Глава III . Получение шаманского дара
§ 1. Болезнь будущего шамана и идея "избранничества"
По религиозным верованиям тюркоязычных народов Сибири, человек становился шаманом "по воле духов". Они будто бы принуждали своих избранников стать посредниками между людьми и сверхъестественными существами. Люди, которым суждено стать шаманами, иногда имели особые метки - родимое пятно, лишний палец и т. п. Все будущие шаманы в начале страдали какой-то психической болезнью, которую якобы посылали духи, заставляющие своего избранника начать камлания. В осмыслении приобретения человеком шаманского дара у тюрок Сибири было много общего, но имелись и отдельные особенности.
Якуты. Человек, которого духи принуждали стать шаманом, в течение нескольких лет страдал приступами сумасшествия или у него периодически случались обмороки. Болезнь могла начаться с детских лет [Щукин, 1833, с. 199]. Так, с 14 лет начались обмороки у нашего информатора Н. А. Парфенова, бывшего шамана. Он впадал в бессознательное состояние и лежал "между жизнью и смертью" в течение трех-четырех суток. Если в это время на него накидывали светлую конскую шкуру, она вся покрывалась кровавой жидкостью. После обморока он поднимался как будто после сна, но помнил, что к нему приходили какие-то люди и кормили его лягушками, водолюбами (водяными жуками) и т. п. Припадки у Н. А. Парфенова продолжались в течение семи лет и прекратились, когда он стал ша-маном (Кюндяйинский наслег Сунтарского района ЯАССР, 1965 г.).
Сведения о людях, страдавших припадками перед тем, как стать шаманами, были записаны Г. В. Ксенофонтовым:
"1) Шаман Петр, по прозвищу Таппына-Уола, в возрасте 25 лет еще до получения шаманского дара, три года страдал сумасшествием. После припадков истерического пения он впадал в бесчувствие и в состояние безразличия ко всему окружающему. Его даже и связывали...
2) Сын Семена Toптo тоже шаман, три года был одержим безумием. Он, все время находясь в связанном виде, перенес много страданий" [Ксенофонтов, 1928, с. 18].
По мнению исследователей, болезнь будущих шаманов имела много общего с болезнями эмирячение и мэнэрийии - формами северной истерии, распространенными болезнями дореволюционных якутов [Виташевский, 1911, с. 182, 208; Мицкевич, 1929; Гурвич, Беленкин, 1978].
Емюрэх - это человек с определенным расстройством психики, выражавшимся в том, что он непроизвольно повторял за каждым человеком неожиданные для него жесты или вторил при возгласах. Люди, страдающие этим недугом, легко поддавались внушению и реагировали на все необычное для них.
Мэнэрик - больной, периодически впадавший в состояние невменяемости и ритмическим пением описывавший разные ужасы, жаловавшийся на свою горестную судьбу. Припадок длился от нескольких минут до суток и более [Виташевский, 1911, с. 186]. Верующие якуты объясняли болезнь мэнэрийии как результат "вселения" в человека злого духа (с. 194). При этом наиболее известные духи "извещали" о своем "приходе" причитаниями, приписываемыми только им, т. е. все больные произносили один и тот же текст жалобы от имени "вселившегося" духа [Приклонский, 1886, с. 72-73]. Нередко припадок одного мэнэрикэ вызывал аналогичные припадки и у других мэнэриков, находившихся рядом. Тогда, одинаково причитая, могла бесноваться целая группа людей. Лица, заболевшие "шаманской" болезнью, как и мэнэрики, жаловались на свою судьбу. Они пели: "Суорума соруктаммытым. Обречен на несчастье (вами), Итэгэс айыыламмытым!.. Искалечено было мое назначение" [Ксенофонтов, 1928, с. 35]. По поверьям якутов, "шаманской" болезнью в основном страдали люди, имевшие предков-шаманов. Так, В. Л. Серошевскому сообщили: "В роду, где раз объявился шаман, он уже не переводится; его эмэгэт (дух-покровитель) после смерти последнего старается преимущественно поселиться в кого-либо, принадлежащего к ага уса - роду, покойника" [Серошевский, 1896, с. 625]. По данным И. А. Худякова, верхоянские якуты также считали, что дар шаманства переходит к одному из сыновей шамана по его выбору. Он "назначает к шаманству всегда самого худого, дикого , сына, к которому и переходит по, наследству его дьявол, бессмертный эмигет, остальные сыновья остаются ,,людьми"... Если дитя назначено к шаманству, то хворое оно бывает, маленькое, худо-рослое" [Худяков, 1969, с. 307]. Возможно, шаман, наблюдая за ростом своих детей, слабость и болезненность одного из них воспринимал как признак его предназначения в шаманы и поэтому с раннего детства внушал ребенку, что ему суждено унаследовать от него дар шаманства. Он становился шаманом лишь после смерти отца, так как только тогда "черт переходит в новобранца и он считается унаследовавшим чертей старика" (с. 308).
