АН-НУ’МАН ИБН МУКАРРИН АЛЬ-МУЗАЙНИ
Истинно, вера поселяется в одних домах, а лицемерие – в других. Дом же Бану Мукаррин из домов веры.
Абдулла ибн Масуд
Племя Музайна проживало на территории, расположенной вблизи от Йасриба на пути, связывающем Медину с Меккой.
Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, то новости о нём люди из племени Музайна регулярно получали от путников, следующих в Медину и из неё. Все новости о Пророке, да благословит его Аллах и приветствует, были самыми добрыми.
Однажды вечером вождь племени Музайна ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни сидел среди своих братьев и шейхов племени. Он сказал им:
— О, люди! Клянусь Аллахом, мы ничего кроме доброго не знаем о Мухаммаде. Мы не слышали в его призыве ничего, кроме милосердия, благодеяния и справедливости. Так что же мы медлим, когда люди толпами присоединяются к нему?!
Далее он сказал:
— Что касается меня, то я решил завтра утром отправиться к нему. Те, кто хотят присоединиться ко мне, должны быть готовы выступить на заре.
Похоже, что слова ан-Ну’мана затронули чувствительную струну в душах людей. Едва начало светать, у дома ан-Ну’мана собрались его десять братьев и четыреста всадников из племени Музайна, готовых выступить с ним в Йасриб, встретиться с Пророком и принять религию Аллаха.
Ан-Ну’ман чувствовал некоторую неловкость от того, что с таким большим числом людей явится к Пророку и мусульманам, не имея с собой никаких даров, ведь постигшая в этом году племя Музайна небывалая по продолжительности засуха погубила почти весь урожай.
Ан-Ну’ман и его братья собрали всё, что осталось от урожая, и привезли эти скромные дары Посланнику Аллаха. Вместе со своими спутниками ан-Ну’ман заявил о том, что все они принимают Ислам.
* * *
Весь Йасриб возликовал, узнав радостную весть об ан-Ну’мане и его спутниках. Дело в том, что до этого ни один арабский род так дружно не принимал исламскую веру. Впервые сразу одиннадцать братьев от одного отца и с ними четыреста членов их рода стали мусульманами.
Несказанно обрадовался и благородный Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, когда ан-Ну’ман принял Ислам. Всевышний и Всемогущий Аллах принял его дары, ниспослав по этому поводу аят Корана:
“И есть среди кочевых арабов такие, которые веруют в Аллаха и в Последний день и смотрят на пожертвования свои, как на средство приблизиться к Аллаху и получить благословение Пророка. Да! Для них это, поистине, есть средство приблизиться к Аллаху. Не замедлит Аллах принять их в милость Свою. Поистине, Всепрощающ и Милосерден Аллах”.
(“Покаяние”, 99)
* * *
Встав под знамёна Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ан-Ну’ман ибн Мукаррин участвовал во всех его военных походах без всяких колебаний или нерешительности.
Когда халифом стал правдивейший Абу Бакр, ан-Ну’ман со своими людьми из племени Музайна решительно встал на его сторону, что оказало большое влияние на ликвидацию смуты вероотступничества.
* * *
Когда же халифат перешёл к аль-Фаруку, ан-Ну’ман ибн Мукаррин в его эпоху сыграл такую важную роль, что история постоянно рассказывает об этом в самых наилучших тонах и с огромной благодарностью.
* * *
Перед битвой при Кадисийи командующий мусульманскими войсками Саад ибн Абу Ваккас направил делегацию к хосрою Йаздаджурду во главе с ан-Ну’маном ибн Мукаррином с целью призвать хосроя к миру. Прибыв в столицу персидского царства аль-Мадаин[28], мусульмане попросили хосроя принять их. Когда мусульманская делегация прибыла к хосрою, он вызвал переводчика и сказал ему:
— Спроси-ка их: “Что привело вас на нашу землю, и почему вы хотите начать войну против нас?! Наверное, вы отваживаетесь напасть на нас, потому что мы отвлеклись от проблем с вами и не хотим сами начинать войну?
Повернувшись к своим спутникам, ан-Ну’ман ибн Мукаррин сказал им:
— Если вы не возражаете, я могу ответить от вашего имени. Если же кто-то из вас хочет говорить сам, то я не возражаю. Пусть он говорит первым.
Они сказали:
— Нет, говори ты.
Затем, обратившись к хосрою, они сказали:
— От нашего имени будет говорить этот человек. Слушай то, что он скажет”.
Воздав хвалу и благодарность Аллаху, а также Его Пророку, ан-Ну’ман сказал:
— Смилостивившись над нами, Аллах послал нам Пророка, который указывает нам путь к добру и повелевает совершать его. Он объясняет нам, что такое зло и запрещает его нам. Он обещал нам, если мы примем то, к чему он нас призвал, добрую награду Аллаха в этом и ином мирах.
