И другие избранные отрывки из «Книги золотых правил» для каждодневного изучения учениками (лану).

Махатмы Востока

\

ГОЛОС

Безмолвия

И другие избранные отрывки из «Книги золотых правил» для каждодневного изучения учениками (лану).

Редактор Н. Зорина

Технические редакторы Л. Амбайне, Г. Слепкова. Корректор Е. Данилова

Сдано в набор 24.09.90. Подписано в печать 12.06.91.

Издательство «Виеда», 226018 Рига, ул. Одесас, 17. Свидетельство о регистра­ции № 2-0001.

Отпечатано в типографии «Рота», 226011 Рига, ул. Блауманя, 38/40.

Голос Безмолвия / Пер. с англ. — Pига Виеда, 1991. — 96 с.

«Голос Безмолвия» содержИт избранные отрывки из индусской «Книги золотых правил".

Психология Востока и религиозного настроения его подвижников чужда европейскому сознанию, поэтому в предисловии, написанном переводчиком, есть некоторые указания и разъяснения, которые помогут читателю понять внутренний смысл великого учения.

Печатается по рижскому и таллиннскому изданиям.

Перевод и примечания Блаватской Е.П.

ПОСВЯЩАЕТСЯ НЕМНОГИМ

© «Виеда», 1991

© Э. Зариньш, художественное оформление, 1991

Печатается по: Голос Безмолвия и другие из­бранные отрывки из «Книги Золотых Пра­вил».

Таллинн (Эстония), Книжный склад Г. Вальтера. 1923.

СОДЕРЖАНИЕ:

Предисловие	………………………………..	стр. 3
Отрывок I «ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ»	………………………………..
Отрывок II «ДВА ПУТИ»	………………………………..
Отрывок III «СЕМЬ ВРАТ»	………………………………..
Примечания к I отрывку из «Книги золотых правил» ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ	………………………………..
Примечания к II отрывку из «Книги золотых правил» ДВА ПУТИ	………………………………..
Примечания к III отрывку из «Книги золотых правил» СЕМЬ ВРАТ	………………………………..

Предисловие

Нижеследующие страницы извлечены из «Книги зо­лотых правил» — книги, вручаемой ученикам мистичес­ких школ Востока. Знание их обязательно в той школе, учения которой приняты многими теософами. Так как поэтому я знаю наизусть много из этих правил, пере­водих был сравнительно легкой для меня задачей.

Известно, что в Индии методы психического разви­тия различны у каждого Guru (учителя или руководи­теля), и не только потому, что они принадлежат к раз­личным философским школам, которых шесть, но и от­того, что каждый Guru имеет свою собственную систему, которую он обыкновенно хранит в строгой тайне. Но по ту сторону Гималаев методы в эзотерических школах не различаются друг от друга, кроме как в том случае, когда Guru является простым ламой, немногим более сведущим, чем его ученики.

Источник, с которого сделан предлагаемый перевод, есть часть той же серии, из которой взяты стансы Книги Дзиан», на которых основывается «Сокровенное Учение». «Книга золотых правил», как утверждают, одинакового происхождения с великим мистическим тво­рением «Paramartha», которое, по словам легенды о Nagarjuna, было сообщено великому архату Нагами, или Змеями, — название, даваемое древним посвященным. Впрочем, идеи и изречения, содержащиеся в этой книге, при всем их благородстве и оригинальности, встреча­ются часто, хотя бы в другой форме, в санскритских сочинениях, как, например, в «Jnaneshvari», этой дивной мистической книге, в которой Кришна описывает Арджуне в ярких красках состояние вполне просветленного йога; то же встречается в некоторых Упанишадах. Это вполне понятно потому, что большинство, если не все, величайшие архаты, первые последователи Gautama Buddha, были индусами и арийцами, и не монголами; в особенности же те, которые переселились вТибет.Сочинения одного Aryasangha очень многочисленны.

Оригиналы этих «Правил» вырезаны на тонких про­долговатых пластинках; копии с них — часто на дисках. Эти диски или пластинки обыкновенно хранятся на ал­тарях храмов, принадлежащих к центрам, где находятся школы Mahayana (Yogacharya), т. е. школы так назы­ваемого «созерцательного» направления. Написаны они различно, иногда по-тибетски, но чаще идеографичес­ким письмом. Священный язык (Senzar) может быть передан, кроме как посредством собственного алфа­вита, еще различными способами шифрованного письма, более близкими к идеографическому, чем к буквенному. Другой способ (по-тибетски lug) состоит в употребле­нии цифр и красок, причем каждый знак соответствует букве тибетского алфавита (тридцать простых букв и семьдесят четыре составные буквы). Таким образом об­разуется полная криптографическая азбука. В случае идеографического письма существуют определенные способы чтения текста. Так, употребляются, как, напри­мер, в данном случае, символы и знаки астрологии, т. е. двенадцать знаков зодиака и семь основных цветов, каждый в трех оттенках (светлый, основной и темный), что соответствует 33 основным буквам простого алфа­вита, словам и предложениям. Ибо при этом способе двенадцать знаков зодиака, повторенные пять раз и соединенные с пятью элементами и семью цветами, об­разуют полный алфавит, состоящий из 60 священных букв и 12 знаков. Знак, поставленный в начале текста, указывает, должен ли он читаться согласно индусскому способу, когда каждое слово просто заменяет санскрит­ское, или же согласно китайскому принципу чтения идеографического письма. Самым легким способом, од­нако, является тот, который позволяет читающему не пользоваться каким-либо определенным или даже во­обще каким-либо языком; ибо знаки и символы, подоб­но арабским цифрам, составляли общую, международ­ную собственность всех посвященных мистиков и их по­следователей. Этой же особенностью отличается один из китайских способов письма, который одинаково легко читается всяким, знакомым со значением знаков. Так, японец может читать такой текст на своем языке так же свободно, как китаец на своем.

