III. Учение епископа Игнатия о спасении и совершенстве

Вопросу спасения епископ Игнатий уделял очень боль­шое внимание. Спасение было для Владыки не теоретичес кой проблемой, а практической целью всей его жизни.

Богомудрый архипастырь справедливо считал, что каж­дый христианин должен иметь ясное понятие о том, в чем заключается спасение. Он очень часто встречал людей, же­лавших спастись и много говоривших о спасении, но если конкретно спрашивал их, в чем состоит спасение, то боль­шинство христиан не могло ответить на этот вопрос[1733].

Незнание этой основной христианской истины, по спра­ведливому мнению Владыки, придает всей деятельности человека неопределенность. «Во всяком деле,— говорит архипастырь, — начальное условие успеха есть правильный взгляд на дело; так и в деле спасения, для получения желаемого спасения необходим правильный взгляд на себя и на спасение»[1734].

Прежде чем ответить на вопрос — в чем состоит спасе­ние христианина,— Владыка считал нужным выяснить, в чем состоит наша погибель. В разрешении этого вопроса он строго следует святоотеческому пониманию.

Все человечество с момента грехопадения прародителей произвольно вступило в подчинение отверженных духов и утратило общение с Богом. «Мы лишились общения с Богом в самом корне и источнике нашем: в наших праотцах, при посредстве их произвольного согрешения»,— пишет епис­коп Игнатий[1735]. Произвольно лишив себя грехопадением не­посредственного Богообщения, первые люди повредили все свое существо грехом и из бессмертных стали смертными.

Первый человек передал свою греховность и смертность всему человечеству. «Адам, сотворенный по всесвятому Образу и Подобию Божию, долженствовавший произвести соответствующее потомство, осквернил Образ, уничтожил Подобие, произвел потомство, соответствующее осквернен­ному образу, уничтоженному подобию»[1736]

Все люди, унаследовав от Адама его греховность, нахо­дятся в состоянии погибели и отчуждения от Бога.

Всеблагий Бог, по Своей неизреченной любви к падше­му человечеству, по истечении предопределенного Им вре­мени опять призвал человека в общение с собою. Это было совершено, по словам Владыки, «при посредстве самого чудного, непостижимого способа»[1737]. Второе лицо Святой Троицы Бог Сын сошел на землю и воплотился от Духа Святого и Девы Марии и стал всесовершенным Человеком, оставаясь в то же время всесовершенным Богом. «Он... заченшись во утробе Пресвятой Девы действием Всесвятаго Духа, устранил от Себя обыкновенное человеческое зача­тие от семени мужеского, зачатие, сообщавшее всем челове­кам заразу греховную», стал вторым Адамом — непороч­ным Человеком, каким был создан праотец[1738]. Христос Спа­ситель принял на Себя все грехи людские и Своими вольными Голгофскими страданиями и смертью искупил — спас все человечество от греха, проклятия и смерти. Епис­коп Игнатий пишет: «Богочеловек заменил Собою пред Богом и весь мир, и каждого человека. Добродетели... пад­шего человеческого естества утратили по вочеловечении Бога значение: они заменены великим делом Божиим — верою в Того, Его же посла Бог (Ин. 6. 29). В этом великом деле Божием заключается и спасение...»[1739].

Иисус Христос всем, кто уверовал в Него как в своего Искупителя и живет по Его всесвятым заповедям, возвра­щает утерянное райское блаженство и освобождает от на­сильственной власти сил ада.

Спастись, по словам Владыки, значит «усвоить себя Ис­купителю, пребывать в этом усвоении во время всей земной жизни, а по смерти, по причине такого усвоения Искупите­лю, перенестись душою в селение блаженных духов, с ними наслаждаться святым наслаждением в ожидании всеобщего воскресения мертвых; потом при воскресении мертвых со­единиться с телом, которое оживит Господь, сделает нетлен­ным, и с телом наследовать сугубое, вечное блаженство»[1740].

В одной из своих проповедей епископ Игнатий перечис­ляет, при каких условиях человек может усвоиться Христу и получить спасение. Прежде всего вера в Иисуса Христа и крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа. Крещение запечатлевается миропомазанием. Затем покаяние в грехах, совершенных после Крещения. Постоянное усвоение Гос­поду поддерживается причастием Его пречистого Тела и Крови и жизнью по Его заповедям.

Вера и Крещение — первое условие спасения человека. В Священном Писании прямо сказано: «Иже веру имеет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет» (Мк. 16. 16).

