О том, что грех мучает человека

том, буду я в Раю или в аду, меня не занимает. Я сам уже отбросил себя в сторону. Вопрос о том, буду ли я в Раю, не занимает меня не потому, что я не хочу быть рядом со Христом, нет. Но я не ставлю перед собой це­ли делать добро для того, чтобы таким образом зарабо­тать себе Рай. «Даже если Ты отбросишь меня в сторо­ну, Христе мой, — говорю я,— я не буду в обиде: ведь Рая я недостоин».

Сегодня наша жизнь безрадостна и тяжела, пото­му что умалился героизм, любочестие. Даже духовные люди думают, как мелочные торговцы, и доходят до того, что живут якобы духовной жизнью. Они стре­мятся урвать от жизни любое удовольствие, пока оно не перешло в грех. «Это [уже] грех [или еще не грех]?— просчитывают такие люди. — Нет, [еще] не грех. Значит, я могу этим насладиться». Например, к посту относятся так: «Ага, завтра у нас что: пятница. Ну так что же, значит, сегодня до без пяти двена­дцать ночи можно есть мясо. Неси, покушаем! Нет, после двенадцати уже нельзя — начинаются новые сутки и будет грех». То есть такие люди хотят и зем­ной жизнью насладиться и Рая не лишиться. Тем самым они относятся ко греху и к адской муке по­добно мелочным торговцам. Однако если бы они мыслили любочестно, то говорили бы [себе] так: «Христос претерпел Распятие и столько выстрадал ради меня! Так как же я смогу ранить Его своим гре­ховным поступком? Я не хочу оказаться в адском му­чении ни по какой иной причине, кроме той, что я не смогу выдержать страданий Христа, Который бу­дет видеть, что я нахожусь в аду».

Не будем делать добро с расчетом, что мы полу­чим за него мзду, но станем подвизаться ради любви ко Христу. Постараемся, чтобы все, что мы делаем, бы­ло чистым, совершалось ради Христа. Будем

внимательны, чтобы [в наших действиях] не было че­ловеческого начала, самоугодия, своекорыстия и тому подобного. Будем помнить о том, что Христос видит нас, наблюдает за нами, и постараемся не огорчать Его. В противном случае наша вера и наша любовь расползаются по швам.

И если мы присмотримся ко всему, что делаем в духовной жизни: к подвижничеству, к посту, к бде­нию и тому подобному, то увидим, что все [эти сред­ства] укрепляют и наше телесное здоровье. Кто-то [подвизаясь] спит на жесткой кровати? И врачи сове­туют то же самое: «Спи на жестком, потому что спать на мягком вредно». Кто-то делает поклоны? Многие занимаются гимнастикой, чтобы укрепились их мышцы. Кто-то еще довольствуется малым сном? Но долгий сон одурманивает человека. Разве не гово­рят: «Этот человек как сонная муха, а вон тот — молодец, не зевает?» То есть духовные упражнения, которые делает человек, укрепляют и его телесное здравие. А кроме того, человек получает большую пользу от воздержания. Ведь и те, кто занимаются научными исследованиями и тому подобным, стара­ются жить целомудренно, чтобы их головы были не заморочены, а имели ясность мысли. Конечно, не в этом цель нашего [монашеского] воздержания, но од­ним из результатов духовных упражнений, которые мы совершаем, является как раз та польза, к которой стремятся люди мирские. Мы совершаем духовное, и через это духовное получаем и телесное здравие.

Искушения в нашей жизни

Бог попускает искушения соответственно нашему духовному состоянию. В одном случае Он попускает нам совершить некую ошибку, к примеру, проявить

О ГРЕХЕ И ПОКАЯНИИ

О том, что грех мучает человека

небольшую невнимательность в чем-то, чтобы в следу­ющий раз мы были внимательны и избежали или, лучше сказать, предупредили большее зло, которое го­товился сделать нам тангалашка. В другом случае Он позволяет диаволу искушать нас для того, чтобы нас ис­пытать. То есть [в этом случае] мы сдаем экзамены и вместо зла диавол делает нам добро. Вспомните-ка Старца Филарета, который скорбел: «Чадо, Бог оставил меня — сегодня не было ни одного искушения!»⁴ Ста­рец хотел бороться с искушениями каждый день — чтобы получать от Христа победный венец.

Человек сильный, подобный Старцу Филарету, не избегает искушений, но просит Христа: «Христе мой, пошли мне искушения и дай мне силы бороться». Од­нако человек слабый скажет иначе: «Христе мой, не по­пусти мне впасть в искушение». «Не введи нас во искушение...»⁵. Однако часто, впадая в какое-то искушение, мы начинаем роптать: «Ну нельзя же так! Ведь я тоже человек, я больше не могу!», тогда как нам бы следова­ло сказать: «Я не человек, я человеческое отребье. Боже мой, помоги мне стать человеком!» Я не призываю к тому, чтобы мы сами стремились к искушениям. Но, когда искушения приходят, мы должны встречать их выдержкой и молитвой.

Во время любого духовного зимнего ненастья бу­дем с терпением и надеждой ждать духовной весны. Самые большие искушения обычно проносятся, как ураган. И если в тот момент, когда они обрушивают­ся, нам удается их избежать, то бесовское полчище, пролетев [над нами], уносится дальше, а мы освобож­даемся от опасности. Когда человек соединяется с

⁴ См. Старец Паисий. Отцы-святогорцы и святогорские истории.
Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 2001. С. 63.

⁵ Лк. 11, 4.

Богом, у него уже не бывает искушений. Разве может диавол сделать зло Ангелу? Нет: [приближаясь к нему] он сгорает сам.