По наблюдениям И. С. Гурвича, "у оленекских и анабарских якутов шаманский дар наследовался обычно по отцовской линии, реже - по материнской" [Гурвич, 1977, с. 216]. В целом можно считать вполне установленным, что "шаманская" болезнь была наследственной. Она, видимо, передавалась как по отцовской, так по материнской линии. В освещении этого вопроса нет единства. Если по данным В. Л. Серошевского, И. А. Худякова и И. С. Гурвича дар шаманства обычно переходил от отца к сыну, то по материалам Г. В. Ксенофонтова передавался из поколения в поколение кровным родственникам по женской линии [Ксенофонтов, 1928, с. 18-19]. Необходимо отметить, что шаманом, по якутским взглядам, могли стать и люди, не имевшие предков-шаманов. У них "шаманская" болезнь начиналась в результате случайного контакта с умершим шаманом. Например, информатор В. Л. Серошевского Тюспют заболел после того, как использовал для костра кучу дров, установленную на могиле эвенкийского шамана [Серошевский, 1896, с. 627]. Н. А. Парфенов начало, своей болезни объяснял тем, что он перед этим нашел железную птицу - привеску к шаманскому костюму (полевые материалы автора, 1965 г.). Оленекский шаман Отчут в молодости раскопал шаманскую могилу. Потом сильно болел в течение трех лет и стал сильным шаманом (по сообщению якутки Марии Афанасьевны Григорьевой, с. Оленек Оленекского района ЯАССР, 1962 г.).
Приступы "шаманской" болезни якуты принимали за свидетельство того, что человек "предназначен" духами в шаманы, и излечиться от нее можно только став шаманом. В действительности же якутские шаманы и после прохождения обряда посвящения оставались больными людьми, так как приступы безумия возобновлялись, если они не проводили мистерии [Кон, 1899, с. 81-82]. Сеанс камлания приносил им облегчение, т. е. он, видимо, представлял собой управляемый истерический припадок. Об этом говорит то, что во время камлания действия шамана отличались от поступков рядового нервнобольного - они были осмысленнее [Приклонский, 1886, с. 70].
Люди верили, что будущий шаман сходил с ума потому, что злые духи одного из трех миров похищали у него кут. Это слово Э. К. Пекарский перевел как "душа живых существ" [Пекарский, 1959, с. 1261-1262 ]. Подобно ему, многие исследователи не замечали особенностей якутского представления о кут и считали его идентичным христианскому пониманию "души". Эта ошибка была допущена потому, что дореволюционные исследователи, знакомые с христианским учением о душе, искали ее аналоги в верованиях аборигенов Сибири и почти все, что касалось сверхъестественных свойств человека, обозначали термином "душа". Обобщение материалов о представлениях якутов о кут показывает, что они данным словом называли "жизненную силу", свойственную людям, животным и птицам. Причем каждый человек имел три формы кут: буор кут - земляная, или земная, кут, салгын-кут - воздушная кут, ийэ-кут - мать кут (кут, являющаяся матерью, или главная кут). К сожалению, исследователи, говоря о кут, не уточняли, какую из трех кут они описывают [Алексеев, 19806, с. 126-130]. Только И. С. Гурвичу удалось записать у северных якутов, "что главная мать-душа (ийэ кут) обитает в затылке и может на время исчезать. Бор-кут (земная душа) помещали тело. Эта душа не отличалась такой подвижностью, как первая. Третья душа - салгын-кут находилась в спине. От испуга она уходила, тогда человек становился емюрэх" [Гурвич, 1977, с. 220-221].
В случае похищения или порчи какой-нибудь кут человек заболевал и умирал. Болезнь шамана также интерпретировалась верующими из-за отсутствия в его теле кут. Имеющиеся сведения о кут шаманов не позволяют уточнить, какую из его трех форм (или все) забирали злые духи у человека, которому суждено стать шаманом. Судя по сообщению И. Корнилова, представлялось, что абаасы ловили салгын-кут и буор-кут будущего шамана [Корнилов, 1908, с. 82]. Как отметил А. А. .Попов, по верованиям вилюйских якутов, "при рождении ребенка, предназначенного быть шаманом, духи похищают все три души... при этом ребенок не умирает, а отделывается легкой болезнью. Каждая из похищенных душ получает особое "воспитание" [Попов, 1947, с. 283]. Но далее А. А. Попов приводит только данные о воспитании салгын кут будущего шамана. О буор-кут и ийэ-кут автор пишет, что они отнимались духами навсегда и не возвращались к своему хозяину; ийэ-кут уносилась на край воды болезней, где обитала, приняв вид ийэ кыыла - матери зверя шамана. Буор-кут превращалась в рыбу и помещалась "в особую запруду (басыг) в воде болезней, устроенную железными людьми из трупов убитых для этой цели (без ведома и согласия будущего шамана) семи девушек, семи молодых людей и семи голов скота. Земля-душа в виде рыбы плавает внутри этой запруды и все время старается перескочить через нее и, если это случится, шаман умирает" (с. 284).
