Родные Боги – это могущественные Силы, проявленные в Мироздании и осознаваемые (познаваемые) нами в соответствии с возможностями нашего духовного восприятия.

Родные Боги – наши прямые Предки, кои первыми взошли в Златую Сваргу и стали частью Рода Небесного

Родные Боги – это разумная воля Вселенной в ликах многомерной реальности; это Творческие существа высочайшей синергийной природы, чьи нисхождения фиксируются нами как разные состояния материального плана.

Родные Боги – это небесные вожди нации, Первопредки и праведные пращуры, связанные с нами общей судьбой и узами кровно-духовного родства.

Родные Боги – это этнические коды познания и творения, это завещанные нам пути к Бессмертию.

Задача мыслителей и духовидцев языческого направления: снять накопившиеся противоречия, стереть грани между образом и сутью и вернуть язычеству золотую цельность и изначальность чувств: тот извечный свет, что брезжит сквозь плоть бытия.

Не исключено, что человечеству предстоит заново «растворить» образы Природных Богов в стихиях, и тем обновить божественный строй Вселенной.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПАМЯТЬ ИСТОКА

ОТ РОДА ВЕЛИКОГО…

Величайшее начало мира известно нам как Род Все-Отец, податель жизни.

Представление о Роде, как о всеобщем космическом начале, возникло и развилось в раннем палеолите, и закрепилось на тысячелетия: «...Род седя на воздусе мечеть на землю груды, и в том рождаются дети...». Из летописей известно о дожде из вевериц – молодых белок и оленьцов (оленят), «после чего они расходятся по всей земле». «...Всем бо есть Творец-бог, а не Род!» – сурово замечали летописцы, но люди жили не по писаному.

Предание о Роде-Истоке и зачинателе хранит откровение о глубинном кровном родстве всего живого. Считается бесспорным и тот факт, что мужским богам-управителям предшествовал величайший культ богини Матери, а женские сакральные институты предшествовали мужским, возможно, что первоначально неразделенный образ Рода возник, как непостижимое Родо. Лик Рода, как мужчины-родоначальника, окончательно был осознан с возникновением традиционной патриархальной семьи, но еще долгое время детей «давало небо», отголоском этого священного понимания остается миф об аисте, приносящем детей и рассказы «о капусте». Сюжет такого «непорочного зачатия» есть в наших сказках. По воле Рода, единого зачинающего начала в наших сказках, из камня рождается Кремешок-богатырь, а из чурбачка – мальчик Липунюшка. В Живую Воду Рода, в тёплое дыхание Мира обращается Снегурочка.

Род стал отражением семейного космоса. Рядом с Родом древний миф помещал двух Рожаниц, понимаемых, как мать и дочь. Две женские фигуры по обе стороны от главного мужского божества, в образе процветшего (мирового) древа, отражают и период языческого многожёнства древних славян.

Об изначальности и всеобщем поклонении Роду и Рожаницам пишет Григорий Богослов, автор «Слова об идолах»:

«Оттуда же начати еллини ставити трапезу Роду и рожаницам, таже егюптяне, таже римляне. Даже и до словен дойде, се же словене начали трапезу ставити Роду и рожаницам переже Перуна, бога их…»

Церковь трактовала поставление рожаничных трапез, как более опасный и тяжкий грех, нежели «идолослужение», отсюда «горе пьющим рожанице!»: «А же се Роду и рожанице крають хлебы и сиры и мед».

Память о Роде и Рожаницах сохранилась не только в церковных поучениях о Рожаничной трапезе (8 сентября), но и в неисчерпаемых образах северно-русских вышивок на полотенцах-убрусах, по-видимому «прикладаемых» к Рожаничной трапезе.

МАТУШКА МАКОШЬ

Фото 8

Макошь – Богиня влиянием на людей почти равная Перуну, олицетворение Матери Сырой Земли, посредница между небом и землёй, между миром живых и миром мёртвых: Свидетельница тысячелетий, она прошла через века гонений и запретов, её высоко воздетые руки запечатлены на древнейших вышивках и на иконах богоматери-Оранты. Во имя её женщины разрисовывали свои лица и тела узорами из ромбов и спиралей, в память о её воловьем облике носили рогатые кики. Её голос звенел в трубных звуках осенних охот и в закличках Весны на Красной Горке, в погребальных плачах и криках рожениц.