Духовная жизнь очень проста и легка. Это сами мы, подвизаясь неправильно, ее усложняем. Приложив немного старания и имея при этом многое смирение и доверие Богу, человек может очень преуспеть. Ведь там, где смирение, диаволу нет места. А там, где нет диавола, нет и диавольских искушений.

— Геронда, может ли человек впасть в какой-то грех по попущению Божию?

— Нет, говорить, что Бог попускает нам грешить, — это очень грубая ошибка. Бог никогда не попускает, что­бы мы впадали в грех. Это сами мы попускаем себе [да­вать диаволу повод], а потом он приходит и начинает нас искушать. Например, имея гордость, я отгоняю от себя Божественную Благодать, от меня отступает мой Ангел Хранитель, и ко мне приступает другой «ангел» — то есть диавол. В результате я терплю полную неудачу. Но это не Божие попушение, а сам я попустил диаволу [под­толкнуть меня ко греху].

— Геронда, а правильно ли говорить о каком-то своем падении: «Это искуситель меня подтолкнул?»

— Мне тоже часто приходится слышать от некото­рых, что в их страданиях виноват искуситель, тогда как на самом деле мы сами виноваты в том, что неправиль­но относимся к тому, что с нами происходит. А кроме того, искуситель — он ведь и есть искуситель. Разве он станет удерживать нас от зла? Он делает свое дело. Не надо сваливать всю вину на него. Один послушник жил в каливе вместе со своим Старцем. Однажды, когда Старец ненадолго отлучился, послушник взял яйцо, по­ложил его на кольцо ключа — помните те старинные амбарные ключи? — и стал поджаривать яйцо на свеч­ке! Вдруг возвращается Старец и застает его за этим

О ГРЕХЕ И ПОКАЯНИИ

О том, что грех мучает человека

занятием. «Что это ты там делаешь?» — «Да вот, Ге-ронда, лукавый подбил меня испечь яичко!» — стал оп­равдываться послушник. Вдруг в комнате раздался страшный голос: «Ну нет, такого рецепта я раньше не знал! От него научился!» Диавол иногда спит, но мы са­ми провоцируем его [нас искушать].

У грешников есть много исходного материала для смирения

Те, кто прежде жили греховной жизнью, а впослед­ствии, покаявшись, начали жить духовно, должны с ра­достью принимать случающиеся с ними уничижения и скорби, потому что, принимая их, они расплачиваются с прежними долгами. Мы видим, что, когда жившая преж­де греховно преподобная Мария Египетская покаялась и изменила свою жизнь, ее мучили мирские похоти. Одна­ко, для того чтобы прогнать эти похоти, преподобная всту­пила в великую борьбу. Диавол говорил ей: «Ну что ты по­теряешь, если одним глазком взглянешь на Александрию? Я ведь не подталкиваю тебя бежать туда на гулянки! Ты только немножко погляди на нее издалека!» Но Святая даже и не глядела в ту сторону. Какое же у нее было покая­ние! У других преподобных жен, не живших прежде мирской жизнью, такой брани не было. А у преподобной Марии, которая мирской жизнью жила, была и брань. Это страдание [от брани] — прижигание греховных ран. Та­ким вот образом и первые и вторые подходят к концу в одинаковом [духовном] состоянии.

— Геронда, а в случаях, как с преподобной Марией Египетской, подвизающийся совсем не имеет божествен­ного утешения?

— Да как же не имеет! Имеет, да еще сколько! Пре­подобная Мария достигла такой духовной меры, что при молитве поднималась на локоть от земли.

Большие грешники, познав самих себя, естественным образом имеют много исходного материала для смире­ния. Конечно, любое падение остается падением. Но падение — это еще и исходный материал, «сырье» для смирения и молитвы. Грехи, которые используются грешником для смирения, все равно что навоз, которым мы удобряем растения. Так отчего же не использовать это вещество для удобрения нивы своей души, чтобы она стала плодородной и дала урожай? То есть человек, со­вершивший большие грехи, прочувствовав, насколько ве­лика его вина, и сказав: «Мне не должно поднимать гла­ву и смотреть на человека», сильно смиряется и поэтому приемлет многую Благодать. Он устойчиво, без сбоев преуспевает и может достичь немалой [духовной] меры. А тот, кто больших грехов не делал, не расположив себя правильно, не будет говорить: «Бог сохранил меня от многих опасностей, а я настолько неблагодарен. Я греш­нее самого великого грешника». Такой человек духовно уступает смиряющему себя грешнику.

Вспомните хотя бы фарисея и мытаря⁶. У фарисея бы­ли дела, но была и гордыня. А у мытаря были грехи, одна­ко он признавал их, сокрушался, смирялся — а это и есть то главное, чего хочет от человека Христос. Поэтому — лег­ким способом — мытарь спасся. Видели, как изображен фарисей на одной иконе? Он показывает на мытаря паль­цем: «Я не такой, как он!» Бедный мытарь, прячась за ко­лонной, и глаз не смеет поднять, чтобы поглядеть вокруг. А фарисей показывает Христу пальцем, где находится мы­тарь! Вы обратили на это внимание? Можно подумать, Христос Сам не знал, где прятался мытарь! И вот, несмот­ря на то что фарисей исполнял внешние предписания за­кона, все это не принесло ему никакой пользы. Что творит гордость! Грешник, у которого нет смирения, обладает

⁶ См. Лк. 18, 9-14.

О ГРЕХЕ И ПОКАЯНИИ

мытаревыми грехами и фарисеевой гордыней. Двойные «дарования»! Как говорят в Эпире⁷, «и вшивый и парши­вый».

Чтобы стать духовно здоровыми, постарайтесь, на­сколько возможно, очиститься от духовных токсинов — то есть страстей.