Г. Влияние христианства на древнерусское общество

Играя в момент крещения консервативную социально-политическую роль, христианство вскоре оказало и положительное воздействие на некоторые стороны древнерусской жизни:

Облегчило налаживание связей Руси с Византией, христианскими странами Центральной и Западной Европы.

«Принятие христианства сразу поставило Русь в один уровень с передовыми государствами того времени, облегчило дипломатические связи, так как люди средневековья придавали очень большое значение религии, а христианство охватило к этому времени примерно три четверти Европы, Закавказье и значительную часть Ближнего Востока»[13].

Одним из политических результатов крещения было то, что сын Владимира по договоренности с цесарем Византийской империи получил высочайший в Европе титул "цесаря", т. е. императора. А сын, внуки и внучки Владимира породнились с крупнейшими королевскими домами континента.

Христианство способствовало росту культуры, формированию древнерусской народности.

Однако нет никаких оснований рассматривать церковь как ускоритель феодализации Древней Руси, а христианство – как классовую идеологию, освящавшую феодальное угнетение. Церковь в Византии отнюдь не была зрелым феодальным институтом, поскольку во времена Владимирова крещения феодальные отношения там находились еще в стадии становления. На Руси церковь встретилась с доклассовым обществом, к которому ей пришлось приспосабливаться.

Двоеверие.

На Руси христианство появилось не в том первородном виде, в каком оно было в первые века своего существования; оно давно уже перестало быть религией бесправных и угнетенных, ожидавших компенсации лишь в потустороннем мире.

Силу государственного христианства составляло сочетание принципа незыблемости и безграничности власти, взятого из Библии, с принципом покорности и смирения, взятым из евангельского учения. Вся последующая христианская литература шла по этому пути; христианское духовенство принимало активное участие в разработке государственного законодательства.

Казалось бы, что с общеисторических позиций следует приветствовать церковь, которая укрепляла новую феодальную формацию, создавая идеологию нового господствующего класса, содействуя его сплочению и входя составной частью в этот класс.

Однако необходимо учитывать то, что христианская церковь не только укрепляла феодальную государственность, но и очень умело, во всеоружии разнообразных средств церковной литературы, искусства, театрализованного богослужения противодействовала классовой борьбе, объявляя всякое сопротивление властям вне закона божеского и человеческого.

Вот с такой диалектически противоречивой сущностью христианство и появилось на Руси в X в.

Рыбаков замечает: «Тысячелетнее язычество очень медленно отступало под настойчивым натиском православного духовенства. Деревня по существу стала христианской едва ли ранее XIII в»[14].

Далее следует проследить за тем, что же происходило с языческими верованиями после принятия христианства.

Наряду с городскими и сельскими приходскими храмами на Руси XI-XII веков создавалось множество домовых церквей. С большой долей вероятности можно говорить о том, что моления свершались не только в домовых церквах, но и в специальных комнатах, получивших название «крестовых». Е.Е. Голубинский в создании домовых церквей на Руси усматривал обычай, заимствованный у греков. Знаменитый историк русской церкви тут был не прав. Для учреждения домовых церквей в Древней Руси была своя туземная почва, ибо в древних обществах, исповедовавших языческую религию, у каждой отдельной семьи имелись «свои религиозные обряды, ей одной принадлежащие, свои особенные гимны и молитвы... Обряды, слова, молитвы, гимны, составлявшие существенную часть домашней религии, – все это было родовым наследием, священной собственностью семьи, и собственностью этой ни с кем нельзя было делиться, строго воспрещалось открывать что-либо из этого посторонним».

Аналогичная картина складывается в жизни гражданских городских общин Киевской Руси. «Как показывает исторический опыт древних народов, гражданские общины, подобно семьям, имели собственных богов, и потому каждая являла собой самостоятельную, а порой и замкнутую религиозную ассоциацию. Именно этим объясняется та специфическая роль, которую усвоили кафедральные храмы, воздвигнутые в волостных центрах – средоточиях различных древнерусских земель, или городов-государств»[15]. Они приобрели огромное значение, будучи оплотом благоденствия и мира, символом суверенитета волостных общин. Именно такими являлись Софийский собор в Киеве, Софийский собор в Новгороде, Софийский собор в Полоцке, Спасский собор в Чернигове, собор св. Богородицы в Смоленске, собор св. Богородицы во Владимире на Клязьме и т. п.

