Часть семьдесят третья (Индраджит готовится к битве)

Поведать властителю Ланки спешат йатудханыПро смерть Атикайи, Девантаки и Тримурдханы. От спасшихся чудом участников кровопролитьяУзнал повелитель про скорбные эти событья. Он был опечален премного, в сраженье утративОтважных своих сыновей и воинственных братьев. Сказал Индраджит: «Я бессмертного Индры боритель!Зачем предаваться унынью, великий родитель? Никто не спасется от стрел роковых Индраджита.Обоих противников я продырявлю, как сито! На Раму и Лакшману стрелы обрушатся градом,Двоих сыновей Дашаратхи увидишь ты рядом,Лежащих на поле сраженья с безжизненным взглядом. Я — враг Шатакрату, и клятва моя — мне порука, —Промолвил держатель без промаха бьющего лука, — Беру я в свидетели Агни, и Чандру, и Сурью,В златой колеснице плывущего ясной лазурью, Врага моего, Шатакрату, и грозного Яму,Что я уничтожу Айодхьи царевича, Раму!» С отцом распростившись, воитель, бесстрашный душою,Взошел на свою колесницу с отвагой большою. Конями его быстролетными правил возница,Что мог с колесничим бессмертного Вишну сравниться! Так Раваны отпрыск воинственный на поле браниПустился, оружье сжимая в бестрепетной длани. За Раваны сыном сподручники ехали следом.Могучие лучники мчались навстречу победам. Меж ними весьма разношерстные всадники были:Одни — на слонах, проплывающих в облаке пыли, Другие — у львов и быков на хребтах и на шеях,А третьи — на тиграх, на вепрях, павлинах и змеях. Престранное полчище ехало па скорпионах,На цаплях, на кошках, гепардах, шакалах, воронах. При каждом — и молот, и дротик, и меч, и секира,Как будто они покорить замышляли три мира. Великого Индры боритель, под гром барабановИ раковин трубные звуки, повел йатудханов. Как будто десятая вспыхнула в небе планета,Была колесница немеркнущим блеском одета. Огромной жемчужиной зонт сребролунного цветаНад ней колыхался, как царственной власти примета. Врагов Истребитель, без промаха бьющий и грозный,Блистал, словно бездна небесная полночью звездной. Прислужников уйма хвостами кутасов махала.Роскошные впрямь получались из них опахала.Оправлены были они в золотые держала. Хоть в Ланке отменные лучники были не редкость,Слыла сверхъестественной стрел Индраджитовых меткость. Украшенный златом воитель блистал спозаранку,Как солнечный диск, озаряя прекрасную Лапку. В виду колесницы, наполненной грозным оружьем,У места сраженья он выстроил рать полукружьем. Он мантры прочел и, обряд выполняя знакомый,Великому Агни свершил возлияние сомы. Припас пламеносному богу боритель могучийСандала и жареных зерен с гирляндой пахучей, Пурпурный наряд, и железную миску, и луки.За шею живого козла приволок сильнорукий. Победу вещая, костер воспылал светозарный,И жертву стремительно пламень пожрал безугарный.Как видно, был всем удовольствован бог благодарный. Удар нанести обезьянам по их средоточьюУсердно готовилось войско Летающих Ночью. Свирепые ракшасы, их колесницы и кониБойцам обезьяньим видны были как на ладони. Имевшие вдоволь оружья и дивные стяги,Нечистые духи исполнены были отваги. Врагу угрожали они в исступлении диком,И войско Сугривы внимало воинственным кликам. Была йатудханам предсказана в битве удача.Железные стрелы нарача и полунарачаОни в обезьян посылали, злорадства не пряча. У них оружейники в Ланке завидные были!Не диво, что стрелы у них разновидные были: Под стать полумесяцу, львиному зубу иль бритве —Точеные, быстрые, незаменимые в битве. Тьма-тьмущая стрел мечевидных и стрел змеевидныхВодилась в колчанах у Ланки жильцов злоехидных. Бесценные эти изделья искусных умельцевВоители Раваны тучами слали в пришельцев. Вскричал Индраджит, обращаясь к Летающим Ночью:«Стремление ваше к победе я вижу воочью. Крепитесь, друзья! Если в битве вы будете рьяны,Исчезнут вовеки веков на земле обезьяны».

Индраджит скрылся в поднебесье со своим луком, стрелами, копьем и мечом. Незримой стала его сверкающая колесница, запряженная четверней вороных коней. Пламенеющие стрелы сына Раваны, подобно огненным змеям, истребляли обезьяп. Восемнадцатью стрелами пронзил он Гандхамадапу, Налу — девятью, Майнду — семью, Гаджу — пятью, а престарелого царя медведей, Джамбавана, и Нилу, построившего мост через океан, — десятью. От этих устрашающих стрел затмился лик небес. Светились только их острия. Сам Индраджит с помощью колдовства оставался невидим для своих недругов. Покончив с обезьяньими военачальниками, он обрушил ливень стрел на Раму и Лакшману. Сраженные неотвратимым оружием Брахмы, простерлись они на земле, не подавая признаков жизни. Меж тем царь медведей Джамбаван, едва владеющий речью, подозвал к себе Ханумана.