«Книга золотых правил» — из которых одни принад­лежат к добуддийской эпохе, другие же к позднейшему времени — содержит около 90 коротких отдельных трак­татов. Из них несколько лет тому назад я знала трид­цать девять наизусть. Чтобы перевести и остальные, я должна бы обратиться к записям, разбросанным по весьма большому количеству бумаг и записок, накопив­шихся за последние двадцать лет и никогда не приве­денных в порядок, так что это было бы весьма нелег­кой задачей. Помимо этого, не все из них могли бы быть переведены и поведаны миру, слишком себялю­бивому и слишком привязанному к чувственным вос­приятиям, чтобы быть в какой-либо мере достойным и способным правильно принять столь возвышенное эти­ческое учение. Ибо только человек, упорно и серьезно ищущий самопознания, будет охотно внимать подобным указаниям.

И все же именно такие этические учения заполняют бесчисленные тома восточной литературы, в особенности в Упанишадах. «Убей всякое стремление к жизни», — говорит Кришна Арджуне. «Стремление это пребывает только в теле, в орудии воплощенного «я», не в самом «Я», которое вечно, неразрушимо, которое не убивает и не может быть убито» (Kathopanishat). «Искорени ощу­щения» — учит Sutta Nipata; «взирай одинаково на радость и на горе, на выигрыш и на потери, на победу и на поражение»; и там же: «ищи убежище лишь в Веч­ном». «Уничтожь чувство обособленности», — повторяет Кришна на все лады. «Ум (Manas), следующий за блуждающим чувством, делает душу (Buddhi) столь же беспомощной, как ладью, гонимую ветром по волнам» (Bhagavad-Gita ii 67).

В этом переводе я стремилась сохранить поэтическую красоту языка и образов, которой отличается оригинал. Насколько старания эти были успешны — об этом дол­жен судить читатель.

Е. П. Б

1889.

Jnaneshvari, как теперь известно, написано на языке Mahara-shtra (Maratrie) и состоит из Bhagavad-Gita и комментария к ней.

Отрывок I

ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ

Эти поучения для тех, кому неведомы опасности низ­ших Iddhi ¹ .

Тот, кто захочет слушать голос Nada ², беззвучный звук, и постигать его, тот должен суть Dharan'ы ³ изу­чить.

И равнодушный к внешним восприятиям, хозяина ис­кать он должен чувств — того, кто мысль творит и за­рождает Майю.

Реального убийца гордый — разум.

Пусть ученик убьет убийцу.

Ибо —

Когда представится ему вся нереальность формы соб­ственной, подобно формам сновидений после пробужденья; когда он перестанет слушать многих, он может различить Единое — глас внутренний, что убивает внеш­ний.

Тогда — и лишь тогда — оставит царство он Asat'a — лжи, и он придет в чертоги Sat'a — правды.

Но прежде чем душа способна видеть, гармонии до­стичь должна внутри себя она, и очи плотские ко всем иллюзиям должны стать слепы.

И прежде чем душа способна слышать, глухим стать должен образ, как к раскатам грома, так и к шепоту; как к реву исступленному слонов, так к серебристому жужжанью светляка златого.

И прежде чем душа способна постигать, и сможет помнить, ей надо слиться со Свидетелем безмолвным, подобно изваянию из глины, чьи формы прежде были слиты с ваятеля идеей.

Тогда душа услышит и сможет помнить.

И внутреннему уху станет внятен

ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ.

который говорит:

Коль улыбается душа твоя, купаясь в солнце жизни, или поет она в своей личинке плоти, иль плачет, заклю­ченная в темницу Майи, иль силится она, чтоб разор­вать серебряную нить, которою она привязана к Учи­телю ⁴, — познай, о ученик, душа твоя от праха.

И если, распускаясь, душа ⁵ твоя внимает шуму мира, иль отзывается на голос многосложный Майи ⁶, иль ис­пугавшись вида жгучих слез страданий, иль оглушен­ная стенаниями скорби — твоя душа, подобная пугли­вой черепахе, сокроется под броню «я» — познай, о ученик, душа твоя есть недостойный храм безмолвного Владыки своего.