Прошло совсем немного времени, и Аллах сменил нашу узость простором, нашу униженность — величием, а нашу вражду — братством и милосердием.
Он повелел нам призывать людей к тому, что несёт им добро, а также повелел призвать и наших соседей к Исламу.
Мы призываем вас принять нашу религию, которая хорошее делает ещё лучшим и побуждает людей к этому. Эта религия разоблачает всё злое и предостерегает от него. Она выводит правоверных из мрака безбожия и его произвола к свету истинной веры и её справедливости.
Если вы согласитесь принять Ислам, то мы оставим вам Книгу Аллаха, чтобы вы жили в соответствии с ней и решали все ваши дела по её законам. Тогда мы отступим, и не будем воевать с вами. Если же вы откажетесь принять религию Аллаха, то мы будем брать с вас джизью и защищать вас. Если же вы откажетесь выплачивать джизью[29], то мы будем воевать с вами.
Выслушав эту речь, Йаздаджурд страшно разгневался и сказал:
— Истинно, я не знаю на всей Земле более дерзкой нации, чем вы. Нет нигде другого более разобщённого и бедствующего народа. Вашим народом занимались наши наместники в пограничных районах, которые обязывали вас быть покорными нам...
Немного успокоившись, он продолжал:
— Если выступить против нас, вас заставляет нужда, то мы прикажем дать вам продовольствия для вашего народа, оденем ваших вождей и знатный людей, в лучшие одежды, поставим над вами нашего правителя, который будет мягко обращаться с вами.
Отрицательный ответ одного из членов делегации вызвал у хосроя новую вспышку гнева, и он воскликнул:
— Жаль, что посланцев нельзя убивать, а то я убил бы вас! Убирайтесь прочь, здесь вам больше нечего делать! Передайте вашему командующему, что я посылаю против него моего полководца Рустама, чтобы он похоронил его и вас вместе во рве Кадасийи.
По приказу властителя принесли мешок с землёй. Он сказал своим людям:
— Навьючьте его на самого знатного из них и ведите его впереди всех на глазах у моего народа, пока он не выйдет из ворот столицы моего царства”.
Придворные обратились к делегации:
— Кто самый знатный из вас?
Первым отозвался Асым ибн Умар, сказав, что он сам знатный.
На него взвалили поклажу и вывели за ворота аль-Мадаин. Там он погрузил мешок с землёй на своего верблюда, привёз его к Сааду ибн Абу Ваккасу и сказал, что Аллах откроет мусульманам страну персов и даст им власть над их землёй.
Затем произошла битва при Кадисийи, и её ров наполнился тысячами трупов. Но все эти убитые не были мусульманскими воинами, это были солдаты хосроя.
Потерпев поражение в битве при Кадисийи, персы не смирились. Они собрали все свои армии воедино, и общая численность их войск достигла ста пятидесяти тысяч человек самых закалённых бойцов.
Когда до аль-Фарука дошли вести о таком огромном скоплении войск персов, он решил лично выступить в поход против них.
Однако знатные лица из мусульман отговорили его от этого и посоветовали халифу отправить во главе армии надёжного командующего, которому было бы по силам выполнение этой серьёзнейшей задачи. Умар сказал:
— Порекомендуйте мне такого человека.
— Ты лучше знаешь своих командиров, о вождь правоверных, — сказали люди.
Умар сказал:
— Клянусь Аллахом, я назначу командовать мусульманскими воинами человека, который, если две армии встретятся, будет действовать очень быстро и решительно. Этот человек — ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни.
— Да, это именно тот человек, — согласились присутствующие.
Умар написал ему послание, в котором говорилось:
“Мне сообщили, что большие группировки войск неверных сосредоточились в районе города Нахаванд. Получив от меня это послание, по повелению Аллаха и с Его помощью и поддержкой немедленно выступай в поход со всеми мусульманскими войсками, которые есть у тебя. На марше не используй трудные дороги, чтобы войска оставались свежими... Жизнь каждого мусульманина дороже для меня, чем сто тысяч динаров. Мир тебе”.
Ан-Ну’ман во главе своей армии устремился навстречу противнику. Для разведки пути он выслал вперёд конные авангарды. Когда всадники приближались к Нахаванду, их лошади стали останавливаться. Всадники понукали коней, но они не двигались с места. Когда всадники спешились, чтобы выяснить в чём дело, то обнаружили в копытах лошадей железные колючки, похожие на головки гвоздей. Осмотрев землю, они обнаружили, что персы густо рассыпали эти колючки на всех дорогах, ведущих в Нахаванд, чтобы помешать подходу мусульманской конницы и пехоты к городу.