В верованиях славян Макошь предстаёт Матерью урожая, богиней-пряхой и Покровительницей женщин. Древние историки и путешественники свидетельствуют об изначальном поклонении Макоши в землях ильменских славян: «требу кладутъ и творят...Мокошьи диве... мажютъ Екатию богыню, сию же деву творятъ и Мокошь чтут». Согласно В. Н. Татищеву, новгородские словене со времён своего предводителя Вандала поклонялись наиболее архаичному образу Макоши: «якобы новагородцы древле герб имели воловью голову, как и мекленбургский; токмо я сего нигде не нахожу, токмо что идола Мокоса имели с воловьей головою…» (В. Н. Татищев, «История Российская»).

Воловья голова Макоши – след древнейших верований в благодать, коей наделены от сотворения мира некоторые животные и птицы: именно голова, а не всё тело, несла в себе печать божественности. Иконография Макоши наиболее полно сохранилась в рукоделии. На северно-русских вышивках – это образ великанши с большой головой и ладонями, обращёнными к небу. Иногда ее правая ладонь – крупнее и напоминает лопату для посадки хлеба в печь. Печатью Великой Богини (Иштар, Фрейи, Венеры-Денницы) называют пятиконечную звезду. Разрезая яблоко: плод Макоши, мы видим пятиконечную звезду из семян:

О древние смыслы, о тайные знаки!

Зачем это яблоко светит во мраке?

Разрежь поперек – откроешь в нем знак

Идущий по свету, из мрака во мрак…

(Ю. Кузнецов)

Имя Макоши исследователи раскрывают с разных сторон, называя её «матерью жребия». Ма – это мать, но кошь – это отнюдь не жребий. Кош – старое, почтенное, древнее, чистое, изначальное. Отсюда кощуна (коштюна) – старина, предание, и кости (кошти) – прежнее, отжившее, чистое (выбеленное временем). Поэтому Кощей, Кощий, Коштий – эпитет бессмертной старости, ставший именем собственным. Кош в значении жребия – возможное производное значение от слова кости (кошти) – их бросали при обрядовом гадании, а мешочек кошница (кошель) – первоначально служил для их перемешивания, таким образом имя Макошь распознается как «Старая Мать», что вполне исчерпывает величавую древность и священную основательность Ее имени.

Магия погоды некогда была исключительно женской магией, а Макошь слыла подательницей дождя – Мокридой-Додолой, она же лелеяла мелкий домашний скот. Сохранилось даже поверье: «Овца, как шерсть ей не стригут, все же иногда протрет проплешину, тогда говорят: Макошь выстригла». В новолунье женщины плели венки в честь Макоши и жгли костры, прося удачи в любви и в семейной жизни. Это почитание сохранилось и позднейших легендах, где Макошь явлена Вещей Пряхой Судьбы, поэтому ей принадлежат образы любой длительности: нити, пряжа, пуповина новорождённого, само Время и нить человеческой жизни. Серп в её руках означает власть над жизнью и смертью человека.

Позднее образ древней Богини женских ремёсел слился с образом Параскевы Пятницы, которой приносили в жертву пряжу и кудель, бросая их в колодец, по некоторым источникам само имя Параскева означает «пятая», посвященная Богине, та же символика в «женском» пятом дне каждой недели. Св. Пятница слыла покровительницей усопших душ, а также убогих и нищих по всей Руси. Около Пятничных церквей, обычно выстроенных на Подоле (у рек, у самой воды) селилась нищая братия со своими хатами и логовищами. Где не было воды, там рыли колодцы и пруды…

С памятью великой Богини Матери связаны и ритуальные сухие колодцы, во множестве найденные на территории современной Франции. В России такой колодец обнаружен под Звенигородом. Сухие колодцы предназначались для благодарения Земли, они же могли использоваться для женских посвящений, во всяком случае, в этом нас убеждают сказки о падении девицы в глубокий колодец, где происходит её встреча с мудрым существом прежнего мира.