В каждом доме было специальное священное место, где впоследствии ставили иконы - "красный угол", "красный кут". Киот - "божница" - украшался ритуальными полотенцами - "набожниками", и православные иконы соседствовали с набожниками, на которых зачастую вышивались архаичные языческие сюжеты: богини Лада и Леля и суровая Макошь. «На киотах для икон, не взирая на их принадлежность к новому культу, истреблявшему языческую архаику и в частности культ солнца и "белого света", мы видим ту же самую систему оберегов, которая так явно проступает во внешней и внутренней орнаментике дома»[16].

Дыхание язычества коснулось не только монастырей, но и крупных обителей. Так, по свидетельству митрополита Иоанна II (1080-1089), в монастырях то и дело «пиры творять, созывать мужа вкупе и жены». Владыка замечает, что устроители тех пиров соревнуются друг с другом, кто лучше «створить пир». Перед нами, бесспорно, языческие пиры, имеющие престижный характер.

Языческому переосмыслению в Древней Руси подверглись и христианские божества, а церковный календарь вплотную увязан с ходом языческих празднеств.

С принятием христианства на смену Перуну пришел Иисус Христос, о чем свидетельствуют древние авторы: «По святом крещении Перуна отринуша, а по Христа Господа Бога яшася». В результате Иисусу Христу стали присущи некоторые черты Перуна, и поклонение ему во многом напоминало поклонение Перуну с его обильными жертвоприношениями, призванными умилостивить божество, дабы оно даровало благополучие верующим.

Если Христос сменил Перуна, то Богородица заменила Рожаниц в качестве женского божества плодородия. Популярность культа Богородицы, наблюдаемая в русском православии, в немалой мере объясняется переносом на нее свойств женских божеств языческого пантеона.

В образах русских святых также угадываются языческие боги. За Георгием Победоносцем (Егорием Храбрым) скрывается бог солнца Хорс, восседающий на солнечном коне. Илья-пророк принял некоторые черты Перуна-громовержца. Иоанн Креститель накрепко соединился с купальскими языческими обрядами. Покровитель скота Власий стал преемником бога Волоса (Велеса), а Параскева-Пятница – женской богини-пряхи Мокоши. Прототипом святых Козьмы и Демьяна был Сварог – покровитель кузнецов, занятых «огненным делом». Козьма и Демьян напоминают культурных героев древности. Легенда, записанная на Волыни, гласит: «Кузьма и Демьян бродили по свету и натолкнулись на людей, которые поле не пахали, а долбили его мотыгами. Кузьма и Демьян стали думать, как бы здесь сделать рало, чтобы этим людям легко было добывать хлеб. Вот они и выдумали первое рало».

фетишизированное восприятние икон, заменило древнерусскому человеку языческих идолов.

Устное поэтическое творчество украинского народа сохранило память о Козьме и Демьяне в качестве первых учителей среди людей. Иногда двое святых сливались в одном лице с именем Кузьмодемьяна, приближаясь тем самым к своему предшественнику – Хорсу.

Соединение язычества с христианством прослеживается и в похоронных обрядах Руси XI-XII веков. Языческое сожжение было вытеснено захоронением в землю. На костяках археологи находят порой кресты и образки. Но вместе с тем в могилу клали и пищу.

Христианские праздники подверглись довольно существенной языческой обработке. Более того, некоторые языческие празднования остались.

25 декабря – Коляда. Зимнее солнцестояние. Далее – Святки. Позже праздник совмещен с Рождеством Христовым. Языческий смысл: свадьба Даждьбога и Марены.

6 января – День Кощея и Велеса. Позже замещён крещенским Сочельником.

24 февраля – День Велеса. Позже заменен Днём Власия – поворот к весне.

29 февраля – День Кощея, сторожа царства мёртвых. Позже замещён Днём Святого Касьяна.

1 марта – День Марены. Позже заменён Днём Святой Марианны Праведной. Позже этот праздник был сдвинут Пасхой и заменён праздником Благовещения. Содержание его – сожжение масленицы-Марены, золотые яйца, птицы, отпускаемые на волю.

6 мая - День Даждьбога, встреча Весны. Дата могла быть перенесена на воскресенье или пятницу. Этот праздник позднее наложился на Юрьев День. Даждьбог весну начинает, Перун – лето кончает.

22 мая – Ярилин День, Семик. Замещен праздником Николы Весеннего, вешнего, травного, теплого. Воспоминания о встрече Ярилы и Кощея. Похороны Ярилы. Средний срок посева яровых – с Ярилы.

15 июня – День Триглава. Замещен Троицей. Когда праздновался в древности – неизвестно.

7 июля – Купала. Этот праздник был замещен праздником Иоанна Крестителя.

