Ярило (яровит, руевит) и волхов(волх)

КАК ИПОСТАСИ ВЕЛЕСА

Род, Велес, Ярила как группа

Общность годовых обрядов Велеса и Ярилы, Николы и Егория Храброго. "Скотьи" боги.Велес и Ярила. Один и Бальдр. Навий и Явий.

Выводы

РОД, ВЕЛЕС, ЯРИЛА как ГРУППА

В своем исследовании[535] Рыбаков Б.А. помещает Рода, Велеса и Ярилу в одну группу божеств, связанных с плодородием. Вслед за Топоровым В.Н. и Ивановым В.В. он считает, что проведение аналогии между культом языческого Ярилы и культом св.Георгия-Юрия, имеет веские основания[536]. Рыбаков также отмечает, что культ Ярилы гораздо более поздний в сравнении с культом Велеса и тем более Рода.

Заметим здесь, что во временном аспекте группа Род, Велес, Ярило как бы образует естественный Триглав, именуемый в изустной народной традиции коленом — дед-отец-сын, или старый-зрелый-молодой, или же прошлый-настоящий-грядущий.

Каждый из трех названых богов воплощает сексуальную творческую энергию, но на разных уровнях и в разных энергетических формах. У Ярилы это самая низшая — животная форма, его призывают, чтобы оплодотворить женщину и землю. У Рода — самая высшая, древняя и первородная. Он оплодотворил Вселенную. Поскольку Род (как и Брахма в позднем индуизме), выполнив главную свою функцию устроителя Мироздания, отошел от дел, часть его "обязанностей" перешла “по наследству” к Велесу.

ОБЩНОСТЬ ГОДОВЫХ ОБРЯДОВ ВЕЛЕСА И ЯРИЛЫ. "СКОТЬИ" БОГИ

Идея о близости культов Велеса и Ярилы не нова: еще в прошлом веке на этот счет высказывались похожие мнения, в частности отмечалась фалличность обрядов Велеса и Ярилы[537], а фалличность культа Рода после работ Б.А.Рыбакова не нуждается в каких-либо комментариях.

Загадка:

"Вышел Ярилко

Из задней избушки,

Стал бабу ярить:

По шерсти, по персти,

Поперек шерсти.

Ярил да ярил,

Да наярил добро."[538]

Звучит достаточно сексуально. Между тем речь идет вдвойне о сексуальном: отгадка такова — печь чистят помелом. Символика печи подробно рассмотрена И. Белкиным в упомянутых нами раннее работах, она прозрачна и в комментариях также не нуждается. Кстати отметим, что Баба Яга русских сказок при полете над землей использует помело, а жаркая печь – непременный атрибут её избушки на курьих ножках. Метла – один из образов фаллоса в народном фольклоре. Так может быть не мотивированные полеты Яги (Макоши) – жены плодородного Велеса (по нашему предположению Мокоса) - есть акт вспомоществования рождаемости на Руси. Тем более Яга всегда помогает разлученным супругам и суженым обрести друг друга и её “запекание детей в печи” – акт народной медицины, требующийся для изгнаний болезней из ребенка и придания ему силы. Иными словами, она непосредственно связана с заключением браков и рождаемостью.

Обратим внимание на сопоставление Ярилы и Велеса одним и тем же святым в эпоху православия, а также на календарную близость чествований Велеса и Ярилы, в пословицах и поговорках они противопоставляются под именами Николы и Егория. Здесь применим общеиндоевропейский принцип мифологических систем “единства и борьбы противоположностей”, а также всеобщий конфликт “отцов и детей”, пронизывающий все мифологические системы, как, например, в мифах о смене поколений богов.

Одним из возможных праздников Велеса Б.А. Рыбаковым отмечен Юрьев или Егорьев День (23 апреля). Автор указывает на сходство обрядов "скотьего бога" и св. Юрия. Любопытно, что с этим днем связана возможность для крепостного крестьянина уйти от своего барина, и, когда такой день был отменен, родилась пословица: "Вот тебе, бабушка и Юрьев День". Отметим, что сам Велес – общенародный бог, противопоставленный покровителю князя и его дружины – Перуну, его идол в Киеве князя Владимира находился “под горой” на Подоле. Всегдашняя задача любого диктатора максимально контролировать (закрепостить) своих подданых, а в противовес такой тенденции стоит народная идея полной свободы. Поэтому народный Велес и соотносился с крестьянской независимостью, которая позже и перешла на св.Юрия-Георгия-Егория.

