Когда славяне чувствовали свою вину, они искупали свою вину не коллективным жалким скулежом как это у христиан, а конкретными делами

Молитвы славян – это в основном славословия и хвала богам, имеющие характер гимна.

Стояли прямо, гордо, пели веселящие душу песни, танцевали бодрящие тело танцы, совершали красочные обрядовые мистерии. Представьте себя на месте христианского бога. Вам доставит удовольствие слушать замогильные хоральные песни в церквях и созерцать вот уже 16 веков кресты – символы смерти своего Сына?

Между человеком и богами не мыслили посредников, как позднее у христиан. Волхвами-ведунами (мудрецами) были старшие в роду, хранители народного знания.

Боги у древних не воспринимались как сверхъестественные существа. Им не поклонялись, ибо поклонение идет от слабости.Поклоняются и обожествляют современных злых начальников, бросающих кости со столов рабам.

Богов почитали. Богов прославляли. Боги были сублимацией воспоминаний о предках и именно предки воспринимались как боги. Боги были продолжением культа Родов, его пределом. От богов вели родословные.

Живые жили и росли под покровительством своих пращуров, которые о них заботились и охраняли их. Основатели Рода были Старшими Родичами для наших отцов и дедов. Вы говорите, что это мифология? А родословная какого народа – не мифология? Именно с этим изо всех сил боролось христианство.

Боролось всеми методами, стараясь оболгать, опошлить и деформировать мироведение наших предков. Острие христианской лжи было направлено против РОДа и Рожениц.

В XVI веке в “Слове некоего холюбце ревнителя, по правой вере” сказано:

“Не подобает крестьяном игор бесовских играти, иже есть плясьба, песни бесовьскыя и жертва идольская, иже огневи молятся под овином: и Перуну, и Роду, и Рожаницам, и всем иже суть им подобна”. То, что естественно – то от беса: “То иже служат богу и волю его творят, а не Роду и Рожаницам кумиром суетным, а вы поете песнь бесовскую и Роду и Рожаницам”.

За тех богов никто не совершал мазохических актов вроде налагания на себя различных обетов, голоданий, половых воздержаний, затворничества и отшельничества. Боги должны были выглядеть достойно в глазах своих восторженных почитателей. И они именно так и выглядели.

До христианства славяне не знали рабства, никого не порабощали и не были никем порабощены. Византийский историк VI века от р. х. пишет о славянах: "…законы запрещают им торговать людьми. Поэтому рабов они не имеют, а работают все без различения должности и положения. Пленные, если захотят остаться у них и жениться, пользуются равноправием, а других отпускают и обеспечивают всем необходимым на дорогу. Они не злы и не хитры, а откровенны и добродушны" (Н. Н. Островский "Святые рабы", стр. 12).

Свободный народ может породить только идеология, дающая свободу воли и свободные религиозные мировоззрения. Не случайно вместе с христианством на Русь пришло и крепостничество, когда людей стали продавать как собак. Дохристианская Русь такого не знала. Русские, и вообще все язычники никогда не навязывали никому своих богов силой. Древний мир не знал ни религиозных войн, ни крестовых походов. Силой "истину, которая сделает свободными" дать нельзя. Силой навязывается только худшее, неполноценное, недостойное. Посредственность и убожество не терпит ничего кроме себя. Христианство всегда навязывалось силой. И поэтому сейчас оно обречено на медленное, но верное поражение.

Русское (как и любое другое) язычество в отличие от христианства воспитывало сильных, гордых, жизнерадостных, свободных духом людей, понимающих, что такое чувство собственного достоинства и умеющих за себя постоять. Для язычника порочны все идиотские установки типа "ударили по щеке – подставь другую" и "возлюби врага своего", придуманные для холопов.

Каждый русский мужчина, независимо от того, кто он по общественному положению, должен быть (если не захочет выглядеть позорным пораженцем) воином по духу, который умеет постоять и за себя, и за свою семью и близких, и за свой народ, и за свою Родину.

