Обрядовые практики всех времён и народов основаны на участии царства Духа в событиях материального мира.

Разумеется, взаимоотношения двух столь разных уровней бытия всегда нуждались в строжайшем регламенте и чёткой «инструкции по технике безопасности».

Сакральные, особо значимые, объекты были окружены ореолом тайны и бдительными жрецами. В мире первобытной магии всё было сверх значимым и опасным, всё было sacrum! Любое нарушение запретов и табу влекло жесточайшее наказание, поэтому даже случайное соприкосновение с сакральным рождало в человеческой душе восторг и ужас – эти два крайних чувства человеческой природы.

Фото 12

«Я Гудвин, великий и ужасный!» – утверждал герой повести Волкова, раскрывая сразу две стороны сакрального.

Иное название этого сложного и даже несовместимого комплекса чувств: «Страх Божий». Вопрос о Страхе Божьем практически неразрешим для христианских богословов: ведь этот вид страха характерен прежде всего для мироощущения «отсталых, реликтовых племен» в просторечии «дикарей», к тому же еще и «язычников»!

Но священный ужас детей Природы перед их sacrum тоже весьма относителен. «Дикари» прекрасно знают обратную сторону своих племенных мистерий и выдумок жрецов, поэтому «взрослые мужчины не испытывают никакого страха перед религиозными объектами или церемониями, перед явлениями великих существ в устрашающих масках», оставляя эти яркие и драматические переживания женщинам и детям.

Страх и ужас – неизбежные спутники вины, стыда, неполноценности, преступления и бессилия, страх тормозит или вовсе исключает любое духовное развитие. Можно предположить, что тысячу лет назад едва укрепившееся христианство остро осознало «дефицит священного ужаса на Руси». Всеобщую первородную вину надо было вменить, неполноценность – внушить, а Божий Страх – воспитывать с пеленок. Так семейная книга «Домострой» рекомендовала отцам семейств «сокрушать ребра чадам своим», ради того же страха Божия, ведь отцы, в том числе и «отцы нации» (согласно К. Г. Юнгу) – это «суть боги наши». Об этом стихотворение Ю. Кузнецова «Очевидец»:

Вела дорога прямо на вокзал,

По сторонам носился птичий щебет

Отец одел медали и сказал:

- Пойдем смотреть – Товарищ Сталин едет!

Мелькнул товарищ Сталин вдалеке:

Глаза, усы, неполная улыбка,

И трубка в направляющей руке,

И змейка дыма – остальное зыбко.

Пришли домой, схватил отец ремень,

Стал сына бить, так что летели клочья:

Я бью, чтоб ты запомнил этот день,

Когда увидел Сталина воочью!

Отца на север увели с крыльца

Об этом сын не говорит ни слова

Отшибло память. Он забыл отца

Но Сталина он помнит, как живого…

Религиозное запугивание, розги по субботам, божий страх (наказания), и иные педали подавления свободной творческой воли человека – обличают духовное бессилие, исчерпанность и дряхлость подобной «духовной системы». И зачем бояться, если можно бесконечно любить?

Нам знаком священный трепет от касания к духовным мирам, к непостижимой силе и разуму Природы, но реликтового ужаса перед священным никто из нас, почти наверняка, не испытывал. По всей видимости, неведом он был и нашим далёким предкам, ведь именно язычество воспитывает бесстрашие перед проявлениями духовного мира и перед ограниченностью земного бытия. Поэтому древнейшее духовное наследие славян абсолютно бесстрашно!

Тем не менее, в обрядовой стороне Родной веры есть безусловные священные запреты,связанные с почитанием Огня, Воды и Матери-Земли, обрядового пространства и объектов веры: запрет бросать в обрядовый Огонь случайные бытовые вещи, рядом с горящим Огнем нельзя «срамословить», запрещено касаться Огня колющими предметами (огонь живым, чувствующим существом), запрещено гасить обрядовый Огонь водой или землёй. Обрядовый Огонь свят в той мере, с какой мы способны это осознать.

Надо сказать, что календарный обряд не ставит конкретные магические цели (оставляя их для частных обрядов), и календарные обряды и праздники Родной веры это прежде всего это яркие деяния веры, направленные на всеобщее благоденствие. Обряд – это путешествия за грань реального мира, это встреча и разговор с Богами и светлыми Предками, поэтому обряды – это прямой Путь веры, и Путь служения, если речь идёт о жреческой стезе.