А. Афанасьев, ссылаясь на змееборческие черты Юрия-Георгия-Егория, сопоставляет Юрия с Громовиком, но у данного автора чуть ли не все боги славянского пантеона проявления Громовика, и это наносит непоправимый ущерб всей логике этого автора. Если фактологической части "Поэтических воззрений" можно доверять, то в той же степени мы бы взяли под сомнение выводы, которые А. Афанасьев делает на основании имеющихся фактов. Лингвистически Егорий и Юрий слились, но весьма показательно, что на гербе Москвы 16-17 вв. есть изображение православного Егория голышом.

"В Юрьев день славяне выгоняют скот в поле и закалывают барашка, без пролития крови на землю, кости его зарываются”.

Кровь не проливается, так как сама кровь – это намек на родство и родственные узы, за которые Велес, вслед за Родом несет отвественность. Иначе, по правилам магии подобия, родственные узы приносящих жертву “пролились бы в землю” – нарушились, что в сельской общине не допустимо. Зарывание косте. - так же указание на последующее возрождение, так как по правилам той же магии подобия, как порождает земля колос из зерна, так может породить она и нового барана из костей, дабы не оскудевали стада. Подобная мифологема, связанная с костями съеденного животного, встречается и в германской мифологии. Волшебные ездовые козлы бога Тора вновь возрождаются из своих обглоданных костей. Более того, в описании шаманских инициаций у различных народов, становящийся шаманом обгладывается чудовищами или духами до костей или вываривается в котле до состояния скелета, а затем возрождается в новом качестве. Возможно, описываемый обряд на Юрьев день есть позднее воспоминание о том, что в результате обряда можно возродиться в новом качестве, например, уйти от барина.

Народная поговорка говорит: "Святой Юрий коров запасает". Так называемое егорьевское окликание обращается к Георгию с такой просьбою:

"Егорий ты наш храбрый

Ты спаси нашу скотинку

В поле и за полем

В лесу и за лесом

От волка хищного

От медведя лютого

От зверя лукаваго"[539]

Спасение скота – это в тоже время функция Велеса – хозяина зверей, т.е. того, кто может им (хищникам) приказать.

Зачастую с Егорием поминается или ассоциируется Макарий преподобный, "который куда-то телят не гонял". Постоянное соотнесение Егория и Макария в русском фольклоре, может указывать на различные имена одного и того же персонажа. В связи с именем Макария вспомним сопоставляемое нами с именем Велеса имя Макос/Мокос, имеющие с именем Макарий общий корень. Возможно, упоминание св.Макария, который не имеет никакого отношения к крестьянскому быту и скоту, просто попытка крестьян спрятать за внешне благовидным именем обращение к Велесу-Макосу-Мокосу.

"Батюшка Егорий,

Макарий преподобный!

Спаси нашу скотинку,

Всю животинку —

В поле и за полем,

В лесу и за горами,

За широкими долами…"

"Егорий ты наш храбрый,

Макарий преподобный!

Спаси нашу скотинку,

Всю животинку —

…"[540]

Таким образом, св.Георгий-Юрий-Егорий почитается покровителем стад и прямо назван "скотьим".

Известно, что "скотьим богом", т.е. диким богом, в первую очередь на языческой Руси именовали Велеса, хотя и не только за то, что этот "лесной хозяин" не трогал и охранял скотину. Велес "пас души" умерших на том свете, который представлялся в том числе в виде пастбища, в чем так же выражается принцип магии подобия: “если пастух, то пасет все, что можно пасти, в том числе и души”. При этом следует учитывать, что пастух по своей функции охраняет, кормит и заботится о стадах, над ними ему дана верховная власть, в том числе и карательная.

И Егорий и Велес(Волх) связаны с охотой:

"Георгий Храбрый, садись на белаго коня, бери шелкову плетку и стегай не по прутикам, не по веткам, стегни по белым зайцам, по белой шерсти, по шерсти до кожи, от кожи — до мяса, от кости до мозгу, и подите, побежите белы звери, по своим тропам, по своим заповедям..."[541]

И Егорий и Велес (св. Никола, Гермес, Один) охраняют на Пути:

"Егорий удал, татю дороги не дал, православных обороняет, в пути-дороге сохраняет."

Обрядовый вариант Егория-Юрия близок и к языческому Яриле, кстати, очевидна и фонетическая близость имен. Егорий, как и Ярила, а потом и культурный герой Микула Селянинович, — демиург-устроитель земли, покровитель полей и земных плодов.

В. Шуклин высказывает предположение, что "Ярила восходит, вероятно, к некогда одной из ипостасей верховного бога, превратившегося со временем в самостоятельный персонаж. Балтийским славянам известен Яровит, воплощающий функции Тура и сходный с Ярилой. Тур — воплощение плодовитости, безудержных животворящих начал"[542].

