Географические и историко-политические рамки
Во второй половине VIII–XV в., с одной стороны, произошло образование халифата Аббасидов, с другой — становление и укрепление империи Османов, являвшейся в течение ряда столетий наиболее сильной исламской державой.
В начале VIII в. ислам в качестве государственной религии занимал наибольшую территорию в сравнении с любым другим периодом своей истории. Кроме того, эта территория была больше той, что занимали все государства древности и раннего средневековья. От Инда до Атлантического океана, от Каспийского моря до Нила простиралась империя, формально объединенная властью халифов, базировавшаяся не только на военной силе, но и на идеологическом авторитете халифа — главы единоспасающей исламской религии. Это было, однако, эфемерное единство, разъедавшееся внутренними противоречиями и подверженное постоянным распадам и новым соединениям.
Внутренняя слабость системы коренилась уже в огромной протяженности территории. При имевшихся тогда путях сообщения и средствах связи управление ею из одного центра могло осуществляться только через ряд промежуточных звеньев, обнаруживавших постоянную тенденцию к отделению. Эта тенденция вытекала из этнической пестроты населения, из противоречий между различными его классовыми группировками, и в особенности между эксплуататорскими слоями халифатских метрополий и периферии. Даже среди арабов, составлявших первоначально костяк формировавшейся исламской империи, не прекращалась рознь между группами племен кайситов и кельбитов, а по мере завоевания новых территорий с разнообразным в этническом отношении населением давали себя знать противоречия интересов берберов, различных иранских племен и групп, тюркских племен и народов, негров, вывезенных из Восточной Африки, многоязычного и пестрого в антропологическом и этническом отношениях населения Византийской империи. Исламизация этого конгломерата не снимала внутренних противоречий и в некоторых отношениях даже усиливала их, поскольку переходившие в ислам группировки обретали новые позиции в борьбе за экономические и политические привилегии и реальную возможность отстаивать их. Так, представители господствующих классов завоевываемых стран, переходя в ислам, получали доступ к командным постам в войсках и в чиновную иерархию, где вступали в конкуренцию с коренными кадрами арабской мусульманской верхушки.
Этническая и социальная борьба в мусульманском мире в период средневековья находила свое идеологическое выражение в появлении все новых вероисповедных сект и группировок, в различных толкованиях тех или иных мусульманских догматов, в богословских распрях. Кровопролития, потрясающие жестокости и насилие, практиковавшиеся в ходе этой борьбы, объяснялись и оправдывались их участниками тем, что они воюют за истинную веру против еретиков и многобожников. А сопротивление покоряемых народов находило свое выражение и обоснование в их прежних культах и верованиях — в христианстве, зороастризме, иудаизме, манихействе.
В покоренных странах сильно сказывалось недовольстве крестьянских масс устанавливавшейся системой тяжелой феодальной эксплуатации. На предыдущем этапе оно выливалось в идеологические формы шиитства и хариджитства, в середине VIII в. эти формы оказались конкретизированными в притязаниях новой династии, претендовавшей на трон халифов. В 739–740 гг. вспыхнуло восстание берберов Северной Африки, направленное против Дамасского халифата Омейядов и питавшееся в значительной мере лозунгами хариджитства. В разгар борьбы халифа Мервана II с восставшими берберами еще большая опасность для Омейядов возникла на востоке империи, где в Мервском оазисе в 747 г. выступили огромные массы под руководством перса Абу Муслима, бывшего раба, объединившего крестьян, ремесленников и купцов под лозунгом борьбы с Омейядами, за возведение на престол халифата представителей династии Аббасидов.
Обоснование такого требования заключалось в том, что Омейяды не происходили из рода пророка Мухаммеда, а были потомками Абу Суфьяна, долго сопротивлявшегося проповеди ислама, между тем как двое живых в это время представителей Аббасидов — Абуль-Аббас и Абу Джафар — происходили от Аббаса — родного дяди пророка. Все недовольные существующим положением и правлением Омейядов объединились под черным знаменем Аббасидов и Абу Муслима. Военное счастье оказалось на стороне повстанцев. Нанеся поражение войскам халифа, они заняли Куфу, где Абуль-Аббас был провозглашен халифом. Мерван II проиграл и дальнейшие военные столкновения и погиб, а на халифском троне утвердились Аббасиды. Их благочестие требовало истребления всех представителей свергнутой династии. Под предлогом примирения их пригласили на пир и всех уничтожили. Для придания этому злодеянию видимости религиозно-юридического акта было признано необходимым «покарать» и ранее умерших халифов из нечестивого и богоотступнического рода: из могил были вырыты их останки, сожжены и развеяны по ветру 1.