Кут будущих шаманов будто бы уносились духами на время для их "воспитания". Духи верхнего мира, по сообщениям информаторов Г. В. Ксенофонтова, шаманские кут вскармливали в гнёздах на дереве под названием Ыйык мае (Священное дерево). Это дерево имело девять сучьев. Наиболее сильные шаманы воспитывались в гнезде, находящемся на самом верхнем суку, слабые - на нижних [Ксенофонтов, 1928, с. 9]. По вилюйским вариациям мифов о судьбе кут шаманов, взятых духами верхнего мира, считалось, что салгын-кут больного забирали дочери божества шаманки Аары Дархан. Они салгын-кут будущих шаманов "превращали" в птенцов кукушки или кулика и помещали в девяти дуплах огромной лиственницы. Кут слабых шаманов "помещали" в трех нижних дуплах лиственницы, средних - в следующих трех, "великих" - в верхних трех дуплах. Они находились там будто бы от одного до девяти лет в зависимости от их будущей силы [Попов, 1947, с. 283]. В мифах весьма красочно описывался процесс "вскармливания" и "обучения" салгын-кут будущих шаманов. Так, дочери и сыновья Аары Длрхан, превратившись в орлов, кормят орлиными яйцами кут добрых шаманов, т. е. тех, кто не будет поедать кут людей и скота. При этом учат их действиям, которые не могли совершать обычные люди. Кут вредоносных шаманов воспитывали дочери и сыновья Аары Дархан. Они их взращивали душами родственников избранников и скота, принадлежащего им, а также яйцами воронов. Таких шаманов обучали различным шаманским хитростям. Если они с трудом воспринимали наставления, "воспитатели" наказывали их - вынимали кут, имевшую вид птенца, и начинали сушить крылья. Когда крылья высыхали, духи клали кут обратно в дупло, где она содержалась еще три года. По окончании срока воспитания салгын-кут будущего шамана в дупле ее уносили духи, считавшиеся дочерями черных облаков. Они превращали салгын-кут в лебедя и обучали шаманству, а затем возвращали ее человеку, у которого она была похищена (с. 283).
У верхоянских якутов И. А. Худяков записал сведения о том, что кут будущего шамана превращались в птиц и воспитывались в гнездах на дереве шаманства (так у И. А. Худякова) - сухой большой ели, стоящей перед жилищем божества Хара Сылзылаах Бэзи, Дъуорту [Худяков, 1969, с, 307]. Как отмечалось выше, это имя главы злых духов верхнего мира. Лиственница, на которой находились гнезда для кут шаманов, являлась священным деревом Аар Кудук мае земли указанного грозного божества. Считалось, что "тот, кто имел гнездо на суке, обращенном в восточную сторону, будет счастливым шаманом, оказывающим исцеление больным людям; имеющий гнездо на западную сторону будет зловредным шаманом, делающим беду людям; имеющий гнездо на северную сторону будет и портить и исцелять; наконец, имеющий гнездо на южную сторону будет шаманом со многими превращениями". Птиц, в которых были превращены души злых шаманов, взращивала кровяно-саврасая кобыла, приходившая с запада. "У ней вместо молока была кровь". Добрых шаманов кормила густым белым молоком белая кобыла, приходившая с востока. Кут будущих шаманов располагались на дереве в зависимости от их ранга. Чем выше на дереве шаманства находилось гнездо, тем сильнее был шаман (с. 307),
Представления об обучении кут шаманов, призванных духами нижнего мира, во многом совпадали с приведенными сообщениями о воспитании кут шамана духами-небожителями. Так, по мифу, записанному Г. В. Ксенофонтовым, подземные абаасы также помещали кут будущих шаманов на ветвях дерева, растущего в их стране. Это была ель с девятью ярусами ветвей. Чем выше на них помещались кут шамана, тем он был сильнее [Ксенофонтов, 1928, с. 17.]. По другому мифу, зафиксированному тем же автором, злые духи уносили кут в свой мир и заключали в особый дом, стоявший у источника девяти родов злых духов [Ксенофонтов, 1929, с. 26]. Самых больших шаманов обитатели нижнего мира поручали духам раздора И зла (Харса Дьабын). Эти существа взращивали кут шаманов в особой зыбке. По истечении срока воспитания кут будущих великих кудесников будто бы закалял в огне Кыдай Бахсы - дух-покровитель кузнецов [Ксенофонтов, 1928, с. 9].