Егорий сохранил некоторые черты именно высшего божества, так его сопровождает три зверя (cимволизирующие его присутствие на трех уровнях бытия, как и три всадника Бабы-Яги), и как Белый бог — Святовит, ездеет он на белом коне, к тому же владеет и луком (Правь), и копьем (Навь):

"Ехал святой Егорий на белом коне. За ним бежало три пса. Один пес лижет зарю (рожденное солнце – Правь), второй — луну (солярный символ – Навь), третий — с глаза бельмо (чтобы не застило белый свет, сберегает глаза, т.е. душу – Явь)"[543]

Коня Егория-Ярилы изображают в виде связанных жердей, на которые сажают пастушка с дудой.

Нередко Егорий выступает в виде трех:

"На синим море белый камень, на белом камне белый человек в белом платье, свет Георгий Храбрый; у Георгия света Храбраго два молодца, два гораздо удалых, великих стрельца; один — сын Симеон, другой — Герасим, ходят с тугим луком, стреляют по сырому дубу..."[544]

Устаревшая транскрипция Геровит, т.е. Яровит, позволяет нам провести еще одну семантическую аналогию — Гермес, т.е. Ярмес, по мнению ряда авторов, античный аналог Велеса.

Мифическим воплощением мужества, силы и буйства является Велес, в период православия во время народных праздников (колядование) именуемый Туром. В своих работах Б.А. Рыбаков сближает Тура и Велеса, приводит рисунки действительных масок Тура, используемых во время мистерий. Ю.Миролюбов, да и не он один, описывает, как мужики выворачивали тулупчики наизнанку и вмиг становились похожими на волохатого скотьего бога. Подтверждая сведения А. Афанасьева о жертве во время празднования дня Юрия, Ю. Миролюбов отмечает, что "ранее в этот день закалывали барашка, а потом стали "закалывать просто большой пирог — это отголоски жертвы Велесу-Яриле"[545]

Корень "ЯР" встречается в словах "ярить", "ярость", "яркий" и "яровой". "Ярь" или "яровица" (диалект.) — зелень или вешние всходы, "яриться" — пребывать в состоянии эйфории; "ярынь" — вешнее состояние и, наконец, "ярование" — игрище во славу весны.

"Слово о полку Игореве" объединяет в одно слово ЯР-ТУР, БУЙ-ТУР, это как бы ярость воина, возведенная в квадрат (именно БЕРсерки приводили себя в неистовство, в том числе делали они это химическим путем. В верхнюю часть щита у воина, по-видимому, были вшиты травы, берсерк кусал щит не от безумия, он принимал обезболивающее и возбуждающее. Ну а "бер", медведь — священное животное Велеса).

"Ярила олицетворяет мужскую оплодотворяющую силу и чувственные наслаждения. Празднование Ярилы, согласно "поучениям" против язычества, носило "разнузданный характер", сопровождалось пьянством, фривольными играми и кулачным боем."[546]

Отголоски этой фривольности можно обнаружить и поныне. Известно описание свадебных обрядов уже 20-го века бассейна реки Унжи, а также Кадыйского, Чухломского и Кологривского районов Костромской области. Свадьбы сопровождались играми и припевками "со всевозможными пояснениями, советами, шутками и телодвижениями", в частности "открывание печной заслонки", что символизировало половой акт.

"Уж ты, батюшка Егорий!

Помоги нашему горю.

Ох, дубинушка, ухни!

Ох, зеленая сама пойдет, пойдет, пойдет!

Наша печка заперлася,

Поварушка уеблася"[547]

Источник сообщает, что изображающий Егория имел в своем костюме все основные эротические детали (например, в виде моркови и яиц).

Согласно реконструкциям А. Барашкова одно из имен, вероятно, Ярилы — Белояр[548]. Так, может быть, назывался и первый месяц нового года древних славян, начинающийся 21 марта, когда Ярила вздевает Зиму на вилы и прогоняет Морозы. А 23 марта белорусы отмечали камоедицы — медвежий праздник, пробуждение бера от спячки. В играх ряженых на свадьбах (Тверской и Костромской губерний) особое место еще в начале этого века отводилось медведю и быку[549], а это священные животные Велеса.