* * *
Конная разведка сообщила ан-Ну’ману о том, что она обнаружила и попросила его совета по этому поводу. Ан-Ну’ман приказал им оставаться на местах, а ночью зажечь костры, чтобы их увидел противник. Освещённые кострами, воины должны были делать вид, что они боятся врага и отступают, чтобы вынудить противника выступить против них и убрать разбросанные железные колючки.
Хитрость удалась, так как персы, заметившие отступление в беспорядке авангарда мусульманской армии, выслали своих людей, которые очистили дороги от колючек. Мусульмане внезапно атаковали их и захватили все подходы к городу.
* * *
Чтобы захватить Нахаванд, ан-Ну’ман ибн Мукаррин со своей армией расположился лагерем в его пригородах, твёрдо решив упредить противника своим наступлением. Он обратился к своим воинам:
“Я трижды громким голосом возвеличу Аллаха. Когда я первый раз сделаю это, пусть изготовится каждый, кто ещё не готов. Когда я произнесу возвеличивание во второй раз, пусть каждый из вас подгонит на себе и закрепит личное оружие. Когда я в третий раз провозглашу “Аллах Акбар! ”, то это будет сигналом к атаке. Я пойду вперёд, а вы следуйте за мной”.
* * *
Ан-Ну’ман ибн Мукаррин трижды громко возвеличил Аллаха и, подобно свирепому льву, бросился в гущу врагов. Подобно бурному потоку, устремились за ним мусульманские воины. Между двумя армиями развернулось ожесточённое сражение, подобного которому было мало в истории военного искусства.
Персидская армия буквально была разорвана на части. Трупами убитых персов были устланы равнины и горы, а их кровь ручьями текла по дорогам и тропам. Поскользнувшись на персидской крови, конь ан-Ну’мана упал, а сам он получил смертельную травму. Его брат немедленно подхватил мусульманское знамя, выпавшее из его руки, и накрыл тело ан-Ну’мана плащом, скрыв от мусульман его гибель.
Когда мусульмане одержали блестящую победу, вошедшую в историю как “победа всех побед”, победоносные воины стали спрашивать о своём командующем герое ан-Ну’мане ибн Мукаррине...
Сняв плащ с тела, брат ан-Ну’мана сказал:
— Вот ваш эмир! Аллах осчастливил его победой и завершил его жизнь смертью мученика за веру.
Bottom of Form
СУХАЙБ АР-РУМИ
Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными...
Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует
Сухайб ар-Руми...
Кто из нас, о мусульмане, не знаком с Сухайбом ар-Руми и не знает хотя бы часть его биографии и что-нибудь из происшедших с ним событий?
Однако многим не известен тот факт, что Сухайб был вовсе не византийцем, а чистокровным арабом. Его отец был родом из племени Бану Нумайр, а мать — из племени Бану Тамим.
То, из-за чего Сухайба причислили к византийцам, имеет долгую историю, которая описана во многих серьёзных книгах.
Примерно за двадцать лет до первого откровения Аллаха своему Посланнику, да благословит его Аллах и да приветствует, древним городом аль-Абуллой управлял назначенный иранским царём Синан ибн Малик аль-Нумайри.
Самым любимым из детей у него был его пятилетний сын по имени Сухайб.
* * *
У Сухайба было выразительное лицо, умные глаза и рыжие волосы. Он отличался кипучей активностью, был весёлым и общительным ребёнком с открытой и нежной душой, что вселяло радость в сердце его отца, избавляя его от постоянных забот.
* * *
Вместе со своим маленьким сыном мать Сухайба в сопровождении группы приближённых и слуг отправилась на отдых в деревню ас-Саний, которая находилась в Ираке. Одно из подразделений византийских войск совершило налёт на эту деревню.
Перебив охрану, византийцы разграбили её и взяли в плен жителей, среди которых был и Сухайб.
На одном из рынков рабов в Византии Сухайб был продан. С тех пор он начал переходить из рук в руки, служа разным господам. Его участь была подобна участи тысяч других рабов, которые заполняли дворцы Византии.
* * *
Такая жизненная ситуация предоставила Сухайбу возможность познать глубину византийского общества и досконально изучить его изнутри. Своими собственными глазами он увидел, какими рассадниками пороков и грехов были дворцы Византии. Собственными ушами Сухайб слышал невероятно грязные и чудовищные слова, что заставило его всей душой возненавидеть это общество. Он говорил сам себе:
“Общество, подобное этому, может очистить только ураган”.
* * *
Несмотря на то, что Сухайб вырос в Византии, возмужал среди её жителей и на её земле, почти полностью забыв арабский язык, он постоянно помнил, что является арабом и выходцем из пустыни...
Тоска по родине не покидала его вплоть до того дня, когда он освободился от рабства и вернулся к своему народу.
Его ностальгия увеличилась ещё больше после того, как он услышал слова одного из христианских прорицателей, сказанные очередному господину Сухайба:
“Пришло время, когда из Мекки на Аравийском полуострове выйдет пророк, который подтвердит миссию Исы ибн Марйам и выведет людей из тьмы на свет”.
