой купели тело, оскверненное грехом. Отвергни плотское упокоение и плот­ские наслаждения: упокоения и наслаждений ищи в плаче. Тщательным, настойчивым покаянием подражай покаянию Давида, покаянию, увенчанному прощением греха и возвра­щенным даром Святого Духа. Аще вниду в селение дому моего — так изображает Давид тщательность и настойчивость покаяния своего — или взыду на одр постели моея, аще дам сон очима моима, и веждома моима дремание, и покой скраниама моима, дондеже обряшу в душе моей место Господеви, селение Богу Иаковлю[1364]. Чем удостоверюсь я в успехе покаяния моего? В сем познах, Господь мой, яко восхотел мя ecu, яко не возрадуется враг мой о мне[1365]: удостоверюсь в успехе покаяния моего, когда все помыслы и мечтания гре­ховные, которыми знаменуется нашествие на меня врагов — демонов — останутся бесплодными и тщетными. Это может совершиться только тогда, когда Господь снидет в полк Израилев[1366]

Коф

Стяжи постоянное трезвение, постоянное бодрствование над собою. Без строгой бдительности невозможно преуспеть ни в одной добродетели, сказал некоторый великий Отец[1367]. Умоляй Бога, чтоб даровал тебе крепость и мудрость в борь­бе с супостатами, невидимыми для чувственных очей; умо­ляй Бога, чтоб Он даровал тебе видеть врагов очами души, умом и сердцем; умоляй Бога, чтоб Он даровал тебе быстро усматривать татей и убийц, прежде нежели они вкрадутся в душу и засядут в ней. Умоляя Бога, и сам мужайся, и сам понуждайся быть осмотрительным и благоразумным; соб­ственными усилиями доказывай твое произволение получить от Бога крепость и мудрость. Мудрость в борьбе с помысла­ми и мечтаниями бесовскими заключается в том, чтоб ни­сколько не беседовать с ними, когда они предстанут уму, нисколько не внимать им. Беседа с помыслами демонскими, рассматривание живописных мечтаний их обнаруживают в иноке не понимаемое им упование на собственные силы и разум, обнаруживают самонадеянность и самомнение, обна­руживают гордость, обнаруживают двоедушие, сочувствие греху, расположение к предательству. Словопрение с бесов­скими помыслами и надежда победить их собственными уси­лиями и ухищрениями внушаются плотским мудрованием; внушаются они неведением духовного подвига; внушаются они коварными демонами, которые рассчитывают на верную победу, когда вовлекут подвижника в беседу с собою и ело вопрение. Как младенец слабосильный бежит в объятия ма­тери, в них ищет спасения от всего, что устрашает его: так и инок, из среды невидимых искушений, когда окружат его адские псы и разбойники, должен устремляться всею душою к Богу, молить Его о избавлении от напасти, — должен искать спасения не в себе самом, а в единой молитве, в едином Боге[1368].

Реш

Виждь, Господи, и призри, кого ecu отребил сице? убиеши ли жреца и пророка?[1369] Так взывал молитвенно святой Иере­мия, указывая на развалины и пепел возлюбленного, избранно­го Богом города; так взывал святой Иеремия, указывая на народ, который, один из всех народов, именовался народом Божиим. В среде этого народа не прерывалось племя жрецов и священников истинного Бога; в среде этого народа явля­лись, как чудо, благодатные мужи, возвещали откровенное им слово Божие, обличали порок и нечестие, видели и пред­сказывали отдаленное будущее.

Молитвенный вопль да раздается о таинственном Иеруса­лиме, о таинственном жреце и пророке, о душе, сочетавшейся Христу, облекшейся во Христа, принявшей Христа в себя Святым Крещением. Вездесущий Господь присутствует по­всюду, одинаково видит все и повсюду; но являет Себя ра­зумным тварям, являет явлением, доступным для них, на небе. Он нисшел с неба на землю, не оставляя неба; вочеловечился на земле, не преставая пребывать на небе; Он восшел на небо принятым человечеством, повелел нам взывать к Нему на небо[1370].