2 августа – Перунов День. Праздник замещен днем Ильи Пророка.

21 августа – День Стрибога. Позже замещен днем Мирона-Ветрогона.

14 сентября – День Волха Змеевича. Замещен днем Симеона Столпника. Начало охотничьего сезона.

10 ноября – День Мокоши. Замещен днем Параскевы-Пятницы.

21 ноября – День Сварога и Симаргла. Замещен праздником Михаила Архангела.

9 декабря – День Даждьбога и Марены. Замещен Юрием Холодным.

Надо сказать, что многие христианские праздники проводились на языческий манер. В ночь «святаго воскресения» мужчины и женщины, собравшись вместе, играют и пляшут бесстыдно, скверну всякую творят и, «яко кони, вискають (визжат) и ржуть», подобно «нечестивым елинам», празднующим «Дионусов праздник». Духовенство призывало свою паству Воскресение Христово встречать с любовью, а «не пияньством, ни объедением, ни песнями бесовскими, ни иными плотьскими деяниями». В христианских по названию, а по сути своей языческих празднествах, непременным правилом которых было ритуальное употребление алкогольных напитков, многие священники принимали самое деятельное участие, упиваясь без меры, например, «в святые пречистые дни постенья, от светлыя недели верьбныя до всех святых», что засвидетельствовано определениями Владимирского собора.

Влияние язычества прослеживается и в церковном оформлении. Современные исследования показали, что «церковное декоративное искусство русского средневековья было пронизано древними языческими элементами. Языческие сюжеты дополняли, с точки зрения древнерусского человека, христианскую символику. Таков богатый декоративный убор Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Весь цоколь здания от самого основания покрыт стилизованными растениями, как бы вырастающими из земли вместе с настоящей зеленью, окружающей белокаменный храм. Это – нижний ярус видимого мира, Земля, рождающая растения. Выше идут рельефы с изображением человека (святые воины, святые князья, пророчествующие люди), а верх собора увенчивается небожителями и золотым куполом – солнцем. В христианской символике Иисус Христос отождествлялся с солнцем. Купол по своему внешнему виду напоминал солнце, а внутри, в куполе, живописцы рисовали огромный лик Христа, обращенный на богомольцев с высоты, как бы с самого неба...

Довольно красноречиво отношение русских «христиан» к богу христианскому. Эти отношения строились по языческому принципу обмена услуг, который можно сформулировать словами древней поговорки: «Даю тебе, чтобы и ты мне дал». На этот счет имеются любопытные сведения, содержащиеся в «Слове о злых духах» – церковно-учительном памятнике Древней Руси. «Когда какое-нибудь к нам зло придет, – читаем там, – тогда поносим бога». А затем ситуации несколько детализируются: «Аще у нас хотя едина животны умреть, то мы начьнем богу поносити, глаголюще, господи, аже ты за мое добро сия злаа воздал ми еси». Достаточно было, по народному убеждению, накормить или одеть нищего, подать милостыню или поставить свечу в церкви (то есть сделать богоугодное дело), чтобы надеяться на доброе воздаяние от бога. И если вместо блага на людей сходило зло, то бога не восхваляли, а предавали поруганию. Наставники церковные призывали, разумеется, в беде и несчастье не роптать на бога, а смиренно идти в храм и возносить молитвы, каясь в грехах своих.

Большую озабоченность вызывала у служителей церкви закоренелая привычка древнерусских людей произносить клятвы. «Рота» (клятва) – принадлежность языческого общественного быта. Она осуждалась «христолюбцами» как тяжкий грех. И вот в этот грех постоянно впадали русские князья. Княжеские клятвы – заурядное явление в политической жизни Руси XI-XII веков. Непременным их условием было целование креста.

Не в меньшей, а быть может, в большей мере сохраняли языческие наклонности знатные женщины. С точки зрения ревностных приверженцев христианства, именно женщины в первую очередь «творили норовы поганские». Рассуждая по поводу волхвованья как внушения бесовского, автор «Повести временных лет» в полной уверенности заявляет: «Особливо же через женщин бесовские волхования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же – мужчину». Женские ритуальные пляски (русалии) – привычное явление древнерусской действительности, вызывавшее у церковных учителей раздражение и злобу. В поучениях против язычества о танцующей женщине говорится в весьма неприязненных выражениях: «Пляшущая бо жена невеста сотонина нарицаеться и любовница диавола, супруга бесова». Ношение русскими княгинями ритуальных украшений (браслетов с архаической символикой) – верный знак их участия в языческих русалиях.