В любом язычестве отсутствовало понятие "грех". Его нет. Нет карающего бога-рабовладельца – нет и греха. Чтобы избавиться от последствий неверных деяний, нужно не каяться, а понять и исправить ошибку. Человек, осознающий свои действия, способный направлять их и учиться на ошибках, остается свободен духом. Христианское покаяние закабаляет, превращает человека в раба, который духовно зависим. Нет у нас грехов. И никому нет нужды их "прощать". Попы, принимая деньги, исповедуя и прощая, снимают с кающихся ответственность и долг исправления "прегрешений". Можно грешить и дальше, до следующей исповеди. И так без конца. Но ты ни у кого не проси прощения, ни у людей, ни у богов. Не считай себя грешным по своей природе, как навязывает это нам жидохристианство. Будешь свободнее.

Якобы все мы "грешны", потому что Адам и Ева нарушили запрет Иеговы, и он их выгнал из рая, и проклял их и всё человечество. Пусть сами жиды со своими еврейскими баснями разбираются.

Попы хотят нас унизить, не верьте им и не слушайте их.

Мужественно признай своё неверное деяние и исправь его. Удовлетворение от исправленного будет твоей самой лучшей наградой, несоизмеримой со всеми "божественными благодатями"!

* * *

Христианство держится на библии. Христианин знает своего бога и Христа как канонические, книжные образы. Христианство задается библией, всё остальное – вторично и малоинтересно. Если убрать библию – исчезнет и христианство.

Христианство – это религия догм (даже любовь – это предписание "спасающимся"!). "Догматизм – это лязганье вставными мыслями" (В. Кротов).

Язычество же, напротив, это разнообразие, как и сама жизнь. Оно не может быть сведено к какому-либо ряду предписаний, обязательных для выполнения каждым язычником. Язычество не нуждается в каком-либо "священном писании", именующимся "абсолютно истинным", "единственно верным" и “боговнушенным”. Оставим эти эпитеты христианам. Вокруг Книги Велеса (по преданиям – это летопись славян и русов со II тысячелетия до р. х. по IX век р. х.) разгорелась идиотская шумиха. Доходит до того, что некоторые называют ее "библией язычества". Особенно в этом старается “посвященный” талант Асов. В “Богословии Книги Велеса” (оцените это название!) он предлагает разделить всех язычников на три группы. Вот что он пишет:

"Прежде всего следует разделить язычников на три большие группы: 1) тех, кто признает "Книгу Велеса" Священным Писанием; 2) тех, кто не знаком с "Книгой Велеса"; 3) тех, кто отвергает "Книгу Велеса".

Последних сразу надо признать вероотступниками" ("Книга Велеса", приложение, стр. 266-267).

Совершенно непонятно, почему он считает, что на этой Книге Велеса свет клином сошелся? Ну и что, если кто-то её не признает полностью или частично? Есть на то причины. И что в этом такого? ЧТО? Почему они сразу "вероотступники"?

В язычестве нет понятие догмата, нет никаких "библий" и прочей канонизированной несусветицы и абракадабры. А он хочет сделать из Книги Велеса КАНОН, который надо принимать, причем принимать НА ВЕРУ.

Такие слова как "единоверец", "сын божий", "вероотступник", "священное писание", разбросанные им по всему его приложению, уже о многом говорят.

Далее он продолжает рассуждать о людях, не принимающих Книгу Велеса:

"Они интересны лишь тем, что их своеобразный демонический опыт показывает куда не следует идти и как не следует жить… Сии люди обычно весьма грешные и по светским, и по духовным законам…

Тот же, кто слышит голос совести, либо искренне заблуждается (например, из-за следования ложным авторитетам), уже находится на Пути исправления… Иные должны каяться и искупать свои грехи и в этой, и в последующих жизнях…".

Под его словами СМЕЛО может подписаться любой православный попик-обалдуй, обвиняющий безбожников во всем мыслимых и немыслимых грехах.

И наконец, "…путь обратно к раннему христианству, путь к Христу, возможен, но весьма труден. Ибо, видя силу христианства, все силы зла обрушились на сие учение и немало потрудились над его искажением… И жизнь показывает, что не христиане более всего досаждают, а язычники и сатанисты.

Они сразу разглядели, где для них главная опасность, действуют мощно и слаженно, они уже принялись искажать ведическое учение…". Ясно, что комментировать этот бред необязательно.

Если говорить обобщенно, то все его книги без смеха читать невозможно (например, Иисус Христос по его “исследованиям” – сын Дажьбога).