Юрий Миролюбов в статье "Яробог-Ярила-Ярко" пишет следующее: "Ярила был божеством не только живых, но и мертвых, ибо в Ярилин День, на Велик-день (впоследствии он стал пасхой) живые общаются с мертвыми в братской трапезе на могилах (Яр в белорусских праздниках ездеет с мертвой головой в руке). Весна — время, когда родичи, потягиваясь, просыпаются в зеленых могилах. Они слушают птичье пенье, они участвуют в играх, в священных богомолиях в Боголесьях, в хороводах, в веселой тризне весны, где для них оставляются тарелки с куском мяса, яйцом, куском медовика... Ярила был божеством милостивым, добрым, которое соединяло живых с мертвыми."[550] Иными словами, во-первых, день Ярилы описан как день разговения, т.е. ели говядо — коровье мясо., а во-вторых, именно Велес был у славян и прибалтов богом Перехода между миром Жизни и миром Смерти.

6 мая славяне почитали Яра-Ярилу как пахаря. Вероятно происхождение от одного корня ЯР имен АРИЙ-ОРИЙ-ЯРИЛО и слов “орало-орать” (пахать), т.е этот бог действительно отвечает за весеннее возрождение и первую пахоту.

2 травня (22 мая) это тоже Ярилин день, в православии день Вешнего Николы-Миколы (возможно, пахаря Микулы Селяниновича — день посева яровых по народному календарю). Между тем непризнанная Влесова Книга[551] гласит: "Велес учил праотцов наших землю пахать, и злаки сеять, и жать солому на полях страдных, И ставить в жилище, и чтить его как Отца Божьего"[552]. Т.е. этому же он научил и Ария-Ория-Ярия, как первого из нового поколения людей. Впоследствии мифический Арий мог обучить этому свое племя.

Существуют современные реконструкции древнего мифа, согласно которым обращенный Кощеем-Трипетовичем (Триптолемом, жрецом Деметры) в зайца (рысь) Ярила (скифский царь Линх) прибежал за помощью к Велесу. Велес расколдовал Ярилу, а Кощея — напротив, заковал в цепи. Тем самым Велес выступил как Правь по отношению к Кошею (Навь) и Яриле (Явь).

Обращает на себя внимание тот факт, что знаком принадлежности к любимцам Ярилы, как бога весеннего, покровителя брачующихся, был венок. Кто дарил девушке венок, становился ее женихом (или девушка, отдавая в качестве "вено" венок, фактически становилась невестой). Обряд венчания прижился в православии. Венчать-венок-вено-венеды! Не исключено, что уже в Геродотову эпоху сколоты (скифы-пахари) и венеды могли поклоняться божеству типа Ярилы. У скифов было отмечено поклонению мечу Арея-Ареса (“ар”-“яр”), Ярило так же бог-воин.

Превращение — ритуальная смерть Ярилы отмечалась 29 июня, когда в его услугах больше не нуждались[553], вероятно мифологически это и соответствует превращению Ярилы Кощеем. То, что Ярила, стареющий бог, и зачастую носил в руке череп, также говорит о его сезонности.

Ярила (или Юрий-Егорий) Зимний — это 9 декабря. Пахать и сеять не надо, солнце идет на убыль, вот-вот ударят морозы. Но зачем-то в этот день крестьяне всячески ублажали коров. Не потому ли, что Ярила тоже Корович, сын Велеса, Коровьего сына.

Со 2 по 6 января (Велесовы дни), скот кормят необмолоченными снопами, запасенными еще в жатву. Ряжение крестьян в шкуры и маски Тура, последняя неделя святочных игрищ и Крещение на 6 января. Очень подробно описаны праздники Ярилы и Велеса у Миролюбова. Сравнивая описание мистерий Велеса и Ярилы у трех авторов Б.А. Рыбакова, А. Афанасьева и Ю. Миролюбова, обнаруживаем значительное сходство особенно в части колядования, "кидания топора" через скот, и в части бесовских плясов под бубны, сопели и дуды. Однако есть некоторые детали, которые встречаются только у Ю.Миролюбова, и на мой взгляд их описанию в этом конкретном случае можно доверять также, как и сходным деталям, при всем скептицизме к работам этого литератора. Во-первых, пословицы "Батька Власом уважай, будет добрый урожай" и "Бог Седовлас послал зиму на нас". Седовлас здесь — другое имя Велеса (аналогичное хейти Одина — Длиннобородый — Харбард). Во-вторых, упоминание о Трех, "ходивших до полуночи кануна Рождества и на Новый Год, один в черной шубе, шерстью наружу, другой — в рыжей, а третий — в белой... Один из этих Трех имел две сумки через плечо, а остальные — только по одной. Велес раздавал два рода благ: духовные и телесные, поэтому он имел две сумки. В первой было зерно. а во второй — сопель. Возможно, что все три Брата были Велесом в разных функциях, как Велес Колядин, Велес Ярилин и Велес Летний... Велесу дана большая роль: сохранение равновесия в славянском пантеоне, и в знак равновесия ему даны две сумки, материальная и духовная."[554].