* * *
Когда Сухайбу представилась удобная возможность, он бежал от своих господ и направился в сторону Мекки — Матери городов, центру земли арабов и места появления ожидаемого пророка. Когда Сухайб обосновался в Мекке и прожил там определённый период времени, местные жители прозвали его Сухайб ар-Руми, то есть “ Сухайб византийский ” за его довольно сильный иностранный акцент и рыжие волосы.
Заключив союз с Абдуллой ибн Джуданом, одним из вождей Мекки, Сухайб занялся торговлей, что давало ему большие доходы и много имущества.
Однако успешные торговые дела и большие доходы не смогли заставить Сухайба забыть слова христианского прорицателя. Всякий раз, когда они всплывали в его сознании, он нетерпеливо спрашивал себя: “Когда же, наконец, это случится?”
Ждать ответа на этот вопрос оставалось ему уже совсем недолго.
* * *
Однажды Сухайб вернулся в Мекку из своей очередной поездки. Там ему сообщили, что Мухаммад ибн Абдулла послан с миссией и призывает людей к вере в Единого Аллаха, справедливости и благодеяниям, запрещая людям совершать большие и малые грехи. Сухайб спросил:
— Не тот ли это человек, которого вы прозвали Амином (верным, истинным)?!
— Да, это именно тот, — ответили ему.
— А где он живёт? — спросил Сухайб.
Ему ответили:
— Он живёт в доме аль-Аркама ибн Абу аль-Аркама у холма Сафа... Но остерегайся, чтобы тебя не заметил никто из курайшитов, так как если они заметят тебя, то причинят зло... Ты у нас человек чужой, и нет племени, которое защитило бы тебя, да и родственников у тебя здесь нет, которые могли бы помочь тебе.
* * *
Соблюдая осторожность и оглядываясь, Сухайб отправился в дом аль-Аркама. У дверей дома он заметил Аммара ибн Йасира, которого знал раньше. Поколебавшись мгновение, Сухайб подошёл к нему и спросил:
— Тебе что здесь нужно, Аммар?
Аммар в свою очередь спросил его:
— А тебе что здесь нужно?
Сухайб сказал:
— Я хотел бы войти в дом, чтобы увидеться с этим человеком и послушать, что он говорит.
— Я тоже хочу именно этого, — ответил Аммар.
— Тогда давай войдём вместе с благословения Аллаха, — предложил Сухайб.
* * *
Вместе с Аммаром Сухайб ибн Синан ар-Руми вошёл к Посланнику Аллаха, и они внимательно выслушали всё, что он говорил. Слова Пророка зажгли свет веры в их душах, и они дружно протянули ему свои руки, торжественно засвидетельствовав, что нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — Его раб и Его Посланник.
Когда наступила ночь, и всё успокоилось, они покинули дом Посланника под покровом темноты, и каждый из них нёс в своём сердце свет, достаточный для того, чтобы осветить весь мир. С этого дня, они постоянно слушали Пророка, наслаждаясь его праведными наставлениями и соседством с ним.
* * *
Вместе с Билялем, Аммаром, Сумайей, Хайабом и другими правоверными Сухайб сполна испытал свою долю унижений от курайшитов. Как и десятки других правоверных, он был подвергнут таким мучениям, что, наверное, и горы бы их не смогли выдержать. Однако все эти жестокие испытания он встретил стойко и с душевным спокойствием, так как знал, что путь в Рай лежит через преодоление ненавистного.
* * *
Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, разрешил своим сподвижникам переселиться в Медину, Сухайб твёрдо решил сопровождать Посланника и Абу Бакра. Однако когда курайшитам стало известно, что Сухайб твёрдо решил переселиться, то они начали чинить ему всяческие препятствия, чтобы помешать в этом. К нему были приставлены соглядатаи, которые следили буквально за каждым его шагом, чтобы Сухайб не смог вырваться из рук курайшитов и увезти от них всё то серебро и золото, которое он заработал, занимаясь торговлей.
* * *
После переселения Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Бакра в Медину Сухайб стал выжидать удобный случай, чтобы присоединиться к ним, но такая возможность всё не представлялась, так как соглядатаи зорко следили за ним. Сухайбу не оставалось ничего другого, как применить хитрость.
В одну из холодных ночей Сухайб часто выбегал во двор, как будто по нужде. Всякий раз, едва успев вернуться в дом, он выбегал на улицу снова. Соглядатаи сказали друг другу:
— Успокойтесь, ал-Лат и аль-Узза создали для него заботу в его животе...
После этого они вернулись на свои ложа и заснули. Сухайб прокрался мимо них и отправился в направлении Медины.
* * *
Вскоре после бегства Сухайба соглядатаи проснулись, и, не увидев его, тут же оседлали своих быстроногих скакунов и во весь опор бросились за ним в погоню, пока не настигли его.