Непосредственным исполнителем практики террора, развернувшегося во всем халифате, был брат нового халифа Абу Джафар. Это был ярко выраженный представитель типа «гениальных негодяев», как называет его А. Мюллер, характеризуя присущее ему отвратительное лицемерие, сопровождавшее «нескончаемый ряд убийств и клятвонарушений, укрываемых под наружным видом глубочайшей набожности…» 2. Впрочем, и сам халиф не уступал здесь своему брату. В историю он вошел под именем Аль-Саффах, это значит «кровопроливец». При провозглашении его халифом в большой мечети Куфы он произнес речь, сказав: «…я тот, который станет проливать кровь беспощадно, пагубу несущий мститель» 3.
Не избежал печальной участи и вождь восстания Абу Муслим, сыгравший важную роль в победе Аббасидов. Он был им опасен: народные массы, победой которых воспользовались Аббасиды, скоро разочаровались в ее плодах, ибо увидели, что новая династия относится к народу так же, как и прежняя. Вероятным кандидатом на пост вождя все разгоравшегося в народных массах брожения мог быть Абу Муслим. Пришлось убрать и его.
Все же из рук нового халифа ускользнул один из наиболее опасных и активных представителей свергнутой династии, Абд ар-Рахман. После нескольких лет скитаний он сумел воспользоваться распрями, происходившими в мусульманской Испании между берберами и арабами, и, выступив в роли арбитра, занял там главенствующее положение. Кордовский эмират, во главе которого он оказался, провозгласил свою самостоятельность от воцарившихся в халифате Аббасидов. Таким образом, фактически появилось самостоятельное исламское государство, хотя наименование халифата оно присвоило себе лишь в 929 г., когда Абд ар-Рахман III объявил Кордовский эмират халифатом 4. Омейяды занимали трон кордовских халифов до 1031 г., когда их последний представитель, Хишам III, уступил свое место Альморавидам.
Аббасиды, захватившие престол халифов, не могли, однако, чувствовать себя спокойно. Их государство раздиралось внутренними социальными и национальными противоречиями, ему все время грозили нападения со стороны Византии и турок, иранцев и монголов. В столице — Дамаске они не считали свое положение безопасным и перенесли ее в специально построенный вблизи старой резиденции иранских шахов Ктесифона город Багдад. Но усилий багдадских повелителей оказалось недостаточно, чтобы на длительное время сохранить единство государства. История Багдадского халифата была историей его распада, эпизодически прерывавшейся периодами относительной стабилизации 5.
Чтобы держать в повиновении народные массы, халифы должны были вербовать войска из турок и других инородцев. В итоге наемники приобретали такое влияние и силу, что халифы оказывались в подчинении у них. Повторялась история римских императоров, многие из которых возводились на трон и свергались с него преторианцами. С начала X в. при халифе Муктадире главнокомандующий армией получил должность и положение эмира над эмирами (эмир аль-умара), став фактически руководителем всех государственных дел, причем за халифом остались функции духовного главы ислама 6.
Ухудшавшееся финансовое положение побудило халифов осуществить своеобразную систему откупов. Эмиры отдельных областей и провинций обязывались вносить в казну халифата установленные суммы, оставляя за собой право самостоятельно осуществлять управление своими наместничествами. Постепенно самостоятельность их настолько возрастала, что один за другим они отпадали от халифата, становясь султанами, монархами суверенных государств. К началу X в. от Багдадского халифата отпали уже не только Северная Африка и Испания, но и восточные территории от Ирана до Индии.
В Марокко с конца VIII в. утвердилась династия Идрисидов, ведших свое происхождение от Али и противопоставлявших себя поэтому суннитскому исламу. В Тунисе с начала IX в. главенствовали Аглабиды, одно время владевшие и Египтом. Потом в Египте и Сирии обосновались Тулуниды, сменившиеся Ихшидидами. Во второй половине X в. в Северной Африке утвердилась династия Фатимидов, распространившая вскоре свое господство на Египет и Сирию и существовавшая до 1171 г.; они вели свое происхождение от дочери Мухаммеда — Фатимы.
Тем временем на Востоке образовались исламские государства — Хорезм и несколько наместничеств на территории Ирана, лишь номинально подчиненных халифату. В Восточном Иране основатель династии Саффаридов Якуб пытался даже захватить в 876 г. Багдад, но не добился успеха. Саффаридов сменили Саманиды, владевшие страной до 999 г., после чего были свергнуты афганской династией Газневидов.