Имя Макошь (Мокос, Мокошь, Макешь) долгое время было табуировано, согласно А. Кайсарову, её сакральное имя – Тригла (Триглава). Образ триединой богини встречается повсеместно на необъятных пространствах от Карпат до Западной Сибири, в искусстве Прикамья и в древнейшем европейском фольклоре. У нас есть целый пласт сказок, где запечатлены три священных образа великой Богини: Дева, Матерь, Старуха. Традиционное общество женщин состояло из трёх возрастных групп – девочек и нерожавших молодых женщин; матерей, родивших хотя бы одного ребенка; почтенных старух. Но напрасно думать, что три лика Богини означают только её возрастные ипостаси; они одновременно обращены в три сопредельные мира. Сохраняя сущностное единство Богини, они наблюдают и вершат её волю. Древнейшее вышитое изображение Макоши – Всадница, подобная Даждьбогу.

БОГ ВОЛХВОВ И ВОЛХВ БОГОВ

Если боги – это древнейшие архетипы бессознательного осознанные и пробуждённые согласно потребностям духовного роста и развития людей, то именно Велес – самое первое изначально мужское божество, первый шаман и предводитель охот. В своём первозданном облике медведя или тура он являет образ космического совершенства и олицетворяет живую душу Природы. Могучий Змей, как лик Велеса, говорит о его прямом участии в Творении земного мира...

Велес – первоначально покровитель диких животных и охот, бог шаманов и сам шаман, позднее стал «богом мёртвых» и духовным проводником в таинственное иномирье. Чешское выражение «За море к Велесу» означает смерть, и не случайно даже «млад Месяц» зовется ладьей Велесовой.

Издревле прямые связи между миром живых и мёртвых являли себя в урожае. Велес был подателем здоровья и покровителем плодоношения и создания запасов, так последние колоски в поле оставляли Велесу на (новую) бородку.

Памятуя об экстатических погребальных обрядах славян, о тризнах и пирах, не удивительно, что именно Велес – был богом ритуального веселья, его символ – рог-ритон, полный хмельного меда. Пиры сопровождались обрядовым пением и исполнением кощун. Вдохновение и само словесное искусства были так же дарами Велеса. Знаменитый Баян из Слова о Полку Игореве назван внуком Велесовым.

Согласно общепринятому мнению, Велес – ещё и покровитель лесных животных и домашних стад. Однако выражение «скотий бог», означает несколько иное… «Скотница» на древне-русском языке это казна, и Велес покровительствовал не только стадам, но и главным образом выгодной торговле, дипломатии и хитроумным обманам.

Велес – это «велий», старший, набольший, величайший. Славянские Велеты (волоты) – суть древние исполины. Многое указывает на то, что именно Велес был исконным родовым богом язычников северо-запада: «злых» непокорных вятичей и других насельников «медвежьих углов».

На одном из уровней понимания Велес – бог «природного низа», спасительных инстинктов и подсознательных глубин, связующий воедино божественное и звериное в человеке. В мифах он противостоит солнечным Богам-воителям, олицетворяющим власть, рассудок и логику.

НЕБЕСНОЕ ОТЕЧЕСТВО

Бог управитель Сварог – глава солнечной «арийской» теологии, и в имени его звенят древнейшие санскритские корни. Svargas–на санскрите ясное, пылающее, светлое небо (русское слово «небо» исследователи связывают с латинским «nebula» – мгла, туман). «Вполне возможно, что это заимствование и функциональное совпадение произошло в эпоху славяно-скифских контактов (симбиоза) в VI-IV вв. до н. э), но… нельзя исключать и более древних индо-иранских связей языковых предков славян» – писал Б. Рыбаков.

С развитием ремёсел и усложнением общества Сварог, отец солнечных богов, заменил собою архаичного Рода, отражающего социальный космос родовой земледельческой общины. Сварог упорядочил зримую Вселенную, сковал небесной свод и тем отделил Небо от Земли, подарил людям железные орудия труда и научил их обрабатывать металлы, он же научил их запрягать в волов в кованый плуг и тем самым он открыл новый виток истории.