Словом, невозможно серьезно воспринимать все попытки Асова выдать откровенную чушь, подогнанную им под библейские легенды, за "славянские ведические мифы" и за "древнейшую русскую традицию".

Сам он взял себе звучный псевдоним: Бус Кресень. Задумывались ли Вы над значением его псевдонима? По толковому словарю Владимира Даля, бус – это пыль, пурга, придурь.

Кресень – это воскреситель. Такие вот Воскресители Дури сегодня “востанавливают” “ведическую веру”. Невежда поумнеет, дурак – никогда: он возводит свою родословную непосредственно к древним божествам – Асам и Асурам. Все книжные лотки под тематикой типа "Древняя Русь" в крупных магазинах Москвы завалены его дурацкими книгами (подробнее о нём смотрите в статье "ПоРАвославные РАсияне").

* * *

Христианство порождает страх смерти. По христианству человек живет на земле лишь один раз, а после жизни отправляется либо в рай, либо в ад.

Одноразовая догма жизни доводит христиан до истерии, запугивая неопределенностью. Христианство – это религия ГРЕХА и СТРАХА.

Страхи насквозь пропитали сознание христиан. "Страх божий", страх перед дьяволом, страх перед совершением "греха", страх перед мыслью "о грехе", страх перед Антихристом. "Божий страх". Страх всюду, даже там, где и бояться-то нечего. Он уже считается естественным. Страх перед смертью и перед попаданием в ад уродует и калечит людскую психику, делает из человека идиота и невротика.

С приходом христианства на Руси возник страх. Страх в этой жизни и муки в следующей. Может ли в страхе нормально развиваться человек? Конечно же нет.

А христиане? А христиане в гробу найдут счастье своё. "Живёшь для тела – мертв для себя", "чтобы душа была счастливой, тело должно быть мёртвым" – вполне в духе христианства.

Язычник любил и ценил жизнь и никогда не боялся смерти.

Язычник никогда не истязал себя, не носил вериги, не истощал своё тело, надеясь на общих основаниях испытать блаженство после смерти.

Язычество не призывает насиловать тело в угоду духу. Язычникам не нужны были никакие посты, посвящения во всякие благоглупости, в "таинства" и прочее, чтобы осознать свое кровное родство с богами. Язычник прекрасно понимал, что абсолютной смерти нет. Что смерть – это переход к другим формам жизни

Что жизнь после смерти не заканчивается. Не случайно в русском языке есть выражение "на том свете". У язычников не было того слащавого рая, который выдумали попы. Просто был другой Мир с нормальными условиями существования в этой неведомой стране. Там, как и на Земле, бывало не только хорошо, но и плохо.

У наших пращуров “грешников” на том свете не жарили на сковородках в аду, а праведников не баловали в раю. Не нужны никому были такие идеи. Вся система мировоззрения была целесообразный, целеустремленной. Её цель была в том, чтобы каждый человек жил честно и справедливо.

Никаких заповедей типа “не убий” и “не укради” не было, да и не нужны никому они были. Славянин и так понимал, что нападавшего с оружием надо убить.

А не делающего это убивать незачем. И любить своих врагов – это настоящая мерзость, она могла возникнуть только у банды жуликов, поставивших себе задачу поработить такими догмами людей (ни о каком стихийном возникновении христианства в среде римских рабов не может быть и речи).

Древняя Русь не знала, что такое брошенный и безпризорный ребенок и нищий родич.Старшие Родичи помогали людям своей опекой, но также были и требовательными к ним. Мало кто позволял себе нарушить запрет ломать ветки и деревья в лесу без нужды или для обогащения. Но запрещалось это не под страхом смерти, а самой совестью человека. Мыслимо ли причинять вред той первичной среде, с которой ты связан неразрывно? Основной упор делался не на страх, а на понимание. Не было богов-карателей за грехи. Кнутом и пряником воспитать сильного, волевого и умного человека невозможно. Поэтому, все христианские заповеди и списки грехов писаны для дрессировки рабов, неполноценных, морально надломленных людей, которые не могли быть опорой семьи и Роду. Я не могу себе представить язычника, чего-нибудь укравшего у своего сородича или причинившего ему ущерб для своей выгоды, а между тем ему не нужна была заповедь “не укради”. Он и без неё хорошо понимал, что воровать нехорошо, некрасиво и низко.