1 марта (до начала масленицы неделя) - день рождения Ярилы Велесом и Дивой-Додолой согласно А.Барашкову. Незадолго до этого (3 дня) Велес "Коровий бог сшибает рог с Зимы" (поговорка). Нам справедливо возразят, что Дива традиционно связана с Дием, а не с Велесом, но при этом забудут о "Додоле".

Дива есть дочь или воплощение Дия, бога неба. Поскольку иногда Дий-Дый именуется и Дивом, то Дива — это женский род от "Див". Афанасьев на одних страницах "своих поэтических воззрений" называет Диву женой бога неба, а на других — Громовицей: "В старинном литовском словаре Deivaitis — синоним Перкуна, женская форма Deivaite или Devaite — означает богиню дождей, во множественном числе devaites — женщины-духи источников и рек, первоначально дождевых потоков". Там же А.Афанасьев рассматривает происхождение имени Додола, оно сравнивается со шведским dadda -кормилица, мамка, dodo — др. немецк. мать, и однокоренным русским — доить. Не от того ли идет дождь, что доят Небесную Корову? "Под именем додолы должно разуметь богиню, изливающую из своих облачных грудей молоко-дождь, производительницу земных урожаев". Это лишний раз подтверждает идею о том, что бог плодородия и земледелия Ярило может быть интерпретирован сыном Дивы-Додолы (и Велеса, тоже бога земледельцев)[555].

Имя Дива или Дэви — общее для многих богинь. Оно и означает богиню. Но именно у Шивы, которого мы считаем ведийским аналогом Велеса[556], жена — Дэви, а у Велеса, так получается, что Дива. Таким образом, Дива-Додола есть жена Громовика, или Громовица, Велес соблазнил ее, и произвели они на свет Ярилу. Еще более соблазнительно связать имя славянской богини весны Порваты с именем другой жены Шивы, родившей как раз Сканду, бога войны, однако одного фонемологического сходства мало. Вспомним, что у другого аналога Велеса, Одина, сыном является однорукий бог войны, ас Тюр.

Ярила — воин, он борется с Мором и Зимой, сшибая с нее рога, как и Яровит — бог войны, согласно средневековому историку Эббону. Вероятно, его имя могло быть интерпретировано как Яромир ("Краледворская рукопись"). Культ бога войны Ругевита, или Руевита, описывают у ругов-руян Саксон Грамматик ("Деяния Данов"). Ругевит упомянут и в "Книтлингасаге". Семиликий бог, чей кумир стоял в г.Карензе (Корница) на Рюгене, имел восемь мечей и был исполинского роста. Кумир этот был истреблен епископом Абсалоном в 1168 г., и на нем проехались по городу, волоча лошадьми, верхом на кумире сидел сам епископ Свен. Возможно, Ругевит-Руевит и Яровит — это имя одного и того же божества. Ярый и рьяный — синонимы. Заметим, что буй, тур, яр употреблены в "Слове о полку Игореве" как равные эпитеты (применительно к князю-оборотню Всеславу, что рыскучим зверем — волком пересекает Хоросов путь). Ярилу-Егория, как мы знаем, как раз сопровождают волки, в волка и тура оборачивается еще один персонаж, связанный с Велесом и воинской функцией, Волх Всеславич, и о нем разговор впереди.

ВЕЛЕС И ЯРИЛА. ОДИН И БАЛЬДР. НАВИЙ И ЯВИЙ

Скандинавский аналог Велеса — Один имел прекрасного сына Бальдра, он, как и Ярила, погибающий и возрождающийся бог с теми же функциями. И Ярила, и Бальдр в позднюю эпоху стали культурными героями, воплощающими бога типа Одина-Велеса. В своей работе Арно д'Апремон[557], известный французский автор, практикующий одинизм, приводит убедительные доводы в пользу рассмотрения Бальдра как воплощения Одина, он отмечает, что "множество элементов помимо их кровного родства, служат сближению образов отца и сына". Перескажем лишь некоторые из них.

Один в речах Гримнира "лучший из асов", Бальдр у Снорри Стурлуссона: "о нем можно сказать только хорошее, он самый лучший и все его восхваляют". Бальдр “столь прекрасен и сиятелен, что излучает свет", Один "прекрасен и благороден лицом". Бальдр — "самый мудрый и красноречивый из асов". В мудрости Одина вряд ли усомнится даже скептик. Один покровительствует поэзии и обладает несомненным даром красноречия ("Речи Вафтруднира", "Песнь о Харбарде").