Почувствовав приближение погони, Сухайб занял позицию на возвышенности, достал стрелу из колчана, натянул тетиву лука и крикнул:
— О курайшиты! Клянусь Аллахом, вы знаете, что я самый меткий и искусный стрелок из лука среди всех людей! Вы доберётесь до меня не раньше, чем каждой из имеющихся у меня стрел я убью одного человека. После этого я буду драться с вами своим мечом, пока я держу его в руке.
Один из преследователей сказал:
— Клянёмся Аллахом, мы не позволим уйти тебе невредимым и с деньгами... Ты пришёл в Мекку нищим бедняком, а затем разбогател и добился того, что имеешь.
Сухайб спросил:
— А если я оставляю вам мои деньги, вы позволите мне продолжать путь?
— Да! — ответили они.
Сухайб рассказал им, где хранит свои деньги в Мекке. Вернувшись в Мекку, преследователи забрали деньги Сухайба, а затем отпустили его.
* * *
Сухайб держал свой путь в Медину, стремясь бежать со своей религией к Аллаху. Он нисколько не сожалел о деньгах, которые он потратил в расцвете молодости.
Всякий раз, как его охватывала усталость или он чувствовал утомление, в его душе возникало страстное стремление к Посланнику Аллаха. К нему сразу возвращалась бодрость, и Сухайб продолжал свой путь.
Когда он достиг деревни Куба, расположенной на удалении двух миль от Медины, его заметил Посланник Аллаха. Очень обрадовавшись благополучному прибытию Сухайба, Пророк воскликнул:
— Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными…
Он трижды повторил свои слова.
Лицо Сухайба осветилось радостью, и он сказал:
— Клянусь Аллахом, никто не обгонял меня на пути к тебе, о Посланник Аллаха. Весть об этом тебе послал никто иной, как Джибриль.
* * *
Действительно, торги оказались выгодными…
Это было подтверждено откровением, ниспосланным с неба. Это засвидетельствовал Джибриль, когда Сухайбу было ниспослано следующее слово Всемогущего Аллаха:
“И среди людей есть, кто готов продать себя самого, дабы угодить Аллаху; и Аллах полон сострадания к слугам Своим”.
(Корова, 207)
Блажен Сухайб ибн Синан ар-Руми и добрая ему память.
Bottom of Form
АБУ АД-ДАРДА
Абу ад-Дарда отталкивал от себя всё мирское руками и сердцем.
Абдуррахман ибн Ауф
Уваймир ибн Малик аль-Хазраджи, прозванный в народе Абу ад-Дарда, встал рано поутру и сразу направился к своему идолу, которого он установил в самом почётном месте своего дома. Там он тщательно умастил его самыми лучшими и изысканными благовониями из тех, которые были в его большой лавке. Затем он обрядил идола в новые одежды, изготовленные из лучшего шёлка, которые накануне преподнёс ему в дар один из купцов, прибывший из Йемена.
Когда солнце поднялось, Абу ад-Дарда вышел из дома, направляясь в лавку.
Все улицы и переулки Йасриба были переполнены последователями Мухаммада, которые возвращались после битвы при Бадре. Впереди победителей двигались огромные толпы пленных курайшитов. Увидев их, ад-Дарда устремился к возвращающимся мусульманам и, подойдя к одному юноше из племени Хазрадж, спросил его о судьбе Абдуллы ибн Равахи. Юноша-хазраджит ответил ему:
— Он проявил в битве чудеса героизма и вернулся невредимым с большой добычей.
Юноша, тем самым, успокоил ад-Дарду и нисколько не удивился его вопросу об Абдулле ибн Равахе. Всем людям были известны связывающие их узы братства. Абу ад-Дарда побратался с Абдуллой ибн Равахой ещё в период джахилийи. Когда пришёл Ислам, ибн Раваха принял его, а Абу ад-Дарда отказался от новой религии.
Однако это разногласие не разорвало тесные узы, которые связывали этих двух людей. Абдулла ибн Раваха продолжал регулярно навешать Абу ад-Дарду, увещевал его, призывая принять Ислам, и очень сожалел о каждом дне, прожитом ад-Дардой язычником.
* * *
Абу ад-Дарда пришёл в лавку, расположился на высоком сиденье, и занялся торговлей, подгоняя своих приказчиков...
Он ничего не знал о том, что в это время происходило у него дома... В этот момент Абдулла ибн Раваха шёл к дому своего товарища, твёрдо решив воплотить в жизнь один свой замысел...
Подойдя к дому ад-Дарды, Абдулла увидел, что входная дверь была открыта, а во дворе находилась Умм ад-Дарда (жена Абу ад-Дарды)[30]. Он обратился к ней:
— Мир тебе, о Умм ад-Дарда!