Не утратил своего значения и культ предков. Для усопших топили бани, развешивали в них простыни и полотенца, оставляли караваи, мясо, молоко, яйца, масло, мед, пиво и «вся потребная», а пол посыпали пеплом. При этом устроители «мови» приговаривали, обращаясь к «навьем» (покойникам): «Мыйтися». О том, побывали ли в бане «навье», судили по следам, оставленным на пепле. И вот эти «навье» (бесы, по наименованию церковных учителей) «яко кури след свой показают на пополе [пепле] и трутся чехлы [простынями] и убрусы [полотенцами]». И когда «топившие мовници» возвращались и обнаруживали на пепле следы, то говорили: «Приходили к нам навья мытся». А затем с чувством исполненного долга съедали оставленную снедь, вызывая омерзение у ревнителей христианства, по мнению которых такую пищу «недостоить ни псом ясти».

Не исчезла в Древней Руси и вера в домовых. На языке идеологов церкви домовой – «бес-хороможитель».

Вывод.

Славянское язычество прошло свой сложный многовековой путь, начиная от примитивного анимизма и, заканчивая сложной системой богов, с четко выраженными функциями и культом. Несмотря на тысячелетнее господство государственной православной церкви, языческие воззрения остаются народной верой и по сей день проявляются в обрядах, хороводных играх, песнях, сказках и народном искусстве.

Если поставить вопрос, что в большей степени определило мировоззрение древнерусского общества – язычество или христианство, то можно, не боясь преувеличений, сказать: язычество.

Глубокий обзор языческих, то есть традиционных народных и природных верований, представляет более чем серьезную задачу для религиоведения.
Разнообразие мнений, течений, стремительно меняющаяся ситуация в этой области делают такое исследование весьма затруднительным. Дело осложняется тем, что в нашей стране (как и в любой другой, впрочем) вопросы вероисповедания людей напрямую связаны с политическими, экономичеcкими, а порой и криминальными интересами "серьезных" организаций. Слово "серьезный" взято здесь в кавычки, потому что всегда, на протяжении всей истории человечества духовная жизнь людей становится поводом для борьбы за власть и влияние.

Сегодня теме веры предков уделяется все больше внимания. Этой проблеме посвящаются не только научные труды. Все чаще можно услышать о неоязычестве, представляющем собой комплексное мировоззрение, основа которого – путь личного самосовершенствования человека. Язычник ощущает себя частью мира, который и есть Бог, свободной творческой личностью. Неоязычники, в большинстве своем, утверждают, что не просто восстанавливают язычество образца дохристианской Руси, а возрождают исконноарийскую Традицию, которая является свойственной славянам. Часть утверждает, что именно они и являются носителями исконной Традиции, что еще сохранились исконные язычники, сознательно сохранявшие веру предков, которые и являются скрытыми учителями. Как правило, такой позиции придерживаются члены общин, выросших из спортивных секций и военно-исторических клубов. С другой стороны, другая часть неоязычников, в основном из общин, состоящих из интеллектуалов, считает, что цельного мировоззрения не сохранилось, но осталось достаточно много «осколков» – в фольклоре, ремеслах, народных традициях и в православной, особенно старообрядческой, традиции. По мнению этой части неоязычников, задача сейчас не восстанавливать старое, а бережно собрать сохранившееся и выделить «ядро» традиции, возродив ее заново, полностью отвечающей современному менталитету. При этом они утверждают, что современный этап язычества – качественно новый этап в развитии Традиции, более осмысленный, вытекающий в том числе и из опыта христианской цивилизации.

Библиография.

1) Гимбутас М. «Славяне» // http://worga.slimhost.info/2007/02/16/marija_gimbutas_slavjane.html

2) Ишутин А.А. «Восточнославянские боги и их имена» // http://magiaworld.org.ru/library/book-138.html

3) Нидерле Л. «Славянские древности» // http://magiaworld.org.ru/library/book-126.html

4) Рыбаков Б.А. «Язычество древних славян» // http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000031/

5) Фроянов И.Я. «Начало христианства на Руси» // http://www.slavya.ru/trad/history/yaz_chr/froyanov.htm

[1] Нидерле Л. «Славянские древности»

[2] Рыбаков Б.А. «Язычество древних славян»

[3] Нидерле Л. «Славянские древности»

[4] Ишутин А.А. «Восточнославянские боги и их имена»

[5] Ишутин А.А. «Восточнославянские боги и их имена»

[6] Фроянов И.Я. «Начало христианства на Руси»