По всей видимости, именно Сварога тысячу лет назад славяне называли индоиранским словом Бог, предполагая, что именно он – «главный и в силу этого единственный». Это явствует из текста знаменитого договора Игоря с греками: «…да имеемъ клятву отъ Бога, в его же веруемъ, въ Перуна и въ Волоса, скотья бога…»

Самое раннее датированное упоминание о едином боге Творце у славян принадлежит перу Прокопия Кесарийского (VI в.): «Они: славяне и анты считают, что один из богов – создатель молнии – именно он есть единый владыка всего и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных».

О существовании некоего наиглавнейшего языческого славянского божества (господа или владыки) свидетельствует и арабский путешественник Ахмед Ибн-Фадлан. Согласно его рассказу, соотносимому с первой половиной Х века, самым грандиозным среди кумиров на «капище русов» был некий бог-родоначальник в окружении меньших – детей и их жен. «Помня сказанное Гельмольдом о Свароге – Святовите, что «прочие боги происходят от его крови», мы можем уверенно определить «языческого господа» в окружении жен, дочерей и сыновей как бога Сварога», – пишет А. В. Ткачёв.

Славянский перевод византийского хрониста Иоанна Малалы зафиксировал генеалогию солнечных богов: Сварога (Феоста) и его сына Даждьбога, поместив их в Египет.

«В царствование этого Феоста (Сварога, Гефеста?) в Египте упали клещи с неба и начали люди ковать орудие, а до того палицами и камнями бились (древнекаменный век?). Тот же Феоста издал закон о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержанный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, так казнить повелел. Потому прозвище ему Бог Сварог …. Феост же … постановил одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить, если же кто переступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную… Того ради прозвали его Сварогом, и чтили его египтяне…»

«И после него царствовал сын его именем Солнце, которого называют Даждьбогом…» – гласит продолжение «Повести временных лет» по Ипатьевской летописи за1114 год. Приведем следующее свидетельство: «Солнце-Царь сын Сварогов был сильным мужем услышав от кого-то о некой богатой и знатной египтянке и о неком человеке, восхотевшем сойтись с нею, искал её, желая захватить (на месте преступления) и не желая отца своего закон нарушить Сварога… Он схватил её, подверг пытке и послал водить её по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей земле египетской, и все восхваляли его…» – Отождествление династии египетских царей со Сварогом и ДаждьБогом – чисто русская вставка начала ХII века.

Если Род-Всеотец ранних земледельцев предстаёт в окружении счастливых жен, то Сварог утверждает законы строгой моногамии и патриархальной нравственности. Однако историки отмечают повсеместное многожёнство славянской знати, наличие двух-трех жён допускали и семейные устои вятичей: дополнительные жены были не уступкой сладострастию, а скорее священным родовым долгом: так жены и дети погибших родственников переходили под опеку старшего мужчины рода.

На Руси памятью Сварога-кузнеца был и остаётся праздник Покров (14 октября), различались так же большие и малые Сварожки. В это время волшебный кузнец «кует» крепкий зимний путь и ладит новые свадьбы. Тесная связь любовных и кузнечных дел, весьма далеких друг от друга в восприятии современного человека, для старины были вполне естественны. Строгий покровитель супружеской верности в обличье Кузнеца, ковал свадебные венцы:

Кузнец, Кузнец, скуй мне венец

Ты мне венец и злат и но

Из остаточков – золот перстень

Из обрезочков – булавочку

Мне в том венце венчатися

Мне тем перстнем обручатися

Мне тою булавочкой покров притыкать

Известное древнерусское выражение «сварганить» – производное от имени Сварога.