Когда ж, ростя и становясь сильнее, твоя душа из верного убежища уходит и, отрываясь прочь от защи­щавшего ее ковчега, серебристую растягивая нить, уно­сится вперед, и шепчет, свой образ созерцая на волнах пространства: «это я», — познай, о ученик, захвачена душа твоя в тенета обольщений ⁷.

Земля, о ученик, чертог скорбей, где по пути тяже­лых испытаний есть сети, чтоб опутать «я» обманами великой Attavada⁸.

О ученик не ведущий, этот мир есть только мрач­ное преддверье, ведущее тебя к заре, предшествующей долу истинного света, который бури загасить не могут и что горит без масла и светильни.

Речет Закон Великий: «чтобы достичь познанья Ми­рового «Я» ⁹, ты должен раньше ведать само «Я». Чтобы достичь познанья «Я» такого, ты должен отдавать себя — Не я, и бытие отдать небытию; тогда лишь сможешь ты меж крыл Великой Птицы ¹⁰ отдыхать. О, сладок отдых на крылах Того, что не рождалось и не умирает, но что есть Aum сквозь вечность времени ¹¹ . Воссядь на Птицу Жизни, если хочешь знать ¹². Отдай ты жизнь свою, коль хочешь жить ¹³. Усталый странник! Через три чертога ведет твой путь к конечной цели. По трем чертогам, о ты, победитель Мага, пройти ты должен через три ступени ¹⁴ к чет­вертой ¹⁵ и тогда достичь семи миров ¹⁶; миров покоя вечного.

Коль хочешь знать их имена, — внимай и помни:

У первого чертога имя — неведенье, Avidya. В чертоге этом ты увидел свет, в нем ты живешь: в нем умереть ты должен ¹⁷.

Название второго — Чертог Познания ¹⁸. И в нем най­дет душа твоя цветенье жизни, — под каждым же цветком змея сокрыта ¹⁹.

Чертога третьего названье — Мудрость; за ним — безбрежное пространство вод Akshara, неиссякаемый всеведенья источник ²⁰.

Чтоб перейти чрез первый безопасно, не смешивай его огонь желаний, горящих там, со светом солнца жизни.

Чтоб безопасно перейти второй, не замедляй шагов, чтоб аромат дурманящий его цветов вдыхать. Чтоб от цепей тяжелых кармы быть свободным, не здесь, в стране иллюзий, искать ты должен Guru своего.

Не медлит мудрый в радостных пределах обманных чувств.

Не внемлет мудрый сладкозвучным чарам.

Ищи того, кто даст тебе рожденье ²¹ в Чертоге Муд­рости; в чертоге, что за последними пределами лежит, где тени нет, где правды свет сияет, во славе несказан­ной.

Несотворенное живет в тебе, лану, ведь так же, как в чертоге этом. Коль хочешь ты достичь и слить в еди­ный оба света, то должен ты покровы темные иллюзии с себя совлечь. Глас плоти заглуши, не позволяй ви­деньям чувств встать меж тобой и светом; пусть этот свет и тот сольются воедино. Познав неведенье свое ²², беги ты от чертога знаний. Опасен он в своей красе коварной — он нужен лишь для испытания тебя. Лану, ты берегись, чтоб ослепленная его сверканием душа ша­гов не замедляла и в сети не попалась бы его обман­чивых лучей.

Из драгоценного венца великого царя соблазнов, Мага ²⁹, исходит этот свет. Заворожит он ум и чувства ослепит, оставивши неосторожного как брошенный об­ломок.

Ночная бабочка, которую привлек мерцающий в ночи светильник твой, обречена на гибель в жидком масле. Беспечная душа, что победить не может над ней смею­щегося демона иллюзий, на землю вновь его рабой вер­нется.

Взирай на сонмы душ. Смотри, как мечутся они над бурным морем жизни; как, обессилев, истекая кровью, они с разбитыми крылами тонут в волнах, вздымаю­щихся ввысь. Они, бросаемые ветром, гонимые жесто­кой бурей, попав в водоворот, в разверзнутых пучинах исчезают.

О ученик, когда чрез Мудрости чертог ты проходя, достичь блаженства дола хочешь, — замкни все чув­ства крепко ты от заблуждения великого и страшного раздельности, что разобщит тебя от всех.

«Неборожденному», что погрузилось в воды Майи, ты отрываться не давай от Матери единой. Пусть огнен­ная сила отойдет в покои тайные, в покои сердца ²⁴, в обитель Матери вселенной ²⁵.

И сила та из сердца твоего воспрянет лишь тогда в шестую область — в срединную — в пространство меж очей, и станет сила та дыханием Души Единой, всенаполняющим Учителя глаголом.

И лишь тогда ты станешь, ученик, «небесным путни­ком»²⁶, что попирает ветры, над водами летящие, что шествует, стопами не касаясь поверхности морей.