Второй ат футарка начинается с руны Хагал — это руна и Одина, и Бальдра (особенно если руна в одной из своих форм — шестилучевая звезда, фактически это "кириллическая" Жизнь). Руна эта также означает град. Град обращается в воду и происходит из воды, прямая аналогия с реинкарнацией Бальдра. Град — лед — инеистые великаны — Имир — первооснова мира. И Один и Бальдр оказываются пронзенными насквозь, чтобы добиться некой новой Формы бытия. Наконец, Один на погребальном костре не только дарит сыну кольцо, символ реинкарнации, но и шепчет заклятие Перехода. “Один-старец есть реальный порядок вещей” — заключает Арно д'Апремон, Бальдр-юноша — это тот же Один, но уже как идеальный порядок вещей. Они сменяют друг друга.

О том, что и сам Один покровительствовал земледельцам свидетельствует Снорри Стурлуссон в "Саге об Инглингах"[558]: "В начале зимы надо было приносить жертвы богам за урожайный год, в середине зимы — за весеннее прорастание, а летом — за победу. По всей Швеции люди платили Одину подать, по деньге с человека, а он должен был защищать страну и приносить жертвы за урожайный год".

Речь здесь идет, конечно, о реальном земном правителе, который был воплощением небесного Одина на земле и имел все основания быть услышанным. Благополучие и богатство бондов зависело от повторяемости урожайного года, т.е. от возрождения Бальдра из "мертвых". Известен также обычай скандинавов оставлять Одинову коню нескошенным клочок поля, славяне же оставляли нескошенным клочок поля "скотьему богу" — Велесу.

1. Смертный, но возрождающийся Ярила, вероятно, есть одно из многих воплощений более древнего и более всеобъемлющего бога — бессмертного Велеса.

2. Ярила есть ипостась Велеса, как земледельческого и "скотьего" бога, как бога, покровительствующего нарождению новых поколений людей и возрождению природы, как подателя естественных благ, т.е. он есть Молодой, Новый Велес в новую эпоху или в определенное время года — Велес Вешний. Мороз-Сивый есть ипостась Велеса, как навьего бога, бога смерти, бога древнего знания, свойственного старости, и подателя богатства, т.е. он есть Старый. Прежний Велес в прошедшую эпоху или в определенное время года — Велес Зимний. Ярила-Явь и Мороз-Навь есть две из многих сторон Велеса-Прави. Весной Молодой Ярила сменяет Сивого Мороза, а Новый Велес меняет Старого Велеса. Затем цикл повторяется. Соотношение Велеса, св. Николая и Мороза мы рассмотрели выше. А у южных славян на Коляду молодой Божич заменял состарившегося змеевидного Бадняка, к которого и сам превращался по истечении года.

3. Ярила не есть бог полностью тождественный Велесу, но и не всякий сын полностью повторяет отца. Возможно, под именем Яра-Ярилы Велеса почитали именно на южной Руси, а на Северной — как собственно Велеса (это могло быть обусловлено тем, что Велес еще и покровитель лесов и охоты в лесах, а южная Русь преимущественно степная). На Западе, вероятно, Ярило выступал как Яровит, а еще западнее у Ругов — как Руевит.

4. Мороз противостоит Яриле, один умиротворяет природу, а второй — возрождает ее. Яриле противостоит и другой бог смерти — Кощей. Вероятно, это календарное отражение противостояния Черного и Белого Богов, "Вия" и Ивана Быковича "на калиновом мосту". Поскольку Велес в каждом из этих случаев оказывается противником самого себя (в этом смысле он самодостаточен и гармоничен), а Ярила — одно из воплощений Его сути.

КОЩЕЙ

Рассмотрим перевод имени Кощея с точки зрения теории Алексея Наговицына, одного из авторов данной книги.

Кощей — направление (К) всеобщего (всеотгораживающего) (О) щита (отгорожения) (Щ) от естественного (Е) оплодотворяющего жизненного импульса (Й).

В данном имени характерно то, что оно точно указывает на функцию Кощея. Он убивает, "отгораживает от мира щитом" оплодотворящую и порождающую силу, которая в сказках персонифицирована в образе Марьи Моревны.

Возможно, отсюда же происходит нарицательное понятие "кощунствовать".

В книге Б.А. Рыбакова "Язычества древней Руси" этот персонаж разобран очень подробно. Трактовка образа Кощея, приведенная у данного исследователя полностью совпадает с вышеприведенным переводом его имени. Стоит только добавить, что Кощей омертвляет все живое, он сама косность. Корень "кощ" может переводиться как "кость". В русском языке фонема "Щ" и фонетическое сочетание "СТЬ" взаимозаменяемы, ср. прощение — прости, угощение — угости, крещение — крестить и т.д.