О МНОГОБОЖИИМНИМОМ И ЯВНОМ

Перун есть мног…

Летописное наследие

Горько признавать, что древнейшее славянское язычество не оставило нам единого учения, религиозного откровения, богослужебного ряда и чёткого мифологического строя: поэтому у нас «есть мифология, но нет мифов». Из-за недостатка достоверных материалов мы вынуждены прибегать к вольным реконструкциям. Так существенной проблемой для исследователей, «хотящих правды» являются нечитаемые имена некоторых славянских божеств и «тёмные» места летописей. До сих пор до конца не выяснена загадочная сущность Сима и Рыгла, которого по договорённости называют Семарглом и по весьма условному созвучию сближают с иранским мифонимом Сенмурвом-Паскуджем – птицей-собакой, но называют «Огнем-Сварожичем». Так же неясны до конца имя и суть Хорса. Хоръс – трактуется исследователями и как солнечный диск и как самостоятельное солнечное божество, возможная ночная ипостась светила, и как хтонический образ, близкий к Кощею-Сатурну, и как «Христос». Наиболее вероятный образ Хорса – ночное, полуночное солнце, «солнце мёртвых». Ведь именно Хорсу Великому пересекает путь князь Всеслав Полоцкий, герой «Слова о Полку Игореве», но стезя самого князя – это ночной бросок волка-оборотня от Новгорода до Тмутаракани. Более пристального внимания заслуживает предположение о том, что Хорс-Срок – само всемогущее Время, божество близкое к римскому Сатурну Отцу Времен, схож он и с Кощеем Бессмертным наших сказок, хозяином неисчислимых сокровищ прошлого, кстати вся римская казна и трофейное оружие хранились при храме Сатурна.

Рассуждая о многобожии, мы не можем исключать и того, что хвалебные эпитеты одного и того же божества, данные жрецами различных родоплеменных культов, при фиксировании летописцами воспринимаются как имена собственные и на страницах летописи возникало «новое» божество, на которым не один десяток лет будут ломать голову исследователи славянского пантеона. Так мы вправе предположить, что Сварог-Свентовид-Ситиврат-Белобог-Бог – разные имена верховного божества славян, «нанизанные» на идею небесного главенства.

В целом же Многобожие – отражение всего многообразия отношений человека и космоса, не «умножение сущностей без необходимости», а неумолчный «зов необходимости». Расщепление цветового спектра неизбежно соединяется в солнечном свете, и сознание человека, благодаря своей отражающей способности, разделяет единый свет божественного мира чтобы совместить его в откровении, в единой капле солнечной истины. Боги – грани единой истины, как оттенки спектра при полном сущностном единстве, в то же время они личностны в той же мере как человек отличается от другого человека.

ПРАЩУРЫ НАШИ, ВО РОДЕ СТАРШИЕ!

Фото 10

Люди, впервые побывавшие на обрядах поминовения Предков, нередко задают вопрос: Где пребывают души предков, которых, поминают на обрядах? Почему родноверы обращаются сразу и к Небу, и к Земле, и к восходящему Огню обрядового костра? И как возможно обрядовое общение с уважаемым пращуром, если, по языческим представлениям, предки вновь воплощаются на Земле во Роде своем? Дело в том, что культ предков охватывает весь круг языческих представлений о душе, отсюда её собирательный характер.

Корневое языческое мировоззрение различает несколько состояний души как единой жизненной силы: душа, неотделимая от дыхания; оживляющая душа; душа единая с чувствами; душа-тень, способная посещать мир живых и даже сотрапезничать с ними; душа сна, путешествующая по мирам, она же зовется вещей. Есть и душа, неотделимая от имени. Родова душа (душа расы) – соединяет человека с его неповторимым родовым истоком. Родовая душа черпает силы в кровных связях и является носительницей родовых наследственных качеств.

Согласно картине мира, сложившейся у современного человека, всякий умерший полностью и безвозвратно исчезает из мира живых. Эти весьма хаотичные представления о посмертном бытии отражают смесь атеистических и христианских идей, при воздействии эзотерических теорий и восточных религиозных учений.

Для наших пращуров разрыв с умершим был вовсе не так однозначен и очевиден: умершие продолжали оставаться среди живых и активно вмешивались в события реальной жизни.

Главное отличие традиционных представлений от современного рационально-мистического взгляда на посмертное бытие души – это повсеместное присутствие предков во всех сторонах человеческой жизни. Их постоянное и вечное духовное присутствие определяло сам священный характер бытия.

О ВЕЧНОМ ВОЗВРАЩЕНИИ

Вера в вечное возвращение и в перевоплощение душ пращуров в потомков неотделима от сути языческой веры.

Наиболее древнее представление о возвращении умершего в жизнь выражалось в обычаях хоронить человека в позе «зародыша». «Скорченные погребения» повсеместно отмечаются на территории Древней Руси до VI века н. э. то есть до собственно «славянского времени». Бесспорным свидетельством веры в вечное возвращение можно считать славянский обычай наследования имен от дедов к внукам.