Но прежде чем вступить на верхнюю ступень на лест­нице мистических созвучий, ты должен слышать голос Бога Сокрытого ²⁷ в семи тонах.

Из них подобен первый пенью соловья сладчайшему, когда с подругою прощается своей.

Второй звучит серебряным кимвалом Дхианов, будя­щих мерцающие звезды.

А третий звук подобен певучей жалобе морского духа, что заключен в темницу перламутра.

За этим звук, подобный песне лютни ²⁸.

Как флейты из бамбука острый звук прорезывает пятый ухо и переходит в трубный глас.

Как дальние раскаты грозной тучи проносится по­следний.

Седьмой поглотит все. Все звуки замирают, и более не слышно ничего. —

Когда убиты Шесть ²⁹ и сложены у ног Учителя, то ученик в Едином ³⁰ тонет, Единым станет он и пребы­вает в нем.

Но раньше чем тебе вступить на Путь, ты тело лун­ное ³¹ разрушить должен, очистить тело мысли ³² и не­порочным сделать сердце.

Источник вечной жизни, кристально светлый, не может слиться ведь с потоком, загрязненным бурею земной.

Небесная росинка, что сверкает в луче рассветном & лотосе чистейшем, упав на землю, обратится в ком из; праха; смотри, алмаз стал грязью.

Борись с нечистыми мыслями раньше, чем победят они тебя. Уничтожай их, как они убить тебя стремятся. Ведь если ты их пощадишь, они укоренятся и вырастут, все победят они, и ты погибнешь. О ученик, смотри, ведь даже тень их не должна коснуться до тебя. Растет она размерами и силой, и раньше чем заметишь ты ее при­сутствие, исчадье тьмы все существо твое поглотит.

Знай, ученик, что раньше чем мистический огонь ³³ тебя преобразует в бога, ты должен волею своей спо­собным стать убить свой лунный образ.

«Я» — духа встретиться с «я» — плоти никогда не может. Один из них исчезнуть должен. Обоим места нет.

Знай, ученик, что раньше чем души твоей сознание сумеет понимать, сам корень личности ты вырвать дол­жен и чувства червь раздавлен должен быть, чтоб не воскреснул вновь.

Чтоб по пути идти, ты должен, о ученик, сам стать Путем самим ³⁴.

Пускай душа твоя раскроет слух к стенаньям боли, как лотос раскрывает сердце, чтобы пить сиянье ут­ренних лучей.

Не дозволяй, чтоб солнце осушило хотя единую слезу страданий прежде, чем ты их не сотрешь с очей стра­дальца.

Пусть каждая горячая слеза людского горя в храм сердца твоего падет и там пребудет; и не сметай ее, пока причины горя ты не устранил.

О сердце милосердное, те слезы — потоки, орошаю­щие поле благости бессмертной. На этой почве выра­стает цветок полночный Buddha ³⁵; его найти труднее, и реже виден он, чем цвет от древа Vogay. Он даст зерно освобождения от новых жизней. Оно освободит архата от желаний и борьбы; оно ведет его чрез поле жизни в блаженство и покой, известных только в стране безмолвья и небытия.

Желанья умертви. И, умертвив, смотри, чтоб не вос­кресли вновь.

Убей влечение к жизни; но, убивая Tanha ³⁶, делай это не ради жизни вечной, но чтобы заменить мгновенность — вечным.

Оставь желания. Не негодуй на карму иль на законы неизменные природы. Борись лишь с личным, преходящим, незначащим и подлежащим смерти.

Природе помогай, и с ней работай. Ты будешь приз­нан ей в число ее творцов, и будет покоряться она тебе.

И широко раскроет пред тобой она свои покои тайн, покажет оку твоему сокровища, что в лоне девственном ее глубоко скрыты. Не загрязненная прикосновеньем плоти, она сокровища свои покажет только оку духа, что не смежится никогда, и в царствах всех ее нет тайны для него.

Она покажет средства и дорогу, и первые врата, вто­рые, третьи — вплоть до седьмых. И дальше — цель. За ней, в сиянии купаясь солнца духа, пределы славы несказанной, незримые иному взору, как только зрению души. Одна дорога лишь ведет на Путь. Лишь на конце ее услышан может быть Безмолвный Голос. Стремящийся идет по лестнице; ее ступени состоят из скорби и стра­даний. Утешить их лишь может голос правды. О горе, ученик, коль хоть единый грех ты принесешь с собой. Под тяжестью его надломится она, и вниз ты свергнут будешь. В глубоком омуте твоих грехов и слабостей по­коится подножие ее, и если ты захочешь перейти чрез бездну плоти, омыть свои стопы водою отречения ты должен. О берегись, чтоб грязною ногою не вступить на лестницы нижайшую ступень. Тому да будет горе, «то загрязнит хотя б одну ступень нечистыми ногами! Ведь грязь порока и безумия засохнет, станет липкой и прикрепит его стопы к себе. Как птица, что попалась в силки коварных птицеловов, он остановится в своем движенье. Его пороки воплотятся в формы и стянут вниз его. Его грехи поднимут голос, подобно хохоту и стону дикому шакалов на закате. И мысли все его вра­гами станут и пленником его захватят в рабство.