Багдадский халифат прекратил свое существование в середине X в. В 945 г. глава воинственных племен горцев с южного побережья Каспийского моря из династии Бувейхидов, или Буидов, захватил Багдад и установил там свое господство, оставив за Аббасидами только функции духовных руководителей. Вскоре и Бувейхиды распались на ряд борющихся между собой группировок7. Наступившему хаосу был временно положен конец нашествием Сельджукидов 8.
Во второй четверти XI в. из степей Средней Азии двинулись на запад воинственные кочевые туркмены под командованием потомков бека Сельджука. Приняв за несколько десятилетий до этого ислам в правоверносуннитской форме, они вдохновлялись идеями борьбы не только против христиан и иных «язычников», но и против еретиков-шиитов, которые имели влияние при дворе Бувейхидов в Багдаде; эта идеологическая оболочка хорошо прикрывала и в то же время выражала исконное стремление кочевников-скотоводов к завоеваниям и грабежам. В 1055 г. Сельджукиды, как их стали называть по имени родоначальника династии, захватили Багдад, их предводитель Тогрул-бек объявил себя султаном, его брат Чагры-бек получил такое же звание. Дальнейшие завоевания Сельджукидов привели к тому, что вскоре вся Передняя Азия оказалась опять объединенной в единую исламскую державу.
На Западе тоже происходили события, менявшие как географию распространения ислама, так и политические условия его существования. В начале IX в. арабы вторглись в Сицилию и постепенно овладели ею. Отсюда они совершали набеги на материковую Италию, пока в конце XI в. не были изгнаны из Сицилии норманнами. Воцарившиеся в середине XI в. в Северо-Западной Африке Альморавиды через несколько десятилетий двинулись в пределы Кордовского халифата, где им пришлось вести упорную военную борьбу против наступавших христиан-испанцев. Они сумели на время дать отпор реконкисте, но меньше чем через столетие были вынуждены уступить свое место пришедшей из Африки же династии Альмохадов 9. Остановить процесс реконкисты халифату все же не удалось. После поражения, нанесенного его войскам в 1212 г. при Лас-Навас-де-Толоза, исламское государство сохранялось еще только в районе Гренады, правда, до окончательного его падения в 1492 г.
На Востоке обстановка изменилась в XIII в., когда на историческую арену выступили монголы 10. В 1209 г. армии Чингисхана устремились из степей Монголии на запад и в течение нескольких лет овладели Ираном и Средней Азией, Афганистаном, Закавказьем и рядом южнорусских областей. После его смерти в 1227 г. завоевания продолжались его преемниками — Угедеем и др. Скоро под властью монголов оказалась почти вся Русь, они проникли дальше в Польшу и Венгрию, в их руках был на Крайнем Востоке Китай. Одна ветвь завоевателей устремилась в направлении цитадели — в Месопотамию, Сирию и Египет.
В 1258 г. один из военачальников, Хулагу, овладев Багдадом, положил конец династии Аббасидов. Дальнейшее его продвижение на юго-запад было остановлено египетскими мамлюками, сохранившими самостоятельность своего государства и его исламский характер. Один из немногих Аббасидов, уцелевший от истребления монголами, был привезен в Каир и торжественно возведен в звание халифа. Новый Аббасидский халифат просуществовал до начала XVI в., когда завоевание Египта Османами привело к его гибели. Но по существу при мамлюкских султанах аббасидские халифы были лишь придворными священнослужителями, не обладая никакой властью: они были нужны султанам лишь в качестве своего рода религиозного символа, придававшего их власти духовно-идеологический авторитет.
Монголы, господство которых определяло политическую обстановку в Азии на протяжении двух с лишним столетий, в религиозном отношении сначала представляли собой довольно пеструю картину: среди них были буддисты (например, Хулагу и его окружение), христиане несторианского толка, последователи примитивных полидемонистских шаманистских культов. В ходе их завоеваний основная масса монгольских племен, продвинувшихся на Запад, постепенно переходила в ислам. В конце XIII в. он был признан государственной религией монгольского государства иль-ханов.
Таким образом в VIII–XIV вв. на территории Центральной и Передней Азии образовывались и распадались ряд государств, в которых, как правило, религиозно-исламский элемент играл весьма существенную роль. Побудительные мотивы участников и руководителей соответствующих движений оформлялись идеологически как стремление к восстановлению мусульманского благочестия или к утверждению новых вероисповедных истин, призванных реформировать общепринятую веру или защищать ее. Политические и социальные противоречия выглядели как борьба между собой различных мусульманских толков и сект.