В древности цикл передачи имени поддерживался в семи поколениях и обеспечивал Родовое бессмертие имени-души. Если имя забыто, то нарушался общий ритм и движение.

Дедами звались все благие пращуры: мужчины и женщины, умершие «чистой» «часовой» (естественной)* смертью (см. Приложение III Достойные проводы). К ним относились и погибшие воины, отдавшие жизнь за други своя, их уводил на небо некий небесный ратник, в поздних вариантах Святой Дмитрий (по материалам северных обрядовых плачей). Исследователь Д. Громов предлагает «пересмотреть известную фразу из договора Игоря с византийцами: «А иже переступить се от страны нашея… и да будеть рабъ въ весь векъ будущий». Обычно «век будущий» уверенно переводят как загробную жизнь», хотя к этому месту может быть применимо и другое толкование – «при следующем рождении».

Точно такой смысл долгое время сохраняло христианское понятие «пакибытие».

О переходе души умершего в новорождённого ребенка, а также о перевоплощении душ умерших людей в животных с уверенностью говорят былички и народные легенды: особенно много их в южнославянской народной традиции (Н. Велецкая). В позднем фольклоре содержится довольно большой материал относительно переселения душ людей в животных, растения и неодушевлённые предметы. Так А. Н. Афанасьев пишет: «Украинцы думают, что усопший бывает поочередно муравьем (насекомым) птицей, зверем, рыбой и потом снова возрождается человеком».

В чешских преданиях повествуется, что души превращаются в белых коней, кошек, зайцев, в белых кур; дух же самоубийц на все то время, которое он должен был прожить, превращается в чёрную собаку. Есть и старинная русская поговорка: «Не бей собаку, она была человеком!» Однако в теле животного или в растении душа бывает насильно «заключена», она «отбывает срок», как в сказке «Солдат и берёза», где бравый солдат духовным радением выводит из берёзы душу девицы, заключенную туда неким Нечистым. Вероятно, в первую очередь такому переселению подвергались «заложные» души, умершие не своей смертью, до исчерпания жизненных сил, чья родовая задача на земле не была исполнена.

Нет сомнений, что представления о многократности рождения души создают психические установки, снижающие страх смерти и позволяют рассматривать жизнь и смерть, как череду циклов существования, причем каждый виток этих циклов должен быть полноценно завершен.

Поэтому умерших младенцев «доращивали», подкладывая им в гроб мерку роста отца, отмечая их условное взросление, а юношам и девушкам, умершим до свадьбы назначали женихов и невест из молодежи, и одевали покойных в свадебные одежды. Эта твердая уверенность в необходимости завершения жизненного круга свидетельствует о неколебимой вере в возвращение, которому необходимо таким образом способствовать.

В земной жизни все мы строим свой Звёздный мост, растим небесное Древо, торим тропу в Сваргу, откуда многие из нас вернутся на Землю, чтобы продолжить здесь свой неповторимый путь. И нам далеко не всё равно, в какой мир мы вернемся. Поэтому спасение Земли и превращение её в дивный цветущий сад – это не только благородная забота о будущих поколениях, это обретение космической колыбели для личного воплощения во Роде своем. Эту колыбель мы создаём почитанием (в том числе и обрядовым) наших Родовых Истоков и мест предковой силы.

В славянском культе мёртвых могила или курган – символ духовной неуязвимости, да и само слово «могила» – часто с ударением на первом слоге означает обретение заветной мощи. Эта сила может быть двоякой – оберегающей (погибшие герои и родоначальники), и разрушительной, темной (упыри и «заложные покойники», умершие «плохой смертью»). Языческие представление о силе, которой изначально наделены «правильно умершие», видоизменились в христианский культ святых мощей.

Символическое введение мёртвых в мир живых отражено во множестве обрядов поминального цикла. В общении с предками особая роль уделена Огню – вестнику миров. С переселением в лесистые равнины северо-запада у славян возобладал обряд кремации. Души предков уходили в столпе огня и дыма, и заселяли Ирий на благо потомкам, оставшимся на земле.

Очищение пламенем было залогом пребывания в мире Богов и нового рождения. «Согласно древнейшей индоевропейской традиции пламя загробного мира очищало души от праха и скверны, и после очищения в огне души снова рождались на земле» (Г. Ольмстед). Никакого последующего «воздаяния за дурные дела» огненный способ перехода не предусматривал.