— И тебе мир, о брат Абу ад-Дарды! — ответила она.
— А где Абу ад-Дарда?
— Он ушёл в лавку и должен скоро вернуться.
— Разрешишь войти? — осведомился Абдулла.
— Добро пожаловать, — ответила Умм ад-Дарда и впустила его.
Затем она ушла в свою комнату и занялась там домашними делами и детьми.
* * *
Абдулла ибн Раваха вошёл в комнату, где Абу ад-Дарда установил своего идола, достал молоток, который он принёс с собой, и, наклонившись над идолом, начал разбивать его, приговаривая:
— Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь! Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, — ложь...
Разбив на куски идола, он ушёл из дома ад-Дарды.
* * *
Войдя в комнату, где стоял идол, Умм ад-Дарда была ошеломлена, увидев идола, превратившегося в груду осколков, разбросанных на полу... Она начала горестно хлопать себя по щекам, восклицая:
— Ты погубил меня, о ибн Раваха... Ты погубил меня, о ибн Раваха...
* * *
Вскоре Абу ад-Дарда вернулся домой и застал свою жену, сидящей у двери комнаты, где стоял идол. Она с испугом взирала на него.
— В чём дело? — спросила Абу ад-Дарда.
— В твоё отсутствие приходил твой брат Абдулла ибн Раваха, — сказала она, — и вот что натворил с идолом. Можешь сам посмотреть.
Взглянув на идола, Абу ад-Дарда увидел, что он превратился в груду камней. Страшно разгневавшись, он решил отомстить Абдулле. Однако очень скоро он успокоился, и его гнев утих. Поразмыслив над тем, что произошло, он сказал: “Если бы в этом идоле было добро, то он обязательно защитил бы себя и отвёл зло”.
Он тут же направился к Абдулле ибн Равахе, а затем они вместе пошли к Посланнику Аллаха. Там Абу ад-Дарда объявил о своём принятии религии Аллаха. Это был последний язычник в округе, принявший Ислам.
* * *
С самого начала Абу ад-Дарда искренне уверовал в Аллаха и Его Посланника каждой частицей своего тела и души.
Он очень сожалел о том, сколько добра он упустил в прошлом, когда понял, насколько опередили его товарищи в познании религии Аллаха, изучении Книги Аллаха, религиозных обрядов поклонения и обретении праведности во имя приобщения своих душ к Аллаху и собственного спасения.
Абу ад-Дарда решил непрестанным и упорным трудом днём и ночью нагнать все упущенное им из знаний, с тем, чтобы догнать и превзойти своих товарищей.
В своём поклонении он абсолютно отрешился от всего земного, жадно устремившись к знаниям. Абу ад-Дарда упорно читал и изучал Книгу Аллаха, запоминая аяты наизусть и глубоко вдумываясь в их смысл.
Заметив, что коммерция лишает его радости поклонения и мешает ему посещать все образовательные собрания, он без малейшего колебания и сожаления оставил торговлю.
Когда кто-то задал ему вопрос, почему он это сделал, он ответил:
— До моего обета Посланнику Аллаха, я был купцом. Приняв исламскую веру, я хотел одновременно заниматься коммерцией и поклонением, но когда мне это не удалось, я оставил торговлю и полностью посвятил себя поклонению. Клянусь Аллахом, мне хотелось бы сейчас, чтобы у меня была лавка у входа в мечеть. Тогда бы я не пропускал бы общий намаз, а затем занимался бы торговлей, имея ежедневный доход в триста динаров.
Взглянув на задавшего вопрос, он продолжал:
— Я не говорю, что Всевышний и Всемогущий Аллах запрещает торговлю, но мне хотелось бы быть среди тех, кого коммерция не отвлекает от поминания Аллаха.
Абу ад-Дарда не только оставил торговлю, но и отрешился от всего мирского. Ему претили блеск и мишура всего земного. Он довольствовался чёрствым куском хлеба и грубой одеждой, чтобы только прикрыть свою наготу.
Как-то очень холодной ночью к нему зашла группа людей. Угостив их горячей пищей и пригласив переночевать, Абу ад-Дарда не дал им одеял. Укладываясь спать, люди заговорили между собой по этому поводу, и один из них сказал:
— Я пойду к нему и скажу об этом.
Второй сказал ему: “Не делай этого”. Но первый всё-таки решил пойти к Абу ад-Дарде. Подойдя к двери его комнаты, он увидел Абу ад-Дарду лежащим, а его жена сидела рядом с ним. На них обоих была лёгкая одежда, которая не могла защитить от жары или спасти от холода.
Человек сказал Абу ад-Дарде:
— Я вижу, что ты спишь в таких же условиях, как и мы! А где же ваши вещи?