Убей желанье, ученик, бессильными пороки сделай раньше, чем первый шаг ты в шествии торжественном предпримешь.

Грехи ты задуши, бессильными навеки сделай их пред тем, чтоб ногу занести на первую ступень.

Утишь боренье мысли, и все свое внимание ты уст­реми к Учителю. Его ты чувствуешь, хотя еще не ви­дишь.

Все чувства слей в одно, чтоб в безопасности быть от врага. Лишь этим чувством, что лежит сокрыто в пространстве мозга, открывается для затемненных глаз души крутая та стезя, которая к Учителю ведет.

Путь долгий, утомительный, о ученик, лежит перед тобой. Единственная мысль о прошлом, что оставил по­зади, потянет вниз тебя, и сызнова тебе подъем тяже­лый начинать придется.

Убей в себе об испытаниях прошедших даже память. Не оборачивайся, или ты погиб.

Не верь, что вожделенья уничтожить можешь, пока питаешь их. То есть внушение чудовищное Мага. Пи­таясь, грех растет, приобретая силу, как тучный червь, гнездящийся в цветке.

О ученик, вновь розе нужно превратиться в родного стебля почку раньше, чем червь проточит сердце ей и выпьет жизни сок.

Златое дерево должно раскрыть свои сверкающие почки раньше, чем бурей сломлено оно.

Ребенком должен ученик стать вновь, приобрести то состояние, что потерял; и это ранее, чем первый звук его коснется слуха.

Единого Учителя сиянье, единый свет неугасимый духа, с начала самого тернистого пути, о ученик, тебя лучами светоносными своими озаряет, и лишь они спо­собны проницать густые темные телесности туманы.

То здесь, то там лучами озарятся эти тучи, подобно, как сквозь заросль густую джунглей на землю сыплет искры солнца луч. Внимай, о ученик, пока не переста­нет плоть желать, мозг не остынет и душа не станет твердой, чистой, как светлый и сверкающий алмаз, великое сияние души покоев не достигнет, его лучи не будут сердца греть, и звук мистический с высот Акаши ³⁷ слуха твоего достичь не сможет — как ни велик твой труд на первых ступенях.

Пока не слышишь ты — ты не способен видеть.

Пока ты не узришь — не можешь слышать.

Внимать и видеть — вот ступень вторая.

Когда, закрыв глаза и уши, дыханье задержав, спосо­бен ученик внимать, и видеть, и различать и вкус и за­пах; когда четыре чувства у него сольются в пятое, — и это осязанье духом, — тогда взойдет он на четвертую ступень.

О победитель мыслей; на пятой чувства все убить ты должен вновь, чтоб не вернулись к жизни ³⁸.

Удерживай сознание твое от внешнего, от видимых предметов, и даже вещие виденья отгоняй, чтоб тень их не упала на свет твоей души.

Теперь в Dharana ³⁹ ты, ты на шестой ступени.

Когда же вступишь на седьмую, о радостный, ты больше не увидишь «Священных Трех» ⁴⁰ — ты сам стал ими. Твое сознание и мысли подобны близнецам, стоя­щим рядом; а наверху звезда твоих стремлений восси­яла ⁴¹. Те три, что пребывают во блаженстве несказан­ном и во славе — теперь в вселенной Майя и названья больше не имеют. Они слились в одну звезду, чье пламя греет, но не обжигает, и в тот огонь, который есть Upadhi ⁴² всех огней.

О ученик победоносный, это то, что называется Dhyana ⁴³ меж людьми и непосредственно предшествует Samadhi ⁴⁴.

Отныне «я» твое слилось с великим «Я»; ты сам во всем, ты погрузился в То, откуда изначала был излу­чен.

Где личность, о лану, твоя; и где ты сам? Ты ис­корка в огне, ты — капля в океане, и вечно сущий луч стал всем, и вечности сияньем светозарным.

Теперь, лану, ты и творец и созерцатель, источник света ты, и луч, что излучает он; свет и мелодия луча.

О ученик благословенный, ты знаешь пять преград, ты властелин шестой, ты истин четырех распредели­тель ⁴⁵. Ты излучаешь свет, что падает на них, ты был учеником — теперь ты Guru.

Из истин четырех:

Не перешел ли ты чрез первую — познанье всех стра­даний?

И далее вторую: не победил ли Мага ты, царя, у Тu, преддверия собраний? ⁴⁶

У третьих врат ты победил грехи, и не достиг ли правды третьей?

Ты разве не вступил на Таи, на Путь, ведущий вверх, к познанию, и к истине четвертой? ⁴⁷

Отныне пребывай под древом Bodhi — оно есть со­вершенства всякого познанье; и знай, ты овладел Sa­madhi — прозрением непогрешимым.