Все остальные условия — покаяние, причащение и жизнь по заповедям Христовым — возможны только в лоне Церк­ви Христовой. Другими словами, чтобы унаследовать спасе­ние, нужно уверовать во Христа и чрез Крещение стать чле­ном Церкви Христовой и быть деятельным участником ее жизни. «...Для желающих спастись... необходимо,— пишет Преосвященный Игнатий, — чтоб правильно веровал в Бога, принадлежал Православной Церкви, в недре ее был крещен, миропомазан, очищен от грехов покаянием, приобщался Святых Христовых Тайн...»[1741] и соблюдал заповеди Божий.

Рассмотрим теперь, что пишет епископ Игнатий об этих двух основных условиях спасения — вере и принадлежно­сти Церкви Христовой.

Веру Владыка сравнивает с оком, которым одним чело­веческий ум может увидеть святую Истину.

Живая вера в Бога есть дар Божий, и дается он тем, кто всей душой будет искать в жизни истину и возжаждет по­знать Христа. Вера заключается в том, чтобы принять все­цело учение о Боге — Христианство, открытое Самим Бо­гом. Христианство есть учение Божественное, Богооткро-венное, оно превосходит человеческий разум и поэтому не может быть принято иначе как сердечным чувством — ве­рой. Истинная христианская вера «есть дело Божие столь обширное», что обнимает всю жизнь человека, все его су­щество, ею совершается спасение христиан. Вера должна проникать во все мысли и чувства человека, во всю его деятельность. «Веруяй (такою верою,— говорит Владыка) имать живот вечный» (Ин. 6. 47).

Только руководствуясь живой верой, человек может по­знать Бога, умереть для греховного мира, посвятить себя всецело делам благочестия и сделаться учеником и последо­вателем Иисуса Христа. «Сильна вера во Христа исповеду­ющих Его Христом... — пишет Владыка. — Вера во Христа верующему дает Христа»[1742]. Лишь тот, кто уверовал во Хри­ста, становится истинно счастливым человеком, потому что Спасителю можно с благодушием и радостью вверить свою настоящую и будущую жизнь. Никакое внешнее благопо­лучие не может на земле сделать человека истинно счастли­вым. «Источник истинного счастья должен быть в его серд­це, а эти святые, чистые воды дарует христианину — вера»[1743]. Вера не во Христа, а в человека, в его разум, по словам святителя Игнатия, «полна плодов скудных»[1744]. Такая вера не может даже называться верой, а есть суеверие, от кото­рого рождается вечная погибель. Такою верою идолопок­лонники верят в своих кумиров, мусульмане в лжепророка Магомета, еретики в богохульные догматы и в своих ересиархов, «такая вера осуждена Богом»[1745], и она не может удовлетворить возвышенные запросы человеческой души.

Человек, имеющий в своем сердце истинную веру во Христа, спокойно плывет по волнам житейского моря, ибо он знает, что твердая вера во Христа не бывает посрамлена.

«Душа моя! Плыви бестрепетно по волнам житейского моря, не доверяйся тишине его, не страшись бурь его... Ве­руй! ...Плыви, несись по волнам! ...Где вера, там нет ни печали, ни страха, там мужество и твердость, ничем не одолимая»[1746], — такими вдохновенными словами' святитель-поэт говорит о вере-.

Вера во Христа возвышает человека, отрывает от плотяных интересов и возносит превыше мира. Только в вере человек находит успокоение для своей души и побеждает «мрачный хаос сомнений, неверия, заблуждений, умство­ваний напыщенных и вместе суетных»[1747].

Чтобы унаследовать вечную блаженную жизнь и еще в этой земной жизни насладиться предощущением благ не­бесных, христианин должен иметь веру твердую, а не ко­леблющуюся. Чтобы иметь твердую веру, нужно просить ее у Подателя всех благ Иисуса Христа словами святых Апос­толов: «Господи, приложи веру нам» (Лк. 17. 5). Утверж­дению веры, по мнению адаманта веры — епископа Игна­тия, немало способствует и изучение веры Христовой и все­го, что ведет к точному познанию Христова учения.

Духовным чертогом, в котором хранится истинная спа­сительная вера, по твердому убеждению Владыки, являет­ся святая Православная Церковь. Она одна во всей чистоте от времен святых Апостолов хранит веру и преподает это величайшее сокровище всем своим членам. Чтобы спастись, недостаточно иметь веру во Христа, нужно еще и принад­лежать к Православной Церкви, о которой Христос Спаси­тель сказал: «Созижду церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее» (Мф. 16. 18).