После кремации прах хоронили в курганах – так умершие уходили в «священную землю предков», обретая сразу две обители: Небо с его солнечным Ирием и Мать-Сыру-Землю. Земля, особенно место упокоения, чествовались особо:на Радуницу «ходят поливать могилы медом сыченым да вином зеленым-хмельным: «угощают родительские душеньки» (А. А. Коринфский)

Связь умершего с Землёй мыслилась естественной и необходимой – предок становился духом-хранителем земельных угодий, ему воздвигал и родовой столб чур.

Из понимания двойственности и даже многомерности души возникло и разделение мифологического пространства, первоначально казавшегося образным слепком с реального мира. С усложнением культуры неизбежно менялось и видение загробного царства: остров, окруженный рекой, гора, зеленые кущи, Велесовы луга, селения мёртвых, засеянные поля…

Наиболее устоявшиеся и повсеместные представления говорили о непременном пребывании души в зелёном саду Ирия (Вырия), где поют райские птицы, и где человека ожидает отдых от земных трудов. У славян долгое время не было понятия закрадного суда, пекла и посмертных мучений души, однако в поздних преданиях и фантастических рассказах встречаются мотивы перековки души в кузне у Пекленца или у Нечистого, как в новгородской сказке «Мельница-молодилка».

Блаженство и покой с неизбежностью наследовали все достойные люди рода, независимо от общинного статуса. С Боговых высот они помогали своим потомкам и могли посещать их по особым праздничным дням.

«Когда в дни поминовения предков приглашают на праздничную трапезу, «деды» представляются летающими по воздуху» – писал Б. Рыбаков. Предки в образе птиц посещали живых на Духов день, для них топили бани, на пороге рассыпали золу, а поутру гадали об их появлении по птичьим следам на пепле.

Птицы – собирательный образ Предков, их появление на обряде служит добрым знаком. На Руси есть поверье, что бабочка – это родная душа, залетевшая из рая. Языческую наполненность сохранило и христианское понятие рая. На Русском Севере каждый покойник зовется райник. В древности почетных умерших перевозили волоком на санях, независимо от времени года, и в северных народных говорах санный обоз звался райда. Рай-дуга – радуга, и Рай-дерево, он же ракитник указывают на близость Рая-Ирия. Отсюда особая роль «ракитова кусточка» в нашем обрядовом фольклоре: Ракитник рыдает о рае (Н. Клюев).

Этнографы отмечают у славян период лесных захоронений в корнях деревьев, соответствующий полному растворению человека в Природе.Этот обычай был возобновлен старообрядцами на Русском Севере и в Поволжье.

Связь между лесом и усопшими душами – не подлежит сомнению. Величайший славянский бог Велес в одной из своих ипостасей – проводник душ, обрядового пения и веселья, в другой – покровитель леса, лесных троп и диких животных. По свидетельству Нестора, вятичи оставляли сосуды с прахом на столбиках у лесных дорог. Чехи творили «похороны в лесах и на полях, и хороводы по языческому обычаю на развилках двух или трёх дорог – якобы чтобы душа умершего нашла покой» – писал чешский король Бржетислав в ХIII в.

Деревья – суть наши предки, а лес – и священная дубрава и «иной мир». Чествуя пращуров, язычник обращается к огню, и к высокому синему Небу, к Матери Сырой Земле, к Деревьям и пролетающим птицам. Он взывает к неуничтожимой части их Духа, к идеальному образу Пращуров, а также к тем личным предкам, которые обрели место в Сварге, и стали хранителями земного Рода.

Самая великая тайна Жизни – это тайна зачатия, воплощения и перехода-возвращения. О том, что происходит с душой за пределами земной жизни мы не можем знать наверняка, но с большей долей уверенности можно считать, что зачатие и смерть – это не только переход из мира в мир, но и соединение с будущим через духовное поле Рода – совокупную Душу Рода. От полноты этого соединения в судьбоносных точках зависит вечный путь нашей души. Родовое гнездо (живые и ушедшие недавно, а также неисчислимый сонм Дедов) – это тот «космодром» с которого душа вновь и вновь стартует в будущую жизнь.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