Кощей живет в стеклянном, а вначале, видимо, в костяном дворце, его "костистость" (скелетообразность), подчеркивается еще тем обстоятельством, что смерть его заключена в игле, а в первоисточнике, возможно, кости.

Еще более "очаровательное" второе имя у Кощея — Трипетович.

Приведем его фонетический перевод:

Трипетович — твердь (Т) действующая (Р) к единому (объединению) (И) (ТРИ), отец естества (ПЕ) тверди (Т) (ПЕТ), всеобщее (О) ведение (В) единого (И) изменения (колдовства, чар) (Ч) (ОВИЧ).

Следовательно, Кощей стремится все объединить в естестве тверди, в костной, мертвой материи. Он ведает всеобщим, единым колдовством, посредством которого можно превратить живое в неживое. В некоторых вариантах сказок говорится об окаменении противников Кощея, посредством его чар или родственных ему персонажей. Не случайна смерть Кощея в яйце. Яйцо — зародыш жизни, его окружает твердая, "костяная" оболочка, скрывающая эту жизнь. При уничтожении оболочки и иглы, спрятанной в ней (кости), мир, добро, весна — обретают свободу от Кощея, и он умирает.

Кощей крадет невесту положительного героя — Марью — Моревну. По общепринятой версии, время нахождения Марьи-Моревны у Кощея связывается с зимой, омертвлением земли, а после ее освобождения наступает весна и лето. В некоторых вариантах, Марью или Настасью, убивают (приносят в жертву). Наша трактовка дает объяснение этого акта. Кровь Марьи переносит живительную силу на мертвую природу. Отсюда, возможно, происходят весенние праздники сжигания и топления куклы, Мары, Костромы и т.п. Вероятно, изначально для пробуждения природы приносились человеческие жертвы. Вспомним обряд принесения в жертву Яше-Ящеру девушки — невесты. Вполне вероятно, что сказки о похищении Кощеем девушки- невесты, связаны с культом принесения сезонной жертвы данному божеству. Вполне вероятно, что Кощей мог быть персонификацией мороза, который "вытягивает" жизненную силу из природы и человека и их омертвляет. Окаменение героя, преследуемого Кощеем, возможно указание на его замерзание. Добродушный Дед Мороз новогоднего праздника, скорее всего понимался нашими предками как грозное омертвляющее божество. У близких к славянам финнов мороз имеет жуткую внешность, он "вспоен гадюками в чужих землях, мать его без груди, отец — злодей". Указание на то, что жилище Кощея находится в "тридевятом царстве, тридесятом государстве", которое в традиции русских сказок является то центром, то краем земли, представляется достаточно важным. Дело в том, что в монголо-тибетской мифологии существует персонаж, связанный с центром мира и мировым деревом — елью. Он весь год насылает на людей ветер и холод, а в январе приходит к людям и через детей тем, кто выполнял законы предков дарит подарки. Этот персонаж является прототипом благодушного ныне Деда Мороза и по одной из версий был принесен в Европу гуннами. Характерно, что он повелевает морозами и имеет скелетообразный вид, он живой мертвец. Эти обстоятельства говорят в пользу того, что Кощей русских сказок в архаический период мог приравниваться к богу отвечающему за холод и мороз — Деду Морозу.

ВЕЛЕС, ЯРИЛА И ДИОНИС

Славянский бог Ярила нередко понимается как божество солнечное, что связано, вероятно, с влиянием "Снегурочки" Островского, на самом же деле мы не имеем никаких достаточных оснований считать Ярилу богом Солнца. Русский Ярила, часто сопоставляемый с южно-славянским Бадняком, — бог жизненной, сексуальной силы (яри), связанный с плодородием и оплодотворением, но это оплодотворение — земное, если вовсе не хтоническое.

Ярила представляется нам своего рода аналогом античного Диониса. Действительно, Диониса изображали украшенным листьями винограда, Ярила связан с культом хмеля, из которого делают пиво. И Дионис, и Ярила почитались шумно, весело, праздники, им посвященные, нередко переходили в оргии. На праздниках Ярилы, например, как и на праздниках Диониса, умыкали девушек. Одним из символов как Ярилы, так и Диониса служил фалос. К тому же, как было показано нами выше, Ярила может рассматриваться как сын Велеса, или одна из его ипостасей. Дионис же был воспитан Гермесом и не единожды спасен им. Пары Ярила-Велес и Дионис-Гермес имеют много общего.