Радарь целиком прокрутивший солнечный Кологод – весь годовой круг обрядов и праздников – обретает прочную связь с Родом и эта связь зримо меняет его жизнь и судьбу к лучшему.

Иногда меняется не столько внешнее окружение и обстоятельства жизни человека, сколько его восприятие, чувства и суждения. Заметим, что наш разум следует за чувствами, а не наоборот, поэтому, воздействуя только на чувства, праздник и обряд неизбежно меняют и высветляют и ментальную оболочку человека– то самое стёклышко, сквозь которое мы видим мир.

Общинный путь – это путь коллективного совершенствования, духовного выравнивания людей по высокому образцу, который задают родные Боги и светлые Пращуры.

Индийские йогины утверждают, что человек видит мир в цветах своей духовной оболочки – ауры. Обращение к Роду высветляет тонкий фильтр восприятия, и мир озаряется предощущением встречи с чудом, предвкушением праздника единения, и скучную серую обыденность окрашивает радость. Человек начинает воспринимать более чистый и высокий спектр красок, чувств идей. Открывая в себе потоки силы, человек становится цельным и совершенным. Так мы снова пришли к магии внутреннего круга.

ТАМ, ГДЕ НЕБО ЦЕЛУЕТ ЗЕМЛЮ…

Высота ли высота поднебесная!

Глубота, глубота океян-море!

Широко раздолье по всей земли

Голубиная книга

Есть на Земле особые места, обладающие загадочным притяжением, силой и чарами, способностью исцелять и дарить просветление. Многие из этих мест отмечены особыми приметами – природными и сотворёнными человеком будь то камень, родник-Студенец, вековой Дуб, берёзка-Проща или деревянный Чур.

Пробуя прикоснуться к тайне этого места, человек неизбежно вступает в диалог с Богами и духами, чьим уделом пребывает этот уголок земли. Так природным храмом Перуна будет холм, поросший дубами, или «гремячий ключ», забивший после удара молнии, для капи Велеса лучше выбрать тенистую дубраву вблизи ручья, а болото и еловый бор неизменно становятся обителью сумрачных духов.

В современном понимании Место Силы отмечено выходом и соединением геомагнитных, космических, водных, воздушных потоков и вихрей, явно воздействующих на сознание и самочувствие человека. Здесь можно «заблудиться в трёх соснах». Здесь Время меняет свои привычные свойства, течёт неравномерно и даже полностью исчезает.

Сила, в нашем понимании – это, прежде всего, духовная сила, и понятие Места Силы иногда распространяется и на больший природной массив: на лес, как «священный остров», на реликтовую дубраву, и даже на целый край, например, горный Урал или Кольский полуостров.

Для человека личным местом Силы будет земля его рода и та почва, где были зарыты его послед и пуповина. В наших сказках заветная «пясточка родной земли» дарует герою победу. И как капля Воды хранит память океана, так Земля, взятая с места Силы, становится мощным оберегом.

Местами Силы могут быть и родовые кладбища, могилы предков и древних героев. Образ могилы, как источника потусторонней силы, широко известен в славянском фольклоре. Древнеславянское слово могила (мОгила) свидетельствует о сокрытом «могуществе» погребального холма-кургана.

Отчими могилами и местами Силы для нас являются курганы вятичей Х-ХIII на реке Истра, курганы в парке «Царицыно» и в заповеднике «Лосиный Остров».

Обряды, проведенные в месте Силы, быстрее и точнее достигают цели, но целиком полагаться только на волшебные свойства места мы не можем, ведь любое место Силы – это локус, канал, дорога в «тридевятое царство», и важно кто идёт по этой дороге и с какими намерениями. Поэтому обрядовое пространство создаётся и сознательно выстраивается в направлении от природной гармонии к всеобъемлющему Ладу.

Если место Силы является даром Богов, то место Благости (Свято место) мы можем создать сами по отдельным приметам Места Силы.

Если место Силы естественно спроецировано в духовном мире (в третьей реальности) то место Благости вписывается туда осознанными усилиями людей. Со временем там создаётся незатухающий «ноосферный» очаг – его прообразом был неугасимый священный огонь древнего мира.

В день обряда люди выстраивают духовное пространство согласно древнейшей картине мира. Переход от обыденности в священный круг сопровождается ритуалами очищения, с обязательным соблюдением границ обрядового круга.

Фото 13