Внимай! Ты сам стал свет, ты сам стал звук, ты сам Учитель свой и Бог. Ты сам — своих исканий цель; не­прерывающийся глас, несущийся сквозь вечность, от перемен свободный; свободный от греха, в Одном — семь звуков

Отрывок II

ДВА ПУТИ

И ныне, о учитель состраданья, путь укажи для ос­тальных людей. Взирай на тех, которые стучат, моля о впуске, и в неведенья и мраке ждут, чтоб перед ними распахнулись двери, которые ведут к Закону благост­ному.

Глас чающих:

О милостью своею властелин, ты не откроешь ли ученье Сердца ⁴⁸ нам? Отринешь ли ты просьбу слуг своих вести их по пути освобожденья?

Речет учитель:

Есть два Пути, великих совершенств есть три; шесть добродетелей преобразуют тело в древо знанья ⁴⁹.

Кто к ним приблизится?

Кто первый вступит на один из них?

Кто первый будет познавать учение о двух путях в одном, всю истину раскрытую о Сердце Тайны? ⁵⁰ За­кон, что без учения внушает мудрость, сопровождаем песнью скорби.

О горе, горе! Alaya принадлежность всех людей; все люди могут стать едиными с великою Душою, и все же, несмотря на то, Alaya мало помогает им!

Взирай! Подобно как луна в спокойных волнах, так отражается Alaya в малом и великом, в мельчайшем атоме, но все ж достичь до сердца всех не может. О горе, из людей так мало пользуются этим даром, бесценным даром познаванья истины, оценкой правиль­ной вещей, действительным познанием того, что не имеет существа!

Глаголит ученик:

Скажи, учитель, мне, что должен делать я, чтоб муд­рости достичь? Что делать мне, о мудрый, чтобы достиг­нуть совершенства?

Ищи пути. Но, о лану, будь чистый сердцем прежде, чем начнешь ты странствие свое. Пред тем, чтоб сде­лать первый шаг, ты должен научиться отличать реаль­ное от ложного и преходящее от пребывающего вечно. Но более всего учись ты, отличать познанье разума от мудрости души — ученье Сердца от ученья Ока.

Воистину, неведенье подобно закрытому без воздуха сосуду, душа подобна птице, заключенной в нем. Не может щебетать она, ни шелохнуть пером; в немом оце­пенении сидит она, пока от истощенья не испустит дух.

Неведенье, однако, все же лучше, чем умственное знание без мудрости души, чтоб освещать и направ­лять его.

Не может семя мудрости пустить росток и разви­ваться в пространстве безвоздушном. Чтоб жить и опыт пожинать, уму необходимы и ширина и глубина, а также и опора, чтоб устремиться ввысь к Душе Алмазной ⁵¹, Опоры той ты не ищи в пределах Майи, но, над иллю­зиями вознесясь, Sat ⁵² вечное и неизменное ищи, не до­веряя должному внушению воображенья своего.

Ум зеркалу подобен, он, отражая, собирает пыль ⁵³. Ему необходимы нежные дыхания душевной мудрости, чтоб пыль иллюзии с него смести. Стремись, о начи­нающий, соединить в одном твой ум и душу.

Уничтожай неведенье, а также избегай иллюзий, и отврати свой лик от обольщенья мира. Не веруй чув­ствам, лживы ведь от, но в теле собственном — в ков­чеге чувств своих - ты Человека Вечного ⁵⁴ ищи в безличном. Когда найдешь Его, то внутрь себя смотри: ты Просветленным стал ⁵⁵.

Благоговейный, избегай похвал. Хвала ведет к са­мообману. Твое ведь тело не есть «Я» твое, и «Я» само в себе ведь тела не имеет; хвала иль осуждение его задеть не могут.

Самодовольство, ученик, подобно высочайшей башне, куда взошел безумец горделивый. В уединении высо­комерном он сидит; никто же на него внимания не об­ращает.

Ученье ложное отбрасывает мудрый, ею кидает на ве­тер Благой Закон, чье колесо вращается для всех, для гордых и смиренных. Ученье ока — для толпы. Для из­бранных одних — ученье сердца. И в гордости толпа речет: «смотри, я знаю». Но те, кто в житницу смиренно собирали, спокойно говорят в тиши «так слышал я» ⁵⁶.

О ученик, ученье сердца есть Великий Разделитель.

Закон Великий жернов свой вращает быстро; и днем и ночью он дробит зерно, отбрасывает плевелы от зе­рен золотых, и он мякину отделяет от муки. Рука судьбы вращает колесо, и каждый поворот отмечен — биеньем сердца кармы.

Познанье истинное есть мука, познанье ложное есть плевелы. Коль хочешь хлебом мудрости питаться ты, то на бессмертья ⁵⁷ чистых водах свою муку ты должен замесить. Но если ты муку из плевел замесишь с ро­сою Майи, ты приготовишь лишь питание для смерти черных голубей, для птиц рожденья, разрушения и скорби.