Позднее происхождение, видимо, имели мифы, в которых рассказывается, что кут лиц, получивших дар шаманства от обитателей нижнего мира, воспитывали в своей юрте северные злые духи - старухи (с. 49).
По сведениям, зафиксированным среди вилюйских якутов А. А. Поповым, шаманы, призванные духами нижнего мира, тоже делились на добрых и злых. Первыми становились лишь шаманы, обученные духом-покровителем кузнецов Кыдай Бахсы. Кут всех будущих шаманов духи нижнего мира первоначально передавали северным старухам. Те помещали кут в железные люльки и до трех лет вскармливали своей грудью. После этого салгын-кут доброго шамана "несколько лет воспитывается на огне, в том самом месте, где это божество (Кыдай Бахсы) вставляет сопла своих кузнечных мехов. Эти шаманы носят название шаманов духа огня". Салгын-кут злого шамана "уносилась в такую непролазную грязь, дальше жилища самого Арсан Дуолайа (другое название Бытыктах - бородатый), властителя подземного мира, в которой вязнут даже пауки, и здесь в виде птенца гагары или кукушки претерпевает невыносимые страдания: у нее сгнивают перья, слезает кожа, кормится она исключительно душами своих родичей и различными гадами". Птенца через определенное время - год или три года - духи вынимали из грязи и подсушивали "на солнце, причем если шаману суждено быть особенно жестоким, стегают его талинками, отчего птенец превращается в громадную лягушку величиной с юрту". В дальнейшем обитатели нижнего мира "закаливали" салгын-кут будущих знаменитых шаманов, кладя их "на полтора года в сулему и на полтора года в воду болезней". По поверьям вилюйских якутов, "закалку" кут хилого человека могла не выдержать и расколоться надвое, тогда якобы он умирал [Попов, 1947, с. 284].
После "закалки" салгын кут знаменитого шамана снова "возвращали" к "северным старухам", где их дальше обучали, превратив в воронов. По окончании срока воспитания салгын кут возвращалась к больному (с. 284).
По верованиям верхоянской группы северных якутов, описанным И. А. Худяковым, души шаманов, призванных обитателями нижнего мира, высиживает их мать-зверь в гнезде на шаманском дереве, находящемся на севере, в смертном море. Шаманы вылупляются будто бы и" четырехгранных камней, которые родят лягушки, живущие в смертном море. Шаманы "рождаются" после того, как мать-зверь парит камень в течение девяти дней. "Камень лопается и из него выходит птенец", который потом превращается в шамана. После того как птенец становился размером с гнездо, где он вскармливался, мать-зверь спускал, его в смертное море. Там он, превращаясь в разных животных, подвергался мучениям. Затем в образе птицы, например ястреба, взлетал в небо к Маган Сылгылаху (имеющего белого коня). Последний, по пояснению И. А. Худякова, был дьяволом, имеющим чисто белый конный скот [1969, с. 308-309]. Выше было прослежено, что божеством-владельцем белых коней был Юрюнг айыы тойон, глава божеств-небожителей айыы. У него будущий шаман тоже учился, а затем его спускали на землю и "отправляли" под землю к корню почтенных шаманов (и кузнецов). Эти духи заклинают, его стать добрым шаманом, охраняющим якутов и их скот, отделяют от костей и разрезают все его тело на куски, разбрасывают их и разбрызгивают его кровь в жертву духам нижнего мира. К тем духам, которым достались кровь и тело будущего шамана, впоследствии он будто бы мог совершать камлания. После раздачи старого тела духи наделяли его новым телом и кровью. "Затем, поставивши (юного) шамана на ноги, садят его и подают ему крови. Если новый шаман будет "едуном" (сиэмэхойун), т. е. вредным шаманом, то он с храпом падает навзничь". На этом "обучение" будущего шамана духами нижнего мира завершалось (с. 309-310). Озновныз моменты вскармливания будущих шаманов нижнего мира, описанные И. А. Худяковым, имеют параллели с данными, записанными среди центральных и вилюйских якутов. Вместе с тем любопытно, что в воспитании шамана, призванного духами нижнего мира, у верхоянцев есть свои особенности. Это - участие духов верхнего мира и деление шаманов на добрых и злых. Если у вилтойских якутов добрыми считались лишь шаманы, получившие дар шаманства от духа-покровителя кузнецов, то у верхоянских якутов "добрыми" становились шаманы, "не пившие" кровь после "рассекания" их тела духами и получения новой плоти и крови.
Человек мог "стать" шаманом и по воле духов среднего мира. По данным Г. В. Ксенофонтова, кут шамана, призванного духами среднего мира, воспитывалась на севере в гнездах на шаманском дереве. По одному мифу, это была ель, по другому - лиственница.