Абу ад-Дарда ответил:
— Наш дом там, и мы сразу же отправляем туда все вещи, как только их приобретаем. Если бы в этом доме у нас что-нибудь было, то мы обязательно отдали бы это вам. На нашем пути, которым мы пойдём к другому дому, есть серьёзное препятствие, которое можно преодолеть только налегке, не быть отягощённым ничем. Поэтому мы не хотим иметь ничего тяжёлого, чтобы успешно преодолеть это препятствие. Ты понял? — спросил он человека.
— Да, понял, — ответил тот. — Да воздаётся тебе добром.
* * *
Халиф аль-Фарук хотел отправить Абу ад-Дарду наместником в аш-Шам, но он отказался. Умар продолжал настаивать, и Абу ад-Дарда сказал:
— Если ты хочешь от меня, чтобы я отправился к ним учить их Книге их Господа и Сунне их Пророка, а также молиться с ними, то я готов.
Эти слова очень обрадовали Умара, и Абу ад-Дарда направился в Дамаск. Прибыв туда, он обнаружил, что многие люди погрязли в роскоши и мирских утехах. Это ужаснуло Абу ад-Дарду, и он призвал людей в мечеть. Когда все собрались, Абу ад-Дарда встал перед ними и сказал:
— О жители Дамаска, вы наши братья по религии и соседи по дому. Вы наш союзники в борьбе с врагами. О жители Дамаска! Что же мешает вам отнестись дружелюбно ко мне и внять моему совету? Мне ничего не нужно от вас. Я даю вам совет, а мои расходы оплачивают другие. Я вижу, как смерть постепенно забирает у вас ваших учёных мужей, а ваши невежественные люди не учатся! Я вижу, как вы охотно принимаете то, что гарантировал вам Всевышний и Всемогущий Аллах, но в то же время игнорируете то, что Он повелел делать вам! Разве я не вижу, что вы накапливаете то, что не в силах проглотить! Вы строите то, где не живёте! Вы надеетесь на то, чего не достигнете! До вас были народы, которые надеялись, а прошло немного времени, и все они обратились в прах... Все их надежды были тщеславием и самообольщением... И дома их стали могилами... Вы помните, о жители Дамаска, что стало с народом ада. Сколько у них было денег и детей! А кто сегодня купит у меня их наследство хотя бы за два дирхема?
Все присутствующие так разрыдались, что их плач был слышен даже за стенами мечети.
* * *
С того дня Абу ад-Дарда начал активно посещать собрания людей в Дамаске и объезжать рынки. Он отвечал на вопросы, учил невежественных, приструнивал отлынивающих, используя любую удобную возможность или подвернувшийся случай.
* * *
Как-то на улице Абу ад-Дарда заметил толпу людей, которая, окружив одного человека, начала с ругательствами избивать его. Подойдя к людям, Абу ад-Дарда осведомился: “В чём дело?”
Люди ответили:
— Этот человек совершил большой грех.
Абу ад-Дарда спросил:
— А если бы этот человек упал в колодец, вытащили бы вы его оттуда?
— Да, конечно, — ответили люди.
— Не ругайте и не бейте его, — сказал им Абу ад-Дарда, — а увещевайте и наставляйте. Воздавайте хвалу Аллаху, который не позволил вам совершить такой же грех.
— Разве ты не ненавидишь его? — спросили люди.
Абу ад-Дарда ответил:
— Мне ненавистно то, что он совершил. А если он прекратит свои греховные действия, то станет моим братом.
Человек, совершивший грех, разрыдался и заявил о своём покаянии.
* * *
Однажды какой-то юноша обратился к Абу ад-Дарде: “Наставь меня, о сподвижник Посланника Аллаха!” Абу ад-Дарда сказал ему:
— О сын мой! Поминай Аллаха в добре, и Он помянет тебя в беде. О, сын мой! Набирайся знаний, учись, больше слушай, что говорят тебе. Старайся не быть невежественным, ибо иначе тебя ждёт гибель. О сын мой! Пусть мечеть станет твоим домом. Я сам лично слышал, как Посланник Аллаха говорил: “Мечети — дом каждого праведного человека”. Всевышний и Всемогущий Аллах обеспечил тем, чьим домом стала мечеть, спокойствие, милость и возможность идти по пути Его благосклонности.
* * *
Как-то группа молодых людей сидела у дороги. Они весело болтали и разглядывали прохожих. Подойдя к ним, Абу ад-Дарда сказал:
— О, дети мои! Дом мусульманина — это его келья, где он усмиряет душу и взор. Не сидите без дела на рынках ради пустого времяпровождения.
* * *
Однажды, когда Абу ад-Дарда был в Дамаске, Муавия ибн Абу Суфьян посватал своего сына Йазида к его дочери. Однако Абу ад-Дарда отказался выдать свою дочь за сына Муавийи и отдал свою дочь за простого юношу-мусульманина, который отличался праведностью и благонравием.