Коль скажет кто тебе, чтоб сделаться арханом, ты должен сущее все перестать любить, — скажи им — это ложь.

Коль скажет кто тебе, чтобы достичь освобождения, ты должен мать свою возненавидеть и сыном прене­бречь, отречься от отца, его считая в хлопоты погряз­шим ⁵⁸; от сострадания к зверям и людям отказаться, — скажи им, что язык их лжив.

Так учат Tirthika ⁵⁹ неверные.

Коль будут говорить тебе, что грех рождается от дей­ствия, блаженство же в бездействии родится, — скажи, что заблуждаются они. Сознанье бренности людских деяний, как и освобождение сознания от рабства пре­кращением ошибок и греха не есть для твоего божест­венного «Я»⁶⁰ единственно достойная задача. Так говорит ученье сердца.

Ведь воплощение не существующего, преходящего и внешнего есть Dharma ока.

A Dharma сердца — воплощенье Bodhi ⁶¹, бесперемен­ного и вечного.

Лампада светит ярко, коль скоро масло и светильня чисты. Чтоб сохранить их в чистоте, необходимо очищенье; его не чувствует огонь. «Ветвь дерева колеб­лется от ветра, но неподвижным остается ствол».

Бездействие и действие ты можешь совмещать в себе. Пусть тело действует, твой ум в покое пребывает, душа ж, как озеро в горах, прозрачна.

Ты хочешь йогом стать в круговращении времен? Тогда, лану, внимай:

Не верь ты никогда, что жизнь в глубокой чаще леса, в надменном одиночестве вдали людей, не верь ты ни­когда, что жизнь, поддерживаемая соком трав и корне­плодов, что утоленье жажды снегом гор превышних; не верь ты никогда, что это лишь к освобождению конеч­ному, о ученик, тебя приблизит.

Не помышляй, что сокрушая кости и терзая плоть свою> достигнешь ты слияния с своим безмолвным «Я» ⁶². О жер­тва собственных теней ⁶³, не думай ты, что если победишь грехи своей лишь грубой формы, то этим выполнишь свой долг перед природою и человеком.

Благословенные цены не придавали такому достижению. Закона Лев, Владыка Милосердия, прозрев причину истинную человеческих страданий, немедленно покинул сладостный, но и себялюбивый отдых средь пустынь спокойных ⁶⁴. Он Агапуак'ой был, и человечества учи­телем он стал. Дошедши до нирваны, Julai ⁶⁵ пропове­довать в горах и по долинам стал и речи в городах держать, их обращая к дэвам, людям и к богам ⁶⁶.

Сей добрые деяния и будешь пожинать их плод. Где милосердия дела необходимы, бездействие становится деяньем смертного греха.

Так Мудрый говорит:

Воздерживаться от деяний хочешь ты? Не так твоя душа достичь свободы сможет. Для достижения нир­ваны должен ты приобрести самопознанье, оно же доб­рых дел дитя.

Имей терпенье, о стремящийся, как тот, кто неудачи не страшась, не домогается успеха. Ты устреми свой взор на ту звезду, чей луч — ты сам ⁶⁷, горящую звезду, что светится в бессветных Вечности глубинах, в полях Неведомого беспредельных.

Будь постоянным, как тот должен быть, кто терпит без конца. Живут твои и исчезают тени ⁶⁸, но что в тебе пребудет навсегда, что познает внутри тебя — ведь это именно и есть познанье (в первых изданиях здесь имелось следующее примечание. Познание (Manas) — мыслящий принцип или ego в человеке — отнесено к «Знанию» самому, потому что человеческие ego назы­ваютсяManasaputra, сынами (мирового) Разума) — не связано с быстротеку­щей жизнью: то Он, кто был, кто есть, кто будет вечно, и времени не будет для него.

О ученик, коль хочешь пожинать ты сладость отдыха и мира, то поле для грядущей жатвы засевай заслуги семенем. Приемли скорбь рожденья.

Из солнечного света отступи ты в тень, чтоб место дать другим. Слеза, что орошает горя и скорбей сухую почву, цвет и плоды кармической награды возрастит на ней. Из жизни человеческой пылающего горна, из дыма черного вздымаются крылатые огни, очищенное пламя, которое, взлетая вверх, трех облачений вечного Пути ⁶⁹ ткань светозарную под оком Кармы созидает.

И облаченья эти суть: Nirmanakaya, Sambhogakaya и Dharmakaya ⁷⁰ — риза совершенства.

Напротив, вечности сияние дают одежды Shangna ⁷¹. Они одни дают уничтожение в нирване, рожденья пре­кращают, о лану, но и они же убивают состраданье. Не могут больше Будды Совершенства, надевшие одежду Dharmakaya, помочь спасенью человечества. Увы! пожертвованы будут ли столь многие для одного и человечество для блага единиц?