"Самые большие шаманы воспитываются на верхушке дерева, средние - на середине, а малые шаманы - у нижних ветвей. В другом мифе о взращивании души шамана среднего мира рассказывается, что она вылупляется из яйца сверхъестественной птицы, похожей на орла, в которую будто бы превратился мать-зверь будущего шамана, т. е. воспитывалась не кут живого человека, который предназначен быть шаманом, а его кут рождалась от мать-зверя. В обучении кут принимала участие дьявольская шаманка Бюргестей-Удаган, которая имеет одну ногу, одну руку, один глаз. Эта шаманка перекладывает душу шамана в железную колыбель и вскармливает его сгустками запекшейся крови" [Ксенофонтов, 1928, с. 27].
Вилюйские якуты верили, что из духов среднего мира дар шаманства давали дух огня, дух воды Укун, духи лесных зверей и др. [Попов, 1947, с. 283]. Они уносили кут избранного ими человека на север и помещали в отверстия на березе, стоящей у жилища "северных демонических старух". В зависимости от "силы" будущие шаманы взращивались на березе в течение различных сроков: от нескольких месяцев до трех лет. После окончания назначенного времени кут будущих шаманов брали к себе "северные старухи". Они взращивали куп шаманов в железных люльках, находящихся в трех комнатах, "специально предназначенных для знаменитого, посредственного и плохого шамана. Душу знаменитого шамана выкармливает грудью старшая северная старуха, посредственных - средняя и плохих - младшая. Душа злого шамана вскармливается душами родичей и "нечистыми" гадами-червями, ящерицами, лягушками и пр. Такое состояние души продолжается от года до трех лет" (с. 283- 284). Таким образом, в воспитании кут шаманов, призванных духами среднего мира, как и тех, кто считался шаманом от духов нижнего мира, принимали участие "северные старухи". Шаманы среднего мира тоже делились на добрых и способных нанести вред.
В целом религиозная интерпретация реальной болезни шаманов была весьма сложной. Общим в ней были вера в воспитание кут шамана на священном дереве; обучение ее духами разным способам шаманства; страдания кут во время ее обучения и зависимость "силы" шамана от того, в каком гнезде он был взращен - верхнем или нижнем. Считалось, что в "воспитании" будущего шамана принимали участие различные духи. При этом уже во время "обучения" кут предопределялось назначение шамана - будет ли он шаманом, приносящим людям только пользу, или станет шаманом "едуном", т. е. человеком, способным принести людям и пользу и вред. На добрых и злых шаманов делились и те, кто получал дар шаманства от духов верхнего мира, и те, кто от духов нижнего и среднего миров.
Алтайцы. Алтай-кижи. По религиозным воззрениям южных алтайцев, человек, избранный духами в шаманы, перед тем, как стать им, долго мучился припадками безумия. "Шаманской" болезнью люди страдали в разном возрасте. Шаман Шагай из рода иркит, например, заболел в четыре года, у него периодически случались припадки. "На седьмом году ему сделали бубен и маньак" (маньак - шуба шамана) [Анохин, 1924, с. 128]. Во время встречи с А. В. Анохиным Шагаю было 16 лет. Также с семи лет начал камлать шаман Сапсыр из рода найман. А. В. Анохин видел его в первом же году его камлания. 76-летний Моткочок из рода юсь начал камлать с девяти лет; С 12 лет уже совершали мистерии Камтагай из рода тёлёс и Абакай из рода кергиль. С 15 лет исполнял обряды 26-летний шаман Сапыр из рода тонгжоан. Другой шаман из этого рода - Мама - начал свою деятельность в 28 лет, а Арагызак из рода кергиль - лишь в 62 года [Анохин, 1924, с. 121, 128, 130, 133-134, 137, 144-145 ].
Аналогичные сведения были собраны этнографическим отрядом ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР среди алтай-кижи. Согласно им, человек может заболеть "шаманской" болезнью в раннем детстве, лет с шести-семи. У него случались припадки, во время которых он начинал "что-то узнавать", т. е. ему иногда удавалось "проследить" действия духов или "увидеть" поступки людей, совершенные недавно. Приступы болезни продолжались по несколько дней. Человек мог заболеть "шаманской" болезнью и в преклонном возрасте. Так, после 60 лет стал шаманом старик Тогот (по сообщению алтай-кижи Бор-сука Белекова, род кыпчак, 1915 г. рождения, с. Келей Усть-Канского района Горно-Алтайской АО, 1976 г.).
Записи А. В. Анохина также свидетельствуют, что будущие шаманы сходили с ума, впадали в беспамятство, у них случались припадки. Так, шаман Кэдэмэй рассказывал, "что пять лет он безумствовал: впадал в беспамятство и выкрикивал имена кёрмёсее, которые, по его личному убеждению и убеждению матери и жены, наводили на него болезнь" (с. 25). Считалось, что приступы этого недуга прекращались, если заболевший соглашался стать шаманом. В это верили и сами шаманы (с. 121).