Со дня Пятидесятницы Св. Церковь является облада­тельницей истины. Все, кто принадлежат к Церкви и пови­нуются Ей, могут почерпать от Нее правильный образ мыс­лей о Боге, о человеке, о добре, о зле, следовательно, и о спасении.

В Церкви преемственно от святых Апостолов сохраняет­ся благодатная иерархия. Только Таинства, совершаемые законно поставленным благодатным епископом или пресви­тером, могут оказывать возрождающее действие на душу человека и служат ему во спасение.

Православная Церковь одна во всей полноте хранит Пре­дание и может научить своих членов, как безбедно шество­вать по пути спасения. «Возможен блистающий светильник в Святой Христовой Церкви — учение Святаго Духа, — писал Преосвященный Игнатий,— не устремляйте взоров ваших к другим светильникам, светящим на различных пу­тях. Один путь святой истины ведет во спасение, прочие пути ведут в погибель. Многие трудятся, многие страдают, многие подвизаются, спасены будут только «подвизающие­ся законно». Истинный законный подвиг во Христе Иисусе и Святом Духе, в ограде Восточной Церкви»[1748].

Основываясь на евангельском повествовании о богатом юноше, вопрошавшем Господа, что он должен делать, что­бы получить вечную жизнь, епископ Игнатий считал, что есть два блаженных состояния, которых может достигнуть христианин: состояние спасения и состояние совершенства.

В Евангелии говорится, что Христос Спаситель ответил вопрошавшему Его юноше, что для получения вечной жиз­ни необходимо соблюдать заповеди, и перечислил их. Ког­да же юноша ответил, что все эти заповеди он исполняет от юности своей, и вопросил, что еще недостает ему, Господь возвестил ему: «Аще хощеши совершен быти, иди, про-даждь имение твое и даждь нищим, и имети имаши сокро­вище на небеси, и гряди вслед Мене, взем крест свой» (Мф. 19. 20, 21 и Мк. 10. 21). На основании этих слов епис­коп Игнатий делает вывод, что «спасение возможно при сохранении имения, в жизни посреди мира, для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех; снискание совершенства предоставлено произволяющим»[1749]. На христианское совер­шенство епископ Игнатий смотрел как на высочайшую сту­пень возвышения, к которой бывают способны немногие.

В Поучении в тридесятую Неделю Святитель, разъясняя народу в чем заключается совершенство, сказал, что перед этим вопросом удобнее молчать, чем говорить: «удобнее плач, чем витийство»[1750]. Как нищий, облеченный в жалкие рубища, не может знать, что творится в великолепных чер­тогах, так и человек, связанный мирскими попечениями, не имеет полного представления, в чем состоит христианское совершенство. «...Нам, братия,— говорит Архипастырь,— связанным мирскими попечениями и обязанностями, гораз­до вернее позаботиться о нашем спасении, тщательно ис­полняя заповеди Божий, нежели мечтать и мудрствовать о христианском совершенстве... ибо... путь к совершенству для большинства людей недоступен и непостижим»[1751]. Спасаю­щимся нужно постоянно раздавать милостыню, а тем, кто решил встать на путь, ведущий к совершенству, нужно сра­зу же продать все свое имение и все деньги, полученные за него, «с большой поспешностью» раздать нуждающимся и последовать за Христом, взяв свой крест. Взять крест свой — это значит, по объяснению Святителя, отвергнуть-ся от самого себя, с верою и любовию переносить все жиз­ненные скорби, лишения и гонения, распяв при этом свою плоть с ее страстями и похотями.

Для христианина, стремящегося к совершенству, мало раздать все имение и взять свой крест, нужно еще и после довать за Христом. Последовать Христу — значит жить на земле единственно для неба, подражая в этом Богочело­веку.

Отречение от мира, взятие креста своего и последование за Христом Спасителем — вот что ведет к христианскому совершенству, но не есть еще само совершенство. В одном из писем к своему другу, С. Д. Нечаеву, архимандрит Иг­натий приводит слова святого Макария Египетского, кото­рый сказал, что «тот, кто расточил имение, оставил все приятное земное, уединился в пустыню — еще ничего не сделал, только обнажился для вступления в поприще, неиз­вестно — достигнет ли цели».

Совершенство, по определению епископа Игнатия, есть «ощутительное и явное обновление христианства Святым Духом, могущее совершиться только над тем, кто умер для греха и для мира на кресте Христовом»[1752]. Тот, кто сподо­бился достичь совершенства, обновляется Духом и «делается Богоносцем», «храмом Божиим и Священником», кото­рый священнодействует в этом храме и поклоняется Богу Духом и Истиною.