О начинающий, познай, что это путь открытый к се­бялюбивому блаженству. Его обходят бодхисатвы Сердца Тайны и Будды Состраданья.

Жить для спасенья человечества — вот первый шаг. Осуществить шесть добродетелей великих ⁷² — это шаг второй.

Облекшийся Nirmanakaya ризами смирения отрекся тем от высшего блаженства для себя, чтоб помогать спасению людей. Достичь блаженств нирваны, чтоб от них отречься — конечный высочайший шаг на отрече­ния пути.

Познай, о ученик, то сокровенный путь, что Будды Совершенства избирали, что жертвовали «Я» свое — слабейшим «я».

Когда ж ученье сердца слишком высоко для крыл твоих парит, и если, в помощи нуждаясь сам, ты помо­гать другим страшишься, о сердце робкое, будь во­время предупрежден: довольствуйся ученьем ока ты Ве­ликого Закона. Надейся! Ведь если тайный путь тебе недостижим сегодня, то завтра ⁷³ ты его достигнуть сможешь. Познай, что каждое усилие твое, хотя ма­лейшее — по правому иль ложному пути — из мира вечного причин исчезнуть никогда не может. Рассеи­вающийся дым, и тот свой оставляет след. Ведь «слово жесткое, произнесенное в прошедших жизнях, не исче­зает, а вернется вновь» ⁷⁴. Не могут розы расцвести на перечном кусте, и звезды серебристые жасмина не об­ратятся в тернии и в острые шипы.

«Сегодня» можешь ты создать возможности для «завтра» твоего. В великом Странствии ⁷⁵ причины, рож­даясь ежечасно, несут в себе свой урожай последствий, и справедливость неуклонная царит над миром. Могу­чим взмахом никогда не ошибающихся действий при­носит смертным жизнь скорбей она иль счастья, что есть последствие, рождаемое кармой, всех прежних мыс­лей и деяний.

О сердце терпеливое, прими же в житницу свою все, что твои заслуги для тебя собрали. Будь добр и будь своей судьбой доволен. Такая карма у тебя. Такая карма колесо твоих рождений, судьба всех тех, кто в горе и в печали с тобою рождены, и то ликуя, то рыдая, прико­ваны к твоим деяньям прежним.

Сегодня действуй ты для них, а завтра для тебя они работать будут.

Из самоотречения ростка произрастает ведь плод сла­достный конечного освобождения.

Тот к гибели приговорен, кто из боязни Мага воздер­живается от помощи другим, чтоб действовать лишь для себя. Усталый странник, что захочет освежить в бегущих водах члены утомленные свои, но в воду ринуться не смеет, боясь стремнины, от зноя должен изнемочь. Без­действие, рожденное себялюбивым страхом, принесет не­добрый плод.

Благочестивый себялюбец жизнь свою живет бес­цельно. Тот человек, кто не исполнил в жизни на него возложенной задачи, напрасно жил.

За колесом ты жизни следуй; следи за долга колесом к родне и к расе, к друзьям или врагам, и мысль свою замкни для радостей и горя. Законы исполняй кармических возмездей и Siddhiзаслужи для будущих рож­дений.

Коль солнцем быть не в состоянье ты — планетой скромной будь. Коль не способен ты, как полуденное светило, пламенеть, на снежно-верхих высотах предвеч­ной чистоты, то избери, о неофит, смиреннее стезю.

И путь указывай — неясным хоть мерцанием, зате­рянным средь сонма звезд — подобно как вечерняя звезда, что освещает путь во тьме грядущим.

Смотри, над дремлющей землей звезда Мигмар сколь­зит своим в покровы алые сокрытым оком. Смотри на огненную ауру вкруг десницы, которую простер с лю­бовью для защиты над главой своих аскетов Lhagpa. Теперь они являются слугами у Nyima ⁷⁶ и стражей мол­чаливою в ночи в отсутствии его. Они в прошедших кальпах сами же Nyima'ми сверкающими были; в гря­дущем снова станут солнцами они. В природе таковы подъемы и падения кармических законов.

Будь, о лану, подобен им. Давай и утешение и свет усталым странникам. Разыскивай того, кто знает ме­нее тебя, кто пребывает в горе безысходном, кто без учителя, надежд и утешенья, кто алчет хлеба мудрости и хлеба, что питает тень, — найди его, и пусть узнает он Закон.

Поведай, чающий, ему, что тот, кто самомнение и гор­дость подчинить сумеет благочестию, что тот, кто прилепясь к существованию, свою покорность пред Зако­ном и терпение свое, как сладостный цветок, сложил у ног Shakyathub-Pa ⁷⁷, — что тот еще в сей жизни станет Srotapatti ⁷⁸. Совсем вдали едва мерцают совершенства

Siddhi, но первый сделан шаг, вошел в поток он, в зренье горного орла он может получить и слух его по чуткости сравняется с пугливой ланью.

О чающий, скажи ему, ч<