Среди алтайцев находились люди, пытавшиеся не подчиниться "требованиям" духов превратиться в шамана. Так, А. В. Анохин в верховьях р. Чичка встречался с алтайцем Шаркопом, человеком на вид цветущим, но психически ненормальным. Его будто бы мучили духи. Он в тихом умопомешательстве целыми днями с кем-то разговаривал, жестикулировал, произносил иногда шаманские заклинания. Во время припадка пот с него катил градом. При первом оклике Шаркоп приходил в сознание и рассуждал как нормальный человек. Он просил у А. В. Анохина лекарство от своей болезни (с. 25). Этот ученый отмечал, что алтай-кижи Манзыр шесть лет противился "предрасположенности к камланию". На него будто бы пытались воздействовать предки-шаманы Качы и Татар из отцовского рода чапты, духи шаманки Сатыйак и шамана Шабуктай из рода матери. Манзыр после припадка угощал этих духов вином и произносил заклинание, в котором умолял их не мучить его. Судя по заклинанию, Манзыр верил в существование духов, заставляющих его стать шаманом. Он считал, что они получили разрешение от самого Ульгена, от солнца и луны:
Поклоняемый мой Богатый Улъген,
Сын Ульгена Юртю-хан,
Имеющий три ступени. Богатый Каршыт.
Мой голос достиг, когда я благодарил
(Тебя), трехсуставный чистый Дъайык!
Я страдал, когда брал решение
(От тебя), мой крепкий тёс-Эр-Каным
Выкроенный солнцем и луной,
Возносимый моим дядей,
Крепкая основа Качы-шамана,
(Она есть) и мое мужественное основание,
Тот, к которому прислонялся мой дядя,
К которому взывал, смотря вниз,
(Есть) сын Эрлика Бий-Богатырь.
Прославленный Яачы-шаманом,
Он есть и моя крепкая основа -
Сын Эрлика Бий-Богатырь.
Отвязавшиеся от Богатыря
Богатыревых девять дочерей.
Сотворенные моим месяцем и солнцем,
Белых тёсев решение.
Отбивавшие мою тощую поясницу,
Накручивающиеся на раздвоенные мои ноги,
Ниспадающие мои цепи,
Непроницаемые мои брони,
Вы есть решение солнца и луны танохин, 1924, с. 115, 117]
Далее Манзыр в своем заклинании говорил, что он избран духами по ошибке, и просил их перестать мучить его:
Кровь мою подобно кумысу сгущающие,
Красное мясо мое сварившие,
Месяца и солнца судьи:
Дядя мой Яачы-шаман,
Летающая Сатыйак,
Великий старший дядя мой Шабуктай,
Большой шаман мой Гатар-шаман.
Осветите мою мрачную мысль!
Ободрился мой стан золотой,
Выкуренное вино
Я вам преподнесу (приравняю)
Навар, скопляющийся под крышкой,
Тихонько приостановись!
[Анохин, 1924, с. 115-117]
Во время болезни будущий шаман сторонился людей и влачил самое жалкое существование. Родные старались избавить его от получения дара шаманства; Если это не удавалось, приглашали опытного шамана, и он определял причину недуга. Когда он приходил к заключению, что человек страдает "шаманской" болезнью, то указывал, кто из предков заставляет его стать шаманом (по сообщению алтай-кижи Михаила Соенкоевича Агылдаева, из рода кергил, 1907 г. рождения, с. Бешпельтир Шебалинского района Горно-Ал-тайской АО, 1981 г.). Затем брал будущего шамана в ученики [Ды-ренкова, 1930, с. 268].
По верованиям алтайцев, считалось, что избранник духов будет здоров, если даст согласие сделаться шаманом, но в действительности, видимо, бывали случаи, когда болезнь не прекращалась. Так, у шамана Болтой из рода тонгжоан (алтай-щкки), камлавшего в течение трех лет, "был один припадок: его нашли бездыханным, тело было синее и упругое, как у мертвеца, изо рта шла пена. Присутствовавшие на грудь Болтоя положили бубен и били его колотушкой. Через два часа шаман стал дышать, а когда возвратились к нему сознание и силы, то стал камлать [Анохин, 1924, с. 122]. Припадок шамана получил такое объяснение: его "мучил болезнью предок-шаман Курубаш за то, что он медлил шить себе манъак" (с. 122). А. В. Анохин записал также сообщение о смерти шамана Чочуша, жившего в верховьях р. Куйума. Он "в болезненном припадке убежал тайно из своего аила; двое суток бродил по вершинам гор, а на третий день его нашли за пятнадцать верст, в вершине другой речки, уже мертвым и обнаженным" (с. 25).
Таким образом, приведенные материалы свидетельствуют о том, что алтайские шаманы переносили какую-то психическую болезнь, прежде чем начать камлать, и в отдельных случаях приступы возоб- новлялись у них и в последующие годы жизни.