Как и спасение, совершенство есть дар Божий, а не плод человеческих усилий. Своими усилиями — трудами и под­вигами — человек лишь доказывает свое искреннее жела­ние получить этот высочайший дар.

Кто же сподобился достичь этого блаженного состояния? Епископ Игнатий считает, что его сподобились все святые: в первенствующей Церкви святые Апостолы, мученики, сонм святителей, аскеты и «после — монахи».

Преосвященный никогда не утверждал, будто совершен­ство — это блаженный удел лишь одних монахов. Нет, в своих творениях Владыка утверждает, что как для миря­нина, так и для монаха христианский идеал один и тот же. Мирянин и монах в одинаковой степени должны испол­нять все заповеди Христовы и неуклонно шествовать по лествице нравственного совершенства. Монах от миряни­на отличается разве что нестяжанием и девством или непо­рочным вдовством. Мирянин, по словам епископа Игна­тия, обязан соблюдать все заповеди Христовы наравне с монахом.

Единство идеала Христова позволяет мирянину и мона­ху достигать высот христианского совершенства. Святая Церковь в сонме святых имеет немало мужей и жен, жив­ших в миру и достигших совершенства. Однако поскольку непременным условием к достижению совершенства необ­ходимо нестяжание и отречение от мира, то монашествую­щим, дающим эти обеты при постриге, несколько легче при­близиться к пути, ведущему к совершенству, чем живуще­му посреди мира и обремененному многими житейскими попечениями мирянину.

Само по себе монашество не есть еще христианское со­вершенство, но вся монашеская жизнь, непременными ус­ловиями которой — нестяжание, послушание, пост, труд, бдение, деятельная любовь, способствует достижению со­вершенства.

Монашеский чин доставил Церкви Христовой бесчислен­ный лик мужей, достигших совершенства и причисленных к сонму святых. Из них епископ Игнатий указывал на зна­менитых архипастырей святых — Иоанна Златоустого, Василия Великого, Епифания Кипрского, Алексия и Фи­липпа Московских. Из монашествующих, не имеющих епис­копского сана, но просиявших светом своего совершенства, епископ Игнатий называл Антония Великого, Иоанна Дамаскина, Сергия Радонежского и подвижника XIX века Георгия Затворника. Имея в виду упомянутых столпов Церк­ви Христовой, светильников совершенства, епископ Игна­тий замечает, что без монахов пропало бы христианство в мирянах. Вот сколь необходимо в Церкви Христовой со­вершенство, без него и спасение с самою верою легко мо­жет утратиться.

Чтобы христианину вступить на путь спасения, а со временем достигнуть и совершенства, ему нужно оставить плотскую греховную жизнь и вступить на путь духовной жизни.

«Духовная жизнь» — наименование собирательное, оно в общепринятом понимании обозначает жизнь, ведущую человека к Богу, жизнь, направленную для «усвоения» че­ловека Богу.

Понятия епископа Игнатия о духовной жизни были и глубоки и возвышенны.

Основываясь на Священном Писании и учении святых Отцов, он считал, что человек может находиться в трех состояниях: плотском, душевном и духовном (или, соответственно: страстном, пристрастном и бесстрастном). Чело­век, находящийся в плотском состоянии, всецело предан временному миру, он живет для земли и не помышляет о жизни вечной.

Христианин, живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, но еще обуреваемый страстями, находится в душевном состоянии.

Духовного состояния достигает тот, кто преуспел в доб­родетелях, искоренил, в возможной для человека степени, страсти и сподобился обновления от Святаго Духа. Достиг­шие духовного состояния, по мнению Владыки, могут быть названы «светом мира и солью земли».

Когда человек достигает духовности, душевность и теле­сность (плотяность) не исчезают в нем. Духовность может возобладать в человеке, господствовать в нем и подчинить себе душевность и телесность, которые не уничтожаются в человеке совершенно, а как бы замирают.

Признавая, что человек может находиться в трех состоя­ниях, епископ Игнатий понимал душевное и духовное со­стояние более возвышенно, чем большинство его современ­ников и последующих духовных писателей. То, что боль­шинство духовных писателей относят к духовной жизни (молитву, деятельное изучение Евангелия, творений свя­тых Отцов и т. д.), у владыки Игнатия называется лишь душевной. Считая, что совершенной духовной жизни дос­тигает лишь тот, кто сподобился обновления от Святого Духа, епископ Игнатий в своих трудах часто вместо слова «духовный» (в обычном понимании) употребляет слово «ду­шевный».

В данной работе слово «духовный» будет употребляться в общепринятом значении этого слова.

В последующих главах изложим учение епископа Игна­тия об основах духовной жизни христианина.