С другой стороны, Дионис не только связан с плодородием, но и хтоничен. Он воплощающийся в облике козла, связан с ритуальным жреческим и шаманским экстазом и по ряду функций соответствует самому славянскому Велесу. То же самое можно сказать и о Яриле, который, по белорусским описаниям, предстает в образе прекрасного босого юноши в белых одеждах, с пучком колосьев в одной руке и мертвой человеческой головой — в другой. Белый цвет у славян — цвет смерти, цвет савана. Еще более очевидна символика смерти в другом атрибуте Ярилы — в мертвой голове. Наконец, колосья в его руках указывают на земное, хтоническое плодородие.

Роднит Ярилу и Диониса и традиция празднований "похорон Ярилы", что соответствует почитанию, как Бадняка, так и самого Диониса. В древней Греции проводились дионисийские мистерии, посвященные похоронам и возрождению этого бога.

Наконец, Дионис характеризуется сексуальной неразборчивостью, он женоподобен, близок к праматери — Земле. Эта его женоподобность может связываться с гермафродитизмом или ритуальной сменой пола, практикуемой в шаманских традициях до наших дней. На славянских праздниках Ярилу часто изображал юноша, переодетый девушкой, или наоборот — девушка в мужской одежде.

Связь со смертью, с шаманскими практиками, с земным (хтоническим) плодородием заставляет нас рассматривать бога, почитавшегося под именем Ярилы у славян, и под именем Диониса во Фракии (и, позднее, в античном мире), как ипостась древнейшего индоевропейского бога Велеса. Этот вывод прекрасно согласуется с другими европейскими материалами. Так Один, часто отождествляемый с римским Меркурием, скандинавский аналог славянского Велеса, воплощает в себе многие черты, присущие Яриле и Дионису, воспитаннику самого Гермеса, например, связь с магическим экстазом, с шаманскими практиками, требующими ритуальной смены пола или практиками, близкими к этому, имеется ввиду прежде всего сейд. Самое имя Одина, кроме того восходит к древней основе, имеющей значение "священное безумие", "экстаз", что образует параллель к священному безумию праздников, посвященных Дионису.

Обратимся теперь к образу римского Фавна-Луперка, соответствующего греческому Пану, сыну Гермеса (читай нашего Велеса), входящему в свиту Диониса, что уже само по себе должно привлечь наше внимание. Фавн (Faunus, от лат. favere, "помогать", также Fatuus, Fatulcus, от fatuor, "быть одержимым", fando, "пророчествовать") считается в римской мифологии богом лесов, пастбищ, полей, животных, покровителем скотоводства; кроме того Фавн пророчествовал в стихах. Велес, как известно, почитался одновременно как "скотий бог" и как бог пророчеств и стихосложения; таким образом, функции Фавна и функции Велеса во многом совпадают. Еще раз возвращаясь к Одину, скандинавскому аналогу Велеса, мы видим и определенное совпадение имен, отражающих священное безумствование.

Далее, Фавн, когда его хитростью поймал Нума, один из первых римских императоров, был вынужден рассказать, как отвращать молнии Юпитера. Интересно, что бог Велес (черт) тоже знает как скрываться от молний Перуна (Ильи Пророка), хотя их противопоставление друг-другу во многом надумано нашими современниками.. Фавн хтоничен, он может воровать детей, насылать кошмары и болезни. О Велесе можно сказать то же самое. Фавн вступал в связь со всеми животными и соблазнял женщин. Это качество хтонического бога плодородия, связанное с древнейшими ритуально-мистическим оргиями, направленными на оплодотворение всего живого.

Фавн, как и Дионис, тоже мог быть развитием образа древнейшего индоевропейского бога — Велеса. Он, явно, более архаичен чем Дионис и Ярила, он еще не потерял свои зооморфные черты, но потерял свое магическое оборотничество и образ змея. Более тесная связь Фавна с козлом, по сравнению с Дионисом, говорит о том, что он появился во времена матриархата, во времена расцвета женских оргианистических мистерий. Подобные мистерии, уже в античной Греции резко осуждались и сохранялись дольше всего, пожалуй, у этруссков и среди плебеев Рима. В праздник Фавна происходил и следующий обряд, который подтверждает наш тезис о архаичности этого бога и связь его со временем матриархата.

В праздник Фавна задабривали жуткую хтоническую богиню Манию. Мания — богиня мрака и безумия, культ ее связан с культом умерших предков. Она, как и Велес, отвечала за посмертное существование предков.

Хтоничный характер Фавна, а тем более Мании не вызывает сомнений. Римский праздник похож на славянский и интересен еще и тем, что богиня Мания. - явно богиня времен матриархата, как и весь посвященный ей ритуал.