А. В. Анохин опубликовал также очень интересные родословные алтайских шаманов и шаманок с указанием обоготворяемых ими предков (с. 108-148). Они убедительно подтверждают наследственность получения дара шаманства. У шамана Полштопа (32 года, из рода очы, жившего на р. Арэмёс, правом берегу р. Катуни) предками-покровителями были прадед, по отцу, шаман Санызак и шесть шаманов и шаманок из рода матери: Тыкма - мать Полштопа, Тискинэк - дед, Сэмэнэк (Семенка) - прадед, Сергей - прапрадед, Аршаан - отдаленная родственница и Чуйук - отдаленный родственник. Дар шаманства по линии матери Полштопа передавался из поколения в поколение,-от отца к сыну, лишь от шаманки Аршаан дар шаманства унаследовал внук Сергей (его отец Ендек не был шаманом) (с. 65).
Духов-покровителей по линии отца и матери имели упоминавшийся выше алтаец Манзыр и тёлёс Капшагай (с. 114, 138). К этой же группе, видимо, можно отнести Сапыра из рода тонгжоан. Он сделал бубен и ритуальный костюм по "внушению" шамана Курубаш из рода матери, а духами-покровителями его были духи предков шаманов и шаманок из рода отца (с. 134-135).
Часть лиц, родословные которых записал А. В. Анохин, сообщили, что у них предки-покровители есть только из числа умерших шаманов из рода отца (с. 108, 121-122, 130, 139, 140, 144-145). Некоторые шаманы имели духов-покровителей только из числа умерших предков из рода матери (с. 112, 122, 127-129, 136).
Итак, у южных алтайцев, как и у якутов, дар шаманства переходил по наследству и по отцовской и по материнской линии. Кроме того, по алтайским верованиям, шаман мог быть призван духами предков из обоих родов (и отца и матери). При этом дар шаманства мог перейти к одному из сыновей шамана или к наследникам через три-четыре колена. Сын мог стать шаманом только после смерти своего отца, одновременно они не шаманили, (по сообщению алтай-кижи М. С. Агылдаева и Николая Андреевича Дядеева, род иркит, 1902 г. рождения, с. Бешпельтир Шебалинского района Горно-Алтайской АО, 1981 г.).
К сожалению, "шаманская" болезнь не становилась предметом изучения медиков. Иногда даже этнографами высказывается утверждение, что "медициной она для Алтая не подтверждалась, а с исчезновением шаманства теперь исчезла и сама эта болезнь, насылавшаяся духами-предками" [Чанчибаева, 1978, с. 151]. Но этот вывод недостаточно обоснован. Так, в 1978 г. в Горном Алтае был в экспедиции С. И. Вайнштейн. Он установил, что "у ряда лиц, непосредственные предки которых были шаманами, местные врачи-психиатры фиксируют вплоть до последнего времени серьезные психические расстройства, характер которых весьма схож с проявлениями так называемой шаманской болезни. Это обстоятельство подтверждает существование определенных наследственных психических расстройств, известных в религиоведческой литературе как "шаманская болезнь" [Вайнштейн, 1980, с. 97].
Во время экспедиции на Алтай этнографического отряда ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР в 1981 г. были записаны сообщения о сыне шамана Сапыр из рода тонгжоан, о котором писал А. В. Анохин (см. их генеалогическую таблицу). По рассказам информаторов, С. С. Туянин долго болел. Понравился после того, как заказал себе тайно бубен и покамлал им в лесу в шалаше. После этого он оставил бубен в лесу на кедре. Изредка Сонат, когда случались приступы болезни, ходил к своему бубну (по сообщению алтай-кижи М. С. Агылдаева). Эти сведения, собранные в Горном Алтае, также подтверждают существование "шаманской" болезни.
| 1 Покровители-предки Сапыра - Канаа, Надыгаш, Бакыш, Ебеке Кэдил. |
Телеуты. Представления телеутов, относящихся к южным алтайцам, видимо, совпадали с поверьями других этнических групп южных алтайцев. У них человек становился шаманом якобы по воле умерших шаманов, являвшихся его родственниками, как по женской, так и по мужской линии родства (по сообщению телеута Петра Уру-совича Тодышева, род юты, 1907 г. рождения, с. Бочат Ведовского района Кемеровской области, 1979 г.). Этнографическим отрядом ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР были записаны сообщения о потомках двух шаманов и трех шаманок, на камланиях которых присутствовали информаторы. По этим данным "шаманской" болезнью страдал один из сыновей шамана Ханакая Челукоева, умершего в 1916 г. У шамана Мартела был сын калека. Как известно, духи, по верованиям тюрок Сибири, увечили людей, отказывавшихся стать шаманами (по сообщению П. У. Тодышева).