Людям стало это известно, и среди них пошли разговоры о том, что Йазид ибн Муавийа посватался к дочери Абу ад-Дарды, но он отказал ему и выдал свою дочь за простого мусульманина.
Когда Абу ад-Дарду спросили о причине этого, он ответил:
— Тем, что я сделал, я хотел добра для своей дочери.
— Как это? — спросили люди.
Абу ад-Дарда ответил:
— Представьте себе мою дочь в окружении рабов, которые прислуживают ей, а она сама будет находиться в роскошных чертогах. Что же в таком случае станется с ее религией?!
* * *
Когда Абу ад-Дарда находился в аш-Шаме, туда с ознакомительным визитов прибыл вождь правоверных Умар ибн аль-Хаттаб. Вечером он пришёл навестить своего приятеля Абу ад-Дарду в его доме. Толкнув дверь, он заметил, что на ней не было никакого запора. Когда Умар вошёл в абсолютно тёмный дом, Абу ад-Дарда услышал его шаги, поднялся ему навстречу, поприветствовал и усадил рядом с собой. В кромешной тьме, не видя друг друга, друзья начали неторопливую беседу. Ощупав изголовье постели Абу ад-Дарды, Умар обнаружил, что вместо подушки у него была конская попона, матрас набит мелкими камнями, а одеяло было таким тонким, что совершенно не защищало от дамасских холодов.
Умар воскликнул:
— Да смилостивится над тобой Аллах! Разве я тебе не помогал?! Разве я тебе не посылал средства?!
Абу ад-Дарда ответил:
— А помнишь ли ты, о Умар, хадис, который рассказал нам Посланник Аллаха?
— А какой именно? — спросил Умар.
Абу ад-Дарда сказал:
— Разве не он сказал: “Пусть будет у каждого из вас мирских благ столько же, сколько есть поклажи у всадника?”
— Да, он говорил так, — ответил Умар.
— А что мы сделали после него, о Умар?! — воскликнул Абу ад-Дарда.
Умар и Абу ад-Дарда разрыдались. Они плакали до тех пор, пока не наступило утро.
* * *
Находясь в Дамаске, Абу ад-Дарда продолжал увещевать его жителей, читать им и учить их Книге Аллаха и мудрости, пока не пришла ему пора умирать. Когда он смертельно заболел, к нему пришли его соратники и спросили:
— На что ты жалуешься?
— На свои грехи, — ответил Абу ад-Дарда.
— А чего ты хочешь? — спросили его.
— Чтобы мой Владыка простил меня, — ответил он.
Затем он сказал окружающим: “Внушайте мне: “Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — Посланник Аллаха””. Он продолжал повторять это, пока не испустил дух.
* * *
Когда Абу ад-Дарда предстал пред своим Владыкой, Ауф ибн Малик аль-Ашджаи увидел во сне обширную зелёную и тенистую лужайку, на которой стояла большая кожаная палатка, а вокруг паслось огромное стадо овец.
— Кому принадлежит всё это? — спросил он.
— Абдуррахману ибн Ауфу, — было сказано ему.
И Абдуррахман, выйдя из палатки, сказал ему:
— О ибн Малик, это всё Всемогущий Аллах ниспослал нам через посредство Корана. Если бы ты шёл этим путём, то увидел бы то, чего никогда не видел, и услышал бы то, чего никогда не слышал, а также нашёл бы то, о чём даже и не помышлял.
Ибн Малик спросил:
— А для кого всё это, о Абу Мухаммад?
Он ответил:
— Всемогущий Аллах приготовил всё это для Абу ад-Дарды, который отталкивал от себя всё мирское и руками, и сердцем.
Bottom of Form
ЗАЙД ИБН ХАРИСА
Клянусь Аллахом, Зайд ибн Харриса и был моим любимцем среди людей.
Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует
Суада, дочь Саалаба, собралась навестить своё племя Бану Маан. В дороге её сопровождал её сын Зайд ибн Хариса аль-Кааби, которому было восемь лет.
Едва она расположилась у своих родственников, как на их племя совершила набег конница племени Бану аль-Кайн. Они разграбили всё имущество, захватили верблюдов и взяли пленных...
В числе пленных, уведённых налётчиками, был и сын Суады Зайд ибн Хариса. Похитители выставили мальчика на продажу на ярмарке Указ, где его за четыреста дирхемов купил один из богатых курайшитских вождей Хаким ибн Хазам ибн Хувайлид.
Кроме Зайда он приобрёл ещё группу мальчиков и вернулся с ними в Мекку.
Когда его тётка Хадиджа Бинт Хувайлида узнала о прибытии племянника, то зашла к нему поздороваться и поговорить. Хаким сказал ей:
— Послушай, тётушка, на ярмарке Указ я купил группу мальчиков. Выбирай себе любого, который приглянется тебе. Это будет мой подарок тебе.
Госпожа Хад<