Кумандинцы. По верованиям кумандинцев, шаманов назначал Улъген. Он будто бы создавал их для защиты людей от Эрлика [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 120, 135]. Ульген свое решение принимал еще до рождения будущего шамана, в период беременности его матери. Когда ребенок появлялся на свет, в мифической стране его духов-предков начинала расти его "богатая береза", подраставшая наравне с самим кандидатом в шаманы [л. 249]. Улъген способность общаться с духами передавал обычно потомкам шаманов по материнской или отцовской линии. По линии матери шаманский дар переходил от дяди к племяннику. По отцовской линии шаманом становился сын или внук шамана [Сатлаев, 1974, с. 154-155].
"Великие" шаманы вели свою родословную от духа Курултая - сына дочери Улъгена, вышедшей замуж за земного шамана [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 125]. Признаком "назначения" в шаманы у кумандинцев считалось заболевание человека психической болезнью. У него появлялись приступы "какой-то нервной болезни, похожей на эпилепсию. Кумандинцы это объясняли как наступление или принуждение духов (тес пасчыт - букв. дух давит) на избранного ими человека. Приступы болезни повторялись каждый месяц в новолуние" [Сатлаев, 1974, с. 155]. Сама она могла начаться как в раннем детстве, так и в пожилом возрасте. По кумандинским верованиям, от "шаманской" болезни невозможно было излечиться лекарствами. Она проходила лишь, когда больной начинал камлать. Если человек заболевал в детстве, то он начинал проводить мистерию в 15-16 лет [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 248].
По поверьям кумандинцев, во время приступов "шаманской" болезни три духа "водят" двойника больного по горам и показывают его своим хозяевам. На месте жительства его духов-предков он дол-жен был выбрать себе бубен. Если брал себе белый бубен, то ему гарантировалась жизнь, а если черный - смерть. Затем дух-покровитель, посланный Улъгеном, "отделял" мясо от костей двойника больного, пересчитывал кости, ища лишнюю. Если человеку суждено стать шаманом, то у него дух находил лишнюю кость и присоединял ее к таким же косточкам ранее умерших шаманов его рода. После этого духи давали новому шаману белых и черных духов-помощников. Их должен был разделить на две группы опытный кам во время обряда посвящения. Часть духов-помощников нового шамана отбиралась духами-покровителями от действующего шамана. Он об этом узнавал во время камлания, когда на его зов являлись не все духи-помощники. Иногда для возвращения своих духов шаманы "разрубали" священное дерево будущего шамана. В этом случае духи-помощники "оставались" у действующего шамана, а ребенок, "предназначенный" в шаманы, умирал [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 244- 247, 249]. О том, что шаман срубил священное дерево будущего, шамана, мог "узнать" другой шаман, камлавший после первого.
Главным свидетелем всех "перипетий" блуждания двойника больного был он сам. Хотя будущий шаман находился в бессознательном состоянии, он "видел" все, что с ним делали духи. О том, что у него искали лишнюю кость, будущий шаман рассказывал после "особенно продолжительного приступа" [Сатлаев, 1974, с. 155].
Тубалары. Поверья тубаларов о том, кто может стать шаманом или шаманкой, почти не изучались. Лишь А. В. Анохин включил в свою работу три родословные тубаларских шаманов. У шаманки Саа-та из рода кюзен духи-покровители имелись как по линии отца, так и по линии матери [Анохин, 1924, с. 114]. Также духами-покровителями из обоих родов обладал 25-летний шаман Сюртэш из рода кюзен. Он начал камлать с четырех лет. Один бубен Сюртэш "получил" от предка Чоркой по линии матери. Главным покровителем Сюртэша являлся дух шамана Пылас из рода его отца (с. 131-132). Шаману Баланди из тубаларского рода ярык принадлежали духи, служившие отцу и бабушке по матери, т. е. тоже из двух разных родов (с. 142).
Челканцы. По их представлениям, дар шаманства якобы переходит по наследству. Они считали, что если в роду был шаман, то в этом же роду должен появиться новый. Человек, который должен стать шаманом, сходил с ума, начинал сам непроизвольно камлать. Болезнь могла начаться в любом возрасте, даже когда ребенку было всего три года (по сообщению Кайдака Торгочоковича Пустогачева, 1906 г. рождения, с. Бийка Турочакского района Горно-Алтайской АО, 1979 г.). Шаманка Матрена Пустогачева нормально жила с мужем 20 лет, а потом заболела и "превратилась" в шаманку (умерла до 1917 г.) (по сообщению челканца Байрама Ивановича Пустогачева, 1897 г. рождения, с. Бийка Турочакского района Горно-Алтайской АО). Дед информатора К. Т. Пустогачева тоже поздно получил дар шаманства. Припадки у него появились лишь в 40